Машинально кидая в чемодан вещи, Артур мысленно вырисовывал картину: Пашка исчез второго июля. Он бросил взгляд на календарь уже четвертое! Что-то не сразу Пашкина жена забеспокоилась Юрке она сказала, что с утра Пашка еще был с нею, они вместе ходили к нотариусу. Потом она уехала на работу, а Павел якобы отправился домой. Больше Светлана его не видела.
Юрке она позвонила уже в полночь ждала до последнего, хотя Пашкин телефон молчал весь день. Но Светлана решила, что разрядился, такое случалось множество раз, с годами Пашка не стал взрослее и редко заботился о таких мелочах.
Что они делали у нотариуса?
Юрка ответил не очень уверенно:
У Светы мать недавно умерла. Там с наследством что-то
Дело не в деньгах?
Думаешь, Пашка мог ограбить семью?! Да ты, похоже, совсем забыл его.
Я вспомню, пообещал Артур.
А сам подумал: «Некоторые люди меняются больше, чем нам хотелось бы. Тот Пашка, которого я знал, мог разве что бублик в магазине спереть И то больше ради острых ощущений. А сейчас какой он, кто знает?»
В последний раз забежав перед отъездом в любимую кофейню, Артур не стал брать навынос, как делал всегда, а уселся за столик. За окном покачивались растопыренные пятерни клена, уже здоровенные, но еще не пожухшие от зноя. Начало июля. Больше месяца без Оксаны Он торопливо отогнал мысль о ней: вспоминать ее с тихой благодарностью еще не получалось, каждый раз хотелось взвыть от тоски и ярости, которая ничуть не утихла, когда он поймал убийцу.
Заставив себя думать о Пашке, он вообразил его забавную физиономию с большим ртом, который вечно улыбался, и шальным взглядом: «Что бы еще такого натворить?» С Юркой они росли абсолютно разными, даже глаза у старшего брата были другими серьезными, чуть усталыми. Может, как раз из-за того, что все его детство было под завязку наполнено заботами о малыше?
«Что ты опять натворил, Пашка? кофе сегодня показался особенно горьким. Все куролесишь А нам за тебя расхлебывать?»
Артур взглянул на часы: Сашку он разбудил час назад, она уже должна была собраться. Она пыталась поныть, мол, какого черта выезжать в такую рань?! Пришлось пресечь:
В машине доспишь.
Логов не любил строжить ее и даже не считал себя вправе, все же он ей не настоящий отец, но были ситуации, когда приходилось настаивать на своем. Ему нужно было добраться до Евпатории как можно скорее, но о самолете Артур и слышать не хотел: без машины в Крыму делать нечего, а чужие он не любил, поэтому сразу отмел Сашкино предложение взять напрокат.
Так что в путь они отправлялись на его любимой «Ауди», которую он без стеснения всегда оставлял прямо у Сашкиного подъезда. Что скажут люди? Вот уж это Артура Логова никогда особо не заботило. Когда ты рождаешься с таким лицом, от которого только через силу можно оторвать взгляд, то шепот за спиной становится твоим шлейфом и тянется через всю жизнь. И никто не верит, что сам ты смотришься в зеркало только в тех случаях, когда бреешься, и меньше всего заботишься о том, как уложены волосы.
С юности ему приписывали невероятные романы: уже в девятом классе с молодой учительницей физики, которая, кажется, и впрямь смотрела на Артура чаще, чем на других
От тебя ж не убудет, а человеку приятно, философски рассуждал по этому поводу его приятель Борька Сорокин.
Потом шептались, что в Логова влюбилась аж декан факультета лютая с остальными студентами дама, которая жалела его, мальчика, потерявшего родителей, совсем по-матерински. И Артур твердо знал: у декана нет никакой задней мысли, когда она подсовывает ему пакетик с бутербродами. Или закрывает глаза на то, что Логов опять проспал первую пару.
Сострадание не имеет с похотью ничего общего Хотя по работе ему встречался один старый подонок, который слишком уж жалел соседского мальчика: его родители пили по-черному. Он то подкармливал малыша, то укладывал к себе в постель.
Да я ж порадовать его хотел, оправдывался он на допросе. Приласкать малость Он же с этой алкашней никакой радости не видел.
Вот только однажды мальчик начал отбиваться Может, просто подрос и понял, что творит с ним добрый дедушка? Или просветил кто-нибудь в подворотне Пацан ударил соседа и начал кричать.
Пришлось малость придушить его, а то весь дом переполошил бы, оправдывался убийца, демонстрируя искреннее непонимание, в чем его вина.
Ребенка нашли только через неделю на пустыре, обглоданного бродячими псами. Патологоанатом обнаружил следы многократного сексуального насилия, а пацан из двора вспомнил, как погибший сболтнул, что сосед жалеет его. И только мать с отцом ничего не замечали
Но юность Артура была свободна от таких упырей, если его и жалели, то искренне.
«Надо бы заглянуть к ней, проведать, подумал Артур о бывшем декане, уже садясь в машину. Если она еще не на пенсии Как же ее зовут?»
У него было время вспомнить, пока он добирался от своего дома на Большой Черкизовской до Сашкиного на Сельскохозяйственной. Раньше Артур называл этот дом Оксаниным, теперь приходилось переучиваться, чтобы не увязнуть в прошлом на годы, а риск был он это чувствовал. Выбираться в реальную жизнь нужно было очень аккуратно, неспешно, не делая резких движений, чтобы не порушить башню, воздвигнутую из воспоминаний.
И Сашку он не торопил: пусть остается в той же квартире среди Оксаниных вещей, раз ей так спокойнее. Только бы самообман не затянулся на всю оставшуюся жизнь Вокруг было полно людей, живущих воспоминаниями. Артур видел их чуть ли не каждый день: грустное зрелище. Такого он Сашке не желал. Потому и рвался скорее увезти ее на море, наивно веря в его чудодейственную силу.
Старушки у подъезда затихали, когда Артур выходил из машины, и он втайне даже ликовал из-за того, что опять подбросил им пищу для сплетен. Пусть развлекаются, раз больше нечем скрасить свои унылые будни, повод-то какой: этот красавчик следователь сначала к матери ездил, теперь к дочке Объяснять, что Саша Каверина как была, так и осталась для него дочкой, Логов считал унизительным. Плевать!
Главное это отвезти Сашку к морю Оно залижет, залечит раны, оставив тонкие шрамы, которые не исчезнут, конечно, но с ними уже можно жить. Ведь сам Артур как-то справился, не позволил черной трясине тоски поглотить себя. А был он чуть старше Сашки, когда его родители разбились в одной машине Многие потом удивлялись, что Логов не боится сесть за руль и водит не сказать чтоб уж очень осторожно. Довольно лихо
Сашка ничем не выказала страха перед путешествием в Крым на машине. Правда, в первый момент удивилась:
Не на самолете?
Но тут же пришла в восторг, запрыгала по комнате как маленькая.
Вот это, я понимаю, приключение!
Его сердце от радости сбивалось с ритма, когда Сашка хоть ненадолго забывала о сиротстве и вновь превращалась в ту девчонку в домашних зеленых шортах и желтой майке, которую он звал: «Тот еще фрукт!»
Ты же хорошо переносишь машину?
Артур уточнил на всякий случай. Вроде Сашку никогда не тошнило, но он и не возил ее далеко
Она нагловато ухмыльнулась:
Боишься, что я заблюю твою «Ауди»?
Да уж не хотелось бы!
Расслабься. Ничего такого никогда не случалось. Можно я наберу с собой чипсов? Или в твоей «немке» нельзя крошить?
Подавив вздох, Артур позволил ей взять все, что она захочет, хотя сам никогда не ел в машине. Не то чтобы он был таким уж чистюлей, но и устраивать в дорогом автомобиле свинарник ему не казалось правильным. Он думал, что Сашке это хорошо известно. Не отпускало подозрение, что девчонка проверяет, насколько Логов готов прогнуться.
Он ошибся. Никаких чипсов Сашка с собой не потащила, только леденцы взяла на случай, если и впрямь затошнит, и несколько бутылочек воды.
Зачем? удивился Артур. Можно купить по дороге.
Я из фильтра воды набрала. Чего зря деньги тратить?
Он закатил глаза:
Экономная ты наша
И тут же пожалел, что произнес слова, которые могли резануть Сашку: «наша», «мы» эти понятия остались в прошлом, «их» больше не существовало. Он остался один. И Сашка одна. И они только делали попытки слепить что-то вместе из разрозненных кусочков в память об Оксане
Но Сашка то ли не заметила, то ли пожалела его и сделала вид.
Газ я перекрыла, воду тоже, проговорила она деловито, наблюдая, как Артур пристраивает ее сумку в багажник. Паспорт с полисом взяла. Банковскую карту Вроде все?
Он выпрямился и еле удержался от того, чтобы погладить ее легкие белесые волосы:
Умничка.
Все это время Артур старался не смотреть на пакет, который Сашка прижимала к груди. В нем угадывались очертания шкатулки, которую они собирались отвезти к морю. Сашка тоже опустила глаза:
Куда поставим? Не в багажник же?
Нет, конечно. На сиденье. Я закреплю.
Он только хотел сказать, что шкатулка поедет на переднем сиденье, как Сашка спросила:
Я тебе не буду мешать, если сяду рядом? Или лучше сзади?
Как тебе удобнее, заверил он. Кондишн везде добивает, радио слышно.
Тогда я впереди, она осторожно передала ему шкатулку, юркнула на сиденье и вопросительно улыбнулась ему снизу. Поехали?
* * *
Никто не видел того, что открывалось его глазам
Из-под облаков орел обозревал выжженные солнцем поля, застывшие ряды виноградников, ожидающих сбора урожая, беспокойный морской простор, который только людям кажется бескрайним. Орел знал, что даже стихия заключена в каменные берега и не свободна. В отличие от него
Только он один мог оценить причудливые формы разного цвета озер голубых, зеленоватых и даже розового. Он видел, как меняются переливы их оттенков в зависимости от того, на какой высоте находится солнце. И как медленно меркнут краски, когда светило опускается в море.
И никто до сих пор не заметил, что на каменистом берегу у подножия скалы лежит человек.
Хотя он не шевелился уже несколько дней и явно был мертв, что-то мешало орлу рассматривать его как пищу Не жалость, конечно. Царь птиц не был знаком с этим чувством. Просто летом у него не было недостатка в другой пище и не хотелось опускаться до человеческого трупа.
А другие животные не забредали в этот пустынный уголок. Пока что
* * *
Оказалось, что ехать с Сашкой в одной машине это не такое уж мучительное испытание: она не болтала и не сорила. Молчком снимала что-то из окна, копалась в гаджете, прикрыв глаза, слушала музыку. Артур начал верить: путешествие будет приятным.
Только раз Сашка печально заметила, когда они миновали поворот на Ясную Поляну:
Мы так и не побывали там Все собирались.
На этот раз «мы» это были они с Оксаной. Артур пробормотал, хоть и не имел к этому никакого отношения:
Я свожу тебя.
Медленно повернув голову, Саша устремила на него долгий взгляд, потом отвернулась к окну, заговорила о Толстом, которого Артур не перечитывал со школы.
Наверное, до него надо дорасти. Мама его очень любила, а мне ближе Достоевский.
Она сделала паузу, точно выжидала, что скажет Артур, ему пришлось сознаться:
Я так и не осилил «Преступление и наказание».
Ты?! Сашка так и подскочила на сиденье, заглянула ему в лицо. Серьезно? Ты же сыщик! Это самое твое.
«Братья Карамазовы» вот мое. Несколько раз перечитывал. Чем не криминальный роман? Но какие характеры, какие страсти!
Откинувшись на сиденье, она проговорила задумчиво:
А я от «Преступления» оторваться не могла. Даже типа изысканий что-то провела: почему у Раскольникова именно рыжая шляпа? И еще кое-что Разве он тебе не интересен с точки зрения психологии преступника?
Обижать ее не хотелось, но Сашка не потерпела бы неправды. И Артур признался:
Мне кажется, Раскольников предсказуем. Или в этом предсказуемость Достоевского? Я сразу знал, что главный герой убьет старуху.
Сашка фыркнула:
Это каждый первоклассник знает!
И что кто-то невинный погибнет.
А ты догадался?
И что раскается Карамазовым удалось застать меня врасплох. Их мотивы интереснее. Ну, это только мое мнение, добавил он поспешно, испугавшись, что задел ее.
Но Сашка внимательно слушала его, устремив взгляд в лобовое стекло. Трасса закручивалась серой лентой, исчезая под колесами, точно их машина заглатывала ее. Мимо проносились перелески всех оттенков зеленого, первые стога, скрученные рулонами: в детстве Артура таких не бывало. Обычные лохматые теперь встречались редко, но прошлым летом они с Оксаной набрели на такой, разом со смехом откинулись на спину и долго лежали рядом, просто глядя в дымчатую синеву. Он тихонько перебирал ее пальцы и думал: «Это и есть счастье. Вот такое оно»
Эй! вскрикнула Сашка, когда машина резко вильнула. Ты засыпаешь, что ли?
Нет, отозвался он коротко.
Кажется, она догадалась, но все же предложила:
Может, остановимся и выпьем кофе?
Попозже. Нам надо проехать сегодня как можно больше.
Включи навигатор, посоветовала она. Вдруг он найдет более короткий путь?
Терпеть не могу навигаторы
Ну как знаешь
Без стеснения протяжно зевнув, Сашка умолкла, глядя перед собой. И только через несколько километров призналась:
Я всегда мечтала вот так ехать на машине куда глаза глядят. Просто смотреть в окно, слушать музыку и ни о чем не думать.
«Но Оксана не умела водить, завершил Артур за нее. Да и машины у них не было».
А тебе удается ни о чем не думать?
Ну Не совсем, она улыбнулась, поглядев на него. Но это, знаешь, такие ленивые мысли. Неважные. Я их тут же забываю.
И тем они хороши!
Вот. Ты понимаешь. Я знала, что ты поймешь.
Артур шутливо кивнул:
Премного благодарен.
Ехать и не думать, повторила Сашка с тоской. Долго-долго
Но к вечеру она едва не вывела его из себя.
Только не пончики! взмолился Артур, когда Сашка выбрала место для ужина, завопив: «Останови здесь!» Он еле успел затормозить
Ее глаза округлились:
Ты не любишь пончики?!
Даже запах не выношу.
В ее недолгом молчании сквозила укоризна:
Как же мы будем путешествовать вместе? Я их обожаю.
А по тебе не скажешь
Пухлая нижняя губка обиженно выпятилась:
Еще назови меня скелетом!
Ну что ты! притворно ужаснулся Артур. Никогда в жизни. Ты просто миниатюрная.
Звучит лучше, но смысл тот же.
Он несогласно мотнул головой, вынудив Сашку усмехнуться:
Знаешь, раз уж мы все равно остановились Ты не обязан есть пончики! Можешь взять пельмени. Их-то ты ведь любишь?
Осеклась на последнем слове, наверняка вспомнив, как они на пару давились магазинными пельменями после смерти мамы. Артур покосился на нее с тревогой: бледное личико вытянулось, взгляд впился в невидимую точку
Ладно, вздохнул он. Пончики, пельмени все, что желает Ваша светлость!
Ее ресницы дрогнули, уголки губ едва заметно приподнялись. Сашка посмотрела на него теплым взглядом и быстро кивнула:
Спасибо!
Пахло внутри отвратительно, но Сашка с удовольствием задергала носом:
Неужели у тебя слюнки не текут? Ну скажи! Не текут?
А я похож на жертву экспериментов академика Павлова? Артур скривился.
Сашка легонько оттолкнула его:
Да ну тебя!
Подскочила к кассе и уставилась на меню на экране. Вид у нее был такой, будто сейчас она начнет облизываться:
Я возьму и пельмени, и пончики. И еще два стакана чая.
У тебя обезвоживание?
Просто хочется! А ты что выбрал?
Пончики, конечно!
Серьезно?
Он взял чебуреки пельмени сейчас в горло не полезли бы. Хотелось думать, что Сашка не сочтет это упреком: мол, у нее уже отболело, забылось Да Артур только рад был бы этому! Для того и втянул Сашку в расследование убийства Оксаны, лишь бы только она не задохнулась от тоски по матери.
И они оба выжили.
Даже расхохотались в голос, когда с обратной стороны окна, у которого они устроились, остановилась толстая тетка в розовых шортах, которые делали ее похожей на мисс Пигги. Сашка точно не помнила, кто это Зал кафе по уровню находился ниже тротуара, и пухлый розовый зад оказался прямо на уровне их лиц. В маленьких наушниках, видимо, звучала заводная мелодия, потому что рыжеволосая тетка начала притоптывать ногами, словно покрытыми белым, дрожащим от каждого движения желе.