Без сомнений, это был хомяк. Но вот глаз скорее принадлежал корове. Задумчивый и печальный взгляд с которым смотрели буренки на пастбище был парню хорошо знаком. Как и чёрные непроницаемые глаза-бусинки хомяков. В тот момент его изучал орган, который был чем-то средним между первым и вторым вариантами.
Хомяк убрал лапу, и юноша смог подняться на ноги. Голова кружилась и какое-то время он просто стоял и пялился на вздымающиеся бока зверя. Это же сколько в нем килограмм? Сто пятьдесят? Двести? Да это не ушлепок, как он назвал его накануне. А целый ушлепище.
И что же мне с тобой, чудо лохматое, делать?
Хомяк коротко вздохнул и закрыл глаза. Судя по всему, делать что-то надо и как можно скорее.
Но, поскольку, сознание не позволило Медику дождаться финала разыгравшейся накануне схватки, то юноша решил для начала осмотреться и отыскать свои вещи и конечно же оружие. Без которого он чувствовал себя слегка неуютно.
Пистолет Медик нашел у стены в луже слизи среди фрагментов огромного щупальца. По-хорошему после такой ванны оружие необходимо хорошенько почистить, но Медик решил пока не тратить на это время. Он даже не стал искать, куда запропастился автомат. Отвинтил ПБС и воткнул пистолет в кобуру на бедре. После чего сосредоточился на поисках вещмешка. Аптечка в тот момент интересовала его куда больше, чем способность нести смерть.
Мешок обнаружился на куске арматуры чуть ниже отверстия, которое раньше прикрывал канализационный люк. Вполне возможно, что автомат тоже придется искать где-нибудь внизу. Щупальца, по-видимому, тащили в свою нору все, что получалось зацепить.
Медик достал из вещмешка аптечку. Посмотрел на огромного зверя и понял, что препаратов, скорее всего, не хватит. Но, оставалась надежда, что они хотя бы немного облегчат участь зверюги.
Первым делом он извлек шприц-тюбик с белым колпачком. Подошел к хомяку. Погладил тяжело вздымающийся бок и воткнул иглу в плечевую область передней лапы. Хомяк открыл глаза.
Прости, я не со зла. Тебе сейчас станет легче.
То ли мохнатого убедил его заботливый шепот, то ли он попросту лишился сил окончательно и закрыл глаза вновь.
Однако Медик отметил, что промедол начал действовать. Дыхание у хомяка стало глубже и спокойней. А это определенно был хороший знак. Теперь, предстояло придумать, как затолкать в пасть зверюге противобактериальное средство. Наверняка ведь он инфицирован после схватки со спрутом-мутантом. Но совать руки в зубатую пасть юноша не торопился.
Достал из мешка алюминиевую миску и налил в нее воды. Затем высыпал в нее содержимое бесцветного пенала из слота номер пять. Антибиотик широкого спектра действия поможет справиться с заражением, которое инициировал токсин спрута-мутанта. И, к тому же, обеспечит профилактику ран. Сейчас у него не было ни достаточного количества воды, чтобы их промыть, ни тем более перекиси водорода. И, признаться, в тот момент он даже не представлял, как добыть необходимое количество медицинских препаратов и доставить в погреб.
Пей, мохнатый, погладил Медик хомяка по морде, тебе станет лучше, обещаю.
Хомяк открыл глаза. Понюхал миску и фыркнул.
Знаю родной, но надо.
Наверное, заботливые интонации в голосе Медика сделали свое дело, и хомяк принялся лакать из миски.
Вот и умница.
Содержимое второго пенала юноша выпил сам. Голова по-прежнему кружилась, а каких либо гематом и ссадин на ней осмотр не обнаружил. Скорее всего вся эта слабость была результатом раны на лодыжке. Ну и, конечно же, нескольких весьма травмирующих контактов со стеной.
Медик мельком осмотрел фрагмент изрубленного когтями щупальца. И утвердился в своих догадках. Помимо присосок, щупальце обладало маленькими острыми коготками. Коготки оказались полыми и при давлении у их основания на острие выступала капелька мутной жидкости. По-видимому, тот самый токсин.
Что ж теперь у них обоих есть шесть часов до следующего приема противобактериального препарата. Оставалось дело за малым добыть все необходимое и не попасться.
Он поделил остатки воды. Все-таки мохнатому придется дожидаться его здесь и хорошо бы не страдать от жажды. Затем достал из вещмешка все, что показалось на данный момент лишним. Уходить придется быстро и он не сможет тащить с собой лишний груз. А медицинских препаратов потребуется немало. Чем больше в мешке будет свободного места, тем лучше.
Медик оставил часть патронов к пистолету и все магазины к автомату. Сам автомат обнаружился внизу среди останков спрута-мутанта.
Канализационный люк, как оказалось, вел в довольно глубокую нишу и спускаться туда Медик не захотел. Во-первых, из ниши несло каким-то едким запахом, от которого слезились глаза и тянуло чихать, а во вторых брошенный туда ХИС высветил отверстия боковых проходов, что не располагало к чувству безопасности. Откуда-то же эта тварь приползла.
К счастью, автомат удалось подцепить «кошкой» за ремень. Но, достав его, Медик отложил свой поход еще на десяток минут. Все-таки оружие требовало ухода. Благо все необходимое у него имелось с собой.
Он разобрал автомат и тщательно его почистил и смазал. А затем проделал то же самое с пистолетом. Не дай бог оружие откажет в трудную минуту, на этом все его планы о свободной жизни и рухнут. Вместе с самой жизнью.
К сожалению, альпинистского снаряжения у Медика не было, а подъем по канату с единственной рабочей рукой не входил в перечень его увлечений. Добавьте к этому сломанное ребро и поврежденную лодыжку, головокружение и слабость от интоксикации и три с половиной метра до края плиты покажутся вам неприступным Эверестом.
Для начала он притащил к пролому над головой все ящики. Соорудил из них своего рода пирамиду. Конструкция получилась шаткая и ветхая. Но других материалов в проклятом погребе не было. Затем он закольцевал кусок веревки с помощью узла грепвайн. Оставил достаточно длины для того, чтобы влезть в петлю с последующей фиксацией веревки вокруг туловища подмышками. И завязал узлом Прусика на канате, который подготовил для подъема из погреба еще перед спуском. Обеспечив таким образом себе страховку от падения, Медик полез вверх.
Пирамида из ящиков рухнула ровно тогда, когда его пальцы коснулись потолка. Еще б минута и он повис бы на бетонной плите. К счастью, страховочный узел сработал как надо и затянулся под весом его тела. Юноша повис над полом. Высота небольшая. Полтора метра, может чуть больше. Но, как из этой ситуации выбираться, было не ясно.
Медик попробовал подтянуться на здоровой руке, а поврежденной в это время ослабить узел Прусика и подвинуть веревку выше. Получилось, но рука не продержится долго в напряженном состоянии. Тогда он рванулся всем телом вверх и отпустил руку, страховочный узел затянулся вновь. Веревка больно врезалась в тело, а глазомер успешно поздравил его с преодолением десяти сантиметров.
Так дело не пойдет, он выбьется из сил, гораздо раньше, чем доберется до края пролома. Придется отталкиваться для прыжка ногами от стены, а после прыжка пытаться удержаться рукой за канат. Страховочный узел можно затягивать вручную как можно выше после каждого прыжка и давать себе отдохнуть. Но, такими темпами он вынужден будет потратить все оставшееся время только на то, чтобы выбраться из проклятого погреба. Шесть часов истекут и как повлияет на них токсин без повторного приёма лекарства, предугадать невозможно.
Его попытки придумать выход из сложившейся ситуации оказались бесполезны. А во время очередного прыжка рука не удержалась и он рухнул вниз. Страховочный узел сработал, но дистанция до пролома в бетонной плите над головой вновь выросла.
Черт, черт, черт!
За всеми своими попытками выбраться Медик совершенно перестал обращать внимание на хомяка. А потому не видел, как мохнатый с интересом наблюдает за его трепыханием на веревке. Но когда мохнатый начал подниматься во весь свой немалый рост прямо под ним, продолжать игнорировать его интерес, оказалось невозможно.
Вдоль позвоночника юноши пробежал холодок. Если зверюга решила, что он должен остаться здесь, то Рука интуитивно легла на рукоять пистолета. Хомяк фыркнул и подставил загривок под человеческую задницу. Медик сообразил что к чему и поторопился ослабить страховочный узел. За предыдущее движение ему даже стало немного стыдно.
Пролома юноша достиг за считанные секунды. Выбрался. Поблагодарил мохнатого помощника и отправился в путь. Пока действовали принятые препараты, стоило поторопиться.
И вот только сейчас на развилке засомневался. Сможет ли, справится ли с задачей, которую взвалил на собственные плечи?
Однако Медику вновь стало стыдно. Если бы его мохнатый друг хоть на секунду засомневался, то, скорее всего, уже некому было бы сейчас принимать нелепые решения на развилке. Проклятая тварь еще неделю бы переваривала его останки у себя в норе под канализационным люком.
Юноша тряхнул головой и повернул направо. Не зря его предки утверждали, что каждый долг платежом красен.
Глава 5
У лжи свои правила
Лес в приграничной полосе безмолвствовал. Крупное зверье убралось отсюда подальше. А мелкое научилось скрывать свое присутствие от злейшего врага природы человека.
Каждые три недели огнеметы выжигали стометровую полосу вдоль периметра стены. Уничтожали даже малейшие попытки леса подобраться вплотную. Люди устали бояться и научились бороться, преодолевая страх перед силами, которые уже не первое десятилетие пытались стереть их с лица Земли.
Но, почему-то Медику казалось, что они вновь ошиблись. И выбрали неправильный путь.
Он слышал лес даже сейчас. Затаившийся, ещё не до конца оправившийся после звучавшего в окрестностях боя. Но не чувствовал в нем опасности.
Данин человек отвечавший за безопасность жителей колонии, утверждал, что природа осознала, с кем имеет дело и притаилась в ожидании, что же предпримет он человек в ответ! Докажет ли он свое право повелевать ее силами! Данин настаивал, что лишь решительные шаги остатков человеческой цивилизации заставят ее отступить и преклониться.
Многим жителям колонии нравились его выступления и смысл пламенных речей. Человек, конечно же, царь природы! Рано или поздно, он подчинит себе неугомонную стихию. И заставит покорно служить.
К счастью, это нравилось не всем. Их было совсем немного. Тех, кто не желал верить, будто неся хаос и разрушения, можно обрести единство и гармонию. Но они все-таки были.
На ряду со страхом общество поразила ложь. Она проникла настолько глубоко, что люди прекратили всякие попытки разобраться и докопаться до сути. Большинство привычно шло упрощенным путем, доверяя правящей доктрине. Люди тонули во лжи. И Медик живое тому доказательство. Ведь именно Данин лгал, что у неподготовленного человека вне стен колонии нет никаких шансов на выживание в одиночку. Что природа убьет его в считанные часы.
А как же тогда выживают в «поиске» такие, как Шухер? Что в них особенного?
Медик никогда не верил болтовне Данина. И, по-видимому, делал это не зря. И то, что он до сих пор жив, наглядное тому доказательство. К тому же, в пламенных речах Данина не было ни слова о том, откуда берутся другие люди. Например, те, кто атаковал колонию накануне. Ведь даже если они живут в другом человеческом поселении, то оно расположено не так уж близко. По крайней мере, на отцовской карте никаких отметок он не обнаружил. А значит этим людям требовалось какое-то время на преодоление враждебной по отношению к человеку природной среды. Да они делали это не в одиночку. Но для чего? Неужели они выбрались из-за одной стены с единственной целью, чтобы захватить другую и укрыться за ней?
Юноша считал подобные мысли глупостью.
Может быть, именно потому сейчас он уверенно пробирался вверх по склону, не сильно заботясь о сохранении тишины. Потому что старался относиться к любым суждениям беспристрастно.
«Секретов» с этой стороны стены не было. Как и шлюзов. Да, и подступы к ней в этом месте считались практически неприступны. В целом, такими они и были, благодаря острым скалам. Но не для Медика. Однако сегодня ему тоже придется изрядно постараться. Время поджимает, а он, к несчастью, оказался не в лучшей форме. Впереди его ждал непростой отрезок пути.
Но юноша даже на мгновенье не позволил себе усомниться в собственных силах. Решение принято, других путей нет и быть не может.
Так уж сложилось, что отец всегда учил сына не верить ни глазам, ни слуху. Ставить под сомнение любую аксиому и искать собственные ответы. «Мир полон того, что мы так и не научились чувствовать и осознавать. Открывайся ему навстречу, несмотря на боль, которую он причиняет. И, рано или поздно, мир откроется тебе», утверждал он.
После того как отец исчез, Медик изо всех сил старался не уйти в себя и не закрыться от мира. Он искал истину. И неуклонно двигался вперед, преодолевая преграды. Срывался. Расшибал колени, обдирал до крови ладони, но поднимался и вновь лез вверх. Поначалу, просто потому что такой характер. Ведь таким его вырастил и воспитал отец. Не сдающимся и не отступающим перед любыми препятствиями. Но, после одного случая еще и потому, что отец вновь оказался прав.
Страх перед силами природы заставил людей вынести все, что могло рано или поздно причинить им вред за пределы жилой зоны. Теплицы и загоны для домашнего скота расположили ближе к стене. Там, где установленные на ней пулеметы и огнеметы в любой момент могли повернуться на сто восемьдесят градусов и уничтожить опасность.
Люди так и не смогли выяснить причину мутаций животного и растительного мира. Если это вирус, то почему он поражает одних и совершенно не интересуется другими? Почему не зафиксировано ни одного случая изменения человека под его воздействием? Но тот же тополиный пух здешней полосы в июне способен убивать людей десятками, а то и сотнями. Ученые бились над этими вопросами годами. Но так и не дали на них ответ.
Однако полностью отказаться от выращивания растений или выведения домашнего скота человечество не могло. Потому что отказаться означало обречь себя на неминуемую гибель. Даже кошки оставались жизненно необходимы. И человек, опасаясь повторения чумы, буйствовавшей в Западной Европе почти восемьсот лет назад, не стал отворачиваться от мохнатых питомцев по примеру католической церкви. Последствия несли слишком угрожающий характер. Никто не желал ощутить на собственной шкуре, что собой представляет нашествие полчищ оголодавших крыс, уничтожающих запасы продовольствия и распространяющих болезни.
Была создана санитарная служба. Которая отслеживала состояние животных и растений, а при малейших подозрениях заражения, беспощадно уничтожала. Бесполезные же, с точки зрения человека, представители животного и растительного миров подлежали уничтожению без каких-либо причин. Приноси обществу пользу или гори в аду, третьего не дано.
Наличие животных и растений на территории колонии обеспечивало ее необходимой для удобрений органикой, а ассенизаторов работой. Работа хоть и не приятная, но не требующая каких-то особых навыков. А потому доступная каждому. Даже свихнувшемуся от горя мальчишке.