Сейчас.
Лифт остановился, я поднял створку, подошёл к парню и помог ему подняться на ноги. Его трясло.
Тихо. Иди за мной.
Я подал ему руку, и он ухватился за неё так крепко, словно боялся, что я оставлю его в лифте одного. В убежище было темно. Быстро осмотревшись, я провёл парня в спальню. Только её окна выходили на залив, а не на город. Усадил парня на кровать и сорвал с окон картон, пуская в комнату тусклый ночной свет. Парень открыл глаза, и я услышал, как он глубоко задышал, пытаясь успокоиться. Я вернулся к нему, а он крепко сжал мою руку и шепнул:
Спасибо
Что-то тебя сильно зажимает, парень сказал я и понял, что не знаю, как его зовут. Тебя как зовут?
Адам, тихо ответил он. А тебя?
Мор.
Ты убьёшь меня, Мор?
Нет. Сказал же уже.
Изнасилуешь?
Нет.
Тогда зачем я тебе? Я не понимаю Он перевёл взгляд на руку. Я не хотел её отпускать и держал, хотя в этом не было нужды. Адам посмотрел мне в глаза и повторил свой вопрос: Зачем я тебе, Мор?
Не знаю, честно признался я. Не знаю, как объяснить.
Я опустился перед ним на колени и не мог отвести взгляд от этого лица, от бездонных глаз, от его необъяснимой для меня притягательности. Хотя, кого я обманываю, я знал его секрет: он мог противостоять моему Дару, и я хотел этого: хотел простого человеческого тепла. Вот и всё.
Он забрал свою руку, обнял моё лицо ладонями, наклонился и внимательно всмотрелся в глаза.
Объясни мне, прошу.
Его голос обволакивал. Так и тянуло признаться, но я знал, что этого делать нельзя. Я прикрыл глаза и накрыл его ладони своими. Как же хорошо вот так, ничего не говоря и ничего не объясняя, просто чувствовать, как кто-то касается тебя своим теплом. Он поднял мою голову чуть выше А в следующий момент со всей дури врезал лбом, ломая переносицу. Громко хрустнуло, и боль пронзила меня от макушки до конца позвоночника. Я взревел, подлетел на месте и зашарил руками вокруг. Перед глазами плыли цветные пятна. Совсем рядом раздался грохот это Адам, рванувшись от меня, запутался в скомканном одеяле, увяз и свалился с другой стороны кровати. Я пошёл к выходу из комнаты ему наперерез и успел схватить за загривок. От злости шумело в ушах, а в голове стоял багровый туман. Я с размаху швырнул Адама в одну стену, потом в другую. Он шипел, вырывался и брыкался, но я не обращал внимания на такие мелочи.
Ты мне нос сломал, сучёныш! проревел я, в очередной раз впечатывая Адама в стену.
Сам отвали, сука! заорал Адам, всё ещё пытаясь освободиться от моей хватки. Сейчас дотянусь и жизнь тебе сломаю, понял?!
Угроза от этого сопляка, который не мог до меня дотянуться руки коротки, меня отрезвила. Я с размаху ударил его об стену и прикрикнул:
Уймись!
Адам трепыхался и пытался до меня дотянуться. Я повторил приём.
Уймись, я сказал! Я то мордой долбить начну!
Он моментально сник. Я поставил его на пол и придержал. Взгляд Адама стрельнул в сторону выхода, но я был готов: как только он рванулся в сторону, я встряхнул его и снова ударил о стену.
Я же ничего не делал, захныкал Адам, шмыгая носом и пуская невидимые наигранные слёзы.
Я тоже, рявкнул я.
Врал, а что я ещё мог?! Этот парень «ничего не делая» мне нос сломал. Нос, кстати, до сих пор болел. Адски болел! Мне срочно нужен анальгетик. Но сначала надо как-то нейтрализовать своего «ангелочка». Я огляделся. В спальне ничего подходящего не нашлось.
Пошли-ка со мной, сказал я.
Я выволок Адама в большую комнату. Идти он не хотел, упирался, но хотя бы больше не брыкался как сумасшедший. В комнате нашлись пару мотков хозяйственной верёвки.
Руки перед собой. Вместе, приказал я.
Нет.
А мне вдруг резко перехотелось касаться этого ангелочка и чувствовать его сраное человеческое тепло. Зато нестерпимо сильно захотелось ему врезать.
Это видишь?! прорычал я, суя Адаму кулак под нос.
А гадёныш прижался к кулаку губами и лизнул его, скользнув мокрым языком между пальцев. От неожиданности я его выпустил. Адам пригнулся как можно ниже и сиганул к выходу.
Стоять!!! взревел я, пиная его по ногам.
Адам завалился на бок. Я прижал его к полу, скрутил руки за спиной и связал их мотком верёвки.
Не надо, пожа-алуйста, попросил он.
Я повернул его лицом к себе и усадил, прислонив спиной к стене.
А то что?!
У меня приступ будет.
Я открою окно.
Не поможет. Приступ всё равно будет.
А мне насрать!!! заорал я, устав от этих дурацких переговоров.
Вот не было же у меня никаких забот. Какой чёрт дёрнул связаться с этим ненормальным?!
Да. Вот, заявил Адам деловым тоном, усаживаясь поудобнее. Мне надо в туалет.
Я засмеялся нервным смехом, он довёл меня, затем наклонился, широко улыбнулся и ответил:
Потерпишь, гадёныш!
Адам шмыгнул носом, дёрнул связанной рукой, но утереть нос не смог. Пожал плечами и отвернулся. От него тут же запахло
Ты что творишь?! заорал я.
Мне надо было в туалет, спокойно ответил Адам. Я и так терпел. Больше не мог.
Я сжимал и разжимал кулаки от бурлящего во мне гнева. Да что он себе позволяет! Сейчас бы врезать ему Я медленно перевёл дыхание и отгородился от Адама ладонью.
Никуда не уходи, процедил я сквозь зубы, и ушёл: где-то в шкафах должна быть аптечка.
Мысленно я проклял всё, что было связано с Адамом. Тот момент, когда он сломал мне нос. Тот, когда этот далеко не ангелочек врезал мне по яйцам. Тот, когда он появился в убежище. А особенно тот, когда я вообще придумал эту гениальную идею: привезти его ко мне!!! Теперь уже не Адам, а я сам задавал себе вопрос, на который не было ответа: «На кой чёрт он тебе сдался, Мор?!»
* * *
По возвращении я нашёл Адама там же, где оставил, но порадоваться его послушанию не успел. У Адама изо рта бежала струйка слюны, глаза закатились. Не соврал, у него снова был приступ.
Я выругался, сорвал с окон картон, распахнул раму и перетащил Адама к окну.
Эй, малыш! А ну прекрати.
Что я ещё мог для него сделать? Он ведь предупреждал, что так и будет, если его связать. Я повернул Адама набок, развязал ему руки, но верёвку далеко убирать не стал. Он совсем не такой безобидный парень, каким выглядел.
Адам, позвал я. Адам, очнись!
Он заворочался в моих руках, захрипел, а затем затих и задышал ровно. Кажется, хуже ему не становилось. Оставалось ждать. Я сидел и держал Адама на руках. Второй раз за вечер. От него несло мочой, рвотой и немытым телом, но мне было всё равно. И не к такому привык за свою жизнь. Я ведь людей убивал
Дотронулся до его лица. Гладко и тепло. Непривычно ощущать прикосновение к человеку и знать, что он от этого не умрёт.
Интересно, как он это делает? Впервые в жизни встречаю человека, способного противостоять моему Дару. Может, стоило просто поискать? Как бы то ни было, он меня сам нашёл. Мой спаситель, мой «ангел». Тикающей болью напомнил о себе сломанный нос и заныли яйца, и мне пришлось вспомнить, что на моих руках далеко не покладистый ангелочек. Я придвинул верёвку ближе. Как только этот гадёныш придёт в себя, она мне пригодится.
Адам заворочался. Одна его рука упала на пол ладонью вверх, и мне вспомнилось, как он обнимал моё лицо ладонями. Я провёл кончиками пальцев по ладони Адама. Его пальцы дрогнули, как лепестки раскрытого бутона. Адам шевельнулся, его ресницы затрепетали, он скользнул мутным взглядом по моему лицу и разочарованно выдохнул:
А-а, это ты Псих Он облизнул пересохшие губы и убрал руку. Я уж размечтался, что ты мне привиделся. Жаль, конечно
Как себя чувствуешь?
Иди ты!.. Адам сел, глубоко вздохнул и посмотрел на небо за окном. Жрать хочу. Спать хочу. Голова трещит. Он повернулся и тут же опёрся об пол его качнуло. Таблеток от головы нет? Он потянул носом и поморщился, поняв, откуда идёт запах. Здесь ванная есть? Мне бы вещи постирать? Раковина? Вода есть вообще?
Я усмехнулся. Он так легко переключался: с одной темы на другую, с плохого на хорошее. Полезная черта в наше время.
Душ есть, ответил я на один из вопросов, встал и протянул руку. Давай помогу дойти.
Дойти я и сам могу, проворчал Адам, но помощь принял.
Ванной комнатой в убежище служил бывший санузел. В нём была оборудована мойка: низкий бортик и душевая лейка с длинным шлангом. Наверное, это было сделано для технических нужд, но мы с ребятами установили над раковиной котёл для нагрева воды и использовали мойку как полноценную душевую. Правда, занавеску так и не повесили. Не было нужды, мы сюда не купаться приходили.
Я пропустил Адама вперёд, а сам остановился на пороге.
Тебе помощь нужна?
Отвали. Адам отошёл к раковине и включил воду. Дверь только
Дверь я оставлю открытой. И это не обсуждается!
Адам посмотрел на меня как на идиота.
Так и хотел сказать. Или ты хочешь получить ещё один приступ? Он тяжело вздохнул и отвернулся. Два за вечер, чувак. Я дико устал. Он потянулся к поясу. Спросил, не оборачиваясь: Смотреть будешь?
В ванной было небольшое окно: почти над потолком и очень узкое. Я бы не пролез. Но Адам не я, он бы пролез.
Буду, ответил я. Из соседней комнаты.
Адам что-то пробурчал себе под нос и начал раздеваться. Наблюдать я не стал. Нашёл удобное для обзора место в соседней комнате и устроился там, приглядывая только за тем, чтобы Адам не сбежал. За тем окном узкий карниз. Перебраться по нему до угла здания, а затем по обломкам стены вниз невозможно, сорваться запросто! Но Адам, я был уверен, непременно рискнёт и погибнет. А его гибели я хотел меньше всего. Пока не узнаю, в чём его секрет.
Адам начал стираться, а я задумался. Сейчас я могу за ним наблюдать, а как я удержу его ночью, когда буду спать? Связывать нельзя, запирать тоже. Запереть около окна? Так лучше сразу на улицу выпустить! Как же неудобна эта его клаустрофобия! Ещё и в такой запущенной форме.
Мой взгляд прогулялся кругом. Кровать в спальне стояла посреди голых стен и остатков строительного мусора. Вместо отопления обрезанный мусорный бак в углу, вместо дров запас хлама. Из плюсов: по всему зданию есть вода в трубах, а в большой комнате мы с ребятами оборудовали небольшую кухоньку. Но от этого логово не становилось уютным жильём, остаться здесь надолго не выйдет. Тем более, что скоро зима. На улице нет-нет да пробрасывал первый снег. Придётся возвращаться домой. Но что делать с Адамом?..
Из ванной раздалось пение, и я невольно улыбнулся. Адам не мог не вызывать улыбки: он мгновенно переключался с негатива вокруг себя на те позитивные моменты, что мог найти. Вот и сейчас, когда сбежать от такого психа, каким я ему представлялся, не удалось, он с удовольствием плескался в мойке. Уверен, будь у меня резиновая уточка, она непременно составила бы Адаму компанию. Но уточки не было.
В большой комнате затарахтел холодильник, и я постарался вспомнить, есть ли у меня что-нибудь поесть. Точно оставался кусок пиццы и пара банок пива. Я бросил взгляд на ванную комнату. Адам мылся и распевал какую-то похабщину. Если не шуметь, то он может и не узнать, что я покинул наблюдательный пост. Я поднялся с места и ушел.
* * *
Мор! Мо-ор!
Милый паренёк, но совершенно невыносимый! Я вернулся и заглянул в ванную комнату. Постиранные вещи висели на водопроводных трубах, а Адам стоял в мойке, ожидая меня.
Звал?
Звал, задумчиво ответил Адам. Уходил куда-то?
Не твоё дело.
Ну да, ну да. Пошёл я пробормотал Адам, всплеснув руками. Полотенце есть?
Нет, честно ответил я.
Ты издеваешься?! Нет полотенца? Как ты тут живёшь вообще?! заорал Адам.
Это временное укрытие. Тут удобства не нужны.
Мне нужны! продолжил орать Адам. Нет, Мор. Я, конечно, живу на улице, но такого срача, как у тебя в «укрытии» нигде не встречал.
Привык к джакузи и обслуживанию в номерах? Отвыкай!
С фига ли?! Предлагаешь мне к твоему бардаку привыкать?!.. Из соседней комнаты донёсся сигнал микроволновки. Адам вытянулся в струнку, принюхался и сглотнул слюну. Будет еда? с надеждой спросил он.
Он вылез из мойки, подошёл и замер передо мной. Я стоял на пороге так, что мимо было не пройти. Адам снова потянул носом. Аромат пиццы расползался по комнатам и отчётливо слышался даже здесь. Адам пожевал нижнюю губу, переступил с ноги на ногу и решился. Он поколупал пальцем мне футболку на груди и предложил:
Давай так! Ты меня покормишь, а я переночую у тебя и не буду пытаться сбежать.
Продашься за кусочек пиццы?
Так вроде только о ночёвке речь шла?.. спросил Адам, прищуриваясь и глядя на меня сквозь пушистые ресницы.
О ночёвке, подтвердил я и отступил в сторону, выпуская его. Микроволновка там, сказал я, но это было уже лишним: Адам шёл на запах еды.
Я осмотрел ванную. От этого «ангелочка» можно было ожидать чего угодно. Всё лежало на местах. Кажется С собой Адам ничего не смог бы вынести: он вышел из ванной голым.
Когда я вернулся в комнату, Адам запихивал в себя последний кусок пиццы. Пиво он пить не стал, в углу шипел, закипая, чайник.
На будущее, Мор, с набитым ртом сказал Адам. К еде надо подавать напиток.
Не пятизвёздочный ресторан. Перебьёшься, ответил я и протянул Адаму футболку. Нашёл её в куче хлама, сваленного у кровати. На, оденься.
О! Круто! Адам облизал жирные после пиццы пальцы и натянул футболку. Она висела на нём мешком, но это его не смутило. Красавчик! похвалил он себя.
Засвистел чайник. Адам кинул в кружку пакетик с заваркой и залил кипятком.
Ну у тебя и срач, в очередной раз проворчал он, пытаясь разбавить чай холодной водой из-под крана: раковина была забита грязной посудой и упаковками от фаст-фуда.
Я здесь не живу
Ага, перебил меня Адам. На самом деле у меня офигенный трёхэтажный замок за городом, передразнил он, залпом выпил чай, довольно хмыкнул и объявил: Я спать!
Я проследил за тем, как Адам дошёл до дивана, не обходя его перевалился через спинку и затих. А через миг до меня донеслось сладкое посапывание. Притворяется? Я прислушался. Вряд ли это было притворство. Адам спал. Вымотался за вечер и уснул в один момент. Пацан!
Я налил себе кофе и огляделся. И правда срач. А с другой стороны, не буду же я наводить чистоту и порядок в логове, которое и жильём-то не назовёшь. Дома у меня почище. Я вспомнил почти такую же гору посуды в раковине и вещи, разбросанные по дому. А нет, кажется, такой же срач.
На диване всхрапнул Адам, я отставил недопитый кофе и подошёл к нему. Адам спал, свернувшись калачиком. В убежище было прохладно, особенно по ночам. Я принёс из спальни большое покрывало, которым накрывался сам, и накинул на Адама. Взгляд прошёлся по его телу. На подростка он никак не тянул. Слишком крепко сбит. Пожалуй, он говорил правду о своём возрасте. Может, и накинул себе годик-два для солидности, но вряд ли больше.
Адам что-то забормотал сквозь сон и повернулся на спину. Золотистые волосы разметались вокруг лица. После ванной они были влажными и завитыми в мелкие кудри. Губы приоткрылись, и лицо стало казаться ещё более детским. Как у ангелов снова пришло это неуместное сравнение. Я усмехнулся. Ангел, который два раза ощутимо врезал мне за вечер, нассал в штаны из вредности и без спроса скурил сигарету.
Чёрт! Я бы и сам сейчас не отказался от сигареты, но моя куртка осталась на крыше. Когда Адам ломанулся к выходу, украв ключи, она слетела с его плеч и осталась лежать там. Нужно сходить за ней.
Я вышел из убежища. Отсюда не было другого выхода, кроме как спуститься на лифте до первого этажа, а оттуда покинуть здание, поэтому я оставил Адама лежать на диване спал он или опять притворялся и спокойно поехал на крышу. Спускаться обратно я не торопился. Накинул куртку, достал сигарету и прикурил.
Небо стало ещё темнее, а искорки звёзд заметнее. Передо мной, как в кино, мелькали события сегодняшнего вечера. И всё, что случилось плохого, меркло перед Адамом. «Он не умирает от моих прикосновений!» билась лишь одна мысль в голове.