Не могла, подтвердил дед.
Так что же?
Илье пора было заняться другими делами, а вам пора было стать теми избранными, которые нужны Истоку.
Но Илья мог нам помочь, он знал куда больше.
Да, ему открывалось иное. Тем более он из первых, монодуш. У него нет, как у вас второй половинки.
Ого, удивилась ведьма, внезапно. Это как?
Он и ему подобные едва ли не первое дыхание Истока. А мы, ты, твой хранитель, мы второе. Мы архитекторы миров. А они Архитекторы Вселенной, если хочешь.
Поэтому он такой особенный. Не такой, как мы, чище.
Конечно. Он великий, мудрый и справедливый учитель.
Ты знаешь его? наконец сообразила ведьма.
Конечно. Для меня он тоже учитель, как я сейчас для тебя. Когда-то он спас меня и я здесь.
Расскажи!
Потом. Сейчас я хочу донести до тебя вот какую мысль. Ты должна выздороветь сама, понять, что тёмные вас уже никогда не оставят до самого конца. Они будут пытаться и дальше разрушить твой и его мир и не дать быть вместе. Но если тогда вы отталкивали руг друг, хотя и умирали от боли друг без друга. То сейчас вам предстоит перешагнуть через тут пропасть и научиться быть рядом несмотря ни на что. Тогда вы поймёте, что боль эта мгновенная, что обиды можно проговорить, что недопонимание рождается отсутствием слов, а души видят друг друга и любят друг друга и даже без человеческих глаз и рук. Руки руками, но соприкосновение душ в Истоке куда глубже, это то самое проникновение друг в друга, о котором люди пишут в книжках своих романтических, совершенно мало понимая, что на самом деле стоит за этим потусторонним и каким-то мистическом слиянием с любимым человеком.
А это оно. Я знаю. Я помню. Я была в этом. Это невероятное что-то. И чем дальше, тем глубже. Ты внутри него и он внутри тебя. Это такая обезоруживающая любовь и такая нежность, как океан.
Нежность. Это то самое верное слово, которое, пожалуй, в человеческом языке лучше описывает это соприкосновение. Люди физиологичны. А любовь и свет это то, чего руками не потрогать. А они только и есть настоящее. Всё остальное
Всё остальное сон Бога, улыбнулась ведьма.
Ты очень близка к истине. В какой-то мере это именно так. Это грёза Истока о том, как могло бы быть. Поэтому Вселенная многомерна, а миров неисчислимо. Просто человеческий мир довольно примитивно устроен по сравнению со многими мирами.
Мы фиговый мир создали?
Вы многие миры создали. Они должны быть разными, иначе не будет роста души. Из одного в другой мир, души путешествуют, вырастая и обретая новые глубины, пока не развоплотятся из физического тела вообще и не сливаются с Истоком окончательно.
Возвращаются домой.
Да.
Как я сейчас. Я тут дома и там дома. Как будто тут и там одновременно.
Так и есть. Это начало.
Глава 12. Чаша вины
Так с чего начать, дед? в который раз спросила она.
С энергии. У тебя она есть, но то мало, то много. Тебя то в энтузиазм бросает, то в пустоту.
Вот этой пустоты я и боюсь.
Поэтому тебе всё время что-то делать надо. Ты прямо ни минуты посидеть не можешь. Как будто тебя изнутри что-то подбрасывает.
Вот точно, дед, она встала и прошлась по комнате, прямо изнутри что-то восстаёт и не даёт сидеть мирно. Кажется, я пока в этом аду несколько лет была, сидела сиднем. Не фактически, а где-то внутри себя и пересидела, в общем. Теперь как будто стыдно, что столько лет провела в пустоте.
Перед кем стыдно? дед поднял голову от корзины, что плёл.
Да вот перед тобой, перед собой, перед Вселенной. Ты же говоришь, что я избранная, значит должна нести что-то миру. А что я несу? Ничего. Себя и то толком нести не могу. Вообще не знаю, куда несу, что несу она горестно развела руками, подошла к окну и отвернулась.
Дед покачал головой и промолчал. Он знал, что сейчас она минутку поплачет, упадёт где-то внутри себя в свои собственные страдания, а потом начнёт подниматься вверх. Это сейчас её путь. Удерживаться на плаву и не падать она не может пока, как и взлететь. Слишком много боли. И она тянет её вниз, камнем тянет. Она физически сейчас чувствует эту тяжесть. А в душе и подавно. И если раньше эта тяжесть у неё ассоциировалась в основном с проблемами семейными и тем, что она как будто отошла от своего пути, как будто забыла, зачем живёт и что её радует, то сейчас он добавил ей этих знаний о предназначении, и она совсем хандрит. Думает, что если каждую минуту с большим белым мечом не будет сражаться с демонами, то мир погибнет к обеду. Ну или к вечеру точно. А к утру Вселенная забудет о том, что Земля вообще была. И найти равновесие внутри себя и с миром её основная задача сейчас. Вот только в один день или в один миг это не делается.
Нет такой волшебной таблетки.
Нет такой волшебной палочки, которая могла бы повернуть в одночасье всё на свете к добру, к гармонии, излечить все болезни или очистить землю от мусора. Вот нету. Всё начинается с одного маленького шага. В её случае с осознания того, что пора успокоиться и не надо специально ничего делать. Как только придёт покой и доверие ко Вселенной, мир начнёт меняться.
Она, наконец, отошла от окна:
Дед, никак не могу собраться. Я всё время падаю в этот морок. В эту боль.
Тебя гложет вина. Не только за эти годы, вообще за всю жизнь. Тебе кажется, что ты всё делала не так, где ошибалась всё фатально. Но ты пойми, маленькая моя, это не так.
Он отложил корзинку, поднялся и подошёл к ней. И было в этом жесте что-то неотвратимое, что она почувствовала буквально каждой клеточкой своего тела. Как будто сжалась вся перед неизбежным. А он подошёл, большой и сильный, взял её холодную ладошку в свои большие тёплые руки:
Ты пойми, дочка, что ты не одна. Ты никогда не была одна. Исток в тебе, во мне, в каждом из нас. Почувствуй, доверься ему. Он всё сделает, как надо. Ты будешь просто идти по тому пути, который он тебе открывает. Ничего не бойся. У него нет плана убивать тебя или кого бы то ни было. Тем более, если он избрал тебя. Ты натыкаешься, борешься и спотыкаешься потому, что идёшь в другую сторону или в бок. Вот представь, что дорога только одна к свету и только она освещена, а вокруг кусты колючие, высотой до неба и тебе надо идти только вперёд. А ты этих кустов не видишь вообще и каждый раз, как ты сбиваешься с ровной дороги, ты в эти кусты попадаешь, а они с шипами длиной в руку, ветки изогнутые во все стороны торчат и ты с разбегу в них. Боли не описать. А всего-то шаг влево
Шаг вправо, продолжила она, можно вообще умереть.
Можно и умереть, но ты опять за своё. Умереть не умрёшь, но застрянешь изрядно. Это да. И пойми, что если тебя Исток избрал, или меня, или кого-то ещё это не значит, что он ждёт, будто ты в одночасье исправишь мир и дашь всем нужное знание. Так уже было, так уже пробовали. Ни у кого не вышло.
Она нахмурилась:
Ты пророков имеешь в виду?
Да многих. И пророков в том числе. Так было не единожды. На каждой планете первородные приходили и пытались просто дать созданным нами существам готовый кодекс, свод правил, завет, как жить. Но всё всегда шло не так. Чтобы душа выросла, она должна расти и набираться разного опыта. Иногда это растягивается на многие тысячи и тысячи тысяч лет, пока она от пустоты и наивности придёт к пониманию Истока, как самого себя, когда сравнится с ним по чистоте и величию, когда научится безропотно принимать и щедро отдавать
Я готова отдавать, спокойно ответила она.
Старик покачал головой:
Морально, может, и готова. Ты всегда готова последнее отдать. Такова твоя изначальная природа. Вот только ты уже отдаёшь через силу, сверх того, что в тебе заложено. А ты сначала наполнись сама, а потом отдавай. Я тебе говорю, так проще будет и мир не погибнет, если ты сначала себе дашь, а потом людям. У Истока всё расписано. Не от тебя мир в мире зависит. Но и от тебя тоже. За один день Вселенная не сгорит и за два тоже. Мы всего замысла не знаем, но точно знаем, что там, где не готово битвы не будет. Исток готовит вас не чтобы убить, а чтобы вы выстояли.
То есть, мы выиграем?
Этого никто доподлинно не знает. Но я верю, что мы победим. И ты верь. Может быть, когда-то финал и наступит, но, мне кажется, не сейчас. Во всяком случае, я верю, что у нас есть шанс. Я всегда верю, голос его затих на последних словах почти до шёпота и ведьма явно ощутила какую-то скрытую боль, что за этими словами таилась. И она была не о конце мира, а о чём-то своём сокровенном. Очень личном.
Он слегка улыбнулся, кивнул. Она зарделась. Правильно прочитала его чувства и уловила самую суть.
Ты можешь, с улыбкой ответил он. Я же говорил. Просто поверь и не пытайся ничего делать намерено. Когда позволишь себе быть, жить и чувствовать, тогда будешь видеть, чувствовать и прозреть будущее легко, как будто это такое же обыденное, как слушать и видеть. Вот только видеть и слышать будешь не как люди, а как боги.
Мы с тобой боги, дед? чуть помедлив, спросила она.
Для людей да. Почти. Изначально мы были как боги, в каждом мире представая в подходящем облике, жили с ними, учили. Позднее жили как люди, как Иисус, например, или Дева Мария. Потому и несём житейские горести. Чтобы чувствовать, как они, чтобы было полное понимание того, что происходит.
Она бережно высвободила свою руку из его и прижалась к его груди.
Ну хоть не одна. Не сумасшедшая. Я так рада, что не сумасшедшая, что всё это по-настоящему. А то я уже устала на свою неуёмную фантазию грешить. То свет вижу, то тьму чувствую, то будущее вижу. Не одна.
Он ласково поцеловал её в макушку и погладил по плечам.
Ты сильная и вера в тебе есть. Вот в этом хрупком человеческом теле огромная мощь от самого Истока.
В тебе-то хоть эта мощь видна, усмехнулась она откуда-то снизу. Ты вон какой огромный.
А я богатырь может русский, не заметно, что ли? он весело рассмеялся.
Она отстранилась и откровенно любовалась его мощью и красотой. Ей казалось, что за те дни, что они провели здесь, он заметно помолодел. Как будто угасал, а тут возродился. Он снова покивал головой.
Я бессмертный. Но среди людей вечно жить молодым нельзя, сама понимаешь. А так да, я мог и моложе быть.
А я? она лукаво улыбнулась.
Тебе-то куда, он от души расхохотался.
Я же девочка!
Вообще можно. Да ты сама заметишь, когда в Силу войдёшь, что станешь как будто моложе. Свет, когда изнутри наполняет, он всё меняет, даже плоть и кровь. Все мы, по сути, только из света и состоим. Замечала, что как будто в комок сжимаемся, когда страшно или больно, или ещё что?
Она покивала.
Вот так и тут. Когда свет сквозь тебя проходит, что тебе легко, свободно и радостно. Вот и тело так же, как будто сморщивается всё от страха и как будто всё расправляется от счастья. Я бы сейчас от счастья пошёл на речку, там очень хорошо видно, как всё наполняется жизнью. И вода, и ветер, и земля, и огонь солнца. Иди погуляй с дочкой, почувствуй, как мир радуется всему и найди чему радоваться здесь и сейчас. Наполняй себя, прежде чем отдавать. Иди.
Глава 13. Первые слова
Деда де? вдруг раздалось в тишине.
Ведьма едва не подпрыгнула. За все дни, что они приехали сюда, малышка не сказала ни слова. В свои год с хвостиком она и слов-то этих немного знала, но после всех перенесённых стрессов от побега из дома и скитаний по съёмным квартирам, до внезапного отъезда из родного города до этого утра, она только молчала и улыбалась.
Деда де? снова спросила она, садясь в кровати и натягивая до пухлой мордашки одеяло из лоскутков.
Ведьма неторопливо встала и подошла к малышке, погладила её мордашку, поцеловала в щеки, в нос, внимательно посмотрела в глаза. Они тоже как будто стали другие. Малышка, как и она сама, потихоньку оттаивала, видя вокруг столько хороших добрых людей и маму, которая всё реже плачет и всё больше времени проводит с ней.
Деда де? ещё раз спросила она.
Деда в лес пошёл за ягодами для тебя. Сказал, что скоро земляника поспеет, надо проверить. Если выросла, то вместе пойдём ты, я, деда и Снежок.
Сижок ушёв?
Неа, он дома, на крыльце сидит. Хочешь позову?
Малышка радостно заёрзала и захлопала в ладоши.
Ведьма, всё ещё пребывая в лёгком радостном шоке, пошла в сени, открыла дверь:
Иди-ка сюда.
Снежок с минуту медлил, оглядываясь на лес, и переминаясь с ноги на ногу.
Заходи, тебя малышка ждёт. Пойдёшь к ней?
Снежок активнее завилял хвостом и степенно вошёл в дом.
Сижок, Сижок, закричала малышка.
Пёс подошёл к кровати и положил свою большую голову на одеяло, мелкая упала на него всем своим весом, вцепилась в шкуру пса и радостно захохотала. Ведьма кинулась на помощь собаке, потому что понимала, таких вольностей он никогда не видел, да и больно это, за шкуру, наверняка. Она поставила малышку на пол, на тканые половики. Та снова обняла пса, но уже деликатнее.
Ладно, дети, сказала ведьма, я пойду кашу варить. А вы тут не балуйтесь.
Вот тебе и ещё одно подтверждение тому, что всему своё время и своё место. Иногда с места сдвинуться не можешь и ничего не делается. А иногда начинает делаться, когда сам с места сходишь. Как будто в этой точке и не могло ничего случиться. А в другой портал открылся и понеслось. Вот тебе тайные знания, вот тебе вечные инопланетяне, вот тебе друзья широкой души, вот тебе первые слова, шаги и осознание всего и вся в мире в совокупности и неделимости.
Ведьма не переставала улыбаться и недоумённо качать головой. Каждый день на неё обрушивался такой вал информации, знаний, чувств, мыслей, идей, впечатлений, что она и не знала, какую мысль раньше думать, какую позже, какое чувство пускать в глубину и сразу, а какое сначала поразглядывать со стороны, посмотреть, потрогать и только тогда решать, сживаться с ним или нет.
Она вдруг отчётливо услышала шлепки босых маленьких ножек по деревянному полу и обернулась. Зрелище было впечатляющее. Струящийся через окна яркий солнечный свет проникал глубоко в дом. Малышку и белого огромного пса он укутал в золотистое невесомое облако. Маленькая блондинка с пушистыми после сна длинными волосами и лохматый гигант словно сами испускали это искрящееся свечение и выглядели, как живое воплощение всего, что она узнала за эти короткие и насыщенные дни об Истоке. Это нечто неизведанное, манящее и тёплое, родное и любимое, это что-то про семью и истинное предназначение, про абсолютную любовь и свет. Про любовь. Она протянула руки к дочке. Та Снежка не бросила. Крепко держась двумя руками за его ошейник, она весело затопала ногами. Пёс медленно шагнул вперёд и она сделала шаг за ним, потом ещё один, и ещё. Снежок учил её ходить и не бояться.
До сих пор всё хождение заканчивалось довольно быстрым падением на попу и удивлённым взглядом. Со Снежком же рядом малышка улыбалась до ушей и румянилась от счастья. Ей определённо нравилось это вертикальное положение и возможность быть там, где она хочет. Ведьма перевела взгляд на пса. Он гордо и высоко держал голову, медленно и красиво поднимал лапы. Цирковой номер, да и только. Ведьма присела на колени на пол, чтобы поймать малышку, если она вдруг бросит пса и попытается пойти сама, но та и не собиралась заканчивать с упражнениями по ходьбе. Она чуть привалилась к псу, и тот отвернул, поменял направление. Пара медленно и уверенно обошла ведьму. Та удивлённо повернулась им вслед. Малышка тихонько попискивала от удовольствия и что-то шептала псу на совершенно непонятном малышовом наречии.
Я как будто в сказку попала, развела руками ведьма.
Она поднялась и снова недоумённо покрутила головой. Столько всего и сразу. Каждый день преподносит столько всего. Как тут пустой ходить? Вот оно наполнение. Хоть с одного края, хоть с другого. Просто не надо падать во тьму. Вот и дед говорит, что контроль должен быть эмоций, мыслей, чувств. Умей вычленять главное и на главное смотреть пристальнее, не пускать ничего дурного в голову, вовнутрь, вообще не пускать ничего чужого, злого и жестокого в голову. Весь ориентир на счастье и радость.