Местом хранения содержательных элементов памяти, её энграмм, является так называемый неокортекс (то есть «новая кора»), а вот за поддержку и оперирование этими энграммами памяти отвечает гиппокамп и прилегающие к нему структуры «старого и древнего мозга». Ситуацию усложняет тот факт, что два указанных этажа психического живут каждый в своей логике и по своим законам, соотносясь друг с другом как зелёное с круг-лым. Причём управление лежит на более древней и примитивной структуре (как если бы Британией пыталась управлять какая-нибудь её полинезийская колония). Такая системная разнесённость по этажам психического центров хранения информации, с одной стороны, и управления ею с другой допускает возможность (которую мы и наблюдаем в её экстремуме в клинике корсаковского синдрома) достаточно свободного, а подчас даже абсолютно произвольного оперирования данными энграммами. В результате могут возникать поразительные ансамбли «воспоминаний» и убеждений, которые вполне способны благодаря взаимному складыванию и вычитанию отдельных энграмм вступать в любое противоречие с исторической достоверностью, при этом не вызывая никакого внутреннего противоречия в носителях этой самой истории, а скорее наоборот.
И ещё один нюанс: для формирования долговременной памяти той, которую, собственно, мы в обиходе и называем «памятью», не у крыс, правда, а у человека, необходимы годы, если быть точнее более трёх лет (крысы, кстати сказать, справляются за пару часов). В противном случае, если это время потрачено не будет, причём целенаправленно с регулярными воспоминаниями о данном конкретном событии, с проигрыванием его в памяти, дополнительной его внешней стимуляцией и проч., и проч., рассматриваемый нами исторический факт благополучно канет в Лету ещё до того захватывающего момента, когда мы сами пересечём эту речушку на утлой лодочке товарища Харона. В этом уточнении и заключается, кстати, упомянутый нами «нейронный дарвинизм» воспоминания постоянно борются друг с другом за право сохраниться в нашем мозге, стать долговременной памятью. Но насколько «разумной» и «осмысленной» с точки зрения логики и здравого смысла является эта бесконечная «борьба за выживание» отдельных наших воспоминаний? Отвечу однозначно: никакой разумности здесь и не предполагается тут кому как (из воспоминаний) свезёт, да ещё как со стороны внешней стимуляции карта ляжет.
Насколько объективной выйдет картина в конечном итоге? Большой вопрос. Да что уж там говорить, если даже наша собственная история «автобиографическая память», как её называют, судя по огромному массиву современных исследований, от ссылок на которые я читателя избавлю, позволяет себе самые чудесные превращения! Мы способны «помнить» себя не только такими, какими мы не были, но и такими, какими мы в принципе не могли быть (учитывая наш возраст на тот момент, багаж знаний и т.д., и т.п.).
Время, история и память Перечисляя эти слова, трудно отделаться от ощущения, что невозможное действительно возможно.
Примечания
1
Бенда Ж. Предательство интеллектуалов / Пер. с фр. В. П. Гайдамака и А. В. Матешук. М.: ИРИСЭН: Социум, 2009. 310 с.
2
Витгенштейн Л. Философские работы. Ч. I. / Пер. с нем. М. С. Козловой и Ю. А. Асеева. Составл., вступл. статья, примеч. М. С. Козловой. М.: Гнозис, 1994. С. 323.
3
Конфабуляция (от лат. confabulari болтать, рассказывать) разновидность расстройств памяти, проявляющаяся в сообщении больным о реальности неких вымышленных им событий, зачастую, фантастических или абсурдных. Конфабуляции являются симптомом тяжелых психических заболеваний, и критики к подобным фантазиям у пациентов нет. Иногда конфабуляции заполняют пробелы памяти больного, но обычно просто представляют собой новое «прошлое».