Не успели сказал Александр.
Как же быстро лишал синий дым жизни. Возникло невыносимое чувство вины. Дети погибли на наших глазах, а мы ничего не могли сделать. В чем причина? Почему остались жить не они, а мы? Мы столкнулись с чем-то непознанным, неведомым.
Каждый раз так пояснил Александр. Дым проходит сквозь тело и всё, человека нет. И ничего не можем сделать. Никаких повреждений на теле, никаких следов отравления, ничего Повышенное содержание адреналина в крови и всё
Так может в этом причина? оживился я.
Александр отрицательно покачал головой.
Сердца у всех в порядке, внутренние органы нетронуты Все морги телами забиты, хоронить не успеваем.
Да как же так бормотал я.
Синий дым, избегающий нас, у других отнимал жизнь за секунду.
Мы вернулись в участок. Александр сел за монитор компьютера.
Вот, рассматриваю записи Прислали с камер из магазинов, торговых центров, где побывал синий дым. Жуткое зрелище
А можно мне глянуть? попросился я.
Вместе мы принялись просматривать съёмку того, как синий дым, проходя по многолюдным залам, оставлял после себя море трупов. Как и сегодня, он просто проходил сквозь людей, и те падали замертво.
Я устал.
Можно я возьму копии записей с собой? Посмотрю их дома, попросил я Александра.
Тот не протестовал.
Забрав копии записей, я отправился домой. Улицы по-прежнему были окутаны синим дымом, но я спокойно продвигался вперёд, синие клубы пропускали меня.
Придя домой, я сел за компьютер. Раз за разом, я просматривал записи, полученные в участке. Странно, одних дым убивал, других же не трогал. Синий дым всё больше представлялся мне чем-то живым. Он избирательно относился к людям. Он жил своей жизнью и, казалось, обладал разумом. Что же было общего у всех нас, у тех, кто остался после встречи с ним в живых?
Измучившись в своих попытках понять поведение синего дыма, я отправился на кухню и заварил себе крепкий чай. Вернувшись, я снова сел за просмотр записей.
Был вечер. Тот самый, который в прежнее время, приносил в дом покой. Небо, потемневшее после заката, чёрным полотном висело над городом. В нём возвышался, переливаясь всеми оттенками синего, дым. В этот момент он забирал чьи-то жизни, а я торопился понять, что же может остановить его.
Вглядываясь покрасневшими глазами в монитор, я просматривал одну запись за другой. Сейчас передо мной, крутились кадры с камер развлекательного центра. Огромный фуд-корт, большинство столиков заполнено людьми. Все радостны, беззаботны. На следующих кадрах огромное синее облако подкатывает к окнам, проникает прямо через стёкла окон внутрь, и вот уже всё пространство фуд-корта во власти синего дыма. Клубами окутывает он людей. Ужас и страх на лицах. Мгновение, и несколько человек падают замертво, за ними прочие Жуткое зрелище. И тут Одна девочка привлекла моё внимание. На вид ей лет пять-шесть. Она сидит, беспечно выстраивая пирамидку из мороженого в своём стаканчике. Дым доходит до неё и останавливается. Он медлит. Я увеличил изображение. Ребёнок поднимает взгляд и доверчиво смотрит на подступившие синее облако. Девочка улыбается. Похоже, она не понимает, что происходит и синий дым для неё, всего лишь очередная забава. Она смеётся, радостно хлопает в ладоши и, встав со стула пытается с разбегу зайти в этот цветной синий туман. А синий дым Он отпрянул, засуетился, задымился, начал отступать.
Играющий с дымом ребёнок не замечал смерти вокруг, девочка резвилась в облаках неведомого ей синего чуда. Странная догадка посетила меня. Ну, конечно! Этот ребёнок не боялся
Я всё понял! У всех нас, избежавших смерти при встрече с синим злом, было нечто общее мы его не боялись! Моё предположение было невероятным. Для того, чтобы принять его, надо было отбросить все наши представления об этом мире и признать, что есть нечто, выходящее за рамки материальных законов. Орудием, которым действовал синий дым, был наш собственный страх. Те чувства боязни, тревоги, ужаса, паники, что испытывал человек при видя синего дыма, давали синему злу силы и возможность забрать у испуганного человека жизнь. Дым был живым. Он питался человеческим страхом и, благодаря этому, рос Тех же, кто не боялся его, он не только не трогал, но и пугался сам. В это сложно было поверить, но смертоносное вещество тоже способно было испытывать страх. Маленькая девочка на экране, резвящаяся в клубах синей смерти, не осознавая опасности, игралась.
Я вспомнил свою первую встречу с синим дымом. Мой разум в тот момент был настолько затуманен алкоголем, что я утратил способность реагировать на происходящее. Это спасло меня, я не испугался. Я не боялся тогда синего дыма лишь, потому что не осознал всей той угрозы, какую представляет он. Сегодня дым не тронул меня, потому что я, памятуя о нашей первой с ним встрече, верил в то, что синий дым лично для меня безопасен. Скорее всего, это было не так. Стоило мне усомниться в собственном «иммунитете», допустить в сознание мысль о том, что синий дым опасен для меня, также, как и для прочих, я бы погиб в один миг.
Страх объяснял всё. Вот почему до сих пор жива и здорова была моя мать, она не боялась смерти. Вот почему дым расступался от гула полицейских сирен. Он боялся не машин, а людей, сидевших в них, бесстрашно выполняющих свой долг, игнорируя угрозу. Старики не боялись смерти в силу возраста, дети не осознавали опасности. Бабка Пелагея, первой увидевшая в нашей деревни синее зло, была подслеповата и просто ничего толком не разглядела. Прочие же люди сами нагнетали в себе страх.
Что видел каждый в момент смерти в синем дыме? Мне этого уже не узнать. Рассказы о синем дыме росли в умах и множились Это было невероятно, но, скорее всего, я был прав. Я не мог ничем иным объяснить отсутствие на телах погибших повреждений, а высокая концентрация адреналина в их крови доказывала то, что в момент смерти они испытывали сильнейший испуг.
Учёные и врачи искали не там. Они пытались исследовать нематериальное физическими методами.
Людей губил их же собственный страх.
Осенённый свой догадкой, я бросился обратно в полицейский участок. Двигаться по улицам города, захваченным синим дымом, мне было теперь намного сложней. Я ведь уже знал, что синий дым опасен и для меня.
Мой мнимый иммунитет, который спасал раньше, был всего лишь моей выдумкой. В один миг из уверенного в своей неприкосновенности человека, я превратился в того, кто должен был как-то сдерживать в себе ужас перед переливающейся вокруг меня всеми цветами синего неведомой силой. Кем же был синий дым? Тревога за собственную жизнь всё больше овладевала мной, а синий дым, будто чувствуя это, подбирался ко мне всё ближе и ближе. Своими плотными клубами он застирал лобовое стекло. Я почувствовал, что поддаюсь всеобщей панике. Мой встревоженный ум всё чаще возвращался к увиденным при просмотре записей ужасным кадрам. Лишь мысль о жене и дочери позволила взять себя в руки. Ради них, я должен был остаться в живых. Размышления о близких тут же отрезвили разум. Снова синий дым я стал воспринимать лишь как необычное природное явление. Я не боялся его раньше и не собирался делать этого впредь. Дым стал отступать от моего автомобиля. Всё лучше виделась мне теперь дорога.
Остановившись возле полицейского участка, я выбежал из машины. Была ночь, а людей возле здания полиции только прибавилось. Полицейские спасали от синего дыма тех, кто пришёл сюда в поисках убежища. Синий дым, то нападал, то отступал. Бесстрашие тех, кто выполнял сейчас свой долг, противостояло страхам тех, кто пришёл сюда за помощью. Дым это чувствовал, это был зыбкий и очень опасный баланс.
Не бойтесь, только не бойтесь его, кинулся я к какой-то женщине. Её глаза Они наполнялись страхом. Дым не опасен. Есть противоядие, вот
Сунув руку в карман, я нашёл в нём две таблетки аспирина.
Скорее пейте, вот я протянул женщине распечатанные таблетки. Смотрите, я принял их и вот
Я вошёл в клубы синего дыма, те отпрянули, я вернулся на место.
Вы это видели? спросил я.
Женщина обрадовано закачала головой. Ко мне потянулись чужие руки. Все остальные тоже хотели таблеток.
Что вы делаете? спросил Александр, когда я, вбежал в участок в поисках аптечки.
Послушайте, стал объяснять я. Я не знаю, почему и как это происходит, но дым реагирует на наш страх. Я понял, он убивает тех, кто его боится.
Этого не может быть Это абсурд
Я понимаю, это звучит нелепо, но он живой Живой в полном смысле этого слова. И он взаимодействует с нами, реагируя на наш страх. Убивая, он не повреждает тело, а как бы это точнее сказать забирает из него душу и присоединяет к себе. Он питается ими. Нам нужно дать что-то людям, что подавляло бы в них страх.
Я схватил таблетки из аптечки. Нашёл наиболее безвредные и по половинке стал выдавать тем, кто продолжал бояться, при этом то и дело, демонстрируя на себе безопасность синего дыма. Скоро синий дым стал отступать. Люди верили мне Когда он отошёл на другой край улицы, я, уставший, но довольный вошёл в участок.
До самой ночи просидел я там. Я пытался убедить Александра, что люди гибнут от собственного страха.
Послушай, твердил я. Там, тогда, в доме у председателя мы шли одной компанией. Санька постоянно бубнил истории о синем дыме. Понимаешь, была ночь, они все стали бояться.
А как же ты?
Да что я? Я был пьян настолько, что не способен был соображать. А мои друзья Они давно уже не пьянеют так сильно от собственного самогона. Они боялись
Допустим
А потом моя мать. Знаешь, что она сказала мне, когда я приехал за ней? Она ответила, что не боится смерти. Она ведь у меня верующая, верит в бессмертие души. Таким ничего не страшно. Вот и результат мать осталась и продолжала спокойно заниматься хозяйством. В деревне погибали те, кто верил слухам, а она победила искренней верой в Бога. Вы бы видели, как гоняла она дым от забора хворостиной
Я улыбнулся.
Этого не может быть задумчиво твердил Александр.
Может, но для этого надо признать, что существует нечто, что не имеет материальной природы и, несмотря на это, тесно взаимодействует с нами.
Это только вселит ещё большую панику
А вы не говорите людям об этом открыто, предложил я. Раздавайте им таблетки, делайте уколы витаминов, это будет плацебо. Скажите им, что найдена вакцина, антидот. Они просто должны поверить, что спасены, а их психика сделает своё дело Они должны перестать бояться синего дыма, должны вернуться к своим повседневным делам и дым уйдёт сам
Возможно, вы правы
***
Прошло полгода. За окном звенела капель. Весна наступила в этом году рано. Солнце с каждым днём всё больше припекало. Я набрал номер маминого телефона:
Мам, приеду сегодня к тебе, привезу мастеров, будем обмерять крышу. Как снег сойдёт, будем перекрывать.
Приезжай, приезжай, сынок. Одевайтесь только потеплее. Детей с собой не возьмёшь?
Мам, не могу, Катерина ведёт их сегодня в храм, устанут.
Федькины Маринка и Колька жили теперь у нас. Жена моя, Катя, растила их вместе с нашей Танюшкой.
Приезжай, приезжай, сынок, повторяла мать. Я пирожков наготовлю.
Мама, да не надо, не суетись
О синем дыме больше уже никто не вспоминал. Как только все вокруг перестали его бояться, он ушёл. Просто исчез, сгинул К нам вернулась обычная, привычная жизнь. Только теперь я, каждое утро заходя на работу, пожимал руку охраннику. Он, как и я, пережив время нашествия на город синего дыма, остался жив. Да ещё в углу моей квартиры на стене висела благодарность, выданная мне за помощь полиции. Жена повесила.
Нам многих удалось спасти, но я-то знал, что синий дым не исчез. Синее зло не исчезло, оно просто притаилось. Пройдёт время, и кто-нибудь опять своим невежеством, страхом перед смертью выпустит его из какого-нибудь погреба. Мы помогли людям побороть страх, но сделали это искусственно. Теперь я не протестовал против того, что мама так долго стояла перед иконами и так искренне верила в Бога. Я понял, что был не прав. Существует нечто, необъяснимое современной наукой. Таким был синий дым.
Страх перед неизведанным, страх ужасающий, парализующий, сковывающий разум был причиной всему. Его нельзя было допускать. С ним надо было бороться.
Пока же была весна. За окном звенела капель.
2015
Небесная канцелярия
Он шёл по городскому тротуару, внезапный порыв ветра, подняв пыль, ударил ею едкой, колкой прямо в лицо.
«Надоело, надоело, надоело!» твердил про себя, потирая зардевшиеся болью глаза, Андрей.
Так, защищая ладонями лицо от безжалостного ветра, он брёл домой.
Сегодняшний день был ничем не отличим от прочих.
Утром Андрей, как обычно, проснулся в семь тридцать, заставил себя подняться с кровати в семь пятьдесят, к восьми часам умылся, заварив чай, съел подгоревший омлет. Одевшись, в восемь пятнадцать он вышел из дома, успел на автобус, уходящий с остановки в восемь двадцать пять. Без пяти минут девять вошёл в здание фирмы, на которую трудился. Ровно в девять часов утра он сел за рабочий стол. Начался ещё один день, похожий, как две капли воды, на все предыдущие.
На протяжении многих лет он приходил утром на работу, в офис одной и той же конторы, а каждый вечер, вернувшись с работы, готовил себе ужин, смотрел телевизор, чистил зубы и засыпал, обычно, недовольный собой. Всякий раз он закрывал глаза в полной решимости с завтрашнего дня хоть как-то изменить этот сложившийся уклад, но каждый раз, возвращаясь вечером домой, твердил: «Надоело, надоело, надоело!», понимая, что и этот день стал таким же, как все прочие.
Андрей был одинок, ему было сорок два. К своему образу жизни он уже привык. Волнения, страхи, сомнения обходили его стороной, и, если бы не волны накатывающейся время от времени скуки, он был бы даже вполне всем доволен. Стабильная работа; невысокая, но не доставляющая хлопот должность; собственная квартира, доставшаяся по наследству. Вот и всё. У Андрея было всё необходимое для жизни, а к чему-то большему он уже и не стремился.
Вот и сегодня, сидя на работе, он отчего-то с грустью отвёл свой взгляд от серых офисных стен и устремил его в окно. Он не хотел замечать того оживления, которое творилось в их комнате. Ещё один сослуживец шёл на повышение. Должность, которую тому предложили, Андрей уже и не надеялся занять. Это давно, лет пятнадцать назад, он ещё мечтал об успешной карьере, пытался продвинуться, пробивался. Но его как будто не замечали. Тоже самое происходило в его отношениях с людьми. Конечно, у него были друзья, но как-то всё больше их можно было считать просто коллегами по работе, родня жила далеко. А его личная жизнь Её просто не было.
Школа, институт, устройство на работу, а после того уже мало что менялось. Как-то незаметно ушли из жизни родители, отошли в сторону былые увлечения, растворились в собственных заботах приятели и друзья, остались только работа и дом, заставляющие Андрея частенько в злости твердить: «Надоело, надоело, надоело!».
Годы шли один за другим чередой. Отпуск дома, потому что не находилось человека, с которым можно было бы куда-нибудь уехать А хотелось совершенно иного. Хотелось, чтобы рядом была жена. У всех знакомых подрастали дети, каждый день Андрей выслушивал рассказы об очередных их шалостях. Андрей же был одинок
Андрюх, ты приглашён! Сегодня вечером отмечаем моё повышение.
В клубе?
Конечно, как всегда.
Андрей вяло кивнул. Это была уже традиция. Клуб «Иллюзор» находился рядом с офисом через дорогу. Здесь своим рабочим коллективом было принято отмечать все значимые события, происходящие в жизни каждого сотрудника. Андрею же, кроме как на собственный День рождения, не было повода кого-либо сюда позвать.