Параноидная форма, дополнил Святослав Борисович.
Я же могу увидеться с ней?
Вообще-то часы посещения у нас немного позже но для Вас, молодой человек, я готов сделать исключение.
***
Спустя десять минут он сидит напротив Арины в комнате для свиданий.
Почти как тюрьма, говорит она, глядя на поверхность стола. Даже свидания в установленное время.
Ты на меня обижаешься, да?
Вовсе нет, говорит она, но Никита понимает, что она лжет.
Слушай ты ведь понимаешь что
Что все то, что я тебе рассказывала, неправда?
Никита сглатывает.
Знаешь ее глаза бегают по комнате. Кажется, они уже побывали в каждом из ее уголков, даже его халат она рассмотрела, каждую пуговицу но ни разу не подняла взгляд к его лицу, может, у меня и правда не все дома и я даже знаю, в чем это проявляется но то, что я говорила тебе это правда. Святослав Борисович выпишет меня лишь тогда, когда я признаюсь в обратном, но я никогда не признаюсь. И знаешь, почему?
Он молчит.
Потому что я не стану лгать. А это заведение, она пожимает плечами, оно мне не в тягость. Знаю лишь одно стоит Давиду Егорьевичу или Олимпиаде Егорьевне захотеть и я тут же покину это место. И надеюсь что обойдется без жертв.
Давид и Олимпиада Никита решает доказать (если не бывшему преподавателю, то хотя бы себе), что множественное расстройство личности у нее все же есть, они иногда берут контроль над твоим телом? Управляют тобой?
Только Олимпиада Егорьевна, отвечает Арина. Давид Егорьевич так не умеет но он он умеет много другого он делает более жуткие вещи.
Например?..
Арина начинает чаще дышать.
Однажды он сорвал с меня одежду. Взмахом руки. А затем поднял в воздух даже не касаясь она знал, что делать со мной то, что он делает со многими другими девушками нельзя, иначе тогда госпожа потеряет на-до мной контроль, и потому он не стал делать то, что хотел он словно передумал но
Хмурясь, Никита пытается оценить степень ее галлюциноза.
но это очень страшно когда ты не можешь пошевелиться когда ты висишь в воздухе полностью обнаженная а он смотрит смотрит и теребит свой
Достаточно, вдруг останавливает ее Никита.
Он сглатывает.
Часто он так делал?
Раз в неделю точно. Бывало реже, бывало чаще. По настроению. Иногда он просто просил раздеваться и танцевать а иногда заставлял обниматься с Инной
А Инна это кто? спрашивает Никита.
Инна это вторая наша служанка. Ее Давиду Максимовичу тоже трогать нельзя, так как она тоже девственница, тоже девственница? но она она очень красива, даже красивей госпожи. Она держит ее для себя. По крайней мере, я так понимаю, потому что, когда однажды Давид Егорьевич чуть было ее не ну, ты понимаешь. Так вот, Олимпиада Егорьевна сказала, что она Инна её, и приказала больше не трогать ее совсем. С тех пор Инне стало немного легче раньше она постоянно боялась, что господин ее когда-нибудь съест
Съест? переспрашивает Никита. Съест типа метафора? Съест в сексуальном смысле?
Съест, как-то раздраженно отвечает Арина, типа загрызет. Насмерть.
Как вампир?
Как волк.
***
Все входы в городской парк перекрыты. По периметру стоят полицейские машины и люди в формах. «Никого не впускать, никого не выпускать», таков был приказ начальника полиции. Все ожидают, пока Власов осмотрит место преступления.
Он же дилетант, тихо шепчет один сержант другому. Я о нем слышал. Скачет от одной должности к другой, нигде ему места нет, ничего не нравится. Теперь вот в следаки подался.
Криминалистом, я слышал, был он неплохим, отвечает ему второй. По крайней мере, результативность стопроцентная.
Да только его вклада там не было. Слепая удача. Улики как будто из воздуха ему падают.
Сам Власов медленно шел по парку от одного тела к другому.
Все жертвы молодые девушки лет восемнадцати-двадцати пяти, читает рядом идущая с ним девушка со своего айпада. Все убийства совершены за одну эту ночь примерно в одно и то же время. Всех их
Загрызли насмерть, спокойно говорит Власов, опускаясь на корточки перед одной из полусъеденных девушек.
Что за животное могло забежать в парк, и начать здесь
А кто сказал Вам, Алла Алексеевна, что это животное?
Глаза девушки округлились.
Да бросьте! Не оборотень же!
Власов, еще молодой мужчина, которому совсем недавно перевалило за тридцать никак не реагирует на ее замечание.
Парк, говорит он, молодые девушки от восемнадцати до двадцати пяти все хорошенькие, стройные и соблазнительно одетые.
Вы по огрызкам их одежды?..
Они все на шпильках, многие в юбках, и у всех, он берет обглоданную руку и поднимает к глазам, маникюры. А прически Вы только посмотрите, Алла Алексеевна, на прически. Каждый из осмотренных мною трупов при жизни так и манил.
Он поднимается. Труп обглодан почти полностью. Не съедено лишь лицо, кисти, стопы и кишечник.
Что за волк будет охотиться столь выборочно?
Значит, все-таки оборотень? издевается Алла Алексеевна. Так и запишем всем сотрудникам полиции вооружиться серебряными пулями.
Вы очень плоско мыслите, Алла Алексеевна, Власов идет дальше. Он еще не осмотрел два трупа, но знает, что они мало чем будут отличаться от предыдущих одиннадцати. Убийца, естественно, человек. Самый настоящий, из плоти и крови но оружие его либо огромный пес либо и правда волк. Жаль, что Вы не столь умны, как красивы.
Дрессировщик? спрашивает она, игнорируя замечание по поводу своей внешности и умственных способностей.
Власов думает, чешет затылок.
Возможно, Алла Алексеевна возможно. Или просто маньяк, помешавшийся на выращивании волков.
***
Олимпиада бросает газету в лицо спящему брату.
Тринадцать трупов, Давид! Тринадцать трупов! В одном парке!
Только что проснувшийся мужчина приподнимает газету и смотрит на заголовок.
Они ищут дрессировщика волков?
Или оборотня, пожимает плечами Олимпиада. Естественно, это написано в шутку
Оборотни, Давид улыбается. А ведь и правда есть некое сходство.
Олимпиада разводит руками.
Тебе смешно?! Это твой косяк! кричит она, тыча пальцем в газету.
Только мой? Да брось! А ты типа не при делах?
Давид все еще улыбается.
Не бойся, куколка, Давид садится на кровати, отбрасывая газету в сторону, ни один здравомыслящий человек не станет искать оборотня. Они и правда начнут обыскивать всякие собачатники, зоопарки
Нам начнут задавать вопросы, Олимпиада отвернулась Давида, скрестив на груди руки. На ней было элегантное зеленое платье, чертовски хорошо подчеркивающее зад, на который именно сейчас и пялится Давид.
Мы не покидали этот особняк уже полтора века. К нам претензий не будет.
Она спросит про лимузин.
Давид думает.
Нужно тащить сюда нашего спятившего братца, говорит Олимпиада и направляется к выходу. Зря я тебя послушала.
И теперь, когда двери за сестрой закрываются, Давид мнет газету и тихо рычит.
***
Когда Никита, сидя в автобусе, проезжает мимо перекрытого парка, он даже не замечает полицейские машины, так как занят просмотром новостей на своем мобильнике. Он листает ленту ВКонтакте, читает старые несмешные анекдоты, лайкает фигуристых девчонок и внимательно изучает статьи о дрессировке и кормлении собак. Он подписан на несколько таких групп, и потому подобных новостей бывает много с того самого времени, как у него появился Макс, его познания в этом деле обросли нехилым объемом информации.
И как раз в тот момент, когда он читает безумно увлекательную статью о ротвейлерах, на верхней части экрана появляется зеленая шапочка с надписью: «Братишкее вызывает».
Никита сглатывает. Он как раз едет сейчас к нему, чтобы узнать почему целую неделю от него ни слуху ни духу. И, только он подносит палец к зеленому кружочку, вызов пропадает.
Единицы что ли экономишь? спрашивает Никита и звонит сам.
Несколько гудков четыре или пять. Никита уже думает, что Олег не ответит, как из динамика раздается до боли знакомое «Даалло?»
Ну че ты издеваешься?! Сначала маякуешь, а теперь трубку не берешь!
Олег отвечает не сразу.
Да я тут просто сначала звонил а теперь передумал и решил в туалет сходить.
Никита хмурится.
Все нормально, Олег?
В принципе да.
Я сейчас в городе. Сюда перевели от нас Арину, ты знал?
Арину?
Ту девушку, которую мы встретили на кладбище. Помнишь?
А да.
Она теперь здесь. Наши спецы решили, что такую серьезную симптоматику должны лечить в столичной клинике
Олег молчит.
Олег, произносит Никита, я сейчас заеду.
А не, Никит, не надо. Я просто не дома.
Не дома? А где?
***
За городом, у одной подружки, он лжет, ибо стоит посреди своей однокомнатной квартиры, глядя на свою постель. Его лицо покрывают огроменные капли пота. Ладно, я пойду, а то и так сортир долго занимаю.
Ты со мной из сортира разговариваешь что ли? раздается голос брата. И стой у тебя что, появилась девушка?
Да но это несерьезно. Наверное, мы считай что расстались.
Через неделю?
Ага. Ладно, давай, а то мне надо жопу вытереть.
Ладно, давай тогда а ты скоро дома будешь? Я могу подождать возле твоего подъезда. Я же, вообще-то, к тебе ехал, хотел поговорить.
Давай я позвоню тебе позже, и скажу, где мы встретимся, ок?
И Олег сбрасывает вызов.
Его руки, покрытые запекшейся кровью, дрожат.
Он смотрит на окровавленную постель, в которой лежит неизвестная ему красотка. Вот только все, что от нее осталось это нетронутая голова и почти обглоданный скелет.
Олега тошнит. Его вырвало уже трижды. Один раз прямо в постель, и два раза на пол. Он в панике. Отчасти оттого, что среди его рвотных масс обнаружился непереваренный пирсинг этой девушки, но еще больше, что до сих пор ощущает у себя во рту привкус ее крови.
***
Пора делать укольчик, говорит медсестра, подходя к Арине. В одной ее руке шприц с уже набранным препаратом, а в другой смоченная спиртом ватка.
Медсестра привыкла, что Арина почти сразу же ложится на койку и оголяет ягодицу, но сегодня она продолжает стоять к ней спиной, глядя в окно.
Арина, у меня мало времени. Давай ложись, говорит она, и Арина поворачивается. Она смотрит ей прямо в глаза, чего не было еще ни разу. Никакой неуверенности во взгляде, никаких перебирающих движений руками.
Укольчик? спрашивает Арина, и медсестра понимает, что что-то не так. Но не успевает среагировать очень шустро девушка выхватывает у нее шприц и с размаху вводит иглу в пятую точку самой медсестры. Так получи его сама, жирная сука!
Медсестра держится за зад, разворачивается.
Ах ты маленькая дрянь! кричит она и хочет врезать той по лицу, как вдруг ее рука замирает в воздухе и будто немеет. Арина смотрит ей прямо в глаза. Ее брови сведены к переносице, а во взгляде ощущается ярость, смешанная с нескрываемым презрением.
Надо же, хотя во взгляде ярость, в голосе проступает интерес, сорокалетняя целка
Медсестра раскрывает от изумления рот.
Неужто за полвека ни один мужик так и не отважился тебя поиметь? она усмехается. Усмехается над ней! хотя может, это и к лучшему незачем продолжать столь уродливый род. А теперь открой чертову дверь.
Ноги медсестры повинуются. Она не хочет выполнять приказ, но выполняет. Она медленно идет к выходу и открывает дверь.
Сейчас ты выведешь меня отсюда, а затем зайдешь в туалет, и там вскроешь себе вены. Ты поняла?
Да, произносят губы медсестры, но сама она в панике, ее охватывает ужас. Она хочет закричать, позвать на помощь, но у нее не получается.
Куда вы? спрашивает постовая, и она хочет закричать: «Позвони в полицию! Меня загипнотизировали!»
Но вместо этого выдает:
Борисыч сказал отвести эту дурочку в душ, будто мало ей раза в неделю!
Она даже слышит, как ее губы усмехаются, вот только внутри она готова рыдать. Она пытается молить о пощаде, но лишь молча следует указаниям. Сначала она выводит ее из здания, затем отдает Арине одежду одной из медсестер; ждет, пока та переодевается, садится за руль своего «Гольфа», вывозит Арину с территории, отдает ей ключи, а затем идет назад.
Спросившему о том, где ее машина, охраннику она показывает оттопыренный средний палец и запирается в туалете. Режет свои руки вдоль, а не поперек; и, пока еще сознание ее не покинуло, пишет своей же кровью на стене: «Я плохо себя вела. Я сорокалетняя целка».
И затем, с улыбкой на лице, но слезами в душе, ждет, когда сознание ее покинет.
Глава 6
Агния: «ты видел что сейчас в москве твориться? я новости смотрю просто в шоке!»
Сообщение улетает. Через секунду всплывает до боли полюбившееся «Панкратий пишет»
Панкратий: «Я не смотрю новости», наконец, приходит от него.
И немного погодя.
Панкратий: «И что творится?»
Агния: «да я в шоке ваще! прикнь тринадцать девушек найдены мертвыми прикинь!»
Агния: «в парке!»
Агния: «ваще херь какая то с этой россией. развелось психов!»
Дописав, Агния выходит из диалога, чтобы в очередной раз просмотреть фотки Панкратия. Когда он впервые написал ей неделю назад, она даже отвечать не хотела, но затем увидела его фотографию. Длинные волосы поначалу показались ей каким-то отстоем, но он вовсе не походил ни на гомика, ни на рокера. Волосы, пусть и длинные, но всегда вымытые, волнистым водопадом спадали на плечи, а аккуратненькая заостренная бородка придавала, как ей казалось, брутальности.
Но покорили ее вовсе не фотки самого Панкратия, сколько то, на фоне чего он эти фотки делал. Вот он за рулем своего «Бентли», а вот за рулем «Феррари». И она вовсе не лохушка она прекрасно понимает, что фотки можно сделать и в салоне, но у него полно и других фотографий и на фоне роскошных комнат огромного, по всему видимому, особняка, и у бассейна этого самого особняка, и в салоне лимузина, и за огромным обеденным столом в огромной столовой, какие обычно она видела лишь в фильмах, причем чаще средневековых.
Она решила проверить этого Панкратия, чтобы вывести на чистую воду и предложила созвониться по видеозвонку в скайпе.
«прямо сейчас!» написала она, и он дал ей свой скайп. А затем ответил. Он и правда был писаным красавцем, сидел за тем же самым столом, за которым несколько раз фоткался.
Я так полагаю, юная мисс, Вы мне не верите, сказал тогда он, улыбаясь в камеру.
Вы меня звали, Панкратий Григорьевич? за его спиной появился престарелый мужчина во фраке. Дворецкий, подумала Агния и не ошиблась.
Да, Антон. Убери со стола, я поем позже.
Слушаюсь, господин.
У Агнии аж челюсть чуть не отвалилась.
У тебя есть слуги?!
Да, Панкратий улыбнулся и куда-то пошел, держа телефон перед собой. Она видела лишь сменяющиеся за его спиной канделябры, картины и статуи. Бьюсь об заклад, ты хочешь увидеть автомобили. Думаешь, они не мои, да?
Но она уже верила ему. Доказательств больше не требовалось. Он все равно показал ей каждый из своих двадцати гоночных каров, и даже лимузин белоснежного цвета.
Я в нем почти не езжу, сказал он, хочу приехать на нем домой с ЗАГСа и привезти сюда будущую супругу.
И что есть таковая на примете?
Думаю у одной есть шанс, и он загадочно улыбнулся.
Она до сих пор помнит эту улыбку. Они общаются всего неделю, но она уже готова сама напроситься на свидание, хотя и понимает, что самой навязываться нельзя. Она много чего знает. Что мужчинам нравятся короткие юбки, глубокие декольте, крашеные веки, реснички и губки. Еще они любят накачанные попки и тонкие талии, и потому она почти не вылезает из фитнес-клуба. А еще еще они любят, когда девушки громко стонут и имитируют оргазм. До настоящего оргазма ее еще ни разу никто не доводил, и впервые она познакомилась с этим ощущениям дома с фалоиммитатором в руке. Ее же парней надолго не хватало.
С десятого класса она дала почти всем парням из своего класса (ну, кроме некоторых задров), а еще перепихнулась с половиной колледжа. И всегда парни говорили ей, что в постели ей равных нет. Она это знала.