По правую руку на лошадях скакали четверо воинов: все в кожаной броне, с гербом королевского дома. На их поясах висели ножны с короткими мечами. Бока коней под ними вздымались, мышцы напрягались и расслаблялись. Копыта ритмично отбивали по земле, оставляя позади конного отряда завесу из пыли. Во главе колонны скакали двое: капитан Милс и его сын, которому доверили честь нести королевское знамя. Звук трепещущейся ткани был слышен Каригу вместе с воем ветра в ушах и сопением лошадей. По левую руку были уже пятеро бойцов. Эти в воронёной стали, с огромными заклёпками на стыках броневых пластин, с длинными мечами на поясе и арбалетами у сёдел. В свободной руке они держали факелы, чтобы выдвинуться вперёд, как отряд покинет округу Даррога.
Вскоре огни южной столицы растворились во тьме. Всадники с факелами ускакали вперёд, освещая дальнейший путь. Эта ночь выдалась безлунной, и степь напоминала огромную чёрную пустыню вроде той, откуда явились завоеватели. Куда не брось взгляд, мир упирался в небо, и только на юго-востоке различалась далёкая горная гряда, вгрызающаяся в небо неровными зубцами.
Но что-то переменилось. Медленно, едва заметно с севера потянулись два огонька. Опережающие отряд всадники остановились и выстроились в линию. Во тьме невозможно было понять, что именно двигалось навстречу. Огни монотонно раскачивались из стороны в сторону, но было ясно, что они следуют по западному тракту.
Бродячие торговцы! крик капитана пересилил шум ветра, и Кариг напрягся. Нельзя сказать, что его пугала встреча с торговцами, которые изо дня в день пересекали Южное Королевство. Его пугала неопределённость. По дороге могла катиться телега, окружённая десятками бойцов. Во время войны торговцы часто платили наёмникам за охрану. Смельчаки пересекали Срететские холмы и отправлялись далеко на запад, огибали горную гряду и устремлялись в земли вурвов. Их путь длился годами от Акры, Ортирига, Башни до Бах-Хаш и поселений дальнего юга. Говорили, что у подобных торговцев есть защищающие их от зла талисманы. Однако король Юлиа всегда утверждал, что нет лучшего талисмана, чем горсть монет для городской стражи и вяленое мясо для остальных. Даже разбойники редко трогали обозы, зная, что стоит напасть несколько раз, как люди меняли маршрут и впоследствии передвигались другими дорогами, а тракты обзывали «бандитским гнездом».
Конь Карига запнулся и громко заржал, едва не сбросив принца на землю. Капитан тут же подал сигнал к привалу и спешился. Всадники с факелами находились неподалеку, уже можно было рассмотреть утоптанную, пронизывающую степь дорогу. Небольшие сухие кусты тянулись вдоль обочины, а одинокий деревянный указатель время от времени мелькал в неровном свете факела. Было ясно, что отряд находится на перекрёстке.
Подкова расколола коню копыто и повредила ногу, помогая спешиться принцу, сообщил Милс. Боюсь, животному конец.
В подтверждение этих слов конь бешено метался на месте, пытаясь поставить переднюю ногу; он фырчал от боли.
Стоять!
Торговец, сидящий за поводьями двух грузовых мулов, услышав приказ, замахал руками. Телега въехала в круг света и с громким скрежетом остановилась. Вопреки ожиданиям, он был совершенно один. Повозка оказалась старой, с кучей щелей и дыр, а поверх неё трепыхался матерчатый тент, под которым виднелось три десятка глиняных сосудов с узким горлом.
Что везёшь, господин? крикнул сын капитана.
Торговец спустил капюшон, и стало понятно, что это пожилой старик, лысый и сморщенный, как сухая курага. Лицо его испещряли глубокие морщины, а руки были тонки, словно ветки пожухшей берёзы.
Везу я великое сокровище: жизнь и смерть, счастье и богатство. Но если вы, господа, не желаете слушать загадок, то везу я обычную воду, которая на юге ценится превыше золота.
Отчего же, загадку я послушаю с радостью, Кариг подошёл к телеге и постучал по одному из сосудов. Давай, старик, загадывай!
Торговец обрадовался, спрыгнул на землю и подошёл к принцу, коснулся его груди указательным пальцем и посмотрел на кольцо с бирюзовым камнем, которым Кариг сильно дорожил. Принц сразу убрал руку за спину.
Есть два человека: рыбак и плотник. Есть два ремесла и два товара, торговец вытянул из-за пазухи верёвку, на которой висел чёрный треугольный камень, есть две судьбы. Рыбак и плотник простолюдины; к кому они идут, чтобы продать свой товар?
К торговцу, растерянно прошептал принц.
Есть торговец, такой же простолюдин, как рыбак и плотник. Есть принц, который хочет услышать загадку, и есть торговец, который её задаёт. Так вот Вам, принц, загадка: кто незаметен и незаменим во время войны? Кого пустят вперёд и не остановят? Плотника, рыбака или торговца?
Всех в одном лице, подал голос капитан. В основе загадки старая сказка, которую в лиственных городах читают детям на ночь.
О, сударь, поведайте её нам! казалось, торговец рад поговорить с соплеменником.
Принц, нам пора ехать!
Нет. Всё равно я потерял скакуна, и кто-то из вас окажется пешим либо кому-то придётся ехать вдвоём на одном коне. Старик, ты направляешься к форпосту Терго? тот кивнул. Тогда я сяду рядом и составлю тебе компанию.
Для меня это честь.
Старик забрался на телегу и взялся за вожжи, мулы медленно пошли вперёд. Раздался уже знакомый скрип.
Раз ваш человек не хочет рассказывать сказку, то поведаю я.
Милс презрительно фыркнул, пристроился рядом с телегой и принялся слушать.
Надеюсь, имя Листвена Вам знакомо, принц? Так вот, Листвен очень любил путешествовать. Побывал он во всех известных и не особенно краях. Однажды попал он в непроходимые леса, которые населяли чудные дикари. Люди эти были необычные во всём. Они поклонялись не настоящим богам, а земле, деревьям, траве, и был у них только один страх они боялись огня. Как водится, другие люди хотели получить земли лесных жителей. Пришли завоеватели с севера и стали выжигать леса.
Листвен понял, что это не его враги, а его же собственный народ. Он не желал становиться для них изгоем, как не хотел предавать и новых друзей. Но выбирать всё же пришлось, и Листвен сделал выбор в пользу дикарей. Придумал он план: выдвинуться на восток, найти другие народы Ануа и попросить у них помощи. Однако леса уже были окружены, и казалось абсолютно невозможным их покинуть. Тогда Лиственом завладела навязчивая идея В своих странствиях он всегда замечал торговцев водой, мясом и рыбой, которые свободно перемещались меж враждующих земель и не привлекали к себе никакого внимания. Взял Листвен топор, стал рубить деревья и построил телегу. Взял Листвен ветку и сделал удочку, наловил рыбы столько, что она сыпалась из телеги. Надел длинный плащ, замарал лицо в грязи и отправился в путь. Никто не попытался его остановить, как бы удивительно это ни звучало. Через несколько дней Листвен привёл народ эльфидов, которые прогнали завоевателей с границы леса. А на месте лесов он основал поселения, позже получившие название «лиственные города». Так что плотник, рыбак и торговец все они сыграли свою роль.
Но это же глупо! Так или иначе торговцев грабят, задерживают и проверяют документы, раздражённо проворчал капитан.
Сказки часто бывают глупыми, усмехнулся старик. Зачастую именно глупые поступки оказываются самыми неочевидными, от того внезапно приносят успех. Я неглупый человек и в охране у меня был чародей. Несчастный умер десять дней назад от странной лихорадки. Я похоронил его к юго-западу от Баклара и пометил могилу булыжником с символом Арогана. А вот этот камень я оставил на память, он ткнул пальцем в треугольный медальон у себя на шее. Я думаю, он приносит мне удачу. Ведь он уже привёл вас ко мне, и защиту я получил куда лучшую, чем мог даже мечтать.
Тем временем зачинался рассвет. Тонкая ниточка зарева окрасила горизонт на востоке. Медленно, но верно степь освобождалась от оков ночи, и впереди стали проявляться очертания форпоста. Огромная крепость с восемью башнями перекрывала единственный проход через сыпучие холмы, состоящие из колотого камня и зернистого песка. Большие стальные ворота вонзали свои зубья в тракт; два стражника дремали на посту, опёршись об алебарды.
Принц, а как в ваших краях обозначают гибель венценосца?
Кариг взглянул сначала на старика, потом на башни форпоста. Перед его глазами возник вид огромной королевской треноги с бушующим пламенем наверху. Теперь это пламя не обжигало, как прежде оно стремительно угасало в мыслях принца. Королевские флаги на башнях были приспущены, что могло означать только одно: король умер.
IV
Швабра окунулась в деревянное ведро и с плеском обрушилась на окровавленный пол. Кровь не желала сдаваться, вцепилась в доски, просочилась сквозь щели. Несколько усилий, и ещё одно пятно исчезло, а вода с каждым разом становилась всё грязнее. Такова цена невежества кровь и смерть. Другого исхода быть просто не могло. Поражала лишь удивительная стойкость, с которой паренёк по имени Виня снова и снова отжимал швабру. Он уже смыл большую часть крови и порядком устал, но всё ещё продолжал. А угрюмый воин сидел на месте и наблюдал, как дела его рук постепенно исчезают с пола таверны. Было темно, две масляные лампы едва освещали треть зала. С каждой минутой становилось всё жарче это хозяин вновь затопил печь, чтобы нагреть воды.
Глава 5. Дикая кошка
I
Сжав пальцы в кулак, Рогнар поморщился. Перчатка впилась в кожу, а кисть потяжелела и онемела. В тёмном зале таверны было неустанное движение: упираясь ногами в пол, паренёк оттаскивал мёртвого амбала в ближний угол. Из трупа уже не текла кровь, его руки и ноги одеревенели, а кожа стала мраморной. Удивительно, как быстро этот человек превратился в безликую груду мяса.
Воина ничуть не смущало наличие мертвецов. Рядом со столом сквозь мучительный сон постанывал Сова. Его лицо и шею залило кровью, медленно сочащейся через уголки губ. На нём была особая маска: жестокости, отчаяния и боли. Гримаса поражения, другой фразы воин подобрать не мог.
Рука, недавно державшая карающий меч, казалось ловчему чужой, с каждым разом пальцы всё хуже реагировали, и не оставалось сомнений, что перчатку всё-таки придётся снять.
Бесформенной грудой тело амбала уже лежало около входной двери. Паренёк взял щётку со щёлоком и принялся натирать пол. Как оказалось, к подобной ситуации хозяин таверны был подготовлен. Однако это не помешало ему пролежать без сознания несколько минут, а потом с мертвецки-бледным лицом уйти на кухню следовать приказам разъярённого палача. Рогнар даже представить не мог, что путь через предместья Карилоса может обернуться подобной сечей. Хотя одного он не отрицал: всё сложилось донельзя удачно. Спасённая девушка оказалась воровкой и в дальнейшем могла пригодиться.
Когда воин попытался привести её в чувство, она сделала вид, что спит. Но стоило взять её на руки, как проворно извернулась и рухнула на доски, громко застонав от сильного удара спиной. Девушка дралась, царапалась и кусалась каждый раз, как Рогнар прикасался к ней. Чтобы хоть как-то её успокоить и поднять на второй этаж, пришлось лишить девушку чувств, осторожно ударив рукоятью меча по затылку. Осмотреть воровку предстояло Хильде, которая удивительно чётко исполняла все просьбы и, казалось, совсем не боялась вида крови. Хозяйская дочка взяла наверх один из своих нарядов для работы в поле это были узкие мужские штаны и кожаная куртка. Таз с горячей водой вскоре отнёс сам трактирщик. После всего вышеописанного молчаливый Виня принялся отдраивать пятна крови, чем занимался до сих пор.
Рогнар ещё раз взглянул на руку и рывком сдёрнул перчатку, оголив покрасневшую и израненную кисть. На многих пальцах недоставало кусков кожи и не хватало мяса, а между безымянным пальцем и мизинцем на ладони находилась глубокая рана, в которую были набиты овальные семена, разбухшие от гноя и сукровицы.
Достав кинжал, воин подковырнул центральные семена и вытащил наружу, потом, громко ругаясь, вытряхнул оставшиеся. Открылась глубокая дыра размером с небольшую монету. Стоило пошевелить пальцами, как внутри определялись оголённые сухожилия и мышцы. Рана не была сквозной: на тыльной стороне ладони её закрывал тонкий слой уцелевшей кожи и жира.
Виня, отвлекись ненадолго. Скажи мне, у вас на кухне есть семена белого солнечника?
Парень кивнул, оставил щётку и убежал в соседнее помещение. Он принёс мутную банку и поставил на стол. Взглянув на руку воина, Виня вздрогнул и молча вернулся к прежнему занятию. Раздалось мягкое скрежетание щётки о деревянный пол. Крови уже практически нигде не было видно.
«Одно, два, три, четыре» мысленно считал Рогнар, погружая овальные семена себе в ладонь. Когда дошёл до десяти, пошевелил пальцами и потянулся к перчатке.
Вам бы к лекарю.
Хозяин был всё таким же бледным. Его руки дрожали, а лоб блестел от пота. Воин надел перчатку, запустил пальцы в один из нагрудных карманов и вынул золотую монету, блеснувшую в тусклом свете масляной лампы. Закрутив сербник, кинул его хозяину, тот в растерянности махнул рукой. Монета со стуком ударилась о пол, повертелась и завалилась потёртой стороной кверху.
У лекаря я уже был, вставая со скамьи, проговорил Рогнар. Тебе плата за неудобство, хозяин, указал он на монету. Этого куда? носком сапога он коснулся окровавленного разбойника, опустился на корточки и взвалил его на спину. Сова застонал громче обычного и стал бормотать что-то про золотого путника.
Наверху есть комната, в которую я обычно никого не заселяю. Там крыша течёт, да и щели в стенах слишком широки, поднимая с пола монету и пробуя её на зуб, сообщил хозяин. Этому мерзавцу там самое место.
II
Деревянный пол трещал под ногами, словно вознамерился сообщить всему зданию о приходе воина. Поддерживая Сову правой рукой, Рогнар быстрым шагом пересёк коридор и достиг соседствующей с кладовкой комнаты. Входная дверь мерзко заскрипела от того, что петли давно не смазывали. Внутри пол был присыпан песком, толстый слой пыли покрывал старую кровать, а широкая трещина пересекала окно, делая его немного шире и более кособоким, чем можно было ожидать. Это место и взаправду удручало. Под потолком разместилась огромная паутина с россыпью высушенных мух и мотыльков. Несколько крупных крестовиков ждали добычу, усевшись в самом центре.
Воин пнул кровать, пытаясь сбить хотя бы немного пыли, и громко чихнул, когда она поднялась в воздух. Не желая задерживаться, он скинул Сову на постель и вышел в коридор, хлопнув дверью. Проводя ладонью по лицу, подумывал вернуться на первый этаж, но застыл около приоткрытой двери в спальню воровки. В коридор доносились плеск воды и лёгкий шёпот: «Всё хорошо», звучал женский голос. «Сейчас ты оденешься, и всё будет гораздо лучше». Послышались глухой удар и тихий стон.
Сквозь щель между дверью и косяком можно было увидеть нагую девушку. Прыгая на одной ноге, она обтиралась серой тряпкой. Её небольшие груди легонько покачивались во время каждого прыжка. Когда она взглянула на выход, воин резко отстранился и пошёл дальше. «Ты как кошка», говорила Хильда. «Меня и зовут Кшара, что с даркульского переводится как дикая», отвечала ей воровка, но Рогнар не расслышал конца предложения, так как уже спускался по лестнице. Внизу его ждала знакомая картина. Виня заканчивал мыть пол, от трупа амбала уже слышался неприятный запах, а хозяин занимался чем-то очень важным на кухне. Пол во многих местах был не просто чистый, а даже казалось, будто заменили доски. Паренёк с таким усердием отдраивал кровь, что умудрился счистить верхний слой древесины, помнящий грязь с сотен сапог постояльцев.