Когда папа был маленьким, Дедуля ложился в лондонскую больницу Св. Томаса на время обострений язвы его травмированной ноги. В честь такого события всех девятерых детей отправляли в работный дом, где их содержали до его возвращения и обычно брили наголо из-за вшей.
Еда была самой грубой, пили только жидкий чай, но при этом, как ни удивительно, иногда на столе было и мясо. Однако в общем и целом условия там были настолько отвратительные, что никому не хотелось туда возвращаться. Постоянно ходили истории о том, как хулиганов сажали на хлеб и воду, а тех, кого ловили на воровстве, на неделю оставляли без сыра. Самых отпетых обитателей в наказание за сквернословие, драки и отказ от работы могли отправить в суд и даже в тюрьму. Это была та стороны жизни, которой папа стыдился по вполне понятным причинам, и я интуитивно старалась не поднимать эту тему.
Когда мне было примерно 10 лет, мы собрались в настоящий тур Oop North. Это была та еще гонка. С чемоданами в руках нам с мамой пришлось ехать одним поездом до Шеффилда, другим до Донкастера, а потом на автобусе до ее родной деревни Тернско. Мы решили погостить у маминых родителей, моих бабули и дедушки. Я запомнила высоченную гору угля перед их муниципальным домом: дедушка работал шахтером на Hickleton Main, и это было частью дотации от Национального совета по углю.
Такие горы угля имелись почти перед каждым домом, их привозили на грузовике. У заднего крыльца, давно ставшего парадным входом в дом, нас радостно приветствовали немецкая овчарка Раджа и бордер-колли Шеп. Бабуля в честь нашего визита запаслась особыми лакомствами. Сладкое сливочное масло Lurpak, апельсиновый сок в бутылке из-под молока и йоркширский пудинг. С нашей стороны полагался шерри для дедушки в кувшине или другом сосуде объемом в кварту из бочонка в бакалейной лавке на «главной улице». По-моему, он питался исключительно печенью с чесноком и луком и шерри, при этом отлично себя чувствовал, несмотря на девятый десяток. Если ему случалось заболеть, все впадали в панику и не знали, как вызвать к нему врача. Он в жизни не имел страховки. По идее, страховка должна быть у всех, верно? Ну так вот, у него ее не было и в помине. Он десятки лет не имел дела с врачами.
Женщины в поселке в обязательном порядке повязывали волосы шарфом и всю неделю ходили в бигуди, только чтобы распустить их в субботу вечером, когда все дружно отправлялись в клуб, тоже «на главной улице». В заведениях Watneys пиво лилось рекой; музыкальный автомат самая крутая машинка той эпохи крутил диски с наклейкой Edison Lighthouse, и от оглушительной Love Grows лопались перепонки в ушах. Большинство завсегдатаев щеголяли чинариками, приклеившимися к нижней губе, щурили от дыма один глаз и с восторгом ночь напролет топали и выкрикивали «та-та-та» и «ча-ча-ча», прежде чем приходила пора враскачку ковылять по домам.
Я была допущена к этим субботним посещениям клуба, отчего сразу почувствовала себя очень взрослой. Мне нравилась атмосфера ожидания, предвкушения праздника, когда все наряжаются в самое лучшее. Мама работала в магазине мужской готовой одежды Fosters и могла со скидкой покупать там вещи унисекс, так что я щеголяла в джинсах Falmer и джинсовой же куртке и была обладательницей целого набора рубашек из марлевки кажется, в середине 1970-х было очень модно носить мужские рубашки. Или так считала только я? Также у меня имелась пурпурная велюровая юбка и вязаный в тон ей топ с лямками, завязывающимися крест-накрест на шее. Я обожала этот ансамбль и считала себя девчонкой высший сорт. Конечно, к нему прилагалась пара красных ажурных босоножек на платформе. Пурпурный и красный. Вот это видок!
Дядя Джон отвез нас к Большой тете Мэри в деревню Holme-On-Spalding-Moor возле Market Weighton в графстве Ист-Райдинг-оф-Йоркшир. Этот визит должен был привести меня в восторг. Они с мужем Джеком жили на ферме. Я была бы счастлива поведать вам о сельской идиллии, но оценить ее толком не успела, поскольку было не до нее. К чертям ферму, Большая тетя Мэри обожала готовить! Она наваливала свою стряпню гаргантюанскими порциями, яростно пресекая даже мысли о покупке еды. Ее стол ломился от сдобы, джемов, йоркширских пудингов, бисквитов, домашней ветчины, острых соусов, брауни, толстых кусков масла, намазанных на такие же гигантские ломти хлеба, мясных пирогов, салатов исключительно из латука и томатов, совершенно без заправки (никакого баловства, разве что капелька уксуса), лишь только простая сельская пища. О боже, это стало для меня настоящим пиршеством и кульминацией нашей поездки.
За едой все оживленно болтали и обменивались семейными сплетнями, с богатой палитрой приглушенных и осуждающих тонов, припасенных для некоторых родственников. Я обожала греть уши под такие откровения дня, как: «Эти байки про полезный маргарин сплошное надувательство, даже не сомневайся. Твоя прапрабабушка дожила до 100 лет и всю жизнь ела масло, пила сливки и цельное молоко и в ус не дула».
Кладовая под северной стеной дома меня завораживала. Уютный запах стряпни внушал уверенность в том, что скоро мы сядем за стол и мне не придется выскакивать в магазин за перекусом. В доме не переводилось съестное. Наше пребывание на ферме омрачалось лишь одним недостатком: конечно, это относилось к туалету. Стоило мне попроситься выйти, тут же все начинали переглядываться с таким видом, будто я сейчас присяду прямо на улице, перед домом, где угодно. Наконец мама вставала, вела меня к задней двери, разворачивала в сторону сарая и шептала: «Там, сзади». Куда же ходили все остальные? До сих пор не знаю. Может, здесь тоже имелось для этого ведро, хмыкала я про себя. Неужели это у нас семейное проблемы с отхожим местом?
Незабываемый Джереми Торп[9] играл большую роль в помощи бедным семьям, стремившимся улучшить свои жилищные условия. Он был для нас сродни божеству в Северном Девоне в период с 1960-х по 1970-е годы. Мы отказывались верить нападавшему на него Норману Скотту. В конце концов Торп казался абсолютно искренним в своей борьбе за справедливость и готов был всегда прийти на помощь.
Вместе с мамой мне довелось побывать на многих предвыборных митингах, и мне это очень нравилось в детстве. После ужина, когда на улице было уже совсем темно, мы с мамой, невзирая на дождь, преодолевали недолгий путь до фермерского рынка Барнстапл, чтобы послушать вдохновляющие и напыщенные речи и посмеяться над незамысловатыми шутками ораторов вместе с возбужденной толпой. Фонари над сценой высвечивали лица множества перспективных и подающих надежду кандидатов, и это было великолепно: мне нравилась эта атмосфера, а еще тогда я научилась ценить тонкости политики и умение добиться цели.
Не могу сказать с уверенностью, что это муниципалитет помог родителям покинуть наконец дом с помойным ведром, заливаемый приливами, и перебраться в однокомнатную квартирку, когда я уехала из дома. Десятилетиями в Северном Девоне стояли у руля либералы, но в 1980-х им на смену пришли тори.
Кроме крепнувшего увлечения политикой другой моей страстью была поп-музыка. Сестра, которая была старше на 10 лет, подарила мне, своей настырной младшей сестренке, транзисторный приемник. У него был футляр из искусственной коричневой кожи и наушники, так что я могла слушать ночи напролет Radio Caroline, укрывшись с головой одеялом.
Под кроватью я держала ручку и листок бумаги со списком музыки, которую мечтала прикупить, когда смогу позволить себе приобретение вожделенной стереосистемы. Один из первых LP-дисков[10], купленных мной вслед за стереосистемой компиляция Top of the Pops[11] оказался полным разочарованием. Я и не думала, что записанные на нем хиты будут исполняться не авторами. Добрейший дядюшка Джон купил мне стерео, когда в нашем великом путешествии на Север мы посетили «Донни» (Донкастер).
Каждое утро в эфир на Радио-1 выходил ведущий Ноэл Эдмондс, чтобы развлекать меня за завтраком. По дороге в школу мы распевали во все горло и задерживались на каждом углу, поджидая одноклассников. Первой остановкой была лавка кондитера, где мы запасались засахаренными фруктами на перемены. И конечно, мы должны были заглянуть в магазин готовой одежды возле школы. Мы могли съесть грейпфрут (теперь это был бы Snickers) и отправиться участвовать в марафоне, пребывая в абсолютной уверенности, что получили достаточное количество калорий для забега.
Мы отлично проводили время на специально построенной шестиугольной площадке, куда приносили послушать свои записи: тесная будка диджея была оборудована проигрывателем с колонками и микрофоном. Конечно, мы выбирали музыку по своему вкусу и подчас довольно жестко навязывали другим свои предпочтения, руководствуясь некими темными и неопределенными установками. Хотя, например, безусловным спросом у всех пользовались записи АВВА, тогда они были на пике популярности.
Я всегда любила ходить в школу, однако перед самым получением аттестата зрелости мое самолюбие получило весьма ощутимый удар. Все друзья отправлялись по программе обмена учениками во Францию, кроме меня. В конце концов, никто и не ждал, что какой-то школьник с континента захочет поменяться со мной местами. «Эй, друг, не хочешь попользоваться ведром?» Это был первый случай моего прилюдного отлучения. Я не смогла поехать и почувствовала, как что-то во мне сломалось. Правда, ненадолго. Уж слишком велика была радость от встречи с приехавшими из Франции сверстниками. Меня восторгало все: их странный акцент, их рассказы о том, что у них принято есть, а что нет.
Мои одноклассники и их родные разобрали по домам всех Клодетт и Эммануэлей. Большинство семей собиралось в ресторанах или других интересных для приезжих местах, чтобы французские гости могли общаться с новыми друзьями. Вся школа превратилась в единое сообщество, даже семью, искренне желая сделать все для того, чтобы французские школьники чувствовали себя как дома и не скучали. Это было грандиозным опытом по налаживанию дружеских уз для всех, кто участвовал в нашем обмене: друзья тоже заметно повзрослели после него, особенно благодаря собственному опыту, полученному за время пребывания в Кале. Теперь они вели себя намного увереннее во всем, причем это касалось не только владения французским языком.
Я оказалась одна на обочине, и это было тем более обидно оттого, что французский всегда был моим любимым предметом. Моя вера в себя пошатнулась заодно с представлениями о том, что ждет меня в будущем, и это не давало покоя.
Я устроилась на лето работать на фабрику, выпускавшую таблетки Anadin, и тогда же получила плачевные результаты своих экзаменов. Механизмы гудели и жужжали, без конца крутились и шумели ленты конвейеров декорация к фильму «Сделано в Дагенхэме» (Made in Dagenham) с озвучкой от Донны Саммер, которую я слушала в это идиллическое лето 1977 г., почти такое же жаркое, как в 1976-м. Однажды нас даже из-за жары отпустили с работы по домам. Я работала на утилизации бракованных таблеток. Нам полагалось распаковывать их и бросать в бункер. Начальница проверяла, чтобы мы не болтали за работой и старались выполнить норму. Та же начальница объезжала на своей тележке всю фабрику вечером в пятницу, когда в воздухе витало предвкушение выходных. Она раздавала небольшие коричневые конверты с фамилией работника в прозрачном окошке и 25 фунтами жалованья. Мы щебетали, шутили и кокетничали напропалую в то великолепное лето, хотя под конец его омрачили мои низкие оценки. Я получила по трем предметам всего О-уровень[12]
Примечания
1
Национальная служба здравоохранения (англ. National Health Service, NHS) зонтичный термин, описывающий совокупность отдельных национальных государственных организаций здравоохранения Англии, Уэльса, Шотландии и Северной Ирландии. НСЗ финансируется главным образом за счет общенациональных налоговых поступлений, и ее услуги бесплатны для всех британцев и беженцев (Здесь и далее прим. пер.).
2
Банк продовольствия (англ. food bank) это благотворительная организация, которая занимается сбором продуктов от производителей и поставщиков и передачей их нуждающимся. Банк продовольствия бесплатно принимает еду, в том числе ту, срок действия которой близок к истечению, упаковывает их при помощи волонтёров и доставляет голодающим людям. При этом действует жёсткая система контроля качества продуктов.
Банк продовольствия не занимается непосредственно раздачей продуктов. Это делает сеть сотрудничающих компаний, в которую входят местные благотворительные организации и социальные учреждения, у которых налажен прямой контакт с нуждающимися (бесплатный магазин). Для покрытия расходов на логистику и последующую сортировку собранных продуктов проводятся акции по сбору денежных пожертвований от частных лиц и организаций.
3
Trussell Trust это неправительственная благотворительная организация, которая работает над тем, чтобы покончить с необходимостью создания продовольственных банков в Великобритании.
4
Бюро гражданских консультаций (англ. Citizens Advice) сеть, состоящая из 316 независимых благотворительных организаций по всему Соединенному Королевству, которые предоставляют бесплатную конфиденциальную информацию и консультации для помощи людям с денежными, юридическими, потребительскими и другими проблемами.
5
Asda один из крупнейших продовольственных супермаркетов Великобритании, который жертвует излишки пищевых продуктов, двигающихся по возвратной цепочке поставок, компании FareShare, специализирующейся на распространении еще непросроченных излишков еды на благотворительные цели по всей Великобритании, обеспечивая питание для нескольких сот тысяч человек, по их утверждению, живущих в «глубокой бедности».
6
Universal Credit социальное пособие в Великобритании.
7
Chav англ. сленг быдло.
8
Арго британских гомосексуалов.
9
Джон Джереми Торп (29 апреля 1929 4 декабря 2014) британский политик, член парламента от Северного Девона с 1959 по 1979 годы и лидер Либеральной партии в период между 1967 и 1976 гг. Его политическая карьера рухнула, когда близкий знакомый Норман Скотт заявил, что имел с ним связь в начале 1960-х, когда гомосексуальность в Великобритании была вне закона. В 1976 году скандал вынудил Торпа уйти в отставку. Он отрицал свою связь со Скоттом и был оправдан в 1979 году вскоре после потери места в парламенте на всеобщих выборах.
10
LP (лонг-плей, англ. Long Play, LP от long-playing долгоиграющий) в звукозаписи долгоиграющий формат на грампластинках, рассчитанный на воспроизведение при скорости вращения диска 33
1
3
11
Top of the Pops музыкальная программа британского телевидения, выходившая на BBC и транслировавшаяся во многих странах мира. TOTP, своего рода телеверсия национального хит-парада, выходила еженедельно с 1 января 1964 по 30 июля 2006 года.
12
O Level средняя успеваемость.