Да и кто способен знать, что сулит нам будущее? Во всяком случае, не он. Он не знал, что произошло на том проклятом плоскогорье, просто через день нашли её тело в котловане, а неподалёку валялся сломанный воздухолёт.
Изуродованное тело Наташи.Он не хотел об этом думать, потому что считал виноватым себя. Да, именно себя. Если бы они не поссорились, если бы он сам первым позвонил ей и предложил встретиться, она бы не улетела одна на плоскогорье.
Или во всяком случае, они улетели бы вместе. Да, именно всё было бы именно так.
Виктор сжал руки в кулаках.
На узкой мощёной улочке, отходящей от Центральной Площади, было темно, потому что здесь почти не было неоновых ламп в отличии от Центра.
Ветер усиливался. Уже содранные с городских стен плакаты, установленные и вывешенные на зданиях устроителями праздника, скрывали в себе поздравления.
«С Новым 2631-м годом! прочёл Виктор, Пусть этот год станет самым счастливым для вас, жители Земли!»
Он отвернулся.
«Он уже никогда не станет счастливым, в отчаянии подумал Виктор, Потому что нет моей Наташи!»
Её нет и больше никогда не будет. И даже та новенькая, которая была вчера в классе, так поразительно похожая на неё, всё равно это не его Наташа.
Но, боже мой, как она похожа, тот же рот, та же форма глаз. Только цвет глаз у Наташи был зелёным, а у этой новенькой Виктории он голубой.
Нет, это не его Наташа!
Да, кстати, как её зовут? Виктория
Значит, «победа», но он никогда не станет победителем, потому что потерял ту, которую любил.
Неоновые огни на площади ярко горели, высвечивая знакомую надпись: «С Новым Годом!»
Дул сильный ветер, и случайные прохожие сильнее нахлобучивали на себя шапки, закутывались в одежду, неспособную защитить тебя от морозов.
По площади туда-сюда летали украшенные мишурой воздухолёты, люди, как по накатанной колее поздравляли друг друга с новым годом, повторяя давно заученные фразы, произносимые миллионы раз из века в век.
Жизнь продолжалась, и она была такой же, как и раньше для всех. Но не для него. Не для Виктора Мервина, студента первого курса Школы Космологии.
Порыв ветра, доносившийся откуда-то с запада на какую-то долю секунды задержал его дыхание. Виктор сощурился, посмотрел в сторону площади, где всё ещё мерцали холодные неоновые огни да бездумно летали воздухолёты. Над огромной Ассинией, раскинувшейся над огромной территорией Земли в воздушных шарах-бунгало, где жили лишь аристократы и вся элита города, своим чередом шло веселье.
Как и в старые добрые времена в высоких бокалах пенилось шампанское, люди по-прежнему желали друг другу счастья, здоровья, богатства и всяческих благ. Он вспомнил лица своих одноклассников: белокурого весельчака Сержа, любителя поразвлечься и особенно с девочками; Макса серьёзного и умного, увлекающегося техникой и всегда что-то изобретающего; Элен симпатичную девушку, старосту класса.
Кажется, он немного нравился Элен, он читал это в её голубых глазах. Жаль, что он ничем не выделял из остального окружения эту славную девушку.
Наверное, Макс жутко ревновал, ведь он всегда смотрел в их сторону с какой-то злобой или, возможно, с некоторым отчуждением, особенно когда Элен подходила к Виктору, даже просто сказать банальное: «Привет! Как дела!»
Или ему это тоже только казалось? Хорошо, что в его классе не было ни одного центурианина, да и в остальных их насчитывалось не так уж много. Представители Центуриона не проявляли особых способностей к Космосу, зато он часто оказывался свидетелем их заносчивости в кафе или вот даже на этих вот самых улицах Ассинии.
И вновь хорошенькое личико Наташи встало перед его глазами. Если бы он был девчонкой, он разрешил бы себе немного всплакнуть, но он мужчина, пусть и в семнадцать лет. Он должен быть сильным. Так, во всяком случае, всегда говорил ему отец Капитан Дальнего Следования.
Отец уже прославился во многих экспедициях, был непримиримым к человеческим слабостям, к которым он относил, конечно же, слёзы, даже если это были слёзы, принадлежащие его родным и близким. Эндрю Мервин первый капитан Дальнего Следования, отважный и сильный, и такой же несгибаемый, как гранит.
А если это не лицо Наташи он только что мысленно увидел перед собой? Если это было лицо этой новенькой Виктории, ведь они же так похожи, как две капли воды, хоть и никогда не встречались друг с другом?
Виктор тут же прогнал от себя подальше эту предательскую мысль. Он не должен!
В память о Наташе и о своей первой любви он не должен даже допустить ни одной мысли ни о ком, пусть даже и очень похожем на неё.
Почему судьбе так было угодно, чтобы новенькая пришла именно в его класс особенно после гибели Наташи! Может быть, таким образом эта самая судьба смеялась над ним, простым человеком с его слабостями, пустыми надеждами и желанием любить?
Виктор с вызовом поднял глаза к небу и увидел на нём тысячи, десятки тысяч звёзд, которые мерцали оттуда, с другой стороны. Это словно сама Наташа смотрела на него своими сияющими огромными зелёными глазами и шептала: «Успокойся. Всё будет хорошо». Он готов был поклясться себе, что слышал этот шёпот.
О, Викки, где ты так долго был? Серж, Макс переживают, места себе не находят. Вчера они были у тебя, твои только руками разводят, не знают, где ты скрываешься.
Виктор поднял голову в сторону довольно приятного женского голоса. В полуметре от него завис воздухолёт последней марки, а за пультом его управления сидела Элен в совершено новеньком серебристом комбинезоне с нагрудным знаком Земли. Её короткие волосы в этот ночной час казались почти серебристыми в свете неоновых мигающих огней. Они то освещали её лицо, то вновь тускнели, и это повторялось несколько раз в минуту, как играющая мишура на новогодней ёлке.
Голубые глаза Элен выдавали в ней беспокойство и переживание, и это затронуло Виктора.
Он тряхнул головой, словно пытался сбросить со своих мыслей наваждение.
Прости меня, Элен, я дурак и бесчувственный чурбан, сказал он, Ушёл в свою лабораторию, заперся там, напился виски и никого не хотел видеть.
Молчание, воцарившееся между ними на всего какую-то долю секунды, казалось, накалило обстановку. Он видел, как от её рта отходил едва заметный голубоватый дымок, когда она дышала. Он знал, это от холода.
Вдруг в углу её глаза появилась прозрачная слеза, которая скатилась по розовой от мороза щеке. Виктор коснулся щеки Элен, попробовал слезу на вкус.
Солёная.
Улыбнулся.
Элен тоже улыбнулась в ответ, правда улыбались лишь уголки её губ, глаза же оставались серьёзными и даже печальными.
Я понимаю, ты расстроился из-за Наташи, произнесла Элен, И я сочувствую тебе, но, она сделала паузу, прошлого уже не вернуть.
Да, нехотя согласился Виктор, Да, это так.
Элен ещё раз улыбнулась, только сейчас в голубых глазах её мелькнули огоньки радости.
У меня для тебя хорошая новость. Ты ведь всегда мечтал стать участником экспедиции. Как раз впереди каникулы, и директор, мистер Майлс, набирает команду на Юпитер. Я попросила, как староста Совета Школы, включить тебя в состав экипажа.
Лицо Виктора просияло, ещё немного, и он расцеловал бы её, но сдержался.
Ну, ты доволен?
Да! Ты даже не представляешь, Элен, что ты для меня сделала!
Она приблизилась к поверхности земли на своём воздухолёте, нажала на кнопку, прозрачная пластиковая дверца воздухолёта опустилась, соблазняя его залезть внутрь и удобно устроиться на мягком сиденье.
Может, полетим ко мне. Ты устал и нуждаешься в отдыхе.
К тебе? А твои родоки не будут против? спросил Виктор.
Элен махнула рукой:
Они отдыхают на Гаваях, хотели, чтобы я во время каникул присоединилась к ним, а я..
А ты предпочла экспедицию из-за меня, закончил Виктор.
Элен завертела головой:
Нет, я предпочла экспедицию, чтобы доказать себе, что я ещё чего-то стою в этой жизни.
Виктор посмотрел в лицо девушки. Она была мужественной и красивой, совсем такой, о какой можно было только мечтать.
А Макс?
Что Макс?
Ты думаешь, он будет не против нашего рандеву?
Улыбка сошла с симпатичного лица Элен.
При чём тут Макс! Он умный парень, постоянно придумывает какие-то штучки, и даже в прошлом году выиграл на конкурсе изобретателей, но.
Она замолчала, не находя больше слов.
Но он тебе безразличен.
Элен опустила белокурую голову, избегая его взгляда.
Я не хочу говорить об этом.
Понимаю.
Он хотел сказать что-то ещё, но слова не шли, и Виктор промолчал.
Ну, так ты едешь?
Угу.
Воздухолёт оторвался от земли и плавно заскользил в воздушном пространстве, направляясь в сторону городской площади, где было много света.
.Элен жила с родителями на восемьдесят четвёртом этаже огромной многоэтажной высотки, откуда весь город был виден почти как на ладони. Родители Элен считались людьми состоятельными и могли себе позволить купить воздушное бунгало, подобно многим аристократам планеты Земля. Однако наподобие консерваторам они предпочитали старый стиль, потому что до сих пор не могли привыкнуть к нововведениям, и им казалось дикостью всё, что происходило вокруг них.
Правда Элен также могла снимать жильё отдельно от родителей, как и большинство её одноклассников, но она предпочитала укрепление семьи, потому что ей казалось, что это объединяет людей.
Комната Элен была вся в зеркалах, поэтому Виктор мог видеть своё отражение сразу же в нескольких плоскостях. Его лицо показалось ему бледным и каким-то даже отчуждённым.
Они растворялись друг в друге, их тела слились в едином порыве страсти; они были молоды, и им казалось, что вся жизнь у них впереди. Он ласкал её волосы, бёдра, груди; Элен отвечала на его ласки так, как только может отвечать искренне любящее сердце.
Когда их объятия, наконец, разомкнулись, Виктор вышел на балкон, закурил сигарету и уставился в сияющие горошины звёзд, которые казались в этот ночной час огромными живыми существами. Ему казалось, что эти существа перемигивались друг с другом. Да, они были живыми, они всё ощущали, всё чувствовали, как и он.
Было холодно, но Виктор не почувствовал порыва ветра, на нём были только штаны.
Ты уже здесь?
Виктор не заметил, как Элен оказалась рядом с ним. В руках она держала поднос с коктейлем. Виктор посмотрел на тонкую соломинку, выставлявшуюся из глубины стакана.
Звёзды.Они так низко сегодня.
Да.
Она обратила внимание на то, каким грустным был его взгляд.
Ты переживаешь из-за Наташи? решилась спросить Элен. Ей с трудом дался этот вопрос, она боялась его обидеть, бросить опрометчивое слово, способное разрушить всё, все отношения, нарождающееся между ними, Я понимаю, ведь она была моей подругой Ужасная смерть. Говорят, её тело было сильно изуродовано, говорят.
Элен! Прошу тебя, не надо!
Виктор схватился за голову, крик сам собой вырвался из его горла, и он уже пожалел об этом.
Прости меня, я не должен был так говорить. Я не должен был выходить из себя.
Это ты прости меня, ты ведь любил Наташу, и весь класс знал об этом, она с тревогой посмотрела в холодные, как лёд, серые глаза Виктора, Мне показалось, что что новенькая Виктория Баретто очень похожа на.
Тебе не показалось! жёстко ответил Виктор, Тебе не показалось, Элен.
Может, я поговорю с мистером Лесли, классным руководителем, чтобы её перевели в другой класс. Ведь она всегда будет тебе живым напоминанием о.о
Она не договорила.
Нет!
Она тебе нравится? вопрос прозвучал упрёком.
Она не может мне нравиться, потому что.потому что она не моя Наташа.
И всё же, она нравится тебе. Я чувствую это.
Виктор не ответил.
Только сейчас Элен ощутила дикий холод, проникающий в каждую клеточку её стройного, как у пантеры, тела, так она была почти обнажённой, если не считать широкого золотого пояса на её тонкой талии.
Виктор набросил на её плечи плед.
Пойдём в комнату, здесь слишком холодно.
Элен протянула ему поднос.
Хочешь коктейль? спросила она.
Да, но только в комнате.
В комнате Элен было тепло и пахло розами. Виктор выбросил остаток сигареты, который полетел вниз маленьким горящим пучком.
Он смотрел на неё, такую любящую и такую красивую, но ничего не испытывал к ней, ничего из того, что должен был испытывать. Виктор злился на себя из-за этого, но ничего не мог с собой поделать.
Он поставил стаканчик с коктейлем обратно на стеклянный столик. Элен смотрела на него и посасывала свой коктейль через тонкую соломинку, смотрела на Виктора, пытаясь понять, о чём он думал.
Элен, прошептал Виктор, и шёпот этот прозвучал единым вздохом.
Что?
Мы не должны были этого делать.
Её томные загадочные глаза продолжали смотреть на него.
Мы не должны были так далеко заходить.
Почему? едва слышно спросила Элен, Почему?
Он резко пожал плечами:
Не знаю, Элен. Это неправильно, так не должно быть.
Элен вздохнула:
Ты не любишь меня.
Подсознательно она надеялась, что он опровергнет её слова, но он снова промолчал. Она в отчаянии села на широкую кровать в ворохе покрывал и зеркал, обняла колени руками, сжалась в комок, словно маленький испуганный никому не нужный зверёк.
Ты доволен, что включён в состав экипажа? наконец, спросила она.
Спасибо тебе.
Виктор крепко обнял девушку и долго прижимал её к себе, боясь, что она неожиданно исчезнет, и её больше не будет с ним. Но она была рядом желанная и милая.
А ты полетишь? спросил Виктор.
Да, коротко ответила Элен, глаза её переполнились слезами. Она плакала, она была в отчаянии, её душа была истерзана усталостью и болью.
Я никогда не хочу расставаться с тобой, Элен, прошептал Виктор и ещё сильнее прижал её к своему телу, Никогда! Ты слышишь!
Однако его мысли унеслись в огромные бездонные глаза новенькой с Меркурия, и он возненавидел себя за это.
..
Владислав Лесли представлял собой высокого сухопарого человека со светлыми волосами и тонкими губами, разрезающими его худое лицо на две части. Он носил очки, категорически игнорируя линзы, потому что так его глаза казались больше.
Многие из Школы недолюбливали Лесли за то, что он симпатизировал центурианам, испытывая особую благосклонность к Айрону, и многих это раздражало.
Владислав Лесли скривил свои тонкие губы в презрительной усмешке, когда на пороге класса появился Виктор Мервин.
Мервин виновато понурился, переминулся с ноги на ногу.
Ах да, сегодня у нас на закуску опоздавшие и злостные прогульщики, прокомментировал Лесли.
Я прошу прощения, пробормотал Виктор.
Ему с трудом стоило выдавить из себя эту жалкую фразу, потому что он терпеть не мог Лесли за его угодливость и слащавость перед центурианами и режимом Айрона.
Лесли тоже не долюбливал этого свободолюбивого юношу, всегда гордого и независимого, способного пойти на любой принцип ради Истины.
Он ненавидел всех Мервинов вместе взятых, так как ему случилось познакомиться с его отцом Эндрю человеком с несгибаемой волей и орлиным профилем.
Эндрю считал Лесли подхалимом, человеком ничего не стоящим в Космологии с недалёким умом.
«Такие способны продвигаться по служебной лестнице, если только кому-нибудь вылижут, как следует, зад», говорил Капитан Дальнего Следования.
Владислав Лесли оценивающе взглянул на вошедшего Виктора.
Виктор Мервин, не удосужитесь ли Вы сообщить нам, где Вы были последние два дня?
Я.я
Лесли вновь ухмыльнулся:
Ясно, вы предпочли отмечать Новый Год на полную катушку.
Виктор с ненавистью во взгляде посмотрел на преподавателя Космобиологии.