Самым вежливым комментарием под статьей было: «Что автор курил, когда это писал?» Но Артему было не до шуток. Ведь предположение насчет гибели творец данной публикации высказал верное. И осознавать это было не самым приятным занятием.
Артем дождался сопалатников и зачитал им текст статьи.
Да и наплевать, Василий был категоричен. Даже если все узнают толку-то?
Меня больше беспокоит, что ничего не пишут про машину, Лев Соломонович по привычке снял очки и стал их протирать. Ведь наверняка сразу нашли. Боря явно рядом ее оставил, только где?
Надо было попросить ребят проводить его, а потом машину отогнать, Вадеев постучал пальцами по столу. Не подумали!
А если там народу было много? Артем покачал головой. Не факт, что там можно было так просто подойти потом к машине.
Может и так. Давай после обеда ты еще пороешься, может, отыщешь чего?
Информация о «припаркованном недалеко от места аварии автомобиле» появилась только ближе к вечеру. Впрочем, особого внимания этому факту, судя по всему, не уделялось возможно, при расследовании не хотели излишней огласки. Также рассказывалось о состоянии водителя «КамАЗа» он находился под наблюдением врачей в состоянии серьезного психического расстройства. Кое-какие показания ему все же пришлось дать, и они просочились в прессу. По его словам, появление женщины перед грузовиком было полнейшей неожиданностью, он увидел ее боковым зрением и потом почувствовал удар, после которого Шестакову отбросило прямо перед машиной. Да, тормоза были исправны да, он нажал на педаль моментально об остальном он предпочитает забыть. «С ним работают психологи» говорилось в сообщении.
Про камеры ничего не пишут? спросил Вадеев. Записи какие-нибудь, или еще чего?
Артем полистал сайты.
Нет, ничего. С другой стороны может быть тайна следствия.
А у тебя знакомых в этих структурах нет? Узнать бы.
Как ты себе это представляешь? вскинулся Артем. Даже причину не могу придумать.
Да, действительно, Вася почесал затылок, затупил я что-то.
Не надо ничего узнавать, ребятки, Либерман надел очки. За сутки журналисты что-нибудь накопают, и завтра нам будет предложена новая пища для размышлений. Таблетки, надеюсь, все приняли?
Да.
Да.
Тогда, Лев Соломонович повернулся и взял домино, надо развеяться. Прошу к столу.
Соломоныч, Василий развел руки, ты ли это?
На конфеты или на щелбаны? улыбнулся Артем.
Все засмеялись.
Василий начал медленно мешать доминошки. Тут открылась дверь, и на пороге в новом больничном наряде пред ними предстал Сан Саныч Анисимов.
О, Сан Саныч! Василий вытянул в его сторону руку. Четвертым будешь?
Ну, не могу я уже там, сказал Анисимов с грустной улыбкой. Какая разница, где спать? Завтра бы я пришел, или сегодня приду говорю дежурному: пусти! Пустил, слава Богу!
Он закрыл дверь, кинул принесенный с собою пакет на кровать и сел на придвинутый стул.
А завтра схожу к этим гражданам в прокуратуру, новости узнаю, не был-то сколько
Он посмотрел на сидящих за столом. Только Либерман не сразу отвел глаза.
Э, вы чего? Чего, спрашиваю? Молчите чего, а? Мужики, ну?
Не надо тебе, Сан Саныч, никуда завтра идти, тихо сказал Василий. И вообще больше идти туда тебе не надо. Все кончилось.
Что кончилось, Вася? Что?? Ну, не томите!
Нет больше Шестаковой в этом мире, ответил Либерман. В аду она.
Глава 18
Они не были подготовлены к разговору с Сан Санычем. Они не выдерживали его взгляда, его вопросов. Возможно, им следовало бы переговорить, обсудить, как они преподнесут ему новость о гибели Шестаковой но момент был упущен. Теперь приходилось за это расплачиваться.
Конечно, они рассказали ему все. Вывалили комом, почти не скрывая деталей. Говорил в основном Либерман, Василий поменьше. Артем больше молчал, но именно он показывал Сан Санычу соответствующие новости в Интернете. Все трое внимательно смотрели на Анисимова не знали, как он отреагирует на известие. Переглядывались: «Вроде нормально все, держится, да?» Анисимов держался только на верхней губе высыпали бисеринки пота. Под конец он устало положил голову на руки. Сопалатники смотрели на него.
Я бы сейчас с удовольствием водки выпил, хриплым голосом сказал Сан Саныч.
Никто не улыбнулся и не ответил.
И Катеньку помянул бы, и Бориса, и он встал и оглядел сидящих за столом. Вы не представляете, что вы сделали. Я вам ноги целовать должен.
Сан Саныч, прекрати, попросил Вадеев.
Нет, Вася, это ты прекрати. Есть у кого попить?
Артем налил ему воды.
Спасибо. Сейчас, чуть успокоюсь. Анисимов подошел к своей кровати и лег на нее. Это послужило невольным сигналом, и все разбрелись по кроватям.
У меня все нормально, вы не подумайте, что я сейчас коньки отброшу, Сан Саныч чуть приподнялся и поправил подушку. Мне и помирать сейчас не страшно, а с другой стороны окрепнуть чутка надо, есть причины еще пожить.
Поделишься? донеслось с Васиного угла.
«Молодец, Вася, отвлекает Сан Саныча, на разговор раскручивает», подумал Артем. Его взгляд пересекся со взглядом Либермана похоже, Лев Соломонович подумал о том же.
Конечно, ответил Анисимов. Во-первых, вам должок отдать.
Слушай, ну хорош уже, прервал его Василий и сильно закашлялся.
Нет, друзья, я ваш должник теперь. Что хотите, сделаю, как вы для меня.
Зря вы так, Сан Саныч, Либерман крутил в руках очки, словно не зная, что с ними делать. Справедливость не должна быть замешана на долге. А зло всегда должно быть наказано.
Как в сказках, брякнул Артем.
Да, согласился с ним Либерман, хоть жизнь совсем не сказка.
Хорошо, пусть я неправильно выразился, извините, Анисимов тяжело вздохнул и продолжил: Но случилось то, о чем я не мог и мечтать. Хотя нет, правильнее будет сказать о чем я мечтал все время после гибели Катеньки, но не смел и думать, что это случится. Я вам так благодарен за то, что вы мне все рассказали! И если бы у меня было здоровье, были силы и возможности я бы только и делал, что занимался вот этим тем, что вы сделали.
«Вот блин!» Артем враз пожалел о Васиных «раскрутках».
Ты башкой там в ПИТе двинулся? Василий говорил с некоторой натугой, от кашля у него покраснело лицо. Мультиков про Супермена насмотрелся под наркозом?
Вася, ты не представляешь, чего я насмотрелся, пока в эту долбаную прокуратуру ходил. Сколько горя людского видел, сколько историй слышал, скольким людям разные подонки жизнь искалечили и никто этих подонков не наказывает, никто! Да я там о таких случаях узнал, что моя трагедия ничто!
Ты в первую очередь успокойся, попросил его Василий, никто ж не говорит, что подонков этих прощать надо.
Так может имеет смысл продолжить начатое? Анисимов приподнялся на кровати.
Стоп, стоп, Артем поднял руку. Сан Саныч, но ведь так нельзя! Не может такого быть, чтобы не было на свете справедливости. Не все же прокуроры, или кто там из правоохранителей взяточники? Есть и честные люди.
А ты таких многих знаешь? спросил Вадеев.
Многих, не многих какая разница? Кто мы, боги наказывать людей, лишать их жизни? Пусть даже и по делу, по справедливости.
Наступила тишина. Было слышно, как в коридоре переговариваются медсестры.
Не боги, прервал паузу Либерман. В этом вы, Артем, правы. Но почему тогда боги молчат?
Артем развел руками. Лев Соломонович потер глаза и продолжил:
Каждый из нас верит в то, что излечится от этой проклятой болезни. Каждый из нас верит тому, что пишут в газетах и в этом несчастном Интернете про то, что все лечится. Но у троих из нас вы, Артем, к счастью в наш круг не входите, и желаю вам этого избежать, так вот у нас перспектива выкарабкаться маловероятна. Трое из находящихся здесь каждый день чувствуют, как внутри что-то становится хуже и хуже. Нас лечат, за лечение платят немалые деньги извините, Сан Саныч, но лучше-то нам не становится. И я снова хочу задать тот же вопрос почему молчат упомянутые вами боги? Чем мы их прогневили? В чем мы перед ними виноваты?
Артем был просто ошарашен прямотой собеседника. Он посмотрел в глаза каждому из сопалатников и у каждого во взгляде увидел БОЛЬ.
Я не знал, только и смог сказать он, что у всех вас все настолько плохо.
Никто не готовится сдвигать кеды, Артем, Василий ответил в своем стиле. Просто прими это как данность. А жизнь хм, еще поживем, он улыбнулся.
Все правильно, сказал Либерман. Так вот, о чем я говорил? Мне кажется, что каждый подлец в этом мире должен понимать, что есть не только отдаленная и никем не доказанная небесная кара. Такая же кара должна быть и здесь, на земле. Если это не делается государством должен быть кто-то еще. И почему это будем не мы? Боренька показал нам пример. Терять нам по сути уже нечего. В некотором роде мы тоже приговорены и видимо есть, за что. Пусть так. Но мы еще в силах помочь кому-то, как помогли Сан Санычу. У нас есть немного времени пока мы в силах, пока мы здесь.
Да и даже если выпишут домой умирать какая разница? тихо проговорил Анисимов. Ну, так как, мужики? Нам есть кому помочь, поверьте.
Я поначалу подумал, что Сан Саныч Робин Гудом заделаться задумал, Василий ухмыльнулся и хлопнул себя по коленке. Если по совести я только за. Подонков надо наказывать, и никак иначе. И почему это не смогу сделать я? Когда-то наших дедов и отцов учили, что за благое дело и жизнь отдать не жалко. Так, Соломоныч?
Тот кивнул. Все взоры уперлись в Горбунова. Артем почувствовал, как у него покраснели уши. «Вот блин, как в школе, когда двойку получил», мелькнула дурацкая мысль.
Вы, Артем, самый здоровый среди нас, извините уж меня, старика, за прямоту, сказал Либерман. Мы с вами не так давно знакомы, но очевидно, что вы хороший человек. И я думаю, что выражу общее мнение, пожелав вам вылезти из пут этой дряни как можно быстрее, и жить еще долго и счастливо. Лично я буду за это молиться. Но без вашей помощи, в том числе финансовой, нам будет тяжело. Помогите нам, и вам обязательно воздастся.
Надо было что-то решать. Пауза постепенно затягивалась.
В Артеме сейчас боролись две каких-то непонятных сущности. Одна утверждала, что все не так плохо, что он не должен плясать под чужую дудку, что в государстве есть более честные и сильные люди, чем он, к тому же наделенные полномочиями, которые и должны бороться со всеми этими негативными явлениями, наказывать негодяев и подлецов. А вторая просила просто поднять глаза. Требовала помочь этим людям самим распоряжаться тем малым, что осталось у них. И называла его трусом.
Дилемма? И был ли у него выбор?
Он вздохнул.
Я в деле.
Глава 19
Артем долго не мог заснуть. В мозгу постоянно крутились мысли, которые он никак не мог от себя отогнать. То и дело он задавал себе вопрос:
«Правильно ли я себя веду?»
И не мог найти ответ.
В какой-то момент он вспомнил беседу со священником. Как будто правильные слова о силе, об испытании, о будущем. Но Артем никак не мог сопоставить эти слова и те страдания, которые он увидел в глазах своих товарищей по несчастью.
«Где же твоя милость, Господи? Почему люди должны так мучиться?»
Или батюшка увидел что-то только в его, Артема, глазах? И есть шанс, что у него все закончится хорошо? Только бы выдержать
В эту ночь ему приснилась мать. Такое происходило крайне редко, но эти сны, в отличие от других, Артем обычно утром хорошо помнил. Иногда снилось особое материно умение заговорить болезнь или помочь уснуть. Это очень помогало в детстве. У матери в комоде лежал какой-то капор или чепчик, кем сделан неизвестно, она никогда об этом не говорила. Скроенный из какой-то бумаги не ткани, а именно бумаги, склеенный какими-то полосочками разного цвета и толщины, а внизу, на месте завязок две тонкие дощечки. Если он не мог заснуть, мать надевала на него этот капор, усаживала на кровати и сама садилась рядом. Потом он брался за эти дощечки руками, как бы глубже натягивая капор на себя, а мама начинала что-то бормотать: непонятное, каким-то смешным бабушкиным лопотком, судя по всему на старославянском. Вот только подумать про то, что это смешно, он успевал, а засмеяться нет. Сразу накатывал сон, веки тяжелели, а за ними и голова, и мысли уже не успевали за действиями. Просыпался он отлично выспавшийся, и долго потом ему это внушение не требовалось. Также было и в случаях, когда он подхватывал какую-нибудь хворобу: уснул, проснулся, а болезни почти и нет. Мать никогда ничего ему не объясняла, только улыбалась, гладила по голове и отвечала: «Главное, что все хорошо», а когда он сам пытался заснуть с капором на голове ничего не получалось. Разве что попадало от матери за то, что без спроса залез в комод. Капор периодически рвался и изнашивался, и мать его как-то подправляла, но делала это за закрытой дверью. После смерти матери капор куда-то пропал, хотя он долго и упорно его искал.
Утром сопалатники не стали вспоминать о вчерашней договоренности и вплоть до расставания после завтрака болтали о всякой ерунде. Когда Артем подошел к процедурной, оттуда вышел начмед.
На ловца и зверь бежит, радостно воскликнул Ялынский. Он взял собеседника за локоть и чуть отвел в сторону. Как самочувствие?
Кажется, нормально, пожал плечами Артем. Сегодня пятая процедура, таблетки пью, уколы делаю. Завтра-послезавтра Бойко обещал первые результаты объявить.
Да, результаты это правильно, сказал Ялынский, но есть еще одна новость. В Москву не хотите съездить?
Зачем?
Я разговаривал со столичными коллегами, и меня заверили есть возможность продолжить лечение в одной из самых лучших московских клиник. Нет, никто вас отсюда не гонит, и за местное лечение я лично отвечаю поверьте, у нас тут все на высоте. Но там Москва, думаю, вы понимаете, о чем я толкую. И попасть туда не так-то легко, он деликатно покашлял в кулачок, простому смертному.
Артем вспомнил вчерашний вечер. Настроение испортилось.
Рекомендуете, значит? спросил он начмеда.
Более чем! выпалил Ялынский. Там действительно могут делать чудеса. Конечно, после всего надо будет чуть изменить образ жизни, иногда проходить обследования, но ведь главное конечный результат, не так ли?
Артем вздохнул. Безусловно, здоровье было превыше всего.
Что необходимо?
Давайте подождем, когда появятся результаты. Я перешлю их своим коллегам, мы посоветуемся, и о результатах беседы я вам сообщу. Самое основное финансовый вопрос пусть вас не пугает, там сидят не хапуги, а вполне вменяемые люди, которые делают свое дело в высшей степени профессионально. И когда вы ощутите это на себе, то поймете, что здоровье дороже всего на свете.
«Прямо мысли читает», подумал Артем, а вслух произнес:
Договорились. Я вам полностью доверяю.
Начмед расплылся в улыбке и откланялся.
Артем зашел в процедурную и отдался на откуп медсестрам, которые как бы и не заметили его небольшого опоздания.
«Ладно, деньги деньгами, а здоровье действительно главнее. Если удастся вылечиться уговорю Савелия храм какой-нибудь восстановить.
Блин, начмед чертов! Ведь хорошую новость принес, а настроение испортил!»
Глава 20
Когда Артем пришел в палату, там был только Вадеев. Он лежал на кровати лицом к стене и даже не повернулся, когда стукнула входная дверь.
Ты чего, Вась? спросил Артем. Плохо? Врача позвать?
Толку-то? не поворачиваясь, буркнул Вадеев. Поздно уже кого-то звать.
Э-э, ты чего это? Что случилось?
Василий медленно развернулся. Лицо его было бледным.
Случилось, Тема, то, что должно было случиться. А в целом ничего нового. Нужна, говорят, операция. Спрашиваю: есть смысл? Есть, говорю им, гарантия, что меня порежете, но жить буду нормальным человеком, а не овощем? А они мне: ну да, конечно. А сами глаза отводят.
Он вздохнул. Артем не знал, что сказать. Хотелось как-то подбодрить, но найти слова он не мог.