Девица нервно разжала руку и уронила пистолет. По ее виду казалось, что она проглотила язык вместе со жвачкой.
Ой, уронила, ехидно сказала Ксения нагибаясь, я сейчас подниму.
Да не хочу я ничего! испуганно взвизгнула девица. Не надо!
Авалова подняла пистолет и сунула его назад в кобуру.
Что так? спросила девушка. За слова свои отвечать надо, курица ты мокрая.
Кто-то из импровизированных зрителей засмеялся.
Это просто шутка! жалобно сказала девица. Мы просто смеялись.
Ксения осклабилась.
Я тоже, сказала она, свободны.
Девиц как ветром сдуло. Авалова наклонилась к круглолицей, чтобы помочь ей поднять учебники.
Спасибо, поблагодарила девочка, только они не отстанут.
Ксения усмехнулась.
А ты сразу в челюсть бей, сказала она, отрезвляет, а лучше приемы самообороны выучи. В жизни пригодится.
Авалова похлопала девочку по плечу и пошла догонять спутников.
* * *
Ну и методы, заметил Рауш, у вас так в Борисфене все работают?
Я так работаю, небрежно бросила Ксения.
Оно и видно, сказал Макс, не боялись, что она могла убить ту девочку?
Ксения усмехнулась.
Могла бы, спокойно ответила она, если бы мой пистолет был заряжен. Интересная у вас школа, сказала она, поворачиваясь к директрисе, одним все, другим ничего, да?
Это хорошие девочки, сказала директриса, из хороших семей. У них трудный возраст.
Та, дочка бакалейщика, значит, не из хороших? прищурилась Авалова.
Лицо директрисы выражало каменное спокойствие.
В нашей школе мы не делим учеников по классовому признаку, уверенно отчеканила она, и ученикам запрещаем. Это моветон.
Ксения иронично хмыкнула:
Конечно. Платят-то все одинаково. Директриса смерила её высокомерным взглядом.
Их отвели в просторный и хорошо освещенный класс, посередине которого в три ряда стояли темно-коричневые парты с придвинутыми к ним стульями.
Вам здесь будет удобнее разговаривать, без всякого гостеприимства сказала директриса, у меня в кабинете ремонт.
Сойдет, кивнула Ксения, приведите ко мне ту девочку, которую толкнули, классного руководителя и она сверилась с записями Антона Сиджана, он ведь, наверное, тоже ваш лучший ученик?
Естественно, холодно заметила директриса, но я не буду покрывать его, если он виноват.
А он виноват? спросил Рауш. В прошлый раз вы мне этого не говорили.
Я узнала, что он и Катерина поссорились, сказала директриса, но тогда я не придала этому значения. Честно говоря, я подумала, что Катерина просто перегуляла на вечеринке.
С ней такое часто случалось? спросила Ксения.
Один-два раза, уточнила директриса.
Недавно?
Возможно, сказала директриса, но лучше вам будет уточнить у её одноклассников.
С этими словами она покинула класс.
Как вы узнали, что та девчонка дочка бакалейщика? почти с восхищением спросил Рауш, когда они остались вдвоем.
Ксения взяла в рот орех.
Форма у тех двух пигалиц, словно только что из профессиональной чистки, сказала она, это дорого, а у девочки юбка в заплатках, джемпер с катышками и пахнет корицей, значит, она помогает отцу таскать ящики с приправами.
Круто, оценил Рауш.
Директриса вернулась минуты через две с крайне озабоченным лицом вместе с той самой девочкой, к которой приставали одноклассницы.
Это Таня Козловская, представила её директриса, подруга Катерины, думаю, вам есть о чём поговорить.
Значит, вы из милиции? спросила девочка, садясь за парту. Вы найдете того, кто это сделал?
Пустых обещаний она никогда не давала.
Мы очень постараемся, сказала Ксения, и может быть, от тебя многое зависит.
Я расскажу, что знаю, ответила Таня.
Почему Катерина порвала с Антоном Сиджаном? спросила Ксения.
Не знаю точно, сказала девочка. Катя говорила мне, что он слишком форсуется, крутого из себя строит, а на самом деле живет только на деньги родителей, ей не нравились такие, она сказала, что ошиблась, заводя с ним роман.
У них когда-нибудь был секс? задала следующий вопрос Ксения. Роман и интим это разные вещи.
Девочка пожала плечами.
Я не знаю, может быть, разве это запрещено? Им уже есть шестнадцать, она резко замолчала, то есть ей было семнадцать.
Это правда, что они поссорились? Таня кивнула:
Да, но ничего существенного, обычный конфликт. Ксения прищурилась.
Он назвал её, девушка посмотрела в свой блокнот, грязной потаскухой.
Таня вздохнула.
Это же парни, у них это обычное.
Но в прошлый раз ты сказала, что она ночевала у него, возразил Рауш.
Я так думала, сказала Таня, где же ещё она могла ночевать, если не у родителей.
Но они расстались за неделю до дня школы, напомнила Ксения, с чего бы ей ехать к нему?
Девочка надула губы.
Он весь вечер флиртовал с ней, сказала она, они много танцевали, даже на брудершафт пили, вот я и подумала, что у них снова завертелось, такое ведь часто бывает, и потом, она мне не говорила про то, что у неё кто-то другой есть.
Тогда почему Сиджан обозвал её потаскухой? спросила Ксения.
Таня замотала головой.
Понятия не имею, я же говорю, что у парней это бывает.
Ксения усмехнулась.
Бывает, согласилась девушка, значит, в тот день, когда она пропала, вы просто попрощались, и она ушла с вечера, так?
Девочка отстраненно кивнула.
Тебе не показалось, что она куда-то торопилась, спросила Ксения, может быть, её кто-то ждал?
Нет, решительно ответила Таня, ничего такого.
А девочки, Даша и Соня? продолжала допытываться Ксения. Они были с вами?
Таня нервно закивала головой:
Конечно, мы же всё время вместе, если бы они были здесь, они бы подтвердили мои слова.
Рауш цинично хмыкнул.
Но их здесь нет, заметил оперативник, может быть, они бы сказали другое. Может быть, они бы сказали, что она ушла вместе с Сиджаном. Может быть, он предложил ей поехать за город, в пансионат, может быть, они стали его шантажировать. Богатенький мальчик и всякое такое.
Таня резко замотала головой.
Нет, воскликнула она, я видела Антона весь вечер! Он никуда не уходил. Обжимался с той, которая меня на лестнице толкнула, с Леркой.
Последняя фраза была произнесена с явным отвращением, но отвращением больше к Лере, чем к Антону. Ксения это отметила.
Хорошо, ты можешь идти, сказала девушка, поворачиваясь к сидящей с каменным лицом директрисе. С неё бы портреты писать, с таким спокойствием она сидит. Я хочу поговорить с другими, кто был на вечеринке, у вас есть такой список? спросила Ксения директрису.
Женщина, кивнув, встала и направилась к двери, увлекая за собой Татьяну.
Вопрос, окликнула её Ксения, кто финансирует лицей? Он ведь частный, а вы только директриса.
Аваловой достался еще один презрительный взгляд.
Я обязана отвечать на этот вопрос? спросила директриса.
Придется, ровным голосом сказала Ксения. Директриса нервно поморщилась.
Школа стоит на балансе холдинга «Farmacare», хозяином которого является бизнесмен Александр Верховский, сказала директриса, думаю, что узнать, кто это, вы сможете и без моей помощи, крайне невежливо добавила она, покидая кабинет.
* * *
Возвращаясь из офиса охранного агентства «Strela» в контору, Наташа старательно обдумывала то, что ей удалось узнать. К сожалению, не так уж и много. Если верить Добровольскому, то она знала имена следующих жертв «Лиги честности», если, конечно, те бизнесмены откажутся вступить в неё. Однако никакого мало-мальски удобоваримого разъяснения по поводу убийства Левицкого она не получила. Да и какой-то значимой информации по поводу самой «лиги» она тоже не имела, ну кроме того, что они все редкостные сволочи. Ей был нужен мотив. Чем так был опасен Левицкий для господ из «лиги», что они пошли на убийство? Её как-то не убеждала вся эта политическая катавасия. Из своего опыта она знала, что есть много разных способов заставить человека передать тебе дело. Неважно, что это, бизнес или идея. Убийство есть убийство. На него идут в крайнем случае. Тем более что такие люди, как Адашев и Тополевич, обычно очень осторожны и лишний раз не подставляются.
Наташа недовольно надула щеки. Нужно съездить ещё раз на место преступления, решила она. Возможно, надо начать оттуда. Ведь зачем-то он туда приезжал.
Девушка вздохнула.
Да, безусловно, причина была, и он выходил из машины, теперь я это знаю точно, потому что на его обуви обнаружили следы грязи из двора того дома. Вряд ли он просто вышел подышать воздухом. Но вот зачем он туда приезжал, а главное, почему его застрелили именно там? Ведь обычно засаду делают возле мест, которые жертва обычно посещает. Дом или работа.
Девушка улыбнулась своему отражению в зеркале заднего вида. Значит, у него был какой-то объект, который он часто посещал.
Кивнув своим мыслям, Наташа развернула машину и поехала в сторону Борисфена.
Найти того околоточного, что выезжал на труп Левицкого, не составило особого труда. Фамилия его была Соболь, звали Алексей. Наташа достаточно доходчиво ему объяснила, зачем хочет посмотреть место убийства, и через двадцать минут после того, как она приехала в участок, они вдвоем оказались возле нужного ей дома. Наташа знала, что осматривать место происшествия после того, как там до тебя побывала толпа разного народу, вне всякого сомнения, трудно, ну а если при этом ещё и льет, как из ведра, начинаешь осознавать, что жизнь прожита не зря. Она столько потратила времени, чтобы сюда добраться, чтобы понять, что ничего она здесь не найдет. Если тут что и было интересного, то, конечно, сейчас начисто смыто дождём, который, как назло, пошел именно тогда, когда идти не должен. Люто посмотрев через ветровое стекло на черное небо, Покровская вздохнула: хочешь, не хочешь, а осмотр делать всё равно придётся, иначе перед околоточным будешь выглядеть полной дурой. Накинув на голову капюшон, Наташа выбралась из машины и огляделась. Место, где застрелили депутата, представляло собой огромный квадрат, со всех сторон окруженный трехэтажными домами. Выходами из квадрата служили две арки. Одна оставалась позади (через неё, собственно, они сюда и заехали), а другая, чуть налево впереди, была завалена каким-то строительным мусором. Следовательно, киллер заранее ждал свою жертву. А значит, знал, что Левицкий сюда поедет. Это умозаключение складывалось из простой логики. Если предположить, что киллер не знал, что Левицкий поедет сюда, тогда он должен был отследить его. Но сделать это он не мог по той простой причине, что Левицкого зарезали. То есть киллер должен был ещё развернуться и перекрыть депутату движение, перед тем как достать нож. Тогда куда как проще устроить засаду. Но он должен был знать, что Левицкий сюда поедет. Возникает только один вопрос, зачем депутату понадобилось сюда ехать?
К кому он приезжал, так и не установили? спросила Покровская, на ветру не слыша собственного голоса.
Нет, покачал головой Соболь, жильцы клянутся, что видели похожую машину два или три раза, но особо не вникали. Сами понимаете, меньше знаешь, крепче спишь. Плюс ещё здесь, околоточный махнул рукой в сторону одного из домов половина квартир закрыта. Кто в столице живет, кто здесь, но сейчас на дачах, поэтому с поквартирным обходом было туго.
А сам как думаешь? спросила девушка.
Да море вариантов, сказал он, может быть, родственница какая-нибудь живет или с девушкой развлекаться приехал. Здесь, кстати, квартиры под подобные утехи часто сдают.
Покровская несогласно покачала головой.
Исключено. Родственников у него здесь нет. Да и характеризуют как добропорядочного семьянина, Наташа ещё раз оглядела дома. Хоть бы знать, в какой подъезд он направлялся. Сузился бы круг поиска.
И почему ей всегда везет? Только она успела сказать про круг поиска, как на крыльце одного из подъездов появилась старушка в прозрачном дождевике и синих резиновых сапогах. Пробурчав что-то, очевидно про погоду, она направилась в сторону мусорных контейнеров. Не иначе знак свыше.
Извините бога ради, крикнула Наташа, снова не услышав собственный голос, простите, вы в этом подъезде живете?
Старушка испуганно дернулась, обернулась и пригляделась. Она, видно, отличалась очень хорошим зрением, так как пробурчала что-то типа «опять следствие пожаловало», наверняка разглядев под плащом Покровской золотые прокурорские пуговицы. Мундир однозначно произвел должное впечатление, поскольку старушка поковыляла к ним.
Услышал Господь мои молитвы, возвестила она, наконец-то этот притон разгонят. Я ж столько порогов обила. И никакого толку. Вот при советской власти было хотя чего вы молодые теперь знаете. Ничего вы уже и не знаете.
Интересный всё-таки народ, подумала Наташа, как они ловко сочетают большевиков и Господа Бога. Удивительно.
Полностью с вами согласна, сказала девушка, а чем конкретно этот притон вам мешает?
Старушка поманила Наташу пальцем и прошептала.
Содомиты, прости меня господи, перекрестилась она, там обосновались. Сама видела. Два молодых парня вместе в подъезд зашли. Оргиями своими заниматься, значит, стали.
Когда это было? переспросила Наташа. Она уже сложила два и два. Молодых парней здесь, если верить Соболю, немного.
Так, это, сказала старушка, третьего дня. А потом я, значит, с дачи возвращаюсь, и мне Ивановна из восемнадцатой говорит, мол, смертоубийство. Я прям так Ивановне и говорю, что голубых этих и убили, а она мне, представьте, говорит, что парень этот депутат. Это что ж теперь у нас выходит, и депутаты голубые? Куда ж мы это катимся? А, товарищ прокурор?
В апокалипсис, прямой дорогой, сказала Наташа, номер квартиры, где притон, знаете?
Старушка согласно закивала головой:
Так напротив моей, проскрипела она, я почему это всё знаю? Вы что думаете? Я всё вижу и всё записываю. Вдруг понадобится компетентным органам.
Понадобится, понадобится, сказал Алексей, притон-то покажите?
Старушка махнула рукой.
Пойдемте. Кстати, зовут меня Абрикосова Евдокия Михайловна, вы запишите, для протоколу. Четырнадцатого года рождения. Так что понятой раз сто была. Так сказать, почетная понятая.
Сопровождаемые комментариями старушки сыщики зашли в один из подъездов. Запах, которым была пропитана парадная, заставил её зажать нос рукой. Ведомая старушкой Наташа старалась осторожно наступать на каменные ступени, которые были готовы раскрошиться на мелкие части. Оргии можно проводить и в более приличном месте. А в подобных домах встречи обычно назначают люди, которые не хотят афишировать свое знакомство.
Ну вот, проскрипела старушка, вот моя квартира, а вот этот притон, будь он неладен. Вы уж разберитесь, товарищ прокурор. Это ж какое безобразие получается!
А хозяин квартиры-то, кто? спросил Соболь. Старушка махнула рукой.
Оооо, протянула она, тут целая история. Сначала коммунальная была, как положено. А когда собственность раздавать стали, появилась девица, вроде бы внучка одной из жиличек. Документы оформила и в город уехала, а квартиру сдавать стала. Полгода там семья жила. Приличная, тихая. Пожаловаться не могу. А потом семья эта съехала, и квартира долгое время пустая стояла. И вдруг время от времени сюда эти два парня стали наведываться. Я, понятное дело в милицию, а там мне и говорят, что всё по закону. Это ж, товарищ прокурор, по какому закону можно оргии-то богохульные устраивать?
Покровская исподлобья оглядела подъезд, а затем вновь посмотрела на старушку.
Разберемся, вздохнула она, ключи от квартиры есть у вас?
А то как же, сказала старушка, мне жиличка эта ключи оставила, чтобы я там убиралась или ещё чего там. Но я боялась заходить. Мало ли чего.
Ладно, сказала Наташа, показывайте закрома.
Квартира выглядела как все коммуналки, которые уже перестали быть коммуналками, но ещё не превратились в полноценные квартиры. Пригнув голову, чтобы не врубиться в косяк обшарпанной от времени двери, Наташа шагнула в полутемную прихожую, освещённую сильно закопченной от дешёвых лампочек люстрой.