Марина Серова
Криминальный оракул
© Серова М.С., 2023
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023
* * *
Глава 1
Во-о-он тот, Евгения, седой господин громко прошептал Арцах Варданян, одними глазами показывая на музыкантов на сцене. Нет, не контрабас. Пианино. Заметили?
Ага. Я отвечала, скрыв рот за бокалом. Очень не хотелось, чтобы седой пианист заметил наши перешептывания. С учетом того, что мой спутник (журналист старейшей тарасовской газеты) успел мне рассказать, не хотелось вдвойне.
Опять же невежливо. Пришли на концерт джазовой музыки: редкая изысканная программа, виртуозы-музыканты. Надо воздать должное, а заодно посидеть спокойно в приятной обстановке, пока есть возможность.
Седой господин за пианино продолжал играть, время от времени обводя зал обманчиво-рассеянным взглядом. На пару секунд задержал взор на нашем столике. И я, и Арцах, не сговариваясь, подняли бокалы, приветствуя моего вероятного заказчика.
Заметил, заметил. Арцах подождал, пока пианист отвернулся, и только тогда, чуть быстрее, чем нужно, выпил свой бокал. Потом, который раз за вечер, поправил запонки на обоих рукавах.
Я, напротив, ощущала полное спокойствие. Малый зал Тарасовской консерватории: самая что ни на есть возвышенная обстановка, леди в бархате и драгоценностях (я в шелке, но это частности), джентльмены в костюмах, вино старше, чем моя тетушка Людмила Отчего не насладиться?
Одно из первых правил, которому меня научила даже не телохранительская, а еще спецназовская бойцовская жизнь: цени моменты покоя. Обстоятельства меняются стремительно; поэтому, если имеешь возможность передохнуть передохни, черт побери, и не парься.
Вот и я не парилась: поймала заинтересованный взгляд мужчины за два столика от нас (оставила без внимания, не мой типаж); подозвала жестом официанта, прося вновь наполнить бокалы; и, когда музыканты отыграли, негромко поаплодировала вместе со всеми. Слишком громкие аплодисменты здесь считались вульгарными.
Словом, я втянулась и наслаждалась концертом. Не особенно люблю все эти музыкальные мероприятия. Или просто не успеваю их полюбить, так как у меня нет времени их посещать. Но этот понравился.
А вот Арцах и скучал, и нервничал, стараясь, впрочем, этого не показывать.
Боже, еще сорок минут сидеть простонал он, когда мы с ним в антракте вышли на царских размеров балкон (отдельная достопримечательность здания консерватории). Оба мы не курили, но захотелось подышать свежим воздухом.
Не любите классику? хмыкнула я. А вчера-то соловьем разливались, уговаривали
Это дань уважения пианисту. Арцах опасливо оглянулся. Будто мой будущий заказчик не в гримерку к себе пошел, отдохнуть перед вторым отделением, а подслушивал прямо тут, за алым занавесом у балконной двери.
Я с ваших слов поняла, что он сам заинтересован во встрече, неприятно удивилась я. А теперь, оказывается, мы перед ним должны выплясывать?
Не мы, Евгения Максимовна, уточнил Варданян. а всего лишь я. Да и то не выплясывать, а так, щелкнуть каблуками и почтительно склонить голову, когда он мимо проходить будет.
Имя заказчика Артур Лаврентьевич Соколов Арцах сообщил мне при личной встрече два дня назад, в кофейне своей бабули (к слову, бывшей контрабандистки и по совместительству бухгалтера в центральном отделении полиции Тарасова).
Сообщил один раз, один раз повторил и все. После, в телефонном разговоре, Варданян называл его «заказчик», а сегодня «он» и «пианист». Так и хотелось предложить ему вариант, как в «Гарри Поттере»: Тот-Кого-Нельзя-Называть. Ей-ей, такого маразма у меня даже при работе на мафиози не случалось.
И что за трепет такой от простого пианиста? весело осведомилась я. Вопрос был с подвохом, конечно: ведь Соколов был не только пианистом, и недооценивать его не стоило.
Но Арцах был напряжен несоответственно ситуации, на мой взгляд. Хотя всех дел ему было представить меня господину Соколову после выступления, а дальше я сама. Чай, не девочка уже, с моим-то стажем телохранительским. Если не столкуемся, так это и не конец света будет. Седой пианист наймет еще кого-нибудь для охраны, не исключаю, что и по моей рекомендации.
Варданян, отвернувшись, барабанил пальцами по каменному бортику балконного ограждения.
Да ладно, я пихнула его рукой в плечо, чтоб обернулся, что, подгадили ему и не убрали?
Тьфу на вас. Перед таким попробуй не убери. Он обернулся и улыбнулся, но как-то натянуто. Я вам больше скажу, я и подгадить-то не успел. Готовил серию статей о его подвигах, а он об этом узнал. И постарался объяснить мне всеми доступными средствами, что публиковать эти статьи не стоит.
Вы же все равно опубликовали, озадачилась я.
Арцах поджал губы, отчего вид у него стал суровый. Очень ему это шло, и мне снова стало чуть-чуть жаль, что мы остались только друзьями. Ну, что поделать.
Да. Ему это очень не понравилось. Ему вообще не нравится, когда приходится с кем-то считаться.
Выражение лица у меня стало более чем скептическое. Арцах поспешил пояснить:
То есть когда кто-то может серьезно испоганить ему всю малину, понимаете? И с этим кем-то приходится считаться. Вот я, например
Теперь ясно, нахмурилась я. Он не любит препятствия, которые нельзя убрать, так?
Или нельзя, или о-о-чень трудно и рискованно. Пойдемте в зал?
Я продела свою руку Арцаху под локоть, чтобы вернуться на наши места совсем уж чинно-культурно. Когда еще выпадет случай поизображать из себя светскую даму из высшего общества!
Такую бонтонность соблюдали не все зрители: высокая, с широковатыми плечами женщина пронеслась мимо нас, придерживая подол длинного платья. Ступни из-под него виднелись тоже внушительные: размер сорок второй, если не сорок третий. Гренадерша!
О, вот как раз одно, тихо отметил Арцах, когда дама скрылась в дверях зала.
Препятствие? догадалась я. Эта женщина?
Ага. Варданян оглянулся, удостоверяясь, что никто не подслушивает. И добавил еще тише и серьезнее: Имейте в виду, что это не женщина.
Как это не женщина? шепотом воскликнула я и притормозила у лестницы, якобы поправить туфлю. Она перед первым отделением в женский туалет зашла одновременно со мной!
И не только. Большеногая дамочка оказалась в соседней со мной кабинке, шумно возилась там, шепотом ругая «невозможное платье»; а потом очень вежливо, через стенку, осведомилась у меня есть ли в моей кабинке туалетная бумага. Бумага была, и я незамедлительно ею поделилась.
Потом мы с этой дамой мыли руки в соседних раковинах, бок о бок. Она еще задержалась перед зеркалом, поправила помаду, взбила прическу попышнее при всей ее комплекции в ней не было ничего мужского. Плавные, изящные женские движения, привычное и ловкое владение косметикой, покачивание бедрами при ходьбе и высоковатый голос. Да, ростом выше меня (а во мне полноценные метр восемьдесят). Но женщина же!
Или нет?
Хотите сказать, я оперлась одной рукой о плечо Варданяна и шипела ему на ухо: что это мужик в платье?
Именно это я и хочу сказать, без улыбки подтвердил Арцах.
Н-да, вечер перестал быть томным. Не успела с клиентом познакомиться, как вон уже что вскрылось Но кто предупрежден, тот вооружен: о вероятных затруднениях в работе лучше знать заранее. Тем более что сами заказчики далеко не всегда и не сразу обрисовывают мне полный расклад. А Арцах врать не станет.
Координатор у входа в зал поторопил нас, поэтому продолжить разговор мы не смогли. Но прямо у входа в зал я взглядом отыскала эту не-даму. И мне очень не понравилось, что она сидела на ряду позади нас, чуть сзади и справа. Слишком удобный обзор: так она (тьфу, то есть он, он) могла видеть и нас, и музыкантов.
Этот в платье он вас знает? только и успела спросить я, задержав Арцаха у дверей, чтобы с ласковой улыбкой поправить ему галстук.
Да, кратко подтвердил Арцах, снова сгибая руку в локте, чтобы я оперлась. Он был ниже меня на десять сантиметров, так что, наверное, мы слегка привлекали внимание.
(Галантный армянский джентльмен и прекрасная леди из Владивостока, держим лица, не расслабляемся.)
Вот вернуться к прежнему спокойствию и дальше беззаботно наслаждаться концертом не получалось, хоть ты тресни. Внутренне я уже подобралась, как бывает со мной в потенциально небезопасной обстановке.
Телохранительский стаж, ага.
От третьей порции вина отказались и я, и Арцах.
Седой пианист Артур Лаврентьевич в моих глазах окончательно перестал быть уютным толстячком предпенсионного возраста. Спросить бы сейчас Арцаха Суреновича, отчего он вдруг согласился выступить посредником и дал Соколову мои рекомендации но, пожалуй, это я выясню уже у самого Соколова. Варданян-то попросил меня об этой встрече в рамках «дружеской услуги». Клятвенно заверял, что «никаких обязательств, вы, разумеется, сами решите, браться за работу или нет», и что «за мной будет должок, хоть ночью разбудите отдавать побегу».
В финале выступления артисты, все в черном, как на подбор, выстроились на поклон у края сцены. Медленно кланялись, устало улыбаясь друг другу и зрителям.
Рослая «дамочка» за нашими спинами во время оваций вскочила и, выкрикивая «Браво!», ринулась вперед, придерживая рукой внушительную корзину с цветами. Возле Соколова она оказалась аккурат в тот момент, когда он согнулся в очередном поклоне. Оттого он едва не уткнулся лицом прямо в протянутые ему цветы.
Если бы я уже охраняла Артура Лаврентьевича, этому субъекту в платье пришлось бы вести себя более сдержанно. А так вышло даже забавно. Соколов, впрочем, цветы невозмутимо принял и так с ними и простоял, пережидая овации: кланяться с этакой корзинищей и дальше было невозможно.
И спрятать в такой бандуре с цветами можно что угодно, невольно подметила я. Уж я бы ее проверила на предмет всякого излишнего. Бомбы, жучки-маячки, скрытые камеры, яд Мало ли!
Но сейчас цветы не были моей проблемой, как и этот трансвестит. Может быть, и не станут.
координатор такой же пожилой и степенный, как музыканты, не дал нам с Арцахом и шагу ступить от столика. Кашлянул, привлекая внимание, обратился ко мне:
Артур Лаврентьевич просит вас пройти за кулисы.
Ага, щас. Много хочет.
Арцах нахмурился похоже, не рассчитывал на такой поворот.
И вас тоже, Арцах Суренович. Координатор не дал моему спутнику и рта раскрыть для возражений.
Я, впрочем, тоже не успела возразить. Варданян шумно вдохнул и тихо попросил меня:
Лучше пойдем.
Координатор был уже у дверей, явно торопя нас. Ишь ты.
Кого ж это вы мне в подопечные сватаете? прошипела я.
Речь идет только о встрече. Не понравится откажетесь, напомнил Арцах.
А этот господин, надеюсь, отказы принимает? Не придется разубеждать силовыми методами?
Нет. Поверьте, он очень такое не любит.
Координатор, метрах в трех от нас, вел нас длинным закулисным коридором, а мы перешептывались, будто нашалившие дети.
Мелькнула внезапная мысль: хорошо, что тетушка Мила сейчас в санатории аж под Петрозаводском. Красоты Карелии, чистый воздух, сосны и быть ей в этом раю уф! еще шесть недель.
Да-да, войдите пожалуйста! Голос у пианиста оказался мягкий. От обладателя такого не будешь ожидать жесткого напора. Но я была готова уже к чему угодно. Как и всегда: профессиональная привычка.
Артур Лаврентьевич, вот, как вы просили Координатор кивнул на нас обоих, будто на доставленные под заказ деликатесы.
Вот тут у нас заливное из баранины, а это лебединое суфле
Тьфу ты, черт.
Благодарю вас, Александр Владимирович, что привели. Больше ничего не требуется.
Координатор откланялся и вышел, и бровью не поведя на зверски развороченную корзину с цветами. Хотя ошметки зеленой губки (такую используют флористы), листья и лепестки усеивали диван и добрую часть пола. Сама корзина была пуста.
Меры предосторожности, кивнул Артур Лаврентьевич, заметив мой взгляд, прошу простить за беспорядок.
Он успел снять концертный пиджак, и бабочку развязал, и нацепил круглые очочки. Сделался чрезвычайно уютным и домашним на вид; безобидный как зефирка, как сказала бы моя тетушка.
Словом, никак не напоминал матерого взломщика и вора. Коим и являлся в придачу к утонченной профессии пианиста. Интересно, кем стал стал раньше вором или музыкантом?
Артур Лаврентьевич Соколов, пианист, Евгения Максимовна Охотникова, телохранитель. Арцах странным образом перестал быть и нервным, и напряженным. Видимо, самое неприятное уже свершилось. Или он просто не показывал слабость перед лицом врага, так сказать. Евгения Максимовна Охотникова Артур Лаврентьевич Соколов.
Очень приятно, Евгения Максимовна. Мой потенциальный клиент пожал мне руку. Уверенно и крепко, даже властно.
Взаимно. Мое рукопожатие было не слабее.
Арцах Суренович? Соколов протянул руку и ему. Ну-ну, не хмурьтесь, где ваши манеры? Оставили дома, с почтенной Гаруник Арамовной? Как ее здоровье?
Бабушка прекрасно себя чувствует, спасибо. Арцах поморщился и поторопился вытащить руку из крепкой хватки Соколова.
Похоже, стычка между ним и Соколовым вышла слишком уж болезненной, раз он не считал нужным скрывать свою неприязнь.
Простите, что не предлагаю сесть, как видите, некуда. Да и встреча вот, хотел только познакомиться, взглянуть Соколов был почти одного роста со мной. Вблизи было особенно заметно, что взгляд у него отнюдь не мягкий, в отличие от голоса. И смотрел он прямо в глаза.
Позвольте выразить восхищение. Вы настоящий виртуоз. Я непринужденно улыбнулась. Я получила незабываемое удовольствие от концерта. Очень рада, что Арцах Суренович привел меня послушать вас.
Зато улыбка у Соколова оказалась мягкая. Мягкая и понимающая, как у доброго дядюшки, заранее простившего все шалости малолетним племянникам.
В лице нас с Варданяном.
Позвольте вернуть вам комплимент, Евгения Максимовна, ответил Соколов. Первый раз вижу, чтобы стилеты так ловко спрятали в носках туфель и в поясе платья. Едва усмотрел.
Ого. Я лишь брови вскинула в изумлении. Меткий у вас взгляд.
Опыт, опыт Соколов потер ладони, переводя взгляд с меня на Варданяна и обратно. Однако час поздний, а задерживать вас было бы невежливо. Вот
Он протянул мне визитку очень дорогую на вид, цвета слоновой кости. Я достала из сумочки свою. Озаботилась когда-то сто лет назад для одного дела. Вот и пригодилась.
Арцах терпеливо пережидал эти игрища великосветской вежливости; я кожей чувствовала, насколько ему неуютно.
Вероятно, не только я.
Завтра в Тарасовском художественном музее открывается выставка под названием «Анонимный даритель», игнорируя Варданяна, произнес Артур Лаврентьевич. Как вы смотрите на то, чтобы встретиться завтра на открытии, в полдень? Скажем, у билетных касс? Чтобы я мог подробнее ввести вас в курс дела?
В полдень мне вполне удобно, заверила я.
Черт, придется встать пораньше; а я, типичная сова, не люблю этого.
Если возникнут осложнения или непредвиденные обстоятельства, я непременно уведомлю вас заранее, Евгения Максимовна. Соколов явно обрадовался моему согласию.
Но не раньше девяти тридцати, пожалуйста, с очаровательной улыбкой попросила я.
О, разумеется. И вы, в случае чего, обязательно предупредите, если не сможете.
Разумеется. В тон ему ответила я. От всех этих куртуазностей у меня заныла челюсть. Вот Арцах не утруждался
Да, чрезмерно благовоспитанные заказчики это мое отдельное проклятие. Особенно если у меня пока нет возможности сокращать их расшаркивания до состояния короткой деловой беседы.