Не понимаю я вас, местных. Только и думаете, что о развлечениях. И ведь ничего приличного и действительно интересного не делаете сплошная дрянь в головах, злобно процедил Том, вспоминая Ангелину.
Ты жил здесь? Нет. Вот и не суди нас. Каково это, ты знаешь, жить в городе, где впервые Пятая группа объявилась? Каково жить под прицелами камер? У вас-то там их не так уж и много. А тут Под забор не сходишь. Ладно, когда ты родился в этом вроде так и надо. А представь, что за тобой смотрят в самые интимные моменты? И не просто наблюдают, а сканируют тебя насквозь вдруг ты тоже Пятая? Не пьёшь, не куришь Пятая. Захочешь какую-нибудь девчонку себе прихватить на вечеринке подумаешь сотню раз, Майки с силой пнул камень, он с шумом отлетел в сторону и плюхнулся в лужу. Нет. Привыкаешь и к этому. Даже забываешь обо всех неудобствах. Но всегда наступает момент, когда начинаешь злиться и ненавидеть эту систему, ненавидеть Пятую группу, срываешься и плюёшь на всё.
Пока на тебя не натравят шавок из Управления? Ты мне сказки-то горестные свои не рассказывай. Весь мир так живёт пробурчал Том. Этот парень, Антон, раздражал его всё больше.
Весь да не весь. Источник всегда под прицелом. Вот и ты здесь тоже ведь не просто так. Случись такое в другом каком-то месте, такой суеты не было бы.
К чему ты клонишь?
К тому, что ты дурак, каких поискать.
Заткнись! Том терял терпение. Кроме того, что ему приходилось повсюду за собой таскать этого противного парня, так он ещё и говорить начинал всегда не тогда, когда его просили, и не о том, о чём нужно.
Ты знаешь, как сделать так, чтобы я замолчал, хохотнул Майки, и припустил вперёд.
Том бросился за ним. Вот идиот! Если пульс превысит отметку в 120 ударов в секунду, чип сработает, и Майки потеряет сознание, будет парализован как минимум в течение нескольких минут. В лучшем случае. А в худшем заработает остановку сердца. Чёрт!
А ну стой! крикнул Том в темноту, фонарик уже не доставал до Майки.
Догони, чёрный воротничок, продолжал веселиться Антон.
Том выключил фонарик, на бегу сунул его в рюкзак и со всех ног бросился вперёд. Нельзя упустить Майки, нельзя допустить, чтобы жучок сработал. Он постоянно спотыкался о камни и выбоины на дороге, иногда проваливался в глубокие грязные лужи. Вот уже виднелась спина в тёмно-зеленой куртке, в темноте кажущаяся чёрным пятном. Ещё немного. Майки выдохся, сразу видно. Он боялся, что пульс подскочит, весь этот марафон исключительно для развлечения.
Скучно тебе? накинулся на Антона Том, повалив его на дорогу.
Очень, прохрипел Майки, придавленный к земле.
Сейчас будет весело! шепнул ему на ухо Том и со всей дури всадил кулак в бок. Майки застонал, потом хрипло рассмеялся, пытаясь вырваться.
Том заломил руки ему за спину, и рывком поднял на колени. Отчаянная злость, неприкрытая ненависть и неприязнь искажали его лицо. Захватив шею Антона, он с силой давил на неё, упиваясь своим превосходством, своей властью.
Не убьёшь, хрипел Антон, слабо сопротивляясь.
И не собираюсь.
Тварь.
Майки резко дёрнулся сбив Тома с ног. Оба кубарем полетели в придорожный овраг на лету размахивая кулаками. Сухая трава колола лицо и руки, то и дело они натыкались на старые ветки, которые хрустели под спинами, ноги скользили по влажной земле, комья грязи разлетались по сторонам. Том поймал себя на мысли, что избивает боксерскую грушу Майки перестал сопротивляться, только тихонько постанывал от ударов, да посмеивался сквозь сжатые зубы. Запал потихоньку проходил, как приливная волна покидает берег. Том отпустил соперника, сел на него сверху и схватился руками за голову. Пожалуй, он слишком устал. С неприязнью подняв руку Майки он прощупал пульс, отбросил ладонь в сторону и шумно выдохнул.
Неплохо дерёшься, просипел Антон, с трудом поворачивая голову. Он смачно сплюнул. Надеюсь, зубы целы, полон рот кровищи.
Лучше б ты и дальше молчал.
Теперь буду молчать пуще прежнего, на разговор и не надейся. Тупица.
Том закусил губу. Вот же пройдоха! Вывел его на эмоции, а сам так и остался при своём. Ни силой, ни угрозами из него ничего не выманишь. Слишком крепкий орешек. Что же такого знает этот Майки, что так тщательно скрывает? Упрямо не хочет даже легонько намекнуть, чуть-чуть помочь Тому. Вдруг его осенила вполне очевидная и реальная мысль возможно, Антон прикрывает Го, тянет время. Тогда получалось, что он знает, где она. А, может, и нет. Нужно быть дураком, чтобы не догадаться, что Управление рано или поздно придёт за тобой, если ты последний, кто видел пропавшую. Но Майки даже не пытался скрываться. Нет. Все предположения ложные он не знал местоположение Го. И, скорее всего, даже не знал, что она исчезла, пока за ним не пришли.
Майки сел, вытирая разбитое лицо рукавом куртки, брезгливо и придирчиво осматривая запачканную одежду. Его взгляд застыл на запястье, глаза прищурились, а губы почти свело судорогой злости. Он приблизил руку к лицу, казалось, был готов вцепиться в неё зубами, чтобы выгрызти то, что увидел внутри, под тонким слоем кожи, стремительно убегающее по венам блуждать по организму.
Сволочь.
Догадался? хмыкнул Том, поднимаясь и нашаривая в кармане фонарик.
Когда?
Конечно же, пока ты пытался выбить мне зубы, может, и позже. Просто так пульс не проверяют. Надо использовать любую возможность для атаки противника, Том отряхнулся и стал выбираться из оврага. Теперь ты точно от меня никуда не денешься, если только на тот свет.
Простая ищейка, да? прошипел Майки. Потерянные вещички хозяевам возвращал Как же!
Антон последовал примеру Тома и вылез на дорогу. Свет от фонарика скакал по неровностям в такт шагам, выхватывая из темноты плотную стену из деревьев. Шли молча. Майки периодически шумно сплёвывал во рту кровило. Том с лёгкой полуулыбкой, как победитель, вышагивал впереди, изредка спотыкаясь о камни. Спустя час пути они свернули с дороги на небольшую полянку, раскинувшуюся перед опушкой.
Переночуем здесь, бросил Том спутнику.
Пожрать дай, Майки шумно опустился на траву под деревом, облокотившись на него спиной.
Ещё чего. Сначала костёр. Или ты решил всё же меня покинуть? Том издевался. Почувствовав своё неоспоримое превосходство по всем фронтам, он испытывал странное чувство удовольствия, унижая спутника и подтрунивая над ним.
Слушай, не понимаю тебя. Чего ты добиваешься?
Рассказа. О том, как всё было.
В ответ Антон только снова сплюнул, скорее уже по привычке, да и чтобы лишний раз показать Тому своё отношение брезгливое и однозначно раздражительное.
Том собрал сухие ветки, накидал их горкой, подсунул вниз мох и листья, сухостой, чиркнул зажигалкой пламя занялось сначала неохотно, а потом разыгралось, затрещало сухой корой, вспыхнуло мхом, плюнулось, зашипело и встрепенулось, как положено, весело и жарко. Он достал из рюкзака сухие печенья и батончик мюсли. Печенья оставил себе, а мюсли бросил Майки вместе с бутылкой воды.
Последняя. До города терпи, отрывисто сказал он.
Майки ничего не ответил, молча раскрывая упаковку и медленно жуя. Нормальной еды они уже несколько дней не видели, Том упорно избегал людных мест и не собирался заходить даже в самые дрянные забегаловки. Каждый думал о своём, но в одном их мысли сходились когда сидишь вдали от больших дорог под старыми корявыми деревьями, кажется, что в мире больше не осталось людей. Они просто исчезли, испарились, города стоят пустые, брошенные поезда смотрят слепыми окнами с тоской, машины рассыпаются у обочин, по улицам гуляют одинокие ветра, а здесь, на этой тёмной, по-весеннему сырой полянке, сидят два человека. Они ненавидят друг друга, не понимают, но пытаются добраться до цели, каждый до своей.
Том бросил Майки фольгированное одеяло спасателей, и он, укрывшись им, моментально уснул. Во всяком случае, в течение пятнадцати минут никаких движений Антон не совершал, только дышал едва заметно. Том расслабился, достал фонарь, закрепил его на ветке, выудил из рюкзака тетрадь и принялся писать.
Том
Я смотрю на мир и повсюду вижу абсурд. Люди непрестанно делают странные вещи, до такой степени странные, что мы умудряемся их не замечать.
(Дэвид Линч)
После разговора с Ангелиной, Андрей проводил меня до выхода, молча пожал руку многозначительно кивнув, и растворился в толпе офисных работников, неожиданно оказавшихся в фойе. Я не стал брать такси, решив прогуляться пешком. Этот район Москвы мне не знаком, но посмотреть на него интересно кроме аэропортов и исторического центра, я мало что здесь видел.
Все рабочие районы в разных городах и даже странах одинаково унылые, серые. Днём тут кипит жизнь, а вечером становится тоскливо и крайне неуютно. Москва со своей противоречивой репутацией не оказалась исключением. Конечно, я подмечал некоторые интересные отличия камер в три или даже в четыре раза больше, многие из них спрятаны так незаметно, что невольно восхищаешься догадкой специалистов. Пожалуй, Пятая группа сильно изменила жизнь москвичей, гораздо больше, чем жителей любого другого города. Интересно, все ли камеры рабочие, или большая часть из них спектральные, нацеленные именно на Пятую?
Том? моего плеча легко коснулась чья-то рука. Но я прекрасно помнил голос, поэтому даже не стал оборачиваться.
Ангелина?
Простите, что тревожу вас в нерабочее время, пропела она, поравнявшись со мной. Решила составить вам компанию.
С какой целью?
Хочу пообщаться в неформальной обстановке.
Под сотнями камер? мне вдруг стало смешно и я еле удержался, чтобы не фыркнуть.
Вы слишком большое значение придаёте этому факту. Думаете, ваша жизнь настолько интересна Правительству или Управлению?
В контексте моей нынешней работы думаю, что да, интересна. Собственно, как и ваша, мне очень хотелось злобно улыбнуться или сделать ещё что-нибудь такое же неприятное, чтобы эта девушка с неизвестными целями отстала от меня.
А я вам всё равно ничего рассказать не смогу, потому что всё уже озвучила, она передернула плечами. Но мы могли бы поболтать и в более интимной обстановке на совершенно любые, отвлечённые от работы темы
Вы на что намекаете?
Обижаете Я прямым текстом говорю, а не намекаю, Ангелина рассмеялась и легко подхватила меня под руку. От неё сладко пахло, а волосы раздувал прохладный весенний ветер. В другое время и в другой обстановке, я бы непременно согласился провести с ней пару-тройку часов где-нибудь в уютном месте. Но не сегодня.
Не завожу близких знакомств на работе, тем более со свидетелями.
Ах да, я и забыла откуда вы. Пуританские взгляды, да-да Том, давайте хотя бы просто выпьем кофе? Угощаю.
Мне подумалось, что поговорить в неформальной обстановке с этой вертихвосткой всё же стоило, вдруг у неё была какая-то нужная мне информация, иногда достаточно беглой фразы или случайного воспоминания. Я кивнул возразив, что не позволю даме угощать себя кофе, и мы тут же свернули в ближайшее кафе. В переполненном зале стоял равномерный гул голосов, я огляделся свободных столиков не оказалось. Ангелина отпустила мою руку и упорхнула к барной стойке, на ходу мило улыбаясь официантам. Через мгновение к нам подошёл управляющий и проводил к единственному свободному столику с пометкой VIP. Понятно, эта Ангелина имела более чем широкий круг знакомств, либо обладала даром убеждения. Она вальяжно уселась за столик, я же скромно присел на своё место. Мы молчали. Принесли кофе.
О чём же вы хотели поговорить? нарушил я тишину.
Да так она неопределённо повела головой в сторону, от чего прядь волос упала на лицо. Ангелина томно вздохнула и медленно, наслаждаясь плавностью своих движений, убрала прядь за ухо. От меня не укрылся её внимательный взгляд она ждала моей реакции. Глупо.
Вы тратите моё время.
Ох, простите, ехидно улыбнулась Ангелина и, отставив чашку с кофе на середину стола, облокотилась на него, тем самым приблизившись ко мне. Давайте говорить напрямую, раз уж вы такой скучный и не поддаётесь никаким чарам.
Вы выглядите смешно и слишком прямолинейно себя ведёте, чтобы я мог поддаться чарам, мне откровенно забавно было наблюдать своеобразный цирк и я больше не скрывал это от неё. Что вы хотели мне сказать?
Хамите, Том? похоже, что мои слова нисколько её не обидели, скорее, наоборот, раззадорили. Я хотела спросить у вас, насколько Управление серьёзно относится к пропаже Го?
Откуда мне знать? Я только делаю свою работу. Управление не посвящает меня в их тревоги. Ангелина, вы же не глупая девушка, представьте себе, что может повлечь за собой такого рода прецедент, как исчезновение Пятой группы?
Я прекрасно всё понимаю, поэтому и спрашиваю. Знаете, то место, в котором мы всегда встречались и свободно отдыхали с друзьями теперь очень сильно рискует не только своей репутацией, но и будущим. Люди приходили туда не только за отличным сервисом, они приходили за спокойствием минимум камер, полное их отсутствие в некоторых укромных местах. Чувствуете, что мы все теряем?
Это ведь ваши хорошие друзья держат заведение, да? Даже не так. Они ваши очень близкие друзья? кажется, я понял, к чему она клонила.
Скажем так, вы почти попали в яблочко, Том. Я знаю, что сейчас Управление будет стараться максимально долго скрывать случившееся. А что, если этого сделать не удастся?
Будет резонанс. И так понятно. Вы могли бы и без меня догадаться. Поэтому в ваших интересах помогать следствию и мне, а не пытаться навязаться, чтобы вытащить какую-то информацию. Тем более, что у меня её нет, я залпом выпил половину кружки остывшего кофе.
Ох, Том Какой вы наивный, протянула Ангелина, откинувшись на спинку стула. Вы никогда не думали, что можете быть интересны такой женщине как я просто так?
Я против случайных связей. Если вы спросили всё, что хотели, то будем прощаться. Меня ждут дела, я встал, протянув ей руку для пожатия.
И очень зря против.
Ангелина отвернулась к окну, так и не подав мне руки. Я хмыкнул, развернулся и вышел из кафе. Небо хмурилось, обещая дождливый вечер. Нужно обдумать всё, что я узнал, а после наведаться в «номера».
Единственное, что мне крайне нравилось в этом городе количество такси. Стоило только подойти к краю тротуара и легко приподнять руку, как затормозили сразу три машины. Я выбрал самую неприметную из них и продиктовал адрес. Садовническая улица. Надо своими глазами взглянуть на эту территорию свободы. Понятно, что каждый уголок там уже изучила полиция и агенты Управления, но мне важно другое хотелось понять, что за люди туда ходили, почувствовать атмосферу и, возможно, начать думать чуточку иначе.
Такси пересекло большой мост через Москва-реку, свернуло на Садовническую улицу и остановилось после переулка. Я расплатился и вышел на улицу. Небольшой старинный особняк в три этажа, выкрашенный серо-жёлтой краской. Вполне привычно и даже очевидно таких построек в городе уйма. Внешне это заведение не отличить от обычного музея, гостиницы или жилого дома: никаких вывесок или других опознавательных знаков, кроме таблички с адресом. Я дошел до угла, где располагалась большая стальная дверь, потянул её на себя и оказался внутри.
Меня встретила приветливая девушка в чёрном брючном костюме, снова дежавю везде я встречаю работников, похожих друг на друга, как клоны. Неприятное ощущение. Девушка вежливо предложила мне раздеться в гардеробе, на что я ответил отказом. Тогда она провела меня к одиночному столику, положила на стол меню и уже собиралась отойти, как я успел остановить её вопросом: