Настя потеряла первый следок, зацепившись за растение, похожее на низкорослый репейник. Затем второй. Носки не по размеру стали сползать. Из страха остаться босиком она остановилась, чтобы подтянуть носки.
Держи тапки, Степан протянул ей предусмотрительно взятую обувь.
Настя сунула ногу в правый тапок.
Будет тереть мозоль, произнесла она. Задник как раз по ней.
Она потрогала его и поморщилась.
Подожди ногу.
Степан присел перед Настей, взял в руки её стопу и снял верхний носок. Подтянул повыше нижний и обмотал снятым вокруг лодыжки, как поясом, чтобы тот не спадал. То же самое сделал на другой ноге. Защита от каменистой поверхности, конечно, никакая, но лучше, чем босиком, особенно для такой нежной ножки.
Спасибо, искренне поблагодарила его Настя.
Группа, даже новенькие, которых осталось в ней человек пятнадцать, убежали далеко вперёд. На том месте, где находились Степан с Настей, не осталось никого. Все остальные группы, бегущие параллельно, словно почувствовали, что это место опасно, и разбежались далеко от него, кто влево, кто вправо. Холодок неприятного предчувствия заставил Степана скорее продолжить бег.
Бежим, он дернул Настю за руку и помог ей разогнаться.
Отпустил, когда набрали крейсерскую скорость. Биологические часы отмеряли последние секунды перед обрушением. Сердце замирало от страха. До группы ещё оставалось метров пятьсот, что в существующей реальности было почти смертельным отставанием. Край всегда находился в трёхстах метрах позади последних бегунов, отобранных первыми тремя обрушениями.
Неожиданно Настя прибавила ходу.
Скорее! крикнула она.
Степан ускорился, но буквально следующий шаг оказался в пустоту. Привычное ледяное дыхание окатило его сзади, по ушам ударил страшный гром лопнувшей тверди. Он упал и увидел, как упала Настя. Пыль окутала их и пролетевшие со свистом мелкие камни. Степан вскочил на ноги и замер, заворожённый невиданным зрелищем. Он стоял на Краю мира. Открывшаяся с близкого расстояния Бездна была похожа на границу перехода земной атмосферы и космоса, только перевёрнутая вверх ногами. Голубое небо, освещённое солнцем, становилось темнее вниз, пока не превращалось в абсолютно чёрное Ничто. Отколовшийся край земли растворился во тьме без следа.
Настя тронула Степана за руку. Он вздрогнул от неожиданности.
Теряем время, произнесла она, тяжело дыша.
В этот раз Край сломался совсем не так, как ожидали они. Он вонзился клином, разделив группы между собой. Дорога, по которой они бежали изначально, оказалась на пути этого клина. Как это понял Кощей, для Степана осталось загадкой. Они выбежали из облака поднятой пыли, успевшей осесть на их вспотевших лицах серой маской. Хвост группы находился в километре впереди. Огромнейшее расстояние, чтобы нагнать бегущих. Также они заметили, что из-за маневров остальные группы бегут вплотную друг к другу.
Направление движения при этом происходило под острым углом к новому Краю. Невероятная солидарность всех Кощеев и Компасов соседних команд, выбравших единый вектор, вызывала искреннее любопытство Степана. Несмотря на усталость и необходимость ускориться, он находил в себе желание понять или научиться этому умению. В будущем, когда тело привыкнет к нагрузкам, а умение позволит вовремя реагировать на меняющиеся обстоятельства без потери сил, как сейчас, бег мог стать не более сложным занятием, чем обычный восьмичасовой рабочий день.
Степан с Настей побежали не следом за группой, а рассчитали оптимальный путь, чтобы встретиться минут через двадцать, надеясь, что перед следующим обрушением не произойдет никаких изменений направления бега. Страх остаться в одиночестве помог им не раскисать и не совершать ненужных движений. Фактически они успели отдохнуть и пробежать меньше, чем остальные члены группы. Двигаясь им наперерез прямо от Края, не понадобилось бежать быстро.
Кощей, как существо из другого мира, пробежал мимо них, не удостоив взглядом. Может, он уже и не являлся человеком в полном смысле. Слишком другой, орудие бега, в котором нет ничего ненужного. Глаза пустые, будто проходы в другой мир, он либо пребывал сейчас в каком-нибудь измененном состоянии, доведя себя бегом до транса, как шаман, либо мир Тараумара творил с людьми удивительные метаморфозы, превращая их во что-то отличное от привычного понимания человека. Кощей вызывал у Степана лёгкое чувство страха и уважения, как если бы он увидел сейчас настоящего, документально подтвержденного языческого бога. Не всемогущий, но уже с суперспособностями.
Они не стали бежать во главе группы, отстали до середины. Фёдор хлопнул Степана по плечу.
Везунчики.
Степан вытер пот со лба.
Как сказать.
Почему Край сломался так? спросила Настя.
Скоро выясним, ответил Фёдор, больше никак не комментируя сказанное.
Он будто накаркал, Кощей снова резко поменял маршрут. Группа, бегущая в двухстах метрах правее, вдруг направилась им наперерез, будто у их лидера появилось другое мнение относительно того, как обломится Край в следующий раз. Через минуту обе группы встретились и пробежали сквозь друг друга. Никто ничего при этом не спрашивал, кто какими приметами руководствуется. Бегущие полностью полагались на интуицию и умения своих лидеров.
Край в очередной раз доказал, что он не шоколадка, которая ломается по плиткам. Он обрушился как положено, но пустил новые трещины, заставляя испытывать страх у бегущих. Если бы Кощей в той группе, в которой бежали Степан с Настей, не изменил маршрут, то они бы угодили в Бездну, как та группа, с которой встретились. Около сотни человек канули в небытие в прямом смысле.
Бегущая во главе следом за Кощеем женщина отделилась в сторону и, отставая, рассматривала бегущих. Она дошла до Степана с Настей. Взгляд её, как рентген, просканировал молодых людей. Выглядела она как ведьма из-за непослушных волос и резких черт лица. Она напугала Настю. Бедная девушка спряталась за Степана.
Чего она так на меня смотрит?
Женщина задержалась возле них дольше, чем перед другими, и вдруг резко выкрикнула:
Ты можешь стать обузой, слова будто бы адресовались Насте.
Девушка ухватила за руку Степана.
Что это значит?
Не знаю надо будет спросить Фёдора.
Женщина отстала ещё, рассматривая бегущих, и задержалась у Леонида, взмыленного, с пеной у рта. У того даже не было сил обращать на нее внимание. Он бежал, борясь только со своей слабостью. Женщина резко подскочила к нему и нанесла удар голенью в бедро. Леонид упал и закувыркался по земле. Женщина как ни в чем не бывало обогнала всех и вернулась в строй, встав за Кощеем.
Глаза у Насти сделались по пятаку. Она не могла поверить, что такое возможно, чтобы кого-то намеренно выбить из гонки таким бесчеловечным способом. Леонид поднялся спустя какое-то время, попытался бежать и не смог. Он хромал, и это не предвещало ему ничего хорошего.
Чтобы хоть как-то успокоить Настю, Степан догнал Фёдора.
За что она выбила Леонида? спросил он.
Край стал охотиться на нас. Кто-то слишком неправильный для этого мира, пояснил Фёдор. Она Медиум или Ведьма скоро узнаем ошиблась или нет.
Точно, ведьма, согласился Степан. Она сказала Насте что она может стать обузой что это значит?
Мысли не те думает может заякорить всю группу.
И что её тоже как Леонида?
Да поговори с Настей узнай, что не так.
Откуда я знаю как мысли надо думать поговори ты после финиша.
Посмотрим.
Фёдор отвернулся, давая понять, что больше не намерен тратить сил на болтовню. Степан отстал.
Ну что узнал?
Тётка Ведьма вычислила нашего Леонида как вредителя говорит Край за ним охотится.
А про меня?
У тебя мысли неправильные надо выяснить какие.
В следующий раз Край откололся по классической схеме, оправдав поступок Ведьмы. Группа выдохнула с облегчением. Кощей вывел всех на дорогу, перпендикулярную линии Края, и повел вперёд в более спокойном темпе. Если бы не инцидент с Леонидом, которого Настя со Степаном посчитали своим первым учеником, да пугающие предупреждения Ведьмы, можно было бы сказать, что трасса выдалась проще вчерашней.
Во второй половине дня припустил лёгкий дождь, и дорога стала скользкой. Ноги разъезжались по грязи, она норовила налипнуть к подошве комьями. Пришлось бежать по плотному спорышу, полностью покрывающему землю у обочины. Дождь смыл грязь и пот, добавил свежести и сил. К вечеру всё равно от обезвоживания стала кружиться голова, и возникло ощущение отстранённости от происходящего, пока не появились сквозь туманную дымку очертания следующего посёлка.
Глава 5
Почему мир устроен так, что нельзя вернуться в прошлое и переделать его? Почему время гонит нас вперёд, не давая шанса исправить ошибки? Заставляет проживать свою жизнь один раз и сразу на чистовую. Как было бы здорово иметь столько шансов, сколько нужно, для получения удовлетворительного результата! Но асфальтоукладочный каток времени безжалостно гонит нас вперед, грозя раскатать в лепешку, если мы замедлим бег.
На этот раз Степан с Настей постарались бежать до самого финиша, но сбавив темп. Они не обращали внимания на новичков, взирающих на них теми же глазами, какими они сами смотрели на странных закопчённых, запылившихся бегунов, прибежавших с той стороны, откуда доносился гром. Над разумом довлела одна мысль: напиться, помыться, перекусить и упасть, причем не обязательно в перечисленном порядке. Хотелось всего и сразу. В ушах шумела кровь, в горле саднило, лодыжки и колени распухли. Второй день к финишу не показался легче первого. В чем-то он вышел даже тяжелее, особенно в наступающем понимании, что этот бег теперь навсегда. Настя показала стопы. На месте носков зияли дыры, обнажающие грязные подошвы ног.
Посёлок снова оказался другим, не похожим на два предыдущих. В этот раз упор был сделан на постройки начального советского периода, типовые двухэтажные дома с двумя подъездами, пригороженными к ним палисадниками и общим двором на несколько домов с непременными качелями. Во дворах росли в основном раскидистые клены и сирень.
Местами дорогу пересекали железнодорожные пути, пахнущие креозотом, но ни один поезд на них не стоял. Степан растерялся, не зная, какой из одинаковых домов выбрать. Везде были люди, а хотелось тишины. Он решил, что лучший способ это подсмотреть за опытными. Фёдора с Майкой они упустили, так что пришлось держаться загорелого мужчины с кучерявой прической и такой же кучерявой бородой.
Он свернул через три квартала налево у стоящего на углу ларька с овощами. Степан схватил из ящика две помидорки и проткнул нежную плоть зубами, как вампир, высасывая живительную бодрящую влагу. Второй помидор отдал Насте. Девушка поступила с ним так же, как и он. Кучерявый мужчина остановился у жёлтого двухэтажного дома с фасадной стороны и, прислонившись рукой к углу, старался отдышаться.
В доме вода есть? спросил подбежавший к нему Степан.
Мужчина ничего не ответил.
Простите вы не слышите? Степану стало неловко.
Тот отвернулся, словно не хотел разговаривать.
Наверное он глухонемой, предположила Настя.
Его-то за что сюда? Степану стало жалко человека, которому и в той жизни было непросто.
К ним подбежала женщина с убранными в хвост волосами, колыхающимися на бегу из стороны в сторону.
Это Сарик, он Молчун, не общается, пояснила она, поняв, что они пытаются с ним разговаривать. Давно бежит. Из тех, кто потерял способность к коммуникации из-за отсутствия необходимости общаться.
Такое возможно? удивилась Настя.
А такое возможно? женщина развела руками, подразумевая невозможный мир Тараумара. В нашей группе два Молчуна, Сарик и ещё одна женщина никто не знает, как её зовут потому что все, кто помнил, когда она появилась в ней уже давно оставили этот мир.
А почему так происходит? поинтересовался Степан.
Я думаю, что мозг, обеспечивая единственную потребность в хорошем беге, урезает остальные функции с целью энергосбережения. Делается это ради выживания. Не все способны самостоятельно отказаться от ненужных мыслей или ненужной коммуникации в процессе бега, а это вредит. Необходимая деградация ради выживания. Вы же знаете, монотонный однообразный труд на протяжении долгого времени превращает человека в идиота?
Я этого не знал, признался Степан.
Я тоже. А как же выражение, что труд сделал из обезьяны человека?
Это же предположение, а здесь эволюция течет со скоростью день за сотню лет. Сарик наглядное подтверждение моим словам. Идём, бедняга, она взяла его за руку и потянула за дом.
А можно, мы с вами? попросилась Настя.
Конечно, здесь всё общее.
А вода здесь есть? спросил Степан.
Как и везде, может оказаться в холодильнике. Если не будет, в каждой ванной стоит титан с водой, попить и помыться хватит.
Спасибо, поблагодарила её Настя.
Они вошли в подъезд и поднялись на второй этаж по скрипучей деревянной лестнице с вытертыми ступенями. Выбрали из трех квартир на площадке ту, что налево. Дверь из крашеной фанеры открылась без всяких секретов. Они вошли внутрь.
Ох ты, чёрт! воскликнула Настя.
Она смотрелась в старомодное зеркало с облупившимся местами зеркальным слоем, висящее на гвоздике в коридоре. В его сумраке внешность Насти менялась кардинально. Она становилась похожей на тёмную сущность самой себя. Потемневшая от загара и грязи кожа и ставшие на их фоне более заметными глаза. Растрёпанные грязные волосы, грязь вокруг рта и размазанная по щекам.
Если бы от меня зависело, из чего создавать здешний мир, то я бы зеркала сюда не отправляла. Какое чудовище, она посмотрела на себя со всех сторон. Какой мир, такая и я. Гармония.
А я не буду смотреться, пока не умоюсь. Степан поцеловал Настю в затылок.
Фу, не касайся моей грязной головы.
Заходящее солнце било в окна зала и спальни, отражаясь на стене двумя прямоугольниками с крестовинами рамы. В зале стоял красный диван без всяких накидок, два кресла из того же материала и старинный телевизор на ножках. В спальне заправленная высокая железная кровать, над ней висел портрет мужчины в военной фуражке и ковер. Большой стол, накрытый скатертью, свежие цветы в вазе и комод на кривых ножках.
Я в душ. Насте было не до любований интерьерами.
А я в холодильник.
Они разделились. Степан открыл старинный холодильник с большой хромированной ручкой. Первое, что он увидел, это трёхлитровый бидон, похожий на тот, что сохранился у его бабушки. Он был накрыт эмалированной крышкой. Вынул с замиранием сердца, боясь спугнуть удачу, и когда поднял крышку, чуть не вскрикнул от радости. В бидоне оказался квас, как он и хотел, ещё и холодный. Степан нашёл большой бокал, заранее смакуя предстоящие ощущения. Во рту, непонятно откуда, взялась слюна. А он уже думал, что состоит из одного сухого остатка.
Степан сделал несколько глотков. Ароматная влага растеклась по телу животворящей прохладой. Организм каждую каплю кваса превращал в пользу. Не к месту он вспомнил, что с тех пор, как очутился в мире Тараумара, ещё ни разу не ходил в туалет по большим делам, словно организм полностью перерабатывал пищу. Он выпил до дна, налил ещё, одолел половину и только после этого рассмотрел всё, что лежало внутри холодильника. Похоже, устроители шоу, кем бы они ни были, копировали этот посёлок с советского примерно того времени, когда родители Степана были ещё детьми.