Зовите меня просто Лис, смущенно перебил хозяин поместья. Я не очень люблю свое имя.
Тогда можно я буду звать вас Втор? Сокращенно от Виндоухард Второй? попросила вдруг Мерил, чем невероятно удивила собеседника. Мне кажется, так вам идет больше, нежели кличка с названием хитренького рыженького животного. Вы же не животное, Алистер? Ведь нет?
«Сказал бы ей, кто я на самом деле. Вот только, думаю, даже бесстрашная Мерил Пери, обрывающая жизни мановением пальца, после такого сбежит обратно в Ирвинтвед. И поминай как звали».
Как вам будет угодно, молодой господин спорить не стал.
Тем более ему было все равно, как его будет звать она, его Мерил, лишь бы осталась и не уехала до тех пор, пока он не признается кое в чем.
Так что вы хотели?
Я?
Да, вы. Девушка кивнула.
Ах, ваши вещи, Алистер наконец нашелся с ответом, вы оставили их в гостиной.
Точно! воскликнув, Мерил живенько развернулась и принялась спешно спускаться по лестнице, оставляя после себя на полу внушительные комья грязи.
И, если не против, я бы посоветовал вам переобуться в домашние тапочки, иначе мои служанки завтра будут горько плакать, оттирая грязь по всему дому.
Показалось ли ему, но столь незначительное замечание заставило щеки Мерил запылать от стыда, потому что девушка умилительно покраснела и потупила взгляд.
Вы правы.
Я прав, поправил ее Алистер, вздрагивая.
Его испугала собственная смелость, на которую, ему казалось, он не способен в ее присутствии. Только не в ее
Е-если можно, перейдем на «ты»?
Что ж, в нынешнем положении, учитывая, что я всего лишь на четыре года старше, не вижу причин отказывать.
Спускаясь вниз по лестнице, Мерил продолжала разговор на ходу:
Но я хочу тебя заверить. Я сделаю все, чтобы к твоему возвращению положенное по завещанию имущество было в целости и сохранности, возможно, даже приумножено. Будь в этом абсолютно уверен.
А подойдя к одной из консолей, стоящих у парадных дверей холла, она задумчиво пробормотала:
Тапочки, наверное, должны быть где-то здесь.
Нет, тумбы пусты, чересчур поспешно возразил Алистер. Я позову дворецкого, и он принесет домашнюю обувь, а заодно поможет с вещами.
Хозяин поместья шагнул в сторону сонетки. Дернул за специальную ленту, соединенную с примитивным канатным механизмом и колокольчиком, висящим на другом конце, в комнате прислуги. Заметив за собой несвойственную чопорность, Виндоухард-младший скривился и стал ждать.
Мерил вместо ответа смущенно выпрямилась, явно намереваясь оправдаться, но подопечный ее опередил, задав вопрос, и не один:
Я-я не ослышался? Ты сказала «к возвращению»? Что все это значит?
Хм. Душеприказчица пожевала губы. Господин Мориз мне признался, будто ты хочешь закончить прерванное обучение Вот я и предположила, будто ты скоро уедешь. А что? Что-то не так?
То есть ты знаешь, что я некромант?
М-м-м, да, девушка ответила без всякого смущения. А это должно что-то поменять?
Гримаса полного безразличия на лице собеседницы заставила Алистера смутиться пуще прежнего, и поэтому он лишь буркнул неопределенное:
Не знаю
Но Мерил не была бы душещипателем, если бы позволила объекту тайного исследования закрыться в своем собственном мирке.
Некроманты тоже люди, и их силы довольно устрашающи для большинства населения, что, безусловно, вызывает невольное уважение и даже, наоборот, искреннее восхищение! Вопреки энтузиазму, звучащему в ее голосе, безразличная мина не стерлась с ее лица, а, напротив, стала более оскорбительной.
Смешавшись, Алистер отвечать не спешил. Он пытался понять, что бы это значило?
Но, к сожалению или к счастью, на зов господина наконец явился прихрамывающий старик по имени Уортон, знававший еще его деда, эксцентричного основателя города.
Его мохнатые седые брови сильно выдавались на иссушенном временем узком лице со впалыми щеками. Кожа цвета серого пергамента выглядела болезненно, а глаза подслеповато щурились, не позволяя как следует разглядеть цвет радужки.
Вызывали? проскрипел сиплый, неприятно надтреснутый голос дворецкого в черном помятом фраке. А заметив комья грязи на полу, он не преминул выругаться: Трарка мне в печень! Айза, Лорна! Живо сюда!
Но стукнув себя по лбу, прихрамывая, приблизился к Алистеру и бесцеремонно перехватил сонетку. Начал ее неистово дергать.
Сколько уже говорил, что нельзя пускать людей в обуви! причитал он, не обращая ни на кого внимания. Опять, наверное, конюх напился и забрел в господский дом, да?
Виндоухард-младший не ответил на вопрос, заданный ему прислугой. А вместо этого скривился, не желая показывать Мерил в первый же день все прелести захолустной жизни в этом городишке, в котором его, потомка основателя, ни во что не ставили. А кое-где даже откровенно потешались, не реагируя ни на уговоры, ни на угрозы применить магию.
Нет-нет, отрицала Мерил. Это я виновата.
Ты-ы?! дворецкий повернул голову к гостье, которая формально стала его новой начальницей на двадцать два месяца и два дня. Но он об этом еще не знал. Чему Алистер явно посочувствовал, предвкушая увидеть душеприказчицу в действии.
Да, я, уверенно произнесла девушка, выдерживая негодующий взгляд слуги. Мерил Пери, новая душеприказчица этого города к вашим услугам.
Дворецкий ответил не сразу. Он нахмурился пуще прежнего, подвигав во рту вставной челюстью с характерным звуком.
Душе-кто? Чего это за словечко новое, а? уточнил он у господина. Не припомню, чтобы к нам должны были прибыть гости. Ну-ка, младшой Харди, скажи-ка мне, что это такое?
Легкое разочарование отразилось во взгляде господина, когда он понял, что вся агрессия престарелого дворецкого почему-то снова будет направлена на него самого.
Это человек, который будет здесь всем управлять, пока мне не исполнится двадцать один год.
И-и когда это случится? Новый вопрос слуги вызвал у Алистера легкое раздражение. Но Мерил решила отвлечь старика на себя.
Через двадцать два месяца и два дня, миролюбиво отозвалась она. А протянув руку для пожатия, поспешила заверить: Но не переживайте, мы обязательно с вами подружимся.
Какой там подружимся! вознегодовал дворецкий. Поглядите, что вы натворили на полу, а? И кому это все убирать? И он снова принялся дергать сонетку с криком: Айза! Лорна! Сколько можно вас ждать?
Вообще-то, начал было Алистер свою мысль, но не успел договорить.
В холл, пыхтя, вбежала дородная розовощекая женщина в ночном платье и со светильником в руках.
Совсем сдурел, старый? Все спят уже давно! Не обращая никакого внимания на присутствие господина и гостьи, она продолжила надвигаться на дворецкого, опасно подбоченившись. Ну-ка, дыхни, а? Опять с конюхом якшался, да?..
Мерил дернула уголками губ и еле слышно вздохнула.
Как вижу, идея с тапочками была чересчур опрометчива, проворчал Виндоухард-младший. Наверное, лучше разуйся возле вон той тумбы, и пойдем, я сам провожу тебя в комнату. А с тапочками вопрос решим завтра.
Душеприказчица перевела безразличный с виду взгляд на хозяина поместья и молча кивнула.
А между тем пристыженный старик верещал и извинялся, пытался оправдаться, тыча пальцами поочередно то в сторону Алистера, то в сторону гостьи. Схватив Уортона за плечо, женщина сноровисто уводила его за собой.
Служанки на ночь домой уходят, оправдывался Виндоухард-младший, пока Мерил разувалась. А ты только что видела кухарку, тетушку Сьюди, она раньше всех встает, еще до рассвета, поэтому не выносит шум. Помню, было время, когда я ее изрядно побаивался
Хм, только и ответила Мерил.
Обычно она была не прочь поговорить, но только не сейчас, поняв наконец, во что ввязалась и на какой непозволительно долгий срок. Поэтому, исключительно чтобы не обидеть нанимателя неуважением к увиденному зрелищу, душещипательница из семейства Пери решила скрепя сердце помолчать. Что с ней случалось не так часто.
Но сегодняшний случай был особым. Ведь еще совсем недавно ее терпение испытывало сразу все: и слякоть, и тяжелый сундук, и чемодан, и досаждающая застежка плаща, и джентльмены в таверне, и тикающий хронометр, и даже орущий престарелый слуга в виде дворецкого Виндоухардов. Большего числа испытаний психика девушки грозила не выдержать и могла явить миру другую Мерил, которую заочно побаивались во всем Ирвинтведе. Кто, конечно, знал об одном знаковом событии. Сама Мерил не любила вспоминать об этом случае, поэтому повела плечами, стараясь прогнать подальше призраки плохого настроения. Медленный вдох-выдох и девушка с энтузиазмом, хоть и показным, поднялась с корточек и отправилась вслед за Алистером на второй этаж довольно хлипкого и пошарпанного здания, за годы и годы запустения утратившего свой изначальный лоск.
Глава 3
Оборванная жизнь
Одно маленькое событие может стать началом большой войны, реже исключительной приязни
Двенадцать лет назад
Точильный камень монотонно скреб по лезвию клинка, время от времени высекая белоснежные искры. Высокий и довольно худой мастер, брюнет среднего возраста со щетинистыми впалыми щеками и непослушными вихрами на голове, восседал на табурете, будучи одет по-домашнему, в серый фартук из мешковины. Несмотря на опасность подобного занятия, он, наоборот, расслабленно смотрел перед собой, двигая лезвием оружия то влево, то вправо, то вверх, то вниз.
«Чирк, чирк!» слышались звуки, время от времени разбавляя монотонную гармонию, царящую в маленькой квадратной комнатушке-мастерской Рувала Пери, главы многочисленного семейства душещипателей из Кешты, столицы благополучного королевства людей Ирвинтведа.
Нога оружейных дел мастера то и дело нажимала на деревянную ножную педаль, кожаными ремнями приводящую в движение целый вращательный механизм. С каждым нажатием стопы точильный камень словно ускорялся, а скребущий звук волнообразно усиливался и так же постепенно затухал.
Папа? В приоткрытой двери показалась маленькая девочка в черном-пречерном, закрытом по самую шею платье и белоснежных гольфиках, скрывающихся в недрах пышной длинной юбки. Мелодичный голосок одной из дочерей семейства Пери резко контрастировал с застывшей на красивом личике миной полного безразличия. Ты звал меня?
Да, дочь, отозвался Рувал щурясь. Я почти закончил. Отнесешь этот меч в караульную к нашему общему знакомому, мистеру Стоггсу?
Да, папочка, согласилась дочь, дернув уголками губ.
Нажав на педаль еще несколько раз, мастер доделал свою работу, ведя лезвием по вращающемуся камню. И вот он наконец поднял руку и поднес наточенное оружие к лицу, чтобы придирчиво осмотреть свою работу.
Так-то лучше, зазубрин почти не видно, удовлетворенно бросил Рувал, разговаривая, скорее, сам с собой. А, да, подай, пожалуйста, ножны. Они там, в ящике у стены.
Дочь охотно подчинилась и подхватила металлические ножны, обвязанные кожаной лентой, местами потертой и сильно изношенной.
Мистер Стоггс будет очень рад. Она кивнула в сторону блестящего лезвия меча. Он боялся, что клинок совсем сломается.
Э, не-е-е Рувал уверенно взмахнул клинком в воздухе, показывая дочери боковой разящий удар. Эта сталь еще неплохо послужит нашему стражнику. Вот только, надеюсь, дальше показных боев перед королем на очередном празднестве дело так и не дойдет. Но не будем унывать! воскликнул он, поднимаясь с табурета. Переняв у дочери ножны, аккуратно вдел меч, точнее, одним выверенным движением вогнал его по самую рукоять, демонстрируя отменную сноровку. После чего вытянул руку и взвесил оружие на ладони.
Только с балансом небольшая беда. Но, думаю, мистеру Стоггсу нравится и так.
Нахмурившись, Рувал хотел было сказать что-то еще, но вовремя опомнился и протянул дочери клинок.
Ну, беги, дорогая. Быстрее управишься, быстрее будешь свободна.
Да, папочка! воскликнула Мерил.
Перехватив меч у отца, она выбежала из комнаты.
В это же время в одном из переулков Кешты за горами деревянных ящиков, возвышающихся на задворках продуктового склада у восточных столичных ворот, прятался семилетний испуганный мальчик, Алистер Виндоухард II. Он был сыном богатого вельможи, приехавшего из далекого Китвулда, королевства, в одночасье погрязшего в бесконечной борьбе с демонами и всякой нечистью, упырями и просто лесным зверьем.
К несчастью, молодой наследник потерялся, когда поверенный по имени Роуби Мориз повел его на рынок за сувенирами. Юный Алистер долго выпрашивал у слуги отца разрешение отправиться за покупками. На что Мориз неизменно отвечал раздраженным отказом. Однако уже через несколько часов наконец сдался и вызвался лично сопроводить молодого господина, испросив разрешения у его отца.
Поначалу пешая прогулка по респектабельному столичному району Кешты не предвещала ничего дурного. Но так было до тех пор, пока Мориз не свернул в сторону местного рынка, крупнейшего во всем Ирвинтведе.
И вот хлынувшая словно из ниоткуда толпа, жаждущая купить только что испеченную сдобу или же новые недавно привезенные товары, в два счета разделила мальчика и его провожатого, они и оглянуться не успели. Кругом стоял шум и толкотня. Крики Мориза тонули среди голосов торговцев и зазывал. Человеческая река несла мальчика вперед, непонятно куда.
К сожалению, положение дел не спасла и нечаянно опрокинутая Алистером чаша с яблоками, когда его наконец вытолкнуло к краю общего людского потока покупателей и прохожих. Разозленный лавочник тотчас накричал на растерянного мальчишку, столь неудачно налетевшего на прилавок торговца. Что немудрено, поднятое недовольство было быстро подхвачено окружающими.
Поэтому пришлось молодому Виндоухарду убегать куда глаза глядят, чтобы не попасть в лапы бдящей на углу рынка стражи. Не зная зачем и почему, действуя неосознанно, маленький мальчик нырнул в темный переулок, не отвлекаясь на окрики торговца и разозленных прохожих.
Держи ворье! подхватил кто-то из толпы. Держи его!
Эти и многие другие крики звучали за спиной Алистера, подгоняя еще сильнее. Выскочив из одного переулка на широкую улицу, он поспешил свернуть в сторону и лишь чудом не попал под копыта лошади, тянущей за собой груженую повозку.
Тпру-у-у! взревел разозленный кучер, а уже мальчику добавил: Гляди, куда прешь!
Сердце маленького Виндоухарда испуганно выстукивало бешеный ритм, глаза были широко раскрыты, а ноги несли его прочь от опасности. Прочь от преследующего его стражника, прочь от недовольного кучера, прочь от злых взглядов взрослых, принявших его, богатого наследника, за уличного воришку.
Пробежавшись вдоль улицы, он уперся взглядом в крепостную стену, вдоль которой текла широкая сточная канава, и по этой причине был вынужден остановиться на тротуаре, чтобы не упасть вниз. Ал повернул влево и снова оказался в темноте переулка, где двумя большими горами возвышались пустые деревянные ящики, еще некогда заполненные всяческими товарами.
Запах сырой древесины сочетался со зловониями сточной канавы, протекающей маленькой речушкой вдоль окраины столицы, города, в котором он, Виндоухард Второй, потерялся.
Спрятавшись за ящиками, Алистер наконец позволил себе перевести дух, отдышаться, постепенно выравнивая сердечный ритм. Он непременно найдет какого-нибудь взрослого и попросит его отвести обратно к папе, по крайней мере эта мысль позволяла ему не плакать и не бояться за свою судьбу. Он отчаянно хотел в это верить и не хотел плакать. Ведь отец ему этого не позволял, а, наоборот, сильно ругал, едва видел слезы в глазах сына.