Анатолий Агарков
Как я стал Богом. Путь в Эдем
Джамшидов кубок я по всей земле искал,
И днем не отдыхал, и по ночам не спал
И от Учителя, вернувшись, я узнал,
Что сам Джамшидовым волшебным кубком стал.
(Омар Хайям)
1
Сначала был запах. Отвратительный запах нечистот и гниющей плоти.
Где я? В мусорном баке, на свалке, в канализационном колодце?
Нет, сначала была мысль. Я осознал себя. Осознал, что жив и нахожусь в каком-то зловонном пространстве.
Потом был звук. Бу-бу-бу. Это голоса. Кто-то тужится в трубу и на барабанную перепонку. Бу-бу-бу. Потом слух прорезался.
И когда ты, Кащеевна, была б не бабой, сказал: накобелишься всех мужиков уже заездила.
У Катьки ператрицы была така болезь под кого бы залезь так её жеребцом лечили.
Ну, этот вряд ли на жеребчика потянет. Ты, Кащеевна, штаны с его сыми да на хрен погляди может, не стоит и возиться.
Глядела уж все ваши скрученные близко не стояли.
Нут-ка, подыми ему башку. Ништяк в лобешник приложились сколь на свету маюсь, таких аккуратных вмятин отродясь не видывал.
Потом был свет. Я открыл глаза и очень близко увидел чьё-то бородатое лицо и взгляд недобрых, глубоко запрятанных глаз.
Кажись, оклемался. С тебя флакон, Кащеевна.
Ой, взаправду зенки размежил. Ну-ка, плесните в кружку бульёну.
Бойся кипяток.
К моим губам притиснули край аллюминевой кружки.
Смотри-ка, пьёт, не обжигается. Вот промялся, буржуй.
Не переводя дух, опорожнил кружку и не расчувствовал в нём обжигающего напитка. Потом перевёл дух и огляделся. Сарай не сарай, железобетонное строение с высоченным потолком и выбитыми глазницами окон. Костерок оторочен кирпичами, вокруг пяток тёмных фигур. Моя спина покоится на мощном бедре весьма упитанной особы я бы сказал, болезненно располневшей. Просто жир-трест какой-то.
На одной её ладони мой затылок, пальцы другой тянутся ко рту.
Обсоси косточку.
В них разваренная. ну, не говядина, точно. С тонкими коготками. Это лапка.
Фонтан неусвоенного бульона оросил мою грудь и голое колено благодетельницы.
Эк, ты, расстроилась она.
Не жилец, подсказал кто-то. Ишь как нутренности-то отшибли.
Тебя кто бил, скажи, Кащеевна утёрла рукавом мне лицо, грудь и своё колено. Говорить можешь али нет?
Я разлепил губы:
Почему Кащеевна?
Придурки прозвали, она кивнула на окружение. Надя Власова я. А ты с виду из господ, только нашли тебя у дороги вот с этой ямой в голове.
Она сунула щепоть в мой лоб.
Пошти на полпальца входит. Мозги-то как не вышибли. Помнишь что?
Я покачал головой.
Где живёшь? Кем трудишься?
Ну, ясен хрен, не работягой это реплика от костра.
Поутру нашли в беспамятстве и в карманах пустота. Сначала думали дохляк эти твари сожрать хотели, я не дала.
Спасибо.
Кто-то с поправкой влез:
Спасибо слишком много, а вот по флакону на брата сама раз.
Нашлись варианты.
Теперь, как благородный человек, ты обязан на Надьке жаниться.
Хохот у костра. Реплики.
Переедешь в дом буржуйский, Кащеевна, мы к тебе на опохмел ходить станем.
А можа при барских хоромах нас куда пристроишь и ноги бить не надо.
Подымишься, обитель твою сыщем, пообещала толстая моя спасительница. На, съешь, сама жевала.
Она сплюнула на ладонь и сунула мне в рот что-то вроде хлебного мякиша. Я поперхнулся и зашёлся в кашле где-то в пыли, у её ноги, потерялась подачка.
Ходули-то шевелятся? спросила Кащеевна, но погладила не бедро или колено, а ширинку брюк.
А чёрт их знает! Посмотрел на свои конечности. Попробовал согнуть в колене одну ногу получилось. Потом вторую. И руки функционируют.
Только ощущение, будто на запястье оптимизатор ни жара костра не чувствую, ни прохлады ночи. И боли не чувствую.
А должна быть!
Пощупал вмятину во лбу круглую, глубокую след молотка в пластилине.
Хоть чернильницу ставь, порадовалась за меня Кащеевна.
Как могло такое случиться?
Помню бандюков, «Мерседес» чёрный, наш разговор.
Как тормознулись у обочины, тоже помню. Вылез обнадёженный, а потом удар в лоб, молотком. Должна была треснуть кость и брызнуть мозги, а получилась вмятина. И запекшей крови нет. Даже кожа будто цела.
Нет зеркальца? спросил.
Лежи уж, Кащеевна убрала мою руку со лба, князь Гвидон.
Кто-то был начитаннее:
Если ты про звезду, что в торцу горит, то эта у евоной жонки царевны-лебедь.
Что за народ? спросил и смежил веки, чтобы не видеть испитые рожи в бликах костра.
Эти-то? для полного обзора Кащеевна пристроила мою голову на объёмное своё брюхо. Эти-то? Щас познакомлю. Вон Ванька Упырь кровь сосёт из мертвяков.
Врёшь, Надюха, вяло откликнулся мужичонка с маленьким бледным безволосым личиком, чем-то напоминающим страусиное. Может, крупным широким носом, гнущим шею и фейс к груди? Или маленькими луповатыми глазками, как пуговицы нарядной кофты, поблескивающие всполохами костра? Кровяка в трупе сворачивается попробуй, высоси.
Вы что, действительно человечиной питаетесь?
И крысятиной, и грачатиной, и ежатиной мясо же, это сказал одноногий, безликий, с огромным кадыком на длиной худой шее, в тельняшке под короткорукавым пиджачком с чужого плеча.
Макс Афганец, представила Кащеевна товарища. С зонтиком вместо костыля, а скачет так, что не убежишь даже не пытайся.
Зачем мне от него бегать?
Мало ли, покрутил лысой головой с приплюснутым черепом ещё один участник вечерни. Вот захочешь смыться, не рассчитавшись.
А я вам должен?
Боря Свиное Ухо, представила Кащеевна. Говорит, в прежней жизни трактир держал конкуренты сожгли. Сам едва спасся шевелюру огонь слизнул, а обгорелые уши трубочкой свернулись.
Слышите, братва, как Звезданутый запел? забеспокоился бывший трактирщик. Мы его, буржуя дрёбанного, нашли, с дороги пёрли, от дожжа укрыли, у костра согрели, а он чего я вам должен? Да ты по гроб жизни нам должен за содеянное по гроб и не рассчитаешься.
Угомонись, махнула толстой рукой Кащеевна.
Выпить ба, мечтательно вздохнул малый с крепкими, но обвислыми плечами. И руки у него были мощные длинные мускулистые с широкими заскорузлыми ладонями. Вот ноги подкачали короткие, кривые, как у карлика.
Филька Звонарь, представила Кащеевна. С им не разговаривай глухня. Силы немеряной это ён тебя сюда на сабе пёр. А вот стрючком подкачал меньше мизинца.
Рукастый коротконог, заметив внимание к своей особе, закивал головой.
Гы-гы-гы!
Гы-гы. Хрендель, говорю, у тебя ни на что не годный.
Выпить ба, согласился Звонарь.
Выпивку мы сегодня прокакали с энтим вот провозились, трактирщик неприязнь ко мне личную пытался замутить до всеобщей. Можа у тебя, Кащеевна, что в заначке сохранилось проставляйся. Что за свадьба без веселья?
Свадьба? заступница моя встрепенулась. На свадьбу можно и в закромах пошебуршать.
Рывком развернула моё лицо, едва не сорвав шею с резьбы.
Ты, милый, как?
Насчёт выпить?
Насчёт жениться.
Отрицательно.
Дай-ка я посватаю, придвинулся бородач с впалыми глазами. Ты, морда буржуйская, кочевряжиться сюда пришёл?
Меня принесли, напомнил. Сожрать хотели.
Щас башку расколю, трактирщик поднял обломок кирпича.
Угомонись, Уч-Кудук, вступился Ванька Упырь. И ты, Боря, сядь, брось каменюку, сказал. Мы завтра за этого чубайса ящик белого с буржуйки худозадой стрясём.
Поставит? это он мне.
Пожал плечами о чём вы?
Поставит, поставит, кивал Упырь страусиным клювом.
Да ён ничё не помнит, надрывным вздохом проводила Кащеевна вдаль видение белой фаты.
Глаза видят, язык болоболит, Упырь развил мысль. Дырку в лобу глиной залепим кто-нибудь признает. Водить по улицам на щепощке станем, как цыгане медведя.
Бомжи развеселились. Посыпались реплики.
Ты, Звезданутый, на лисапетке крутить можешь? А косолапые катаются.
В цирк его продадим.
Лучше на паперть посадить никто мимо не пройдёт. С такою дыркой-то в лобу.
Уч-Кудук придвинул бородатое лицо:
Ты закатываться умеешь? Ну, дёргаться от падучей. Научу всем прихожанам карманы вывернешь.
Я выдержал его змеиный взгляд.
Оно мне надо?
Трактирщик подскочил:
Гонор-то убавь, морда буржуйская. Нет, надо ему башку расколоть, надо.
Сядь! Упырь махнул рукой. Тащи, Кащеевна, заначку сегодня он твой, а завтра решим, что с им делать.
Ну, коль так, то и не жалко, Надежда бесцеремонно спихнула меня в сторону и в три приёма четвереньки, коленки и, наконец, стопы подняла тушу в вертикальное положение. Не жалко для компании сейчас сбегаю.
Утопала в темноту.
От толчка упал лицом на угол полузасыпанной бетонной плиты и не почувствовал боли. Вот что это такое? Кожа на щеке лопнула, кровь течёт, а боли нет. Давеча кипяток пил и не обжёгся. Куда чувствительность пропала? Увы, печален вывод следствия черепно-мозговой травмы.
Пощупал вмятину во лбу точно, подставка под чернильницу. Представил пузырёк-непралевашку сколько кубиков бесценного мозга вмято, порушено, безвозвратно погублено. Какие утрачены способности? Как сам жив остался?
Но остался. Могу мыслить, дышать, есть, пить, говорить, видеть и слышать. Двигаться могу. Значит, рано мне в покойники, да и в шуты гороховые.
Не ощущаю боли один нюанс. А иже с ним тепла и холода. Словом, потерял чувствительность. Не замечаю голода второй. Впрочём, это из той же оперы.
Со слухом что? Со слухом есть проблемы. Голоса доносятся как из бочки бу-бу-бу. И никак не могу понять, кто говорит, пока на рот не гляну. Это бывает. Ну, точно! Заткнул поочерёдно пальцем правую раковину, левую. Это бывает, когда слышишь одной половиной. А у меня не работает правое ухо напрочь отключилось. Вот такая чернильница!
Дальше что?
Прикрыл поочерёдно глаза видят оба, но левый хуже. Да ни хрена он не видит только свет и тьму! Смотрю на рожу трактирщика, вижу пергамент лысины и щёк, да три пропадающих пятна, когда Свиное Ухо молчит или моргает.
Руки двигаются, ноги гнутся. Попробовал встать. Встал, и тут же едва освещённые стены строения, костерок и сидящие пред ним бомжи в кадриль пустились утюги за пирогами, пироги за башмаками. Голова закружилась, и я бы упал, если б раньше Уч-Кудук не дёрнул меня за лодыжку.
В бега, буржуй, собрался?
Упал и ткнулся лбом в треклятую плиту.
Э, кончай, кончай! вступился Упырь. Товарный вид испортишь.
Хуже не будет.
Подошла Кащеевна с коробкою в руках.
Духалон?
Надежда извлекла пузырёк, повертела перед глазами.
Не-а. Средство для очистки ванн.
Бомжи оживились
Спиртяга?
Ректификат.
Цеди в котелок.
А можа я неразбавленный пью.
Выдавай Надюха по флакону.
Допиваёте бульён, и ларисок дожирайте.
Пускай флакон по кругу и котелочек на занюх.
Кащеевна, едва не лишив головы, затащила мой торс на своё бедро.
Хтой-то тебя так?
Упал.
Сейчас залижу как на собаке заживёт.
И она принялась вылизывать царапины и ссадины моего лица.
О, господи! Я закрыл глаза. Опять этот запах. Отвратительный запах нечистот и гниющей плоти. Запах её рта.
Будешь?
Открыл глаза Кащеевна пристраивала пузырёк к моим губам.
Средство для очистки ванн? Нет.
Что ты понимаешь! Надо в рот набрать глоток, а потом запить мягше бражки пройдёт.
Надя продемонстрировала культуру пития убойного напитка крякнула, дыхнула, помотала головой.
Прошла. Выпей, дуралей, веселее станет.
Реплики от костра:
Смотри, как она его ласково дуралей. Чует сердце, свадьбе быть.
Сейчас мы её и забацаем. Уч-Кадушка принимай поповский сан.
Густой бас бородача отразил бетонный потолок:
Венчается раба Божья Надежда рабу Божьему Слышь, как тебя? Не помнишь? рабу Божьему Звезданутому. Аминь.
Четыре глотки прогудели:
Ами-инь.
Да целуйтесь вы, черти! басил Уч-Кудук, грозя дымящимся поленом. Зря, что ль машу кадилом?
Увидев щербатый Надюхин рот, в страхе закрыл глаза. О, Господи!
С таким не интересно квёлый он, как жмурик, отступилась новобрачная. Надо его напоить.
Какие вопросы? Мне тут же протолкнули в рот горлышко пузырька, едва не выдавив зубы. Забулькала жидкость, задёргался кадык, пропуская её внутрь.
Пей, буржуй, халява. Завтра нас коньячком угостишь.
Вот, зараза, полфлакона оприходовал и не поморщился.
Пустите-ка его посмотрим, пробрало али нет.
Меня поставили на четвереньки. Я только помотал головой, давя отрыжку, а она хлынула изо рта жидкостью для очистки ванн.
Вот зараза, всё добро в пыль. Не давайте ему больше.
Меня оставили в покое.
Я прилёг, пытаясь привести в порядок мысли осознать, что имею, что могу противопоставить этой банде спившихся отбросов в защиту своей чести, достоинства и самой жизни. Но достал-таки ректификат головка моя поплыла, поплыла, вальсируя, не давая сосредоточиться на главном. Чушь полезла всякая, философская ну, прямо к месту.
Через всю мою сознательную жизнь проходила красной нитью женская тема. У меня не было приятелей кроме виртуального Билли. Папашка бросил нас, и было время, когда я его ненавидел, потом жалел, но никогда не уважал, не гордился, не брал в пример для подражания. Дед был суровым человеком и, как оказалось, весьма жестоким и коварным мы стали врагами. Патрон давал отеческие советы, но чаще прислушивался к моим, профессиональным. Так уж получилось, что жизнь мою заполнили женщины бабушка и мама, жёны и любовницы, дочери. И, конечно, это обстоятельство корректировало мои поступки, сформировало характер и определило судьбу, которую, впрочем, не следует хаять. Только вот ирония на пороге в небытиё оказаться вновь в роли жениха полуторацентнерной макумбы.
Свадьбу играли с размахом. Подкинули дровишек в костёр тьма убралась в углы. Надюха на выпивку не поскупилась, а в котелке ещё оставалась крысиная похлёбка. Подвыпившая компания веселилась от души. Зажигала невеста, сотрясая необъятными телесами.
Я, бывало, всем давала по четыре разика
И теперь моё давало стало шире тазика.
Бомжи пустились в пляс. Филька Звонарь живописные выделывал кренделя на своих кривых недоразвитых.
Ай-лю-лю, ай-лю-лю, поймал вошку на фую
Грязную вонючую, щас её замучаю.
И-и-и, Кащеевна по-цыгански откинула стан, сотрясая пудовыми грудями.
Я, бывало, всем давала по четыре раза в день
А теперь моё давало получило бюллетень.
Ванька Упырь запылил вокруг, шаркая.
Эх, оп твою мать, на свадьбе буду бичевать
Сыму с невесты рядницу, надеру ей задницу.
И хлопнул Надюху по внушительной ягодице. Та в долгу не осталась топнула и отдавила приставале ступню.
Я давала бы ещё, да болит влагалищё!
То, что они выделывали вокруг костра, свет его отражал на стенах здания, масштабную рисуя вакханалию. Да ещё бетонный потолок, усиливая, отражал голоса. Словом, кордебалет и опера на сцене полуночного театра абсурда. Вокальнохореографическое представление в исполнении отбросов общества. Кому-то в кошмарном сне такое не привидится, а мне, пожалуйста, реальное и дармовое зрелище.
А дармовое ли? Напляшутся бичи помойные, и пьяная десятипудовая дурнопахнущая Кащеевна навалится и изнасилует меня. Каково? Убойно. Впрочем, нет, конечно, ничего у неё не получится. Но даже сама попытка, даже мысль о ней вызывала в душе крайнее отвращение. Что предпринять, чтобы избежать её приставаний? Бежать, надо немедленно бежать отсюда прочь.
Я только поднялся на корточки, а голова моя поплыла кругом. Вернее всё вокруг побежало перед глазами утюги за пирогами, пироги за башмаками.
Чёрт! Ещё одно следствие черепно-мозговой травмы у меня отключился вестибулярный аппарат. Интересно, один или оба?
Как бежать, если я даже на ноги встать не могу теряю ориентацию в пространстве? Ползком в двери, затеряться в темноте, дождаться утра. А там видно будет. Сейчас задача спасти свою честь.