Пока что город мне не нравился, и я испытывала лишь одно желание побыстрее сбежать.
Трусиха! Позорище!
Дед ловко управлял нашей старой колымагой. Мы протиснулись по забитым улицам на центральную площадь и удобно остановились в сторонке, там, где народ не толкался.
Приехали! весело проскрипела бабушка. Ее лицо светилось от удовольствия, как масляный блин. Киара, иди ко мне. Я проверю, все ли в порядке.
Что со мной может быть не в порядке? Устала немного, запылилась, перепугалась, но любопытство уже поднимало голову, заставляя озираться по сторонам, жадно всматриваясь в прохожих, в дома во все, что творилось вокруг.
Бабуля вытащила соринки из косы, сдернула с меня чепчик, небрежно отбросив его в кузов:
Он больше тебе не нужен.
Потом достала щетку и хорошенько прошлась по моему платью, приводя его в порядок.
Ну вот. Совсем другое дело.
Тем временем дед с несчастным видом отдал пару медяков смотрителю за право стоять на площади и, сокрушенно ворча о том, что его ободрали как липку вернулся к нам.
Сюда! бабуля решительно указала в сторону неприметной улочки, начинавшейся неподалеку от нас.
Пойдёмте лучше вон туда, я махнула в сторону торговых лотков, заваленных пестрыми безделушками.
Потом! резко осадила бабушка, но когда я удивленно посмотрела, не понимая, чем ее разозлила, ворчливо пояснила: Дело есть одно важное. Как с ним покончим, так пойдешь гулять.
Что за дело? я с трудом погасила внезапно всколыхнувшуюся обиду. Все-таки мой день рождения! Какие могут быть дела?
Потом узнаешь. Надо отдать. Одну вещь, отмахнулась она и, схватив меня за руку, быстрым шагом пошла в переулок.
Только отдать и все? подозрительно поинтересовалась я.
Да.
А потом гулять?
Да, хмыкнула бабуля, потом гулять.
Обещаешь?
Обещаю, усмехнулась она, такой загул устроим, что ого-го-го!
Дед, поспевавший рядом, только довольно крякнул.
Я успокоилась. Ладно. Дело, так дело. К тому же переулок, по которому мы шли, оказался тоже интересным. Здесь продавали животных. Куры, овцы, какие-то странные зверьки в клетках. Я только успевала головой по сторонам крутить и изумленно охать.
Вскоре мы вышли к двухэтажному кирпичному дому и, миновав центральные высокие двери, направились к неприметному черному входу.
Ждите здесь! коротко дала распоряжение бабуля и вломилась внутрь, грудью прокладывая себе путь среди остальных посетителей.
Мы с дедом остались наедине. Он и так всегда был не особо разговорчивый, а сейчас и вовсе стоял с таким видом, будто не знал куда деваться, и на меня категорически не смотрел. Странно.
Бабуля появилась через пять минут. Взлохмаченная, злая, раскрасневшаяся, как рак:
Живее! Мы следующие!
Следующие? Я полнейшем недоумении посмотрела на нее, на деда, но никто не спешил пояснять. Меня просто схватили за руку и потащили внутрь. Я едва успевала переставлять ноги, тщетно пытаясь понять, что творится.
Это сюрприз какой-то? спросила ошалевшим голосом, когда мы чуть ли не бегом поднялись по пологой лестнице.
Ага, сюрприз, просипела бабуля, стирая пот со лба.
Возле очередной двери нас встретил мужчина в коричневой одежде и с такими длинными усами, что их можно было дважды обмотать вокруг головы.
Вот и мы!
Ни разу не видела, чтобы бабушка так заискивающе улыбалась.
Эта? мужчина кивнул в мою сторону и сделал пометку на сером листе.
Эта, эта, хором ответили родственники.
Заходите! распахнул перед нами дверь, и прежде, чем я хоть слово сказала, бабуля затащила меня внутрь.
В помещении было так ярко, что я зажмурилась, прикрыла глаза руками и первые неуверенные шаги сделала вслепую. Вокруг гул голосов, незнакомый говор, смех. Я растерялась.
Кое-как открыла глаза и обомлела.
Мы находились в небольшом амфитеатре, в самом центре, на скрипучем постаменте, а вокруг нас в несколько рядов, поднимающихся до самого потолка, сидели люди. Много людей.
Следующий лот. Девушка-драконид. Восемнадцати лет отроду. Чиста и непорочна, раздался зычный голос. И все посмотрели на нас. А именно на меня.
Я попыталась отступить, но тело не слушалось, будто его удерживала на месте чужая воля, и голос пропал. Я ничего не могла сделать с магическими путами. Только стояла и беспомощно озиралась по сторонам.
Глава 2
В южной части Кемара, как всегда, стояла такая вонь, что глаза слезились. Мне казалось, что даже у Барьера воздух чище, чем в этой дыре. Рыбные миазмы сплетались с тонкими ароматами зверья, немытых тел и каких-то совершенно немыслимых благовоний. Я привык к тварям, подземельям, запаху крови и пепла, а не вот к этому всему.
Купи пирожок! ко мне подлетел потный мужик с лиловым носом. Свеженький!
И сунул мне под нос нечто бесформенное, масленое, скончавшееся естественной смертью.
Только бы не стошнило.
Кому скажи засмеют. Боевой джинн, а веду себя как томная барышня.
Как меня вообще занесло в эту клоаку?
Помню, Овеон дал отгулы. Помню, я ушел от Барьера. Помню деревню на пути. Помню кабак, в который заскочил на пару минут. Дальше не помню. Чем я занимался все это время не знаю, но, судя по тому, что очнулся на другом конце страны в порту в дешевой комнате чем-то феерическим.
Кстати, меня обокрали. Все унесли, вплоть до исподнего. Пришлось заново создавать себе одежду, ботинки, необходимые вещи. Хорошо быть джином.
В общем, отпуск удался.
Пора отсюда уходить, вот напоследок надо заглянуть кое-куда.
Хоть Кемар мне категорически не нравился, но здесь были очень интересные места. Их так просто не найдешь, надо знать.
Я знал. Поэтому увернулся от мужика с тухлым пирогом и отправился по узкой улице в самое сердце портового города, напоминавшего огромный муравейник. Хитросплетения узких улочек вывели меня к двухэтажному зданию торговый дом дядюшки Мейсона. Идиотское название. На вывеске изображена то ли рыба, то ли утка и счастливая физиономия немного чокнутого мужчины. Наверное, это и есть дедушка Мейсон. Говорят, он был тем еще чудаком, любил экзотику и всякие странности, привозил со всего мира необычных животных и устраивал зрелищные торги.
Сам Мейсон умер лет так двести назад, а его дело продолжало жить. Правда зрелищности больше не было обычные аукционы, да и настоящая экзотика попадалась все реже и реже, но иногда можно было увидеть что-то интересное. Именно здесь я приобрел ламарского огненного кота и пару грифельных орлов, а однажды выкупил драконье яйцо, которое ушлые браконьеры выкрали из закрытой долины.
Может, и сегодня повезет? Я не против прикупить какую-нибудь чудную зверюшку. Хоть какое-то оправдание тому, что я оказался в этой дыре.
За вход пришлось заплатить десять серебряных. Я небрежно скинул монеты в специальный ящик и, миновав темный коридор, вышел в главный зал, тут же заняв первое попавшееся свободное место.
Торги уже шли вовсю. На сцене стоял мужичок и держал под уздцы рослого расторского клыкастого жеребца. Аукционер бодро принимал ставки, не забывая нахваливать товар. В итоге коня продали за хорошие деньги.
После него на сцену вывели пару далийских гончих. На свирепых зверюг был наброшен сдерживающий кокон, из которого они не могли вырваться и только сверкали свирепым взором на присутствующих. Покупателей на псов было не так много, поэтому продали их дешево. Недовольный продавец с кислой миной пересчитал монеты и ушел, громко хлопнув дверью.
Потом были розовые голуби, какие-то незаменимые в хозяйстве черви, еще пара гончих и двухголовый ослик. Ничего интересного. Зря пришел.
А теперь самый главный лот сегодняшнего дня! таинственным голосом начал аукционер. Такого вы точно никогда и нигде не видели! И не увидите! Гарантирую.
Ух ты, вот это интрига! Я едва сдержал скептическую усмешку. И что же это? Волшебные белочки? Золотые утята? Зря я пришел сюда, зря.
Прошу! он взмахнул рукой, и на сцену выволокли девчонку, рыжую, как лиса, перепуганную настолько, что я даже на расстоянии чувствовал, как мечется сердце у нее внутри.
Твою мать.
Вот чем плохи торговые дома Кемара: здесь не только зверье продавали, но и людей. Не знал я, что и дядюшка Мейсон до такого товара опустился, иначе бы не пришел.
Девчонка явно не понимала, где оказалась, затравлено озиралась по сторонам, мечась взглядом по заинтересованным лицам. Рядом с ней стояла дородная тетка, протирая потный лоб замызганной тряпицей, и чахлый длинный, как жердь, дед. Продавцы хреновы.
Следующий лот, аукционер выдержал эффектную паузу, девушка-драконид. Восемнадцати лет отроду. Чиста и непорочна.
Да ладно?! Кого он собрался обмануть? Какой это драконид? Просто девчонка.
На всякий случай ощупал ее магическим взглядом. Никаких признаков того, что она может обращаться, я не нашел, зато явно увидел путы, удерживающие на месте, и удавку не дающую говорить.
М-да, повезло девочке.
Пусть подтвердят! выкрикнул толстый купец с первого ряда. Рядом с ним лежал амулет, раскрывающий обман. Конечно, он показал, что в девочке нет дракона.
Продавцы утверждают, что это драконий ребенок. Так ведь?
Вперед выступила толстая тетка:
Мы нашли ее восемнадцать лет назад на берегу Лазоревого озера, прокаркала она грубым голосом. С тех пор растили, кормили, поили как родную внучку. Женихов отгоняли.
Девчонка отшатнулась и испуганно уставилась на свою «бабулю». Из огромных синих глаз покатились слезы. Вот бедолага.
Ну и что? Мало ли кого где нашли! Пусть покажет дракона. Хотя бы хвост! под дружный одобряющий смех продолжал купец.
Толстуха растерянно озиралась, потерявшись в гуле голосов.
Доказательства!
Мы нашли ее на берегу!
А я утку дохлую как-то нашел! Мне ее тоже как дракона продавать? пробасил узкоглазый огромный мужик.
Тетка совсем растерялась, подскочила к девчонке и дернула ее за руку:
Оборачивайся, мерзавка! Немедленно.
У той слезы градом катились, но она ни звука не издавала магические путы работали исправно.
Гомон поднялся невообразимый. Еще немного, и бабищу схватила бы кондрашка. Одутловатое лицо покраснело так, что стало похоже на гигантский перезрелый помидор. Все еще на что-то надеясь, она пыталась спорить, отстаивать свое мнение, но ее никто не слушал. Тогда она беспомощно посмотрела на своего мужика, но тот давно слился и пытался незаметно отойти к дверям.
Аукционер, почувствовав, что запахло жареным, ударил в медный гонг. По залу разлилось низкое гудение, заставляя заткнуться разгоряченных покупателей. Ропот стих, но атмосфера по-прежнему была накалена.
Раз продавцы не могут подтвердить, что девушка действительно дракон, у нас есть два пути. Либо прогоняем их, естественно, с уплатой штрафа
При этих словах тетка схватилась за сердце.
Либо вы можете выставить свой товар как обычную невольницу.
Выставляем! хором согласились заботливые родственники.
Итак, наш лот девушка восемнадцати лет, равнодушным голосом продолжил торгаш, начальная ставка сто золотых.
В этот момент браслеты на моих запястьях накалились. Сигнальные рубины запульсировали, словно в них билось чье-то яростное сердце.
Призыв Овеона. Он требовал моего возвращения обратно, к Барьеру. Немедленно. И судя по тому, как полыхали браслеты дело серьезное. Крупный прорыв. Была необходима моя помощь.
Я еще раз глянул на рыжую. М-да, попала девка, как кур в ощип. Неприятно, наверное, быть проданной, тем более дорогими родственничками, но не всем в жизни выпадает золотой билет. Кому-то торги, кому-то вечная война. У каждого свой путь, и не всегда он выслан розами.
Мысленно пожелал ей удачи и поднялся со своего места. Мне пора перемещаться. Не нравятся мне эти переходы, но Овеон так просто дергать не станет.
Я направился к дверям, вполуха слушая, как идут торги. Стоимость живого товара уже поднялась до пятиста золотых. Рыжая понравилась покупателям, поэтому они бойко предлагали ставки, выкрикивая со своих мест. Особенно усердствовал тот самый узкоглазый здоровяк, мимо которого я как раз проходил.
Давненько у меня рыжей не было, он с гадким смешком обращался к своему соседу, они знаешь какие? Ух! Огонь! Сопротивляются, царапаются, но как волосы на кулак намотаешь, да носом в койку уткнешь, так и затихают.
Пффффф
Вот поэтому я и не люблю Кемар. Плохое место. Мало того что твари из Запределья в наш мир лезут, так еще и среди местного населения полно сволочей.
Жалко девчонку, но не до нее сейчас. У меня дела есть поважнее, чем возиться с рыжим найденышем.
В два шага преодолел расстояние до двери и уже потянулся к ручке, как снова услышал сальный голос узкоглазого, перебивающего предыдущую ставку.
Семьсот.
Взялся за ручку и раздраженно дернул дверь на себя.
Семьсот пятьдесят, раздалось в другого конца зала.
Восемьсот! снова прогремел любитель наматывать чужие волосы на кулак.
Я остановился, прикрыл глаза, пытаясь совладать с непонятными порывами.
Девятьсот!
Запястья жгло так, будто к ним приложили раскаленную подкову. Надо идти. Один шаг. Переступить через порог, закрыть за собой дверь. Переместиться. Все просто.
Тысяча!
Да чтоб тебя!
Против воли обернулся. Девчонка рыдала, а вокруг как коршуны вились торгаши. Ее бабка жадным взглядом с одного на другого перебегала и так искренне радовалась каждой новой ставке, что меня затошнило от отвращения.
Боль в руках пульсировала, нарастая с каждым мигом, а я не мог уйти. Просто не мог. Возможно, я потом пожалею об этом, но сейчас мне плевать на последствия:
Полторы тысячи!
Узкоглазый крякнул и недовольно повернулся в мою сторону. Я проигнорировал его взгляд, только кулаки сильнее в карманах сжал, удерживая вторую сущность, которая была готова устроить кровавую расправу.
Тысяча шестьсот, он все-таки перебил мою ставку.
Две! я злился все сильнее. Браслеты полыхали так, что казалось, еще пара минут и прожгут плоть до самого мяса.
Он снова на меня обернулся, в этот раз окатив весьма ощутимой угрозой.
Две сто, снова поднял ставку. Остальные уже молчали и не совались. Не всякий готов отдать за простую девку гору золотых, будь она хоть трижды рыжая.
Три, произнес хладнокровно, не обращая внимания ни на ропот, пронесшийся среди покупателей, ни на ужас в глазах невольницы.
Вся выдержка уходила на то, чтобы не обратиться. Боевая сущность реагировала на браслеты, тянулась за ними, рвалась на волю, в бой.
У Барьера явно проблемы, а я теряю здесь время впустую!
Кто предложит больше? Посмотрите на товар? Ладная, красивая, волосы как огонь, кожа как нежнейший шелк.
Пять, если закончишь этот балаган прямо сейчас, с трудом удалось сдержать рычание. Аукционер притих и обменялся взглядом со старухой, та в ответ быстро закивала и нервно потерла руки, готовясь получить большой куш.
Продано за пять тысяч господину в последнем ряду.
Ну, наконец-то!
Подтвердите, пожалуйста, свою платежеспособность.
Да без проблем. Достал из кармана свеженаколдованный мешок с золотом и спустился вниз, туда, где стояла рыжая с родственниками и аукционер.
Деньги я отдал прямо в руки заботливой бабуле, которая так здорово пристроила свою внучку. Та вцепилась в мешок толстыми пальцами, путаясь и дрожа от нетерпения, развязала веревочку и заглянула внутрь.
Золото! запустила туда пятерню и достала целую пригоршню монет. Ее лицо потеряло осмысленное выражение, в глазах не осталось ничего, кроме лихорадочного блеска. Много золота!