Здравствуйте, дядя Даниил! с порога поздоровался Дэвид и выдернул из-за спины несколько смущенную Злату. Это Злата!
Старик осмотрел пришедших с головы до ног и слегка улыбнулся краешком губ.
Проходите, присаживайтесь. Я как раз собирался пить чай. Девушка может взять плед так будет теплее.
С этими словами хозяин развернулся к столу и взял дрожащими руками чайник.
Барышне, я полагаю, с молоком?
С молоком, развеселилась осмелевшая Злата, и с крендельком.
Ну, чего нет того нет, шутливо развел руками старик. Но есть варенье, весьма недурное, так называемое царское. Барышня, вот вы знаете, из чего варят царское варенье?
Если я не ошибаюсь, из крыжовника, ответила Злата.
Не ошибаетесь, удовлетворенно крякнул старик. Приятно, когда современные молодые люди имеют представление не только о телефонах и компьютерах. Тогда я попрошу вас, милейшая барышня, достать из буфета еще две чашки. Там же, в ящичке, вы найдете ложечки.
С удовольствием! откликнулась польщенная Злата и подошла к явно старинному, крашеному белой краской, деревянному буфету. Ее внимание привлекли фотографии, в большинстве черно-белые, развешенные в простенке между камином и буфетом. На некоторых из них был сам хозяин: молодой в военной форме, в более зрелом возрасте в окружении каких-то людей. На одной из фотографий Даниил Павлович стоял на фоне какого-то монументального здания с двумя мужчинами, в одном из которых девушка без труда узнала Бронислава Густавовича. Другой мужчина низкорослый, плечистый, кудрявый чем-то неуловимо напоминал отца Дэвида.
Это мой дядя, Август, Дэвид незаметно подошел сзади. В то время они с отцом были очень дружны. Вот еще его фото.
На другой фотографии, кроме дяди Дэвида, было еще много людей, стоящих в два ряда. Из второго виднелось лукавое лицо Даниила Павловича. Август стоял в первом ряду с краю, рядом с ним две девочки, явно погодки.
Да, было время, и мы были молоды, и все было по-другому, нарушил молчание хозяин дома. Но, как я понимаю, вы пришли ко мне не просто с дружеским визитом, а с конкретной целью. Излагайте, я вас слушаю.
Что-то будет, дядя Даниил, сказал Дэвид. Только я никак не пойму, что именно.
Да, тучи сгущаются, пробормотал старик. Скоро будет гроза.
Гроза? озадаченно переспросил Дэвид и оглянулся по сторонам, словно желая удостовериться в том, что он не ошибся и на улице на самом деле зима.
Она самая, с явным удовольствием подтвердил старик, неторопливо потягивая чай через соломинку из стоящей на столе чашки. Тучи движутся быстро, и их много. Гроза будет знатная!
Значит, мне нужно быть начеку, пробормотал Дэвид. Нам всем.
Возможно, тучи еще разойдутся, пожал плечами Даниил Павлович. Ты же знаешь, как это бывает. Погода так переменчива. И люди тоже
Спасибо, дядя Даниил, я подумаю над тем, что Вы мне сказали, Дэвид допил чай, поднялся из-за стола и подал Злате ее пуховик.
На здоровье! отозвался старик. Кстати, барышня, запомните, что выход и вход не всегда одно и тоже. Правду говорят те, кто утверждает, что безвыходных ситуаций не бывает. Не зря древние говорили: «Если хочешь взлететь подпрыгни!»
Хорошо, озадаченно кивнула головой Злата, абсолютно не понимая, что имел в виду хозяин дома.
Она была уже на пороге, когда Даниил Павлович неожиданно произнес:
На самом деле, многопалые страшные существа, не нужно их недооценивать. Солнечным это было ясно давно.
Попрощавшись, Дэвид и Злата вышли на улицу. Какое-то время Злата шла молча, старательно обдумывая последние слова старика.
Дэвид, а почему Даниил Павлович ушел со службы? спросила она. Ты сказал, что он серьезно заболел.
Да, у него болезнь Паркинсона, ответил Дэвид. Прогрессирует медленно, но в последнее время приступы все чаще. Оставаться на службе, понятное дело, ему не позволили, а устраиваться куда-то в другое место, например, сторожем, Даниил Павлович не захотел. Поэтому не всегда стоит задумываться над его словами. Я и сам, бывает, его не понимаю.
А мне кажется, что он говорил вполне осознанно, пробормотала Злата. Понять бы еще, что именно он имел в виду.
Домой Дэвид и Злата попали как раз к ужину. За столом царило сдержанное веселье, Миша беззлобно пикировался с Алиной, Карина трепетно ухаживала за сидящим рядом Фельдманом, пока тот шутливо не сообщил, что сию же секунду лопнет.
Ты пропустила самое интересное, сообщила Алина Злате, когда та уселась за стол. Шахматная партия оказалась под угрозой срыва! Бронислав Густавович бессовестно читал мысли Фельдмана, а тот, догадываясь об этом, специально вводил соперника в заблуждение. В итоге на шахматной доске творилось что-то невообразимо странное. Так они пытались дурить друг друга минут сорок, потом им это надоело, и с большой неохотой была объявлена ничья.
Да уж, шахматный турнир вампира и оборотня это то, на что стоило бы посмотреть, хмыкнула Злата.
А вы где были? спросила Алина, при этом, как показалось Злате, замерла и прислушалась добрая половина стола.
Гуляли, улыбнулась Злата. Погода шикарная!
Алине оставалось только согласиться с тем, что погода действительно шикарная.
IV
Ночью Злата опять очутилась в пещере. Это было очень странно. Если раньше она сначала встречалась с Дэвидом, и только потом он вел ее куда-то, то теперь она совершенно неожиданно оказывалась в этом месте.
А если это не Дэвид? Вдруг это кто-то другой приглашает меня сюда? неожиданно подумала Злата, и её охватил ужас.
Она остановилась и, пытаясь справиться с паникой, огляделась по сторонам: всё те же каменные своды и совершенно одинаковые, безликие коридоры, переплетающиеся, словно клубок ядовитых змей. Ведя рукой по слегка влажной шершавой стене, Злата медленно продвигалась вперед туда, откуда лился бледный рассеянный свет. Через несколько десятков шагов ее глаза привыкли к полумраку настолько, что она стала различать странные надписи на стенах, сделанные чем-то красным.
Кровью, что ли? подумала Злата и содрогнулась.
Теперь она шла медленнее и осторожнее, глядя под ноги, чтобы опять не стать источником шума. Свет стал ярче. Послышалось негромкое заунывное пение.
Вот и вход в пещеру. Злата осторожно выглянула из-за угла: всё было, как в прошлый раз. Костры, не дававшие дыма и горевшие синим, краеугольный камень в центре и люди в белых саванах и глубоких капюшонах. Пение становилось то громче, то тише, и внезапно умолкло. Злата сжалась: ей казалось, что бешеный стук ее сердца слышен всем. Человек, стоящий у дальней стены, вдруг вывел откуда-то из-за спины девушку лет двадцати и повел ее к алтарю. Белые саваны молча расступались перед ними. Девушку странно молчаливую и безвольную уложили на алтарь, руки и ноги привязали веревками к вбитым в камень металлическим скобам. Человек, который привел ее, резко выбросил руку назад, и в нее тут же вложили огромный кинжал с кривым лезвием и багровой рукоятью. «Саваны» снова запели. Человек подошел к алтарю и медленно занес кинжал над лежащей девушкой. Злата закрыла глаза, чтобы не видеть сцены ужасного обряда, а когда открыла, оказалось, что уже утро, она лежит в своей постели, а за окном начался новый день.
Утром, после весьма плотного и крайне разнообразного завтрака, Фельдман со студентами решили навестить профессора Сырову.
Ох, чует мое сердце недоброе, бурчала Карина всю дорогу.
Конечно, ты уже представляешь себе, как кровожадная профессорша набрасывается на твоего обоже и откусывает ему голову, захихикала Алина. Или того хуже он вдруг внезапно влюбляется в нее и, забыв обо всем, поселяется под дверью ее палаты.
Глупо переживать о том, что не произошло, отреагировал Миша, за что получил весьма ощутимый тычок кулачком в спину от своей девушки.
Доставский, если подслушиваешь, то хоть не давай советов! возмутилась Карина.
Ничего себе! Я еще и подслушиваю! обиделся Миша. Да вас вся улица слышала! И наш преподаватель в том числе!
По дрогнувшим плечам Фельдмана стало понятно, что он-то, со своим супер-слухом, точно все слышал.
Ой, как некрасиво получилось! прошептала Алина, но глаза ее смеялись. Переживать и страдать слишком долго она не умела.
Здание психиатрической больницы представляло собой монументальное трехэтажное строение с готическими башенками, находившееся в саду. К центральному входу вела вымощенная брусчаткой дорожка.
В этом городе даже психушка выглядит так, что хочется там оказаться, сказала Карина. Я имею в виду, чисто с ознакомительной целью, как экскурсант.
Да уж понятно, хмыкнул Миша.
Странно, почему здесь нет ни высокого забора, ни проволоки, ни хотя бы какой-нибудь будки с вахтером на воротах, удивилась Злата. И больные ходят свободно.
По территории действительно прогуливались несколько человек в одинаковых куртках и шапках.
И как с таким подходом они могут быть уверены, что Сырова не сбежит? Карина мрачнела с каждой секундой, постепенно сокращая расстояние между собой и идущим впереди Фельдманом, как будто готовясь закрыть его собой в случае непредвиденной ситуации.
Но, к счастью, ничего неожиданного не произошло. Взойдя на высокое каменное крыльцо, вся компания беспрепятственно вошла в большой светлый холл со стойкой рецепшен, больше напоминавший пятизвездочный отель, нежели клинику.
Добрый день! Чем могу помочь? платиноволосая девушка администратор в ярко-голубом медицинском костюме привстала за стойкой и приветливо улыбнулась.
Нам нужен главврач, авторитетно заявил Фельдман.
Вам назначено? девушка улыбнулась еще шире.
Да, на десять тридцать.
Разрешите Ваши документы, администратор продолжала излучать гостеприимство и радушие. Да. Все верно. Подождите пару секунд.
Она сняла телефонную трубку, набрала номер и, услышав собеседника, тихо спросила: О.О. на месте? Услышав, очевидно, положительный ответ, девушка вновь принялась источать радушие:
Проходите, Артур Арнольдович. По лестнице на второй этаж и направо до конца.
Большое спасибо! Фельдман послал девушке не менее неотразимую улыбку и скомандовал в сторону застывших в молчании студентов: За мной!
О.О.? Они тут, что, шифрами разговаривают? прошипела Карина, явно недовольная тем, как администратор улыбалась Фельдману.
Все гораздо проще! рассмеялась Злата. Смотри!
Перед дубовой дверью, ведущей в святая святых неизвестного О.О., была прикручена табличка сдержанно-серого цвета, на которой значилось: «Главный врач Шмыгайло Отто Оттович».
А его родители явно были весельчаками, хмыкнула Алина, почтительно пропуская мужчин в логово льва. Пардон, в кабинет О.О.
Миновав в приемной не менее прелестную секретаршу, знойную брюнетку в ярко-красном медицинском костюме, Фельдман с компанией вошли в сам кабинет большое светлое помещение с громадным столом, тяжелыми стульями и массивными кожаными диванами.
Злате сразу представился хозяин кабинета: высоченный смуглый мужчина средних лет с черной бородой и ручищами саженями. Однако против ее ожиданий из-за стола выскочил низкорослый румяный толстячок, лысый череп которого окаймляли торчащие в разные стороны седые кудлы, а на носу воинственно сверкали очки в золотой оправе. Медицинский халат, как ни странно, обыкновенный, белый, явно был на несколько размеров мал его обладателю и совершенно не желал сходиться на его животе. На шее главврача зачем-то болтался стетоскоп, а из нагрудного кармана торчали ручки, карандаши, скрепки и электронный термометр.
Здравствуйте, здравствуйте! главврач подпрыгивал от счастья, как будто встречал близких родственников. Как и обещали в половине одиннадцатого. Ах, как я люблю пунктуальных людей!
Вошедшие вразнобой поздоровались и уселись вокруг стола.
Я вас внимательнейшим образом слушаю! толстячок вновь подпрыгнул и вприпрыжку поскакал к креслу, стоящему во главе стола. Угнездившись в нем, он по очереди достал из кармана имевшиеся там предметы, внимательно осмотрел их и разложил перед собой на столе.
Ну-с, и о чем вы хотели со мной поговорить? Бронислав Густавович звонил мне вчера и сказал, что вы сами введете меня в курс дела.
Теперь понятно, почему он такой любезный, подумала Злата. Конечно, если тебя о чем-то «попросил» мэр, отказываться не будешь.
Мы хотели бы узнать о состоянии Сыровой, Марины Алексеевны, любезно пояснил Фельдман.
Сырова, Сырова, забормотал Отто Оттович, с энтузиазмом роясь в кипе папок на краю стола. А, вот, нашел! Расстройство личности, бред, мания величия. Да уж, тот еще коктейль. И что именно вы хотите узнать о ней?
Ну вообще, развел руками Артур Арнольдович, как она себя чувствует, как проходит лечение. Есть ли какие-нибудь улучшения.
Больная вполне адекватна, так что, думаю, через пару месяцев можно будет отпускать ее на прогулки, Отто Оттович довольно потирал пухлые руки. Медикаментозное лечение вкупе с психотерапией дает очень хорошие результаты.
Кстати, ожил Миша Доставский. А как так у вас больные спокойно гуляют по неогороженной территории? А если они убегут?
Ну, во-первых, гуляют у нас только те, кому это уже можно, с довольным видом пояснил главврач, а во-вторых, у них есть это. С этими словами он выложил на стол браслет с цифровым табло.
У каждого больного на руке или ноге как ему удобнее такой браслет. Все данные с браслета передаются на компьютер, так мы можем легко отследить перемещение каждого больного. Кроме того, в браслеты вмонтированы специальные датчики, и, если пациент попытается покинуть периметр, на пульт дежурного сразу же поступит сигнал тревоги.
Ничего себе! Здорово тут у вас все устроено! покачал головой Миша.
Значит, у Сыровой тоже есть такой браслет! обрадовалась Карина.
Нет, у нее как раз нет, Отто Оттович поменял местами два крайних карандаша на столе и полюбовался плодами своего труда. Мы считаем излишним травмировать своих пациентов. Поэтому браслеты надевают только те, кто выходит на прогулку. Да и то, только на время этой самой прогулки.
Но ведь тогда они могут убежать! возмущенно взвилась Карина.
Ни в коем случае! покачал головой главврач. Тяжелые больные вообще не выходят из своих боксов, а те, кому разрешена групповая психотерапия, перемещаются по клинике строго в сопровождении медицинского персонала.
Ага, медсестра зазевается, и больной сбежит, мрачно проговорила не унимающаяся Карина.
Медсестра не может зазеваться по определению! возразил Отто Оттович. У нас очень большой контингент медперсонала. За каждым закреплено не более двух пациентов. А зарплаты очень достойные. Поверьте, никто не хочет потерять такое место! За всю историю моей работы здесь а это ни много, ни мало пятнадцать лет у нас был только один случай увольнения медсестры.
Вот, значит, кто-то все-таки сбежал, взвилась Карина.
Нет, дело не в этом, махнул рукой главврач. Буквально сегодня одна из наших медсестер просто не вышла на работу. Трубку не берет, ни с кем разговаривать не хочет. Потом позвонила ее сестра и сказала, что у Анны Михайловны так зовут медсестру заболела мать в другом городе, и она в спешке сорвалась к ней. И что она пока не приедет, так как будет ухаживать за больной. Но никаких непредвиденных ситуаций, вы уж мне поверьте, у нас в клинике не бывает.
А можно взглянуть на интересующую нас пациентку? поинтересовался Фельдман.
Он что, соскучился? возмущенно прошипела Карина на ухо Злате. Зачем ему ее видеть?