Ой, Морозова, вечно ты все усложняешь! досадливо отмахнулась Карина. Может, соседка ее попросила и ей налить, раз она уже пошла за кипятком.
Возможно, пожала плечами Алина. Но я считаю, что лучше перебдеть, чем недобдеть. Всегда надо быть в боевой готовности, мало ли что
Вот еще, Валькирия нашлась, заржала Карина. Злата, пошли и нам кипяточку принесем, я бы не отказалась от кофе.
А я от пирогов Златиной бабушки, в дверях нарисовался Миша Доставский. И тут даже оборотнем быть не надо: их потрясающий запах слышно на весь вагон.
Ну что ж, давайте перекусим, ехать еще пару часов, Злата поднялась со своей полки, пропуская Мишу ближе к столику. Алина, доставай припасы, у родителей есть свои, поэтому почаевничаем сами.
И покофеевничаем, согласно закивал головой Миша. Говорить внятно он в данный момент не мог, потому что рот его был набит пирогом, а второй кусок он держал в руке, которой в то же время призывно махал Дэвиду. Садись, налетай, пока девочки принесут кипяток, вечность пройдет.
Ну, Доставский, ты и зануда! отреагировала Алина. И что я, идиотка, в тебе нашла?
Ум, харизму и совершенно незлобивый характер, не смутился Миша. А мне нравится твоя самокритичность!
Пошли, сейчас здесь начнется битва при Ватерлоо, Злата сгребла все кружки в кучу и вытолкала раскрывшую рот и приготовившуюся слушать словесную перепалку Карину из купе.
III
Кресновец внешне был все тот же, что и полгода назад: уютные кафе, яркие витрины и неторопливо фланирующие жители. Снега на дорогах и тротуарах почти не было, и о Новогодних праздниках напоминали только наряженные ели и гирлянды на фасадах домов. Пока все разместились в огромном доме Каменецких, наступил вечер, и ни о каких дальнейших изысканиях не могло быть и речи. Дэвид вернулся позже всех он провожал до дома отчаянно сопротивляющуюся Викторию. Ночь, как всегда в этом городе, обрушилась так внезапно, как будто придавила темнотой и пугающей тишиной.
Ни за что не засну, подумала Злата и тут же уснула. Через мгновение она уже была в каком-то странном месте: огромная темная пещера с покатым сводом и потрескавшимися стенами, на которых виднелись еле различимые надписи. Девушка некоторое время постояла в недоумении, а потом медленно двинулась вперед оттуда шел неяркий синеватый свет. Каменистый пол под ногами был неровным, и Злате приходилось иногда хвататься за стены, чтобы не упасть. Как ни странно, она четко осознавала, что все это происходит во сне, и совершенно не боялась и не задавалась никакими вопросами. Где-то там, в глубине пещеры, ее должен был ждать Дэвид ведь только он мог приглашать ее в свои сны, когда хотел показать что-то, о чем нельзя было говорить вслух. Свет приближался, а вместе с ним голоса Злата остановилась и прислушалась в глубине кто-то разговаривал. В полном недоумении, но все еще так же бесстрашно девушка двинулась дальше, но уже помедленнее, пытаясь разобрать, о чем говорили обитатели пещеры. Пение! Да, точно! Находящиеся в пещере люди не говорили, а пели медленно, протяжно, на незнакомом языке. Дойдя до сводчатого входа в пещеру поменьше, Злата остановилась и осторожно выглянула из-за осколка каменной плиты. В пещере по периметру горели костры, но почему-то не желто-красным, а синеватым пламенем, совершенно не давая дыма. В центре располагался большой краеугольный камень.
Алтарь, подумала Злата и вздрогнула.
Между костров стояли люди в белых одеяниях, похожих на саваны. Их лица закрывали низко опущенные капюшоны. Они вполголоса пели что-то и периодически синхронно воздевали руки вверх. Злата присмотрелась и в ужасе зажала рот ладонью, чтобы не закричать: на руках у странных людей было не по пять, а намного больше пальцев в колышущемся свете костров они шевелились и были похожи на щупальца. Внезапно по ногам девушки подул ветер, и Злата услышала топот ног, так похожий на тот, который мучил ее в кошмарных снах. Девушка нервно поежилась и сама не заметила, как двинула ногой довольно крупный камень, который произвел намного больше шума, чем должен был. Поющие напряглись и как по команде уставились в темноту. Злата медленно, изо всех сил сдерживая себя, чтобы не побежать, начала пятиться к выходу. Участвующие в странном обряде еще какое-то время молчали, а потом так же синхронно снова начали петь. Злата развернулась и дала деру. Она не думала о том, как будет добираться до дома, выйдя из пещеры, понимая, что все это ей просто снится. В какой-то момент девушка увидела яркие морозные звезды и ощутила холод еще бы, ведь она была в пижаме и босиком. Зябко поежившись, Злата переступила на снегу, поджимая по очереди ноги, и проснулась. В незашторенное окно заглядывало хмурое в дымке зимнее солнце. На часах было почти десять.
Ну ты и поспать, Левандовская, Алина влетела в комнату, как на помеле. Вставай, лежебока, мы уже позавтракали, но поддержим тебя и поедим еще раз. Мама Дэвида наготовила кучу вкусностей, и когда только успела!
Пока Злата одевалась и заплетала волосы, Алина нарезала круги по комнате со скоростью небольшого крейсера и стрекотала о том, как прошло утро и что она успела узнать.
Кстати, Фельдман пошел звонить главврачу психушки, где содержится Марина Алексеевна, доложила она. Адышева вся извелась и караулит под дверью, пытаясь подслушать его разговор. Кстати, почему-то ее ревность крайне избирательна, к твоей маме она его не ревнует! А чокнутая профессорша действует на нее, как красная тряпка на быка. Как ты думаешь, может быть, это начало какого-то психического отклонения? Паранойи там или шизофрении Может, нам стоит подумать над тем, чтобы поместить Карину в психдиспансер? Подлечится и заодно будет в курсе передвижений Сыровой. Может, даже подружится с соперницей на почве общего диагноза.
Окончательно развеселившись, Алина расхохоталась так, что громко хрюкнула. Тут уже, не выдержав, захохотала Злата. Повалившись в изнеможении на кровать, они смеялись, пока не начали икать, причем, практически синхронно.
К завтраку подруги смогли спуститься только минут через двадцать. Несмотря на то, что хозяева и гости давно поели, стол был накрыт так, словно гостей ждали с минуты на минуту.
Злата, садись скорее, хозяйка выглянула из кухни. Кофейку?
Спасибо, я сама! Злата метнулась было в сторону кухни, но была решительно остановлена мамой Дэвида.
Сиди, девочка, ты в гостях! Я сама справлюсь!
Алина тем временем уже уютно угнездилась на стуле с высокой спинкой и вовсю намазывала джемом огромный кусок хлеба.
У меня что-то просто волчий, прости за каламбур, аппетит, ответила она на немой вопрос подруги. Наверное, на нервной почве.
Брось, когда это ты нервничала? хмыкнула неслышно подошедшая Карина. А я вот не отказалась бы опять позавтракать! Ну, что тут у нас? и она в предвкушении потерла ладони.
Стол действительно поражал изобилием, и не сесть за него было бы просто преступлением.
На тонкой холщовой скатерти по периметру были расставлены тарелки тончайшего фарфора, приборы завернуты в тканые салфетки с монограммами. Было совершенно непонятно, когда Беате Алексеевне удалось приготовить все, что стояло на столе: бутерброды с курицей и рыбой, нарезанные пластами свежие овощи, еще теплые булочки, оладьи, тосты, несколько плошек с джемом, вареньем и медом, сок и молоко в стеклянных кувшинах и накрытая полосатым полотенцем керамическая кастрюлька в углу стола.
Там каша! Вкуснючааая, отрапортовала Карина. Я слопала две порции!
Кто бы сомневался! вернула подачу невозмутимая Алина, жеманно жевавшая ломтик огурца и мучительно раздумывавшая, влезет ли в нее бутерброд.
Девочки, брэк! Злата открыла кастрюльку, понюхала пахло упоительно! и положила себе в тарелку геркулесовой каши, от души сыпанув туда же горсть орехов. Давайте, подумаем, чем нам нужно заняться в первую очередь.
Я знаю! подскочила Карина и даже руку подняла, как отличница на уроке.
Слежка за психбольницей исключается, подала голос Алина, все же не выдержавшая соблазна и жующая бутерброд.
Карина сразу же опустилась на стул, как сдувшийся воздушный шар.
Ты что, на самом деле хотела выслеживать Сырову? непочтительно заржала Алина. А я просто так ляпнула.
Кстати, о Сыровой! Фельдман возник в гостиной, как всегда, неслышно. Я только что разговаривал с главврачом психиатрической клиники, и он уверил меня, что Марина Алексеевна находится под надежной охраной, получает необходимую медикаментозную терапию и даже, по его словам, начала проявлять интерес к социальной жизни клиники попросила ручки и бумагу.
Умереть не встать! прокомментировала острая на язык Алина. Сто процентов, готовится писать завещание!
Ох, что-то мне это совсем не нравится, покачала головой Карина.
Мне тоже, признался Фельдман. Но будем верить в лучшее. С этими словами он поднялся и вышел из гостиной.
Девочки, вы слышали?! Карина обвела подруг торжествующим взглядом. Он сказал, что ему тоже НЕ НРАВИТСЯ!
Слышали слышали, вяло отреагировала Алина. И очень за тебя рады. Златик, а ты почему такая задумчивая?
Все нормально, отмахнулась Злата, в очередной раз прокручивающая в голове свой странный сон явь. Просто думаю о своем.
Ты всегда думаешь о своем с таким зверским выражением лица? Алина делано засмеялась, но в ее голосе явственно слышалась тревога
Несмотря на не очень веселое утро, день в Кресновце подруги провели просто великолепно. Все-таки это был потрясающий город: величественный, спокойный и очень красивый. Несколько часов подряд девушки ходили по многочисленным магазинам и магазинчикам, любуясь ярко и со вкусом украшенными витринами. Никакой особенной целью они не задавались, однако уже через несколько часов их кошельки заметно опустели, а в руках появились пакеты с покупками. В этом городе просто нельзя было ничего не купить.
К пяти часам все трое совершенно выдохлись, и только неутомимая Алина все еще подавала признаки активности, поглядывая на витрины.
Я предлагаю немного прогуляться и поболтать, предложила Злата. Одним, без взрослых.
Выйдя из торгового центра, подруги медленно пошли по тротуару.
Ты о чем-то хотела нам рассказать без посторонних ушей? спросила проницательная Алина.
Да, произошло что-то странное, Злата потерла виски указательными пальцами и набрала в легкие воздуха, как перед прыжком в воду.
Вот это встреча! раздался чей-то звонкий голос. Подруги синхронно повернулись от стоящего неподалеку киоска со стаканчиком кофе в руке к ним спешила Виктория. Ее рыжие кудри горели на солнце.
Привет! Привет! Виктория обнималась с девочками, как будто знала их по меньшей мере год. Гуляете? И, судя по всему, весьма продуктивно? она указала глазами на пакеты в руках подруг.
Да, очень, рассмеялась Злата. В вашем городе просто невозможно ничего не купить.
Это точно! хмыкнула Виктория. Как Дэвид?
Все прекрасно! пожала плечами Злата. Каникулы это всегда здорово!
Я как-нибудь загляну к вам в гости, пообещала Виктория. А сейчас, извините, спешу.
Кстати! она вдруг резко обернулась и пристально посмотрела Злате в глаза. Многопалых не надо недооценивать, они действительно опасны!
Кого не надо недооценивать? переспросила Алина. Злат, ты поняла, о чем она говорит?
Нет, медленно произнесла Злата, внутренне поежившись от внезапно нахлынувшего страха. Я не знаю, что она имела в виду.
Злата шла, машинально поддерживая разговор, а сама думала о своей встрече с Алисой, о сегодняшнем сне, о словах Виктории. Подходя к дому Каменецких, она твердо решила не рассказывать ничего подругам. Она уже никому не могла доверять, как раньше
После обеда, разобрав и перемерив купленные вещи, девушки спустились в столовую, где уже сидели за партией в шахматы Фельдман и Бронислав Густавович.
Смотри, как люди развлекаются! наблюдательная Алина толкнула локтем Злату.
Злата повернулась в сторону играющих: отец Дэвида явно читал мысли противника и готовился выиграть партию. Фельдман, обычно расслабленно-ироничный, был против своего обыкновения крайне напряжен: хмурил лоб и щелкал пальцами.
Милейший, перестаньте производить посторонние звуки, это отвлекает, с пафосом произнес Бронислав Густавович.
Отвлекает от чего? От копания в моей голове? хмыкнул явно раздосадованный Артур Арнольдович.
Была бы охота там копаться! ответствовал хозяин дома, но было видно, что он слегка смущен.
Тем временем в столовую спустился Дэвид, на ходу надевающий куртку.
Схожу подышать, ответил он на немой вопрос сразу как-то подобравшейся Златы.
Можно с тобой? Я быстро! и, не дожидаясь ответа, она бросилась вверх по лестнице.
Что мне особенно нравится в этой девушке это ее способность быстро собираться! провозгласил Дэвид.
А что, больше ничем я тебя не заинтересовала? лукаво спросила Злата, спускающаяся вниз, держа в руках охапку одежды. Сзади по ступенькам, подобно монаршему одеянию, за ней торжественно волочился шарф.
Мне в тебе нравится всё! поднял руки Дэвид. Только прошу, не сердись!
Очень надо! рассмеялась Злата.
Ну, и куда мы идем? Мы же не просто гуляем, поинтересовалась девушка уже на улице, ожесточенно наматывая на шею шарф и хлопая по карманам в поисках перчаток.
Ты права, отозвался Дэвид. Я хочу кое-что проверить.
Какое-то время они шли молча. Дэвид был погружен в свои мысли. Злата не хотела его отвлекать, пытаясь самостоятельно вычислить маршрут их следования.
Кладбище или психиатрическая больница? гадала Злата. Или Дэвид хочет показать мне ту пещеру из моего сна?
Однако все оказалось гораздо прозаичнее: они подошли к остановке, возле которой как раз стоял автобус номер шестьсот тринадцать.
Наш! Дэвид потянул Злату за рукав и усадил на последнее сиденье.
Куда мы едем? не выдержала Злата.
В Старый город, немедленно отозвался Дэвид. Вообще-то я хотел съездить туда один, там может быть небезопасно.
Что ты хочешь выяснить?
Там живет старинный друг отца, когда-то они вместе работали, но потом Даниил Павлович серьезно заболел, и ему пришлось оставить службу.
Почему он живет в Старом городе? Он один из этих? недоуменно спросила Злата.
Нет, он вполне обычный человек, пожал плечами Дэвид. Его родители когда-то там жили. Теперь он живет в их старом доме и не хочет никуда переезжать. Семьи у него нет. По-моему, он своего рода отшельник. Не любит суету и вообще крайне избирателен к людям.
Почему ты вдруг решил навестить его?
Честно говоря, я и сам не знаю, покачал головой Дэвид. Просто в последнее время я чувствую какое-то внутреннее беспокойство, которое с каждым днем всё нарастает. Но я не могу понять, что всё это значит, откуда придет беда. Даниил Павлович живет в Старом городе. И пусть он там практически ни с кем не общается, у старика все же есть уши, и он мог что-то где-то услышать. Что-то, что, возможно, натолкнет меня на правильный путь.
Дом отшельника на самом деле находился на краю Старого города сразу за ним начинался густой лес. Само строение низкая деревянная изба с подслеповатыми оконцами, наполовину прикрытыми давно некрашеными ставнями, напоминало ворчливого старика. Дэвид отворил скрипучую калитку, увитую засохшим диким виноградом, и уверенно пошел к дому через заснеженный двор. Хозяин был на веранде сидел в кресле-качалке недалеко от пылающего камина, закутанный по самое горло шерстяным пледом. Рядом на грубо сколоченном деревянном столе стояли чайник, молочник и вазочка с вареньем.