Быстро осмотрев шары, закуски, напитки и накрытый стол в гостиной, подготовленные к празднованию, я подошёл и оторвал одну красную виноградину.
Вы уже вернулись, мистер Максвон, раздался голос за моей спиной, и я обернулся.
Как видишь, Аника. Я закинул виноградину в рот и принялся жевать её, глотая нежную мякоть. Видно, ты справилась со своей задачей.
Вам нравится?
В её голосе прозвучала такая надежда, будто от моего ответа зависела её жизнь, и я нарочно улыбнулся этому факту.
Да. Я не похож на человека, который может любоваться шариками, но именно это я сейчас и делаю.
Она слегка хихикнула.
Что ж, я рада, что вы остались довольны. Я очень волновалась, честно говоря, разочаровать вас.
Тебе не удалось бы меня разочаровать.
В ответ она лишь улыбнулась.
В гостиную вошла Лолли. Сейчас она была одета не в привычное мне коричневое платье и белый фартук, а в обычную повседневную одежду. Значит у неё сегодня выходной.
Вы уже приехали, мой милый, а я вот уезжаю к своим деткам, сказала она с отдышкой, ведь тянула за собой большую сумку.
Позвольте мне вам помочь, предложил я и подошёл к ней, раздражаясь её жалким попыткам тащить свой багаж, который царапал мне пол.
Спасибо, мистер Максвон. Как мило с вашей стороны.
Она, наверное, думала, что я ослеп на оба глаза, но я отчётливо увидел, как Лолли подмигнула Анике, считая, что делает это незаметно. Я узнал это выражение лица: «Отличный вариант в качестве твоего жениха прямо перед тобой. Присмотрись». Вот что оно означало.
Я дотащил сумку прямо к подъехавшему такси, ожидавшему Лолли, и помог загрузить её в багажник. Лолу так и подмывало расцеловать меня, но она ограничилась одним лишь своим поглаживанием меня по голове. Думается мне, что она пыталась относиться ко мне как к сыну, ведь мечтала однажды трахнуться с моим отцом.
Пожалуйста, Тони, не обижайте Анику, сказала она перед тем, как сесть в машину. Она очень хорошенькая девочка. Приглядитесь.
После этого она наконец уехала, улыбаясь мне через открытое окно, а я не сумел сдержаться от многозначительной ухмылки.
Возможно, она очень хорошенькая девочка, но надолго ли это продлится в этом доме?
* * *
Энт, дружище! крикнул Бобби, едва он вылез из своего автомобиля.
Распахнув свои руки, он шёл ко мне, а когда всё же приблизился, крепко обнял.
Я ненавидел объятия и терпел их всю свою жизнь, потому что людям положено обниматься с семьёй, друзьями и своими вторыми половинками. Я делал это, чтобы казаться всем «своим». Так было удобнее потом получать от них то, чего я желал. Лишь притворяясь таким же, мне удавалось воплощать свои планы.
Хотя я с ещё детства начал осознавать, что я другой.
С днём рождения, братан! Бобби хлопнул меня по плечу. Друзья, вот наш именинник!
Я оглядел людей, которых он притащил в мой дом. Некоторые из них были знакомы мне с давних лет, а некоторых я видел впервые. Оценивающим взглядом я прошёлся по стройным ножкам нескольких девочек в платьях, которые они надели, наверное, считая их достаточно красивыми для подобного уровня вечеринки, но на самом деле давали знать этим, что они готовы на всё. И на то, чтобы лечь со мной в постель тоже.
Забавно, когда глупые девочки говорят, что носят одежду исключительно для себя, но выходят на улицу лишь с раскрасом и в поразительно облегающих нарядах, не скрывающих их формы. Они любят не надевать бюстгальтеров, из-за чего их грудь сильно выделяется через тонкую ткань их футболки или майки, и торчат их соски. Они любят кричать о том, что это не для мужчин, однако это ложь. Они просто поднимают себе цену, чтобы найти достойного мужчину, который мог бы оплачивать их походы в салоны и всякое шмотьё вроде того, что они так любят носить.
Кстати, Энт, знакомься, произнёс Бобби, притянув за плечо девочку, чьи каштановые каштановые каштановые волосы были уложены гелем назад. У неё была точно такая же белая кожа, как и у того трупа, который сейчас лежал у меня в комнате. Это Патриша Кларк. Дочь английского магната Хантера Кларка. Ты же вроде знаком с ним, да?
У нас было несколько общих проектов, ответил я, а сам не отрывал взгляда от гостьи. Приятно познакомиться, мисс Кларк. Я Энтони.
Я знаю, кто ты, произнесла она, ухмыльнулась мне и протянула руку, которую я демонстративно поцеловал. С днём рождения.
Спасибо, кивнул я, затем хлопнул пару раз ладонями и громко добавил: Прошу всех в дом. Нечего вам мёрзнуть на этом жутком холоде.
Гости были совсем не против, учитывая то, что большинство из них пришли без верхней одежды, стараясь произвести впечатление своими дорогими цепочками на шеях, серьгами в ушах, браслетами и другими аксессуарами, которыми им необходимо было похвастаться перед друг другом.
Швейцар впустил нас в дом, и первым делом, когда мы достигли гостиной, Бобби подбежал к накрытому столу, сходу жадно наливая себе дорогой коньяк. Горничные стояли чуть поодаль на случай, если кому понадобится помощь или же для моментальной уборки.
Зачем же я дружил с Бобби Дэллом, если мне так не нравился любой с ним контакт? Ради личной выгоды. Это была единственная причина, ради которой я искусно притворялся добродушным милым парнем для всех окружавших меня дураков и делал вид, что мне очень нужна вся эта розовая мишура, которую люди обычно называют дружбой. За все свои годы жизни я обучился тому, как и где нужно проявлять те или иные эмоции. В какой ситуации нужно злиться по общепринятым нормам, а где я должен улыбаться и радоваться как последний идиот.
Но какова сладость того удовольствия, что я получал каждый раз, когда тот или иной идиот вёлся на очередную мою ложь! Как верил каждому моему слову без каких-либо сомнений. Правильно. Ведь я Энтони Максвон, сын Джека и Даяны Максвонов, самых влиятельных и богатых людей во всей Великобритании, получивших признание и в Северной Америке, и в Германии, и во Франции, и во множестве других стран. Они были включены в список журнала Форбс, о них говорили везде и всюду. И их сынишка, весь в отца, обязательно унаследует их многомиллиардную компанию, женится на Жаклин Лоусон, понаделает сыновей, которые в свою очередь унаследуют бизнес от него самого.
Возможно, так и будет. Возможно, именно по этому сценарию я и проживу свою жизнь. Но никто никогда не узнает, что я совсем не такой как все они. Что я стою намного выше их. Я намного умнее, привлекательнее, догадливее и хитрее. Что все они мои чёртовы марионетки, которыми я кручу как хочу.
Никогда не узнают, даже если мне придётся убить их всех.
Вот это ужин! довольно поглощая еду со стола, пробормотал Бобби. Ребята, не стесняйтесь! Налетайте! Наш именинник всё это устроил для нас!
Он вёл себя как хозяин моего дома, и оттого у меня возникло резкое желание запихнуть всё, что в его тарелке, ему в глотку, чтобы он подавился и умер у меня за столом.
К слову, мы все уже сидели за накрытым столом, как цивилизованные люди, не доходя пока до похоти, секса и наркотиков, которые ждали нас после.
Думаю, сперва нам стоило бы сказать пару слов о причине сегодняшнего торжества, произнесла та девочка, которую Бобби назвал Патришей. Как считаете, мистер Максвон?
Она поднесла ко рту бокал с шампанским и сделала небольшой глоток, пытаясь по максимуму показать мне свои манеры. Она родом из богатой семьи, как и все, кто собрался сегодня на мой день рождения, но она немного отличалась от всех. У меня не получалось заметить эту разницу, понять и увидеть её. Я лишь чувствовал это.
Я буду не против, если первой поздравите меня вы, сказал я и улыбнулся ей.
Она же ухмыльнулась. Взяла бокал в руку и начала:
Странно было бы желать вам побольше денег и счастья, ведь и то, и другое у вас итак уже есть. Поэтому я пожелаю вам одно: найти свою единственную любовь. Ведь все знают, что вы самый завидный жених Англии, но до сих пор не обзавелись спутницей жизни. Желаю вам поскорее найти её. Ведь любовь правит миром.
Её речь понравилась абсолютно всем. Кто-то сообщил об этом вслух, кто-то чокнулся бокалами. А я понял вот что: она намекала на себя, в этом я был абсолютно уверен.
А значит она совсем не прочь утолить мой голод прямо сегодня ночью.
ГЛАВА 8
АНИКА СНЕЛЛ
Я ужасно устала.
Ноги ныли от бесконечной ходьбы по огромной гостиной, и я так радовалась, что не было необходимости в том, чтобы украсить к празднику весь дом целиком, иначе я просто упала бы в кровать и впала в самую настоящую кому.
Лолли, единственного, пожалуй, человека, который как-то успокаивал меня одним лишь своим присутствием, не было в доме, ведь она уехала домой из-за своего выходного.
Печально было это осознавать. Я словно одна осталась.
Глядя на экран своего телефона, я с любовью разглядывала свою дружную и невероятную семью. Мы всегда фотографировались на каждых встречах, когда я приезжала из общежития домой в гости. Мама стояла возле инвалидной коляски папы, а я слегка наклонилась над ней, положив руки на спинку коляски. Мы все улыбались. Особенно часто улыбался папа. Я не смогла бы вспомнить и дня, в который он бы сидел с хмурым выражением лица или даже грустил. Он будто не был способен на подобное. И меня всегда учил тому, что улыбка очень важна в нашем сером и жестоком мире.
Я очень скучала по своим родителям. И именно порывом сильного желания я без раздумий крепче сжала в руке телефон, села на кресло в своей временной комнате и позвонила маме через видеовызов.
Но трубку взял папа.
Аника! Он искренне обрадовался, когда увидел моё лицо на экране телефона. Как я рад тебя видеть!
Привет, пап! Я улыбнулась, взглянув в его невероятно добрые карие глаза.
У папы были каштановые волосы в молодости, но на сегодня они уже достаточно поседели, чтобы нельзя было определить изначальный цвет. Кожа раньше была оливкового оттенка, но со временем из-за бессонных ночей, вызванных болезнью, она стала бледной, болезненно бледной, будто всю его кровь кто-то выкачал.
Мне было до невыносимости больно смотреть на него.
Как дела у вас с мамой? Я хотела позвонить и раньше, но
Я знаю, как занята ты иногда бываешь, Аника. Нет нужды в твоих извинениях.
Пару секунд я помолчала, а потом всё же спросила:
Как мама? Где она сейчас?
А-а, твоя мама готовит список продуктов целый день. Хочет приготовить завтра праздничный ужин.
Я заулыбалась, только лишь вспомнив о том, что завтра у них годовщина. День, в который они ровно двадцать лет назад впервые встретились, влюбились и почти сразу поженились.
Они были той самой идеальной парой, которой хотелось любоваться. Между ними не было ссор, разладов и обид. Папа с мамой находили общий язык в любой сложной ситуации и никогда не пытались задеть друг друга.
Я ими восхищалась всю свою жизнь.
Мне так жаль, что я не смогу приехать, сказала я, и мой голос заметно дрогнул. Я очень хотела бы сейчас быть рядом с вами.
Ну что ты, дочь моя. Папа улыбнулся и шуточно провёл пальцем по экрану, имитируя такое движение, будто он вытирает мои невидимые слёзы. Не надо расстраиваться по пустякам. Тем более что нашей с твоей мамой годовщине стоило бы пройти только между нами.
Я коротко засмеялась, поняв, что он хотел этим сказать.
Хочешь, я позову маму? спросил папа.
Нет. Не отвлекай её. Я позвоню вам ещё Пап, как там дела с лекарствами?
Он не ответил и состроил такое выражение лица, будто я задала какой-то глупый вопрос.
Что это значит, пап? Я насторожилась, и улыбка с лица сползла. Ты ведь принимаешь назначенные препараты, верно?
Аника, со мной всё в порядке.
Нет, пап! Тебе необходимо принимать лекарства! Неужели ты
Зачем?
Этот вопрос застал меня врасплох.
Я молчала минуту, прежде чем смогла собрать в себе силы и терпение, чтобы вновь заговорить и при этом не повышать голоса:
Мистер Стил создал целый список лекарств, которые ты обязан выпивать каждый день. Почему ты так халатно относишься к своему здоровью?
Милая, у меня давно уже нет здоровья. От него осталось одно лишь название. И как же мне ужасно наблюдать за тем, как ты корячишься на работе, при этом учась в университете до самой ночи, и покупаешь мне эти бесполезные препараты, словно они смогут продлить мне жизнь. Я своё уже прожил, Аника. Я не хочу, чтобы ты тратила на меня деньги.
Я не могла поверить в то, что услышала. Сперва я даже решила, что, возможно, не так всё поняла. Может, ошиблась и восприняла его слова неправильно.
Пап, ты сейчас шутишь? Мой голос звучал очень слабо и почти хрипло, ведь я всё-таки осознала, что всё услышанное мной действительно только что прозвучало.
Аника, трать свои деньги на себя, пожалуйста. Перестань покупать лекарства и позаботься о себе.
Боже, пап! Как ты можешь такое говорить?! Мне не нужны эти деньги, если они смогут быть полезны для тебя!
Не повышать голоса не удалось, и я почти в истерике уже выкрикивала свои протесты, которые пролетали мимо папиных ушей, ведь он всегда был упрямцем, не желающим менять своё мнение в угоду другим.
Аника, у всех есть своё время. Моё подходит к концу.
Не говори так, пап! С чего у тебя вообще появились эти пессимистичные мысли?!
Я просто хорошо знаю ситуацию. И ты тоже знаешь, просто боишься признаться самой себе.
Мне не хотелось больше продолжать слушать его, и я высказала другое своё мнение:
Всё, пап. Когда этот месяц подойдёт к концу, я поеду к вам, и ты примешь все лекарства, хочешь ты или нет. Почувствовав, как к горлу подкатил неприятный ком, я быстро добавила: Передай привет маме и проведите завтрашний день, как вы всегда это делали, когда я была маленькой.
Папа улыбнулся, обогреваемый приятными воспоминаниями, а я улыбнулась вместе с ним.
И на этом наш разговор подошёл к концу, а телефон отключился.
Внутри поселились мрачные мысли, голову обуревало желание заплакать, ведь это казалось единственным хорошим способом избавиться от опасений и страхов. Я очень боялась потерять отца, ведь он был одним из лучших пап во всём мире. Мне никогда не выдавалось возможности встретить такого же любящего свою семью, заботливого и доброго человека. Папа был таким единственным.
Каждый раз, глядя в глаза маме, он передавал ей тепло и нежность. Он улыбался, лишь смотря в её сторону и всегда старался помогать. Папа никогда не обременял маму рутинными делами, не лежал на диване, пока она мыла посуду или готовила сложные блюда. Он всегда и во всём ей помогал. Даже возвращаясь вечером с работы, отец мчался на кухню, чтобы обнять свою жену и встать рядом, беря на себя одно из её дел.
Я была самой счастливой дочерью самой счастливой пары.
И всё могло бы продолжаться также, если бы не неожиданная болезнь папы, которую неожиданно возложил на наши плечи Бог. Он будто бы поглядел на нашу семью, понял, что таких счастливых людей быть не должно, и решил подкинуть нам бесконечные дни страданий и моральных мучений.
Надеясь отвлечься, я отложила телефон в сторону и встала. До моей комнаты, в которой было очень много света и зелёных растений в горшках, доносилась музыка с первого этажа. Спокойный ужин и произнесённые громкие тосты уже закончились и началась настоящая вечеринка. Я не хотела мешаться под ногами гостей, поэтому старалась оставаться в своей комнате.
И вот, я вдруг услышала голос за своей дверью.
Конечно, мало ли, кто может сейчас проходить мимо в коридоре, однако мне почему-то захотелось проверить, что там происходит. Отчасти, наверное, потому что я услышала разговор на повышенных тонах.
Встав со стула, я медленно подошла к двери и слегка её приоткрыла. Там находился Энтони Максвон, разговаривающий с кем-то по телефону. Скорее всего, он направлялся к своей комнате, ведь она находилась всего через несколько метров от моей, но почему-то остановился именно здесь.