В густых сумерках почти ничего не было видно, только спящие фигуры Эли и Удава можно было разглядеть. Где-то совсем далеко крикнула ночная птица. Эли тихо сопела, красивое озеро чуть дышало, а никаких других звуков не было, как Лю́си ни прислушивалась. Она чуть не рассмеялась своему глупому сну, но побоялась разбудить друзей и снова заснула. И снова погрузилась в прохладу красивого озера. Так приятно было плыть в сверкающей прозрачной воде, так приятно было выйти на берег, провести рукой по новой короткой стрижке и растянуться на золотом песочке. Только правую коленку Лю́си прикрыла полотенцем, на всякий случай, чтобы не сильно беспокоиться, что её снова укусят. Лю́си улыбнулась солнышку, что ласково и мягко светило в глаза, чуть откинула голову и! опять увидела странную лошадь, что ласково и мягко к ней подкрадывалась.
Это ведь сон! подумала Лю́си. Ничего она мне не сделает. Буду лежать, как лежится. Неподвижно. Ничего страшного. И коленка у меня завернута в полотенце.
Но лошадь вовсе не собиралась кусать Лю́си за правую коленку. Она подошла поближе и легонько укусила за левую. Лю́си так возмутилась возмутилась лошадиной, ну просто, наглости! что опять проснулась.
Теперь сумерки не были такими густыми. Рядом в коконе сопела Эли, а чуть дальше на корзине из колец покоилась голова Удава. Всё было тихо и спокойно, но Лю́си вдруг почувствовала, что её одеяло-кокон как-то странно шуршит. Она наклонила голову и опять чуть не вскрикнула какой-то маленький зверь в черной бархатной шубе теребил её одеяло. Теребил так, будто был недоволен, что именно здесь Лю́си устроилась на ночлег.
Ты чего ойкаешь? непонятный зверь на секунду оторвался от одеяла и повёл мордочкой к Люсиному лицу. Лю́си стразу поняла, что его глазки ничего не видят: он не смотрел ей прямо в глаза, он всё время водил мордочкой, принюхивался.
Ты кто? Лю́си, хоть и удивилась сильно, но не испугалась.
Это ты кто? непонятный зверь перебил вопрос, он был чем-то недоволен.
Я Лю́си, ответила Лю́си, чуть подумав.
А! Понятно, зверь почему-то успокоился, будто давно был с Лю́си знаком.
А ты кто? Лю́си не боялась маленького зверя, а её любопытство росло.
Крот Эр, коротко ответил зверь.
Какой такой кротер?
Сама ты кротер. Не кротер, а Крот Эр! в голосе маленького зверя звучало большое недовольство. И маленькая гордость тоже звучала что он не какой-то простой крот.
То есть ты крот?
Сама ты крот. Говорю тебе, Крот Эр.
Вы здесь какие-то странные, Лю́си пожала плечами. Удав Вэ. Крот Эр. Обязательно так называться?
Так короче. И вообще. Сама ты странная. Посереди ночи ойкаешь. Всех будишь.
Кого это всех? удивилась Лю́си.
Ну кого-кого? Всех! Ты что, сама себя не слышишь?
Тут Лю́си рассердилась. То Удав во сне бормотал, что она себя не слышит, то этот маленький кротер то же самое говорит.
Как это я сама себя должна слышать? Лю́си чуть обиделась и чуть громче заговорила.
Тсс. Всех перебудишь. Глухая тетеря. Спи давай, не дергайся, крот просто зашипел на Люсю, а она не любила, когда на неё шипят.
Да вы замучили! Сами себя не слышите, а ещё хотите, чтобы я себя слышала. Лю́си ещё злилась, но говорить стала тихо.
Крот немного помолчал, подумал.
А тебе что, Удав ничего не рассказывал?
Не. Не рассказывал. Ну, почти ничего.
Ладно. Спи давай.
И не успела Лю́си вымолвить новое словечко, как непонятный кротер заработал лапами, перевернулся через голову и нырнул под землю. Лю́си только успела разглядеть, что у его чёрной шубки была белая опушка у каждой лапки: верней, нижней, правой и левой. А там, куда зверь нырнул, только осталась влажная тёмная земля.
Вокруг стало немного светлее, где-то за серыми скалами собиралось подняться солнышко. Рядом всё также тихо посапывала Эли, а Удав Вэ неслышно шевелил своими кольцами. Лю́си еще раз вспомнила сон, провела рукой по новой короткой стрижке и подумала, что воду из маленькой косички теперь нескоро придется выжимать. Потом еще раз удивилась приставучей лошади. Надо же! Нашла себе занятие. За коленки кусаться! Лю́си ещё раз рассердилась.
Глупость, чушь лошадиная. И кротер этот дурацкий! проворчала она, плотнее завернулась в одеяло и закрыла глаза.
V
Она закрыла глаза, но её сон не сразу стал крепким, а когда стал Лю́си заснула вообще без снов. И проснулась нескоро оттого, что кто-то щекотал ей ресницы и брови. Это были солнечный зайцы и зайчики, они долго прятались за серыми скалами, что виднелись за лесом далеко от берега, и устали ждать, пока тянулась ночь. А с первыми лучами выскочили из-за скал, побежали по лесу и запрыгали по берегу. Сначала они вели себя тихо-скромно, но потом осмелели и стали щекотать подругам брови и ресницы. А самые нескромные даже пятки и уши щекотали.
Девчонки сладко потянулись и ещё во сне улыбнулись веселой заячьей игре. Глаза открывать не хотелось, видно, тишина у красивого озера была особенная, не такая, как утром в Птибудоште. Вот подруги и не стали как обычно выпрыгивать из сна и сразу приниматься за работу, а позволили себе чуть понежиться в утренней дрёме.
Удав Вэ тоже потянулся, отчего все его кольца стали овалами, а потом снова превратились в круглые кольца и сложились в удобную корзину. Он неслышно втягивал воздух красивого озера и почти без движения смотрел на маленькие волны, что набегали одна на другую и шевелили крупинки песка у края воды. Эли и Лю́си только на секундочку открыли глаза и не смогли оторвать их от недвижного Удава. Он смотрел на красивое озеро так, будто видел его впервые. Или, наоборот, будто видел его в последний раз и прощался с ним. Удав почувствовал удивление маленьких подруг и обернулся.
Славное утро! его голос звучал хрипло, но как-то очень мягко.
И доброе притом! весело подхватили девчонки и опять зажмурили глаза, чтобы ещё чуть-чуть понежиться.
Ой, дар! Эли чуть не выскочила из своего кокона-одеяла. Ты знаешь, что мне ночью приснилось? Во-первых, я так здорово научилась плавать! И ещё нырять! А потом потом вышла на берег, и меня укусила какая-то странная лошадь!
Лю́си оторопела и промолчала. И нахмурилась, как Эли обычно хмурилась, всё раздумывала, как это её лошадь, из её сна, могла укусить ещё кого-нибудь?
И ты знаешь, как она меня
Знаю, перебила Лю́си, сначала за правую, потом за левую коленку.
Теперь уже Эли удивленно уставила на подругу свои зелёные глаза.
Что это, нам приснился один и тот же сон? она привычно и задумчиво наморщила брови.
Никакой это не сон, вместо Лю́си ответил Удав, Просто Лошадь ночью бродила около вас.
Какая ещё лошадь? девчонки возмутились и чуть не закричали в ответ.
Я же сказал, Просто Лошадь. Или Лошадь Пэ, так короче, и Удав хвостом показал на три дерева с низкой густой листвой, что росли у края леса, где кончался берег.
Эли и Лю́си посмотрели на три дерева, но сперва ничего не увидели. Потом провели глазами по густому кустарнику, что рос вокруг деревьев. И опять ничего не увидели. И только с третьего взгляда заметили в густой листве добродушную лошадиную мордашку с короткой чёлкой, длинной гривой и огромными лучистыми глазами.
Слушай, Лошадь! Как тебя? Пэ! Ты зачем нас кусала?!
Девчонки старались говорить очень строгими голосами. Но Лошадь, казалось, с интересом смотрела куда-то в сторону, не обращая внимания на их строгость. Потом сказала «хммм» и спряталась в листве.
Она ничего не делает зачем-то, хрипло прошипел Удав, она всё делает просто.
Вот большая радость! Просто! А зачем она нас кусала просто? ещё раз строго заговорили подруги, хотя поняли, что на лошадь с такими лучистыми глазами очень сложно сердиться.
Видно, ей так захотелось. Она любит кусать за коленки. Просто, не больно.
Ну, здорово! Давайте все кусаться просто и не больно. Что же она тебя просто так не укусила? Не больно!
Но у меня же нет коленок, Удав ответил весело и немного грустно и, словно плечами, пожал верхними кольцами.
Лю́си легонько подергала себя за ухо и издала неопределенный звук. Она хотела рассердиться на Лошадь Пэ, понимала, что это правильно сердиться на Лошадь. Но не могла, не получалось. И дело было не только в лучистых глаза и симпатичной чёлке (Лошадь была не то что красива, но чертовки мила). Лю́си почему-то радовалась, что снова увидела эту лошадь, сама не зная, почему снова. Как будто давно-давно уже видела её. Лю́си пыталась понять и вспомнить что-то было в этой лошади такое знакомое-знакомое, будто Лю́си была ещё маленькой, и ей говорили. Что же ей говорили? «Он с Кокошей и Тотошей» Нет, не так, не то! Ещё ей говорили: «Придет серенький волчок» Нет, и это тоже не то
А-а! Я вспомнила! Это нечестно! Мы же хорошо себя вели! Лю́си опять возмутилась.
Она вспомнила! Когда они с Эли были совсем маленькие, и весь Птибудошт их растил, кормил и воспитывал, им рассказывали старинную птибудошскую сказку про лошадь, которая приходит и кусает за коленки непослушных детей. Поэтому надо быть очень послушными девочками, и тогда никакая лошадь, даже самая кусачая, не придёт и не укусит за коленку. Они с Эли это много раз слышал, когда были совсем маленькими.
Ты думаешь, Лошадь Пэ кусает за коленки непослушных детей? Удав так лукаво смотрел на Лю́си, будто слышал всё, о чём она думала.
Ну да, мне так говорили. В детстве. Давно.
Хм! Ты уже не совсем дитя, Удав чуть нахмурился. На самом деле, Лошадь Пэ просто кусает и всё! Она такая, причудливая. Но вреда от неё никакого.
Удав снова улыбнулся и теперь с интересом смотрел на Эли, которая, казалось, вообще ничего не понимает. Она удивлённо приоткрыла рот и разглядывала Лю́си, будто с подругой случилось что-то очень странное, будто Лю́си на голове прыгала или маленькое чудовище держала в руках. Словом, делала что-то совсем невероятное.
Что с тобой? Лю́си вслед за Удавом повернулась к Эли.
Н-ничего, та попробовала улыбнуться. Мне, кажется. Показалось. Что ты только что превратилась в крохотную девочку. Ну, года полтора-два, не больше.
От этих слов в воздухе повисла тишина, она всегда повисает от странных слов.
Померещилось! Удав коротким словом прогнал тишину и опять наполовину сомкнул лукавые глаза. И понять шутит он или нет? было совершенно невозможно.
Ладно, вздохнула и согласилась Эли, но на всякий случай ещё раз внимательно посмотрела на подругу.
Глаза Удава от этого прямо засмеялись. Казалось, всё, что девчонки говорили и делали, веселило его какой-то особой радостью. На кого-нибудь другого они давно бы обиделись, но на Удава почему-то нет. Как-то на него не обижалось, будто все обиды растворялись растворялись прежде, чем до него долетят.
Да не высматривай ты Лошадь там, за деревом, Удав ещё раз улыбнулся, и улыбка длинной волной пробежала по всему его телу. Её там давно нет, она где-то бродит. Как обычно просто. А когда понадобится, сама придет.
А когда понадобится? Эли спросила и ещё раз пристально посмотрела на Лю́си, проверила, не превратилась ли она в кого-нибудь?
Удав вдруг перестал быть весёлым, развернул половину своей корзины, стал большим, длинным и серьёзным, наклонился к самому уху Эли и тихо прошептал:
Когда мы начнем завтракать.
VI
Удав прошептал это тихо, но тут вовсе не из леса, а из-за большой дюны у берега галопом примчалась Лошадь и очень согласно закивала головой. Девочки на неё смотрели, и сами чуть не кивали в ответ так заразительно Лошадь мотала головой и шеей. Но она вдруг остановилась, развернулась и поплелась к лесу, скрылась в листве. И пока подруги смотрели ей вслед, Удав как-то незаметно и быстро повернулся к озеру и соскользнул вниз, в глубину.
Эли и Лю́си подождали немного ждали, когда он вынырнет. Потом даже отбросили одеяла и подбежали к берегу, пытаясь разглядеть Удава в воде. Но ничего не увидели и махнули Лю́си левой, а Эли правой рукой ну и пускай плавает, если хочет. Потом они умылись и стали раскладывать на скатерти бутерброды, оставшуюся половинку торта нарезали небольшими ломтиками. И как только закончили эти нехитрые дела, из воды вынырнул Удав и опустил на скатерть какие-то чудные водоросли, они так и засверкали на солнце тонкими гроздьями с тоненькими листиками: с виду были похожи на ветку кораллов и в то же время на серо-зелёный укроп, только необычно большой. А из леса вынырнула Лошадь Пэ с длинной веткой в зубах, на которой висели разные фрукты, и как-то не совсем просто задумчиво и торжественно положила её рядом с водорослями. Посмотрела, как она лежит на скатерти, наклонила голову в одну сторону, в другую, и чуть передвинула ветку.
Тут девчонкам снова пришлось удивиться. Они захлопали ресницами и беспомощно посмотрели на Удава, на Лошадь, на странную ветку, не понимая, как это рядом могут расти яблоки, лимоны, манго и киви, и ещё какие-то плоды, каких они никогда не видели.
Удав, Лю́си всё не могла оторваться от чудесной ветки, что это такое?
Фрукты! Удав свернулся в корзину и ответил так, словно не понимал, чему Лю́си удивляется.
Подруги недоверчиво опустили краешки губ, но потом решили, что в этих краях есть такое дерево, на котором растет всё что угодно. Может, не только фрукты растут, но и овощи. Может, не только овощи, но и ягоды. Может, не только ягоды, но и дыни, арбузы. Хотя один учёный-ботаник в их кофике в Птибудоште всем рассказывал, что арбузы и дыни это настоящие ягоды, только очень крупные. Но ему почему-то никто не верил.
Больше девчонки не стали фантазировать. У себя в городе они долго могли выдумывать всякую всячину может, потому что всё вокруг было обычное, городское. А здесь, у красивого озера, чудеса сами являлись каждую минуту, будто кто-то большой и невидимый фантазировал и фокусы показывал. И потому девчонки просто расстелили одеяла у скатерти и уселись удобно, по-турецки.
Лошадь Пэ тоже неторопливо подошла и уселась, как плюшевая игрушка, не сгибая передние ноги и прямо на хвост. Впрочем, надолго её не хватило, она мягкими губами подобрала со скатерти кусочек торта и стала неторопливо расшагивать между краем озера и краем леса. Ходила Лошадь Пэ так же странно, как и утром. Даже ещё страннее: то плелась, низко опустив голову, то поднимала вверх свои большущие глаза и застывала. И со стороны всё так же казалось, что она бормочет про себя стихи или что-то напевает. Девчонки её разглядывали, пока не раздался легкий хруст, это Удав отломил веточку своих водорослей.
А это что? такого кораллового укропа Эли и Лю́си точно никогда не видели.
Это? Хм, не знаю, как назвать, никогда не думал. Да называйте, как хотите, а лучше пробуйте. Вкусно.
Удав повертел свою веточку так, что она засверкала в солнечных лучах. А девчонки попробовали, захрустели маленькими листиками, которые на вкус оказались похожи на чипсы с укропом.
Так похожи? С укропом? Удав засмеялся весёлыми глазами, будто услышал что-то забавное. Ну, хорошо, пусть будут чипсами из озера.
Лю́си и Эли улыбнулись. Им всё нравилось: как ловко Удав угадывает мысли, и что чипсы могут расти под водой. Они снова захрустели вкусными листиками, съели по кусочку торта, начали отрывать с ветки разные фрукты. Всё было вкусно. И ещё необычно, уютно. И вчерашний день ещё не забылся, и потому девчонкам было особенно хорошо просто от одной мысли, что сейчас никакая опасность им не грозит.
Им было хорошо, улыбались они беззаботно. Но потом их глаза почему-то погрустнели, они продолжали вспоминать вчерашний день и оттого погружались в задумчивость, рассеянно смотрели прямо перед собой, но почти ничего не видели, будто с головой ушли в свои вчерашние приключения. И это было понятно: они сначала радовались, что избежали стольких бед. От холода не умерли, в озере не утонули, об воду не разбились, в лабиринте не заблудились, с лестницы не сорвались. Они шли сквозь вчерашний день, пока не пришли к его началу. И тут же вспомнили, зачем отправились в опасный путь. Вспомнили и ещё глубже ушли в задумчивость. Что им теперь делать? Куда дальше идти? Как в незнакомой стране найти этого противного великана с жабьими глазищами? Как вырвать из его лап прекрасную пленницу?