Много вопросов кружилось в их головах. Мысли стали водить такой хоровод, что когда Лошадь Пэ снова подошла за кусочком торта и так, мимоходом попыталась укусить Эли за коленку, Эли не обратила на неё внимания, просто отмахнулась, как от комара. Лошадь недовольно тряхнула гривой и снова стала расшагивать по берегу, а маленькие подруги всё хрустели и хрустели чипсами из озера, всё кружили в хороводе вопросов. Удав с улыбкой смотрел на них, ждал чего-то. А потом вдруг прочертил хвостом на песке короткую полоску.
Ну что? Уже придумали, как будете спасать прекрасную пленницу?
Девчонки сразу вышли из хоровода, просто выпрыгнули из него. Эли внимательно посмотрела на Удава, а Лю́си поперхнулась и закашляла. Эли по привычке стукнула подругу ладошкой по спине. И ещё раз, и ещё раз.
Всё, спасибо. Больше не надо. Лю́си перестала кашлять. Мы что, кха, мы разве тебе рассказывали про пленницу?
Ну, не знаю. Словами не рассказывали, а вообще да, рассказывали, Удав сейчас говорил вкрадчиво, не как большой змей, а как большой кот.
Как это «вообще»? Словами не рассказывали, а вообще рассказывали! Лю́си посмотрела Удаву прямо в глаза, но ничего кроме лукавства там не увидела. Значит, ты знаешь всю эту историю?
Всю историю, нет, не знаю. Но что-то да, знаю.
И про великана знаешь, про Большую Жабу? И про пленницу? Ты что, с ними знаком?
У-да, кивнул Удав, только давно их не видел.
Тут у Лю́си внутри проснулось большое любопытство, большое и подозрительное.
А как ты догадался, что мы о них думаем? любопытство с подозрением прямо зашипели у неё в голосе. Ты всё-таки подслушиваешь наши мысли?
В ответ Удав как-то криво сдвинул глаза и нос наморщил.
Фу, гадость какая. Подслушиваешь! Можно подумать, что вы заперлись в тёмном чулане и тихо о чём-то думаете. А я, такой коварный, припал ухом к замочной скважине и подслушивал, подслушивал
А что? Разве нет?
Нет, дарагая, нет. Вы сейчас так громко думали, что только глухой не услышал, и подслушивать не надо.
Тут земля у скатерти-клеёнки зашевелилась и секундой позже из земли вынырнул маленький Крот Эр.
Да я ей всю ночь об том талдычил. Во тетеря глухая!
Лю́си чуть не задохнулась от злости. Поискала, что бы такое кинуть в наглого зверька, и кинула в него ломтиком торта. И почти попала: ломтик шлёпнулся рядом с кротером, но тот ловко вскинул маленькую лапку с белой опушкой и становил сладкий кусок. Потом принюхался, облизал лапку, блестящие коготки, ещё поводил носом и заулыбался. Откусил часть кусочка и снова нырнул под землю.
Спасибочки, его глухой голос еле донёсся из-под земли.
Эли всё это молча наблюдала, и Лю́си замолчала не знала, что ещё можно сказать, только хмуро смотрела на Удава.
Ладно. Не сердитесь. Привыкайте. Удав потёр хвостом подбородок и уперся им в щёку. Знаете, здесь у озера всё не так просто, как у вас в Птибудоште. Хотя, если подумать, здесь всё намного проще. Да. У нас никто не удивляется, если слышит чьи-то мысли. Их слышат, ну, как обычные слова. Иногда видят, как обычные картинки. Иногда даже запах чувствуют вот, если вы начнёте думать о цветах или душистом мёде, их аромат и до нас дойдёт.
Лю́си и Эли только глазами захлопали в ответ и почему-то стали думать о душистом мёде. Но тут маленький кротер ещё раз выглянул из-под земли и откусил ещё кусочек торта.
Вот-вот. Только они, эта, слушать не умеют. Глухие они, вообще ничего не тю-тю. Во!
И он снова скрылся под землей, на этот раз без всякого «спасибочки». А Лю́си даже ничего кинуть в него не успела, она рот раскрыла от слов маленького нахала и сказать ничего не могла, беспомощно смотрела на Удава, который просто кивнул словам кротера, будто согласился с ним. Кивнул так просто, будто речь шла о совсем понятных вещах.
Но Лю́си и Эли так не казалось. Им не казалось простым и понятным, что Удав к ним прямо в душу заглядывает. И этот маленький кротер тоже. И Лошадь! Девчонки совсем растерялись. Ничего себе! Значит, их мысли кто-то может выслушивать и высматривать. И даже вынюхивать. Ничего себе! От этой мысли у них и мыслей никаких не осталось все разбежались и попрятались. А на лицах у Эли и Лю́си застыло такое выражение, прямо никакое выражение, как у божьей коровки, что решила притвориться мёртвой, чтобы никто не догадался, что она живая.
Удав тоже не шевелился, знал, что скоро девчонки отомрут. Но пока висела тишина, он, казалось, думал о чём-то своем. Даже смотрел куда-то в сторону.
Ну, знаешь! Этого ещё не хватало! Лю́си, наконец, очнулась и быстро заговорила, быстрее Эли, которая только собиралась что-то сказать.
Чего не хватало?
Ну, чтобы наши мысли кто-то слышал, теперь Эли успела сказать.
Удав усмехнулся, но промолчал.
Ну да, ещё не хватало, чтобы в наши мысли кто-нибудь лез! Девчонки, наконец, перестали быть божьими коровками и по привычке закричали громким хором.
Да? Удав положил голову на хвост. Видите ли, дарагие мои. Я же вам говорил, никто в ваши мысли не лезет. Это вы своими мыслями в другие головы лезете; не могу сказать, что это большая радость, особенно ночью. Но народ здесь вежливый, все терпят.
Кто это все? девчонки остановились, перестали кипятиться.
Да все! Нешто непонятно? У меня аж голова болит от вашего гудения.
Подруги посмотрели вниз, и снова увидели маленького кротера, он с аппетитом уплетал остатки торта и таращил вверх незрячие глаза.
Крот Эр подобрал последние крошки и снова нырнул под землю.
Подумаешь! Уж и подумать ничего нельзя, Лю́си громко заворчала ему вслед.
Лю́си ворчала, а Эли задумалась по привычке, только старалась думать тихо, спокойно.
Скажи, Удав. Она, наконец, что-то придумала. Ведь что получается? Что ты наши мысли слышишь, да? А мы твои не слышим. Это почему так? Здесь, получается, какая-то волшебная страна? И вы в этой стране тоже все волшебные? И потому мы не можем вас слышать, да? Потому что мы не отсюда?
Слова Эли были простые, но Удав от них поморщился, будто у него зубы заболели.
Нет. Не то, не то, он опять потёр хвостом подбородок. Ты всё это в сказках читала. Вот и решила: надо только в подвал пойти или в кроличью нору провалиться, или три раза через голову перевернуться и тогда окажешься в волшебной стране. А на самом деле всё не так.
Тут Лю́си, которая тоже внимательно слушала Удава, фыркнула на него, как недавно на Эхо фыркала. Удав внимательно на неё посмотрел и чуть расширил глаза, потом снова сомкнул.
Это тебе сейчас не поможет.
Что мне не поможет?
Вот эти звуки.
Какие ещё звуки?
Вот эти. И вчера не помогали, только мешали. Чуть не погубили вас.
Лю́си хотела ещё раз фыркнуть, но почему-то раздумала. Удав чуть улыбнулся глазами и добавил: «Умница!»
Хорошо. Если не так, то как? Эли не собиралась сдаваться: если Удав начал что-то объяснять, то пусть объяснит.
Ох, Удав ещё раз поморщился. Ну, на самом деле, все могут слышать. Только не все слышат не научились. А ещё можно думать так, чтобы твои мысли в чужие головы не лезли. Ну, вот так могу объяснить. А по-другому пока не могу.
Девчонки послушали, и обе обиженно вытянули нижнюю губу. Им совсем не понравилось то, что Удав сказал. Но сил спорить и вытягивать из него новые слова уже не было. Эли ещё раз задумалась, и Лю́си тоже задумалась. Надолго на целую минуту. Но как минута прошла, она громко засопела: у неё в голове появилась новая догадка. И от этого Лю́си чуть не захохотала, так обрадовалась, что не обратила никакого внимания на Лошадь та ловко так притворилась, что хочет сорвать яблоко со своей ветки, а сама быстро укусила Лю́си за коленку, за правую. Но Лю́си даже не дернулась, отчего Лошадь очень удивилась и опять села на хвост.
Слушай, Удав, Лю́си продолжала радоваться, а ведь ты нас просто дурачишь, да? Всё понятно! Тоже, нашел дурочек. На самом деле ты и не слышишь ничего, а как-то узнал, что мы погнались за этим великаном и что пленницу решили спасти. Может, он сам тебе всё рассказал, а ты теперь нас за нос водишь.
Лю́си всё больше верила в свою догадку и лукаво стреляла глазами.
Вот скажи, вот точно скажи, о чём я сейчас, вот прямо сейчас думаю?
Удав посмотрел на неё, прищурил глаза и высвободил из корзины хвост. Свернул его в большой клубок, развернул и протянул Люсе кружку горячего кофе. Кружка была не просто какая-то это была любимая Люсина кружка, красная, с красивыми белыми буквами: She likes coffee! Лю́си не смогла ее взять с собой, не влезла она в рюкзак, да и жалко было, если разобьется. А над этой кружкой из хвоста даже маленький пар вился, а Удав поднёс хвост ко рту и легонько подул на него, будто обжёгся.
Лю́си получила кофе и любимую кружку, но почему-то не обрадовалась, а поникла.
Что ж это получается, а? Значит, у вас все-таки волшебная страна? Или ты сам волшебник? Да?
Она никак не хотела верить в то, что видит, но Удав ещё одну кружку кофе приготовил, для Эли, фиолетовую с картинками. Девчонки осторожно понюхали кофе, потом попробовали. Кофе был настоящий, вкусный, будто в их чудесном самоваре сваренный. Удав даже сахар в него положил: Лю́си одну ложку, как она любила, а Эли две. И чуть-чуть сливок добавил.
Ну, пожалуйста, ну, Удавчик, ну не разыгрывай нас. Скажи, ты, правда, волшебник? Или просто фокусник? Или у вас страна все-таки необычная.
Необычная, согласился Удав.
А ты только что говорил, что она не волшебная.
Не волшебная, согласился Удав.
Девчонки только заморгали в ответ и опять застыли. Рядом с ними всё сидела на хвосте Лошадь Пэ, но её, казалось, ничто на свете не волнует. Она продолжала что-то сочинять, закрывала и открывала свои огромные глаза. Подруги посмотрели на Лошадь, потом друг на друга и скорчили грустные рожицы. Удав так искренне с ними соглашался и так запутал своими фокусами и разговорами, что они никак не могли понять, что им теперь думать? И стоит ли вообще думать?
Удав молча смотрел на них, почти ласково. Долго молчал, а потом провел на песке вторую черту.
Всё, хватит ныть!
Да мы не ноем, отозвались девчонки не слишком весёлыми голосами.
Это не важно. Сейчас вы не понимаете, что делать, куда идти? И не поймете, даже если я вам сразу всё расскажу. Придётся немного потерпеть. Но не здесь, а в дороге. Причем это дорога не близкая. Зато скучать не будете, это точно, я вам обещаю. И ещё вот что: времени у нас не так много. А посему собирайтесь, пора двигаться!
Девчонки опять заморгали.
В дорогу? потянула Лю́си. И куда она нас приведет?
А ты с нами пойдёшь? оглянувшись на Лошадь, спросила Эли.
Пойдет, пойдет. А не будете надоедать ей вопросами, с удовольствием пойдет.
Удав приподнял голову повыше и мягко втянул в себя воздух.
Славное утро. Он так же мягко выдохнул и развернул свою корзину в большие кольца.
VII
Удав развернул большие кольца, но потом вежливо их подобрал чтобы подруги не споткнулись. Эли и Лю́си, хоть и были озадачены его словами, быстро-быстро собрали рюкзаки, забросили их на плечи. И как только забросили, Удав снова развернулся и резво заскользил по траве.
А девчонки девчонки пошли за ним. Они шли и думали: думали про странные разговоры, про волшебно-неволшебную страну, про кофе из хвоста. И даже толком не следили, куда ведёт их Удав, и что обещанной дороги как бы не было. Озеро и золотистый песок остались далеко позади, и теперь вокруг были кочки, здоровенные пни и корни, через которые приходилось перешагивать, а то и перепрыгивать. Были густые ветви, порой нависавшие над самой землей, под ними девчонки проползали так ловко, словно сами были удавами. А потом деревья стали редеть, и подруги вышли на бескрайнюю поляну, заросшую папоротниками, такими огромными, что, казалось, в них можно утонуть, как в зелёном море. Когда девчонки вставали на цыпочки или подпрыгивали видели, что со всех сторон зелёное море окружено цепочкой гор. Даже странно было, как они подошли к папоротникам и никаких гор не встретили.
Но сейчас непонятные горы не слишком волновали, перед глазами Эли и Лю́си было только зелёное море, и они всё время теряли Удава, толком не знали, где он. Правда, знали, что он где-то рядом. Он ухитрялся незаметно, ненароком показывать, куда дальше идти. То появлялся частями сверкал серебристо-тёмной кожей или шелестел в темно-зелёных зарослях. А когда не сверкал и не шелестел, и казалось, он растворился, потерялся или пополз куда-то по своим делам (даже такие мысли были!), Удав вдруг появлялся полностью, поджидал девчонок, свернувшись в корзину, серьёзно и лукаво смотрел на них.
А Лошадь Пэ просто бродила, где ей вздумается, и непонятно было: то ли она идёт вместе со всеми, то ли бродит сама по себе. Она появлялась нечасто, но зато вдруг и с нежданной стороны. И каждый раз пыталась укусить за коленку на ходу. Когда ей это удавалось, Лю́си и Эли так, от нечего делать ворчали. Лошадь кусалась не больно, они уже привыкли к её странной привычке, не обижались. Даже рады были, что Лошадь где-то рядом, когда Удав надолго пропадал. И всё пытались отгадать, откуда она появится в следующий раз? Но никогда не угадывали, хотя лёгкий шум копыт порой раздавался совсем близко.
Дорога, которой как бы не было, тянулась и тянулась. Час. Или два. Девочки иногда ходили по полям и лесам в окрестностях Птибудошта, даже бегали и почти не уставали. А сейчас устали. Наверное, потому что рюкзаки давили на плечи. Или потому, что всё время приходилось быстро идти. Или потому, что руками всё время приходилось раздвигать огромные папоротники. Здесь было много всяких «или», но одно точное: девчонки уже тихо мечтали о коротеньком отдыхе. И сразу, как по волшебству, появился Удав полностью. Видно, он хорошо слышал мысли и сразу вынырнул из моря папоротников, а хвостом указал на ручей.
Маленькие подруги доплелись до ручья, сбросили рюкзаки. И ладошками потянулись к прохладной воде. Очень вкусной, кстати. А потом привалились к рюкзакам. Ещё вчера они здорово устали, и руки у них утром болели, и ноги, и плечи. Казалось, по всему телу бегали полоски боли, правда, не очень сильной. Но сейчас эта боль прошла, и вместо неё опять появилась усталость. Тоже не очень сильная. Эли и Лю́си знали, что скоро отдохнут и сами захотят идти дальше. А пока блаженствовали, будто качались на волнах в море папоротников у журчащего ручья. И Удав покачивался над корзиной своих колец и снова о чём-то думал. Ещё вчера подруги сразу захотели бы узнать, о чём думает их новый друг, но сейчас даже пытаться не стали. Слишком хорошо им было ни о чём не волноваться.
Ого! вдруг удивился Удав. Вы научились молчать. Это славно.
Ты про что?
Я про то, что ваши мысли успокоились. Не кричат, не мечутся, не пищат. А совсем недавно успокоиться не могли.
И что в этом такого? Лю́си даже не головы не повернула, ей сейчас было так хорошо, ни о чём не хотелось думать. А спросила она так, по привычке.
Эли тоже не стала шевелиться, но слова Удава всё-таки разбудили её мысли. Хотя в голове по-прежнему было спокойно: мысли не кричали, не суетились. Обычно Эли не могла думать спокойно. Вернее, так: если ей надо было серьёзно что-то решить, она хмурила брови, щурила глаза, иногда и лоб морщила. Иногда пальчиками водила в воздухе или ладошками голову подпирала это ей помогало думать. А сейчас ей совершенно не хотелось ни морщить, ни напрягать, ни обхватывать. Она вроде ничего не делала, и даже не пыталась, а мысли они сами собой думались. Эли даже видела, когда закрывала глаза, как они плавно перетекают одна в другую, без суеты, как тихие волны.
Так что в этом хорошего? повторила Лю́си, у которой любопытства было намного больше, чем у подруги. И если на её вопрос не отвечали, она его могла ещё раз задать. И ещё раз, и ещё.
Если научишься молчать, то потом научишься слышать.