Может быть, он разглядел наколки? Может, просто учуял звериным нюхом?! Густо прохрипел:
Сиделец? Скитаешься? Нехде переночевать?
Да.
Заходи. До утра приму.
И широкую спину показал бесстрашно, зашаркал калошами по дорожке. В эти спину и ватник Сейфула спросил с наигранной дерзостью:
А не боишься, дед? Придушу да ограблю.
Всякой твари свой срок! откликнулся старик, не оборачиваясь. А грабить можешь тока хрен свой, коли найдёшь. Больше нечего грабить у меня
В сенцах хаты было тепло видать, самодельное отопление с газовой печкой. Топчан, старое одеяло, подушка серой ткани.
Старик морщинистой рукой показал: «Вот для тебя» и прибавил:
В избу не ломись. Глуховат я, да и сплю крепко.
И скрылся за тяжелой дверью, наглухо задвинув щеколду.
Утром хозяин пригласил разоспавшегося Сейфулу к столу. Глазунья со щедрыми шматами сала, маринованные огурчики, дольки луковицы, черствый хлеб, самогон
Не беглый?
Кашапов предъявил справку об освобождении.
Не нашенский, стало быть Куда путь правишь?
К корешу еду лагерному может, подскажет, где какую работу найти; как с жильем устроиться. Домой Сейфула на миг задумался не хочу! Там мать, сестры замужние правильные все будут стыдиться, корить-совестить, а я уж не маленький
Бугай ты здоровый! За что сидел-то?
Тебе правду сказать или соврать?
Ну и молчи меньше знаешь, крепше спишь Ты наливай да пей, не стесняйся. Хоть дело твое и бесконечно важное друга достичь, но я рассудил: у зятька моего на автостанции есть забегаловка придорожная, старик скрипуче хехекнул, издав своеобразного тембра смешок. «Вдали от жен» называется. Мог бы ты ему там сгодиться. Баил, что рук не хватает и толкового парня
Опять криминал? Нет, хватит. Против закона не пойду
Старик игнорировал его вопрос.
Ты не хватай вожжу, покуда не запряг Быстрый какой. Ты теперь посиди за столом поешь, выпей вдосталь и спать ложись. Внучок прибежит проведовать он меня кажный день проведат я его на лисапетке на автостанцию отправлю. Передаст, что надо может, к вечеру и зять мой явится, коли соизволит Он сам такие дела решает. Если сладите, будет тебе и ксива, и хаза, и дело с баблом
«Черт!» подумал Кашапов. «Не этого ведь хотелось. Может, к Анюте снова вернуться? Да поди теперь не найти удрал, как тать в нощи, не разбирая дороги».
Тоскливо наплескал себе полстакана мутного самогона, выпил ладно, посижу-подожду, может, сама судьба велит мне остаться здесь. Допью самогон, спать завалюсь
Голову уж сносило.
Откуда-то издалека стариковский ворч:
Жестокая наша страна! И люди все сволочи! Чуть оступился человек и, ну, его всем миром травить бессовестно, подлым образом прямо-таки преследуют. Было так, так и будет. Я тебе скажу за границей все наоборот: там живут в свое удовольствие.
А ты был за границей?
Дед заскрипел противным смешком:
Телевизор смотрю.
И что там показывают?
Лучше бы Сейфула не спрашивал.
Старик снова поплел свою агитацию:
Хорошо за границей живут лучше нашего. Нам далеко до них А ты пей-пей, мало будет еще принесу.
Сейфула чувствовал еще глоток и никто ему тоже не нужен будет: ни Анюта, ни Гаврик, которого на зоне он звал «ацухой» Что, теперь у него новый батяня будет?
Набычившись, посмотрел на хозяина шею бы тебе свернуть, старый хрыч!
Пей-пей, до вечера успеешь проспаться. Зять мой шибко не любит пьяных. Он отчаянных любит и послушных.
Сейфула послушно выпил. А старик опять засмеялся. Дальше все поплыло
Очнулся Кашапов, как и предсказывал хозяин, под вечер. У топчана на табурете сидел незнакомый мужик нерусский по виду. По бороде его роскошной с серебряной вязью седины можно было дать лет пятьдесят ему но что-то подсказывало Сейфуле, что южанину этому лет сорок с небольшим. Об этом свидетельствовала кожа лица смугловатая, туго натянутая, чистая почти без морщин. Прямой и красивый, с выпуклыми ноздрями нос рассекал лицо от большого лба, обрамлённого жёсткими чёрными волосами. Глаза чёрные смотрели тяжеловато, повелительно.
Работу ищешь?
Говорил он, как ни странно, почти совсем без какого-либо акцента.
К корешу добираюсь ответил Сейфула, прикидывая про себя, как к седобородому обращаться, да какую долю уважения выказывать; но тот помог сам.
Меня Ираклием зовут.
Понял. А меня Сейфула! Вот, немного застрял в ваших местах.
Что у кореша для тебя кубышка припрятана? с легкой усмешкой спросил Ираклий Везде надо работать. Одно дело зона, где можно пайкой делиться, другое гражданка где каждый сам за себя. Мне сейчас позарез человек нужен, завтра найду не возьму, хоть запросись. А к корешу еще успеешь бабла заработаешь и сгоняешь.
В чем работа твоя?
В кафе на автостанции мне пацан нужен. Крепкий, нетрусливый. Где надо быть вышибалой, ящики с товаром поворочать, воды принести Короче, жить, сторожить и служить на совесть. За это жилье, рубон и бабло Синявки там ошиваются тебе секс бесплатно
Забавно произнёс он это слово, протяжно и уважительно.
Сейфула почесал кожу за ухом раздумчиво.
Почему я?
Выбора нет, а человек нужен. Не приживешься уйдешь. А я, может, к тому времени найду подходящего. Хотя не пойму, чем тебе у меня может не понравиться?
Не обманешь, насчет зарплаты?
А смысл? Сотню-другую сэкономить и нажить себе зека врагом?
Это верно я обид не прощаю.
Ну так что по рукам, Сейфула? Для меня ты человек по всем статьям подходящий. Может, и корешами станем. Я преданных людей ценю.
Мужчины смежили ладони, вглядываясь друг другу в глаза.
Прям сейчас и поедем?
Да. А что тянуть? До темна введу тебя в курс дела и хоть сегодня дома заночую.
Что, сильный бардак у вас тут ночами?
Не то слово! Таксопарк рядом. Таксисты, бывает, свои непонятки выясняют Которые из дальнобоев, те тоже хороши, краёв не видят Клиенты бывают скандальные. Но ты ж не из робких.
Да.
И силенкой не обижен.
Подковы гну.
Постарайся только до смерти никого не воспитывать так, к порядку призвать, приструнить, если что Ираклий усмехнулся, показал зубы: как не странно, ни одной коронки. Главное, чтобы не смотались, нерасплатившись.
Ствол дашь? дерзко, посмотрев в непроницаемые глаза под набрякшими веками, спросил Сейфула.
Ираклий встал. Штиблеты, модные, на толстой подошве, с рантом похоже, сшитые на заказ, заставили чуть прогнуться доски пола. Сделал два больших шага в сторону прихожей, где висела его кожанка, и оттуда бросил небрежно, но твёрдо:
В каморке охранника под матрасом обрез припрятан но это на крайний случай.
Какое-то время после ухода Ираклия Сейфула ещё сидел на топчане, бессмысленно уставившись на пустой табурет с кружками древесный сучков. Странный гость, казалось, придавил его к месту, гирей повис на ногах не давал встать. Стряхнув наваждение, он поднялся, обулся и через сени вышел во двор.
Ираклия уже след простыл. Дед курил папироску, присев на край старой лавочки у заборчика. Улица спускалась вниз, петляя, поблёскивая лужами меж щебнёвых промоин.
Не оборачиваясь, дед сообщил:
Чортов тупик это, парень. Такое вот место. Богом забытое.
Совсем не география интересовала Сейфулу. Он требовательно коснулся рукава старого ватника.
Это зять твой? Он кто грызун или хачик?
Старик снова издал свой неповторимый смешок будто грецкий орех расколол:
А он сам не знает. Отец из грузинских князьёв, большой человек в Тбилиси был. Мать цыганка.
Цыганка? ещё больше удивился Сейфула.
Чистой воды. Красивая была, карточку показывал.
А по-русски
Он с детства в Москве у бабки жил. Учился там, дочку мою встретил, женился В министерстве работал. Ты бы тоже по-нашему так выучился говорить.
Сейфула хмыкнул. Расспрашивать, каким бесом старик, имея дочку в Москве, оказался тут, или как министерский деятель перелетел с московского Олимпа в это захолустье не хотелось.
Старик, сурово посмотрев на Сейфулу, проговорил:
Ты ему не ври только, парень. Не любит он этого. Иди, в машину садись Ираклий сейчас выйдет.
Белая иномарка стояла перед домом.
Кашапов сел на переднее пассажирское кресло заднее сидение было забито коробками из картона. Ждал неожиданного своего работодателя, поглядывая на него, о чем-то толковавшего со стариком во дворе.
Вчерашний зек был беспокоен и возбужден пот даже выступил на лбу. Блуждающий взгляд его перебегал с одного лица на другое. Ох, не нравилось ему все это ох, не нравилось. Хотя в обещаниях владельца придорожного кафе было много прелестного и романтичного место бойкое на трассе, дармовые выпивка с закуской, путаны бесплатные Но было что-то в глазах и говоре Ираклия недосказанное, настораживающее даже пугающее. С запоздалым сожалением он сейчас признавал, что зря согласился надо было к Гаврику ехать.
Наконец, южанин сел в машину завел мотор и тронулся с места. На Сейфулу не смотрел руки с густым волосом от самых запястий сжимали оплетённый кожей руль.
Значит, так Не воровать объедки и опивки все и так ваши. Продукты, которые начинают портиться, быстро съедать. Девки, с которыми будешь дежурить, все это знают. Так что слушайся их и будешь в ажуре. Уловил?
Уловил. Начальник мой кто?
Ну, вобщем-то я.
Как называть тебя? Сейфула независимо усмехнулся. Ираклий? Или по отчеству?
Называют «хозяин» без всяких эмоций обронил водитель. Но пока привыкнешь и освоишься, слушайся всех остальных они скажут, что надо делать. И еще Присматривай, что не так мне докладывай.
Стучать, что ли?
Он повернулся к нему первый раз. Комок встал у Сейфулы в горле.
А ты привыкай. И на тебя будут стучать. Стук разный бывает случается и по делуТак что без обид. Но лучше вам всем дружить и помогать друг другу. Место тут бойкое, мало ли кто может подъехать
Ираклий обращался к Кашапову уже без церемоний, точно командовал но похоже, он со всеми так себя вел всегда. Он вроде бы был в прежнем своем состоянии, но после разговора с тестем слишком уж возбужден и раздражен. Дорогою даже пошутил пару раз, но никто не засмеялся ни он сам, ни новобранец харчевного производства.
Иномарка давно выбралась из Чортового тупика, но поехала почему-то не в город поплелась унылой улицей между двух производственных массивов, между высоченных заборов с колючкой. Кашапову стало не по себе: учуял он знакомые запахи зоны, даже не носом чутьём своим определил. Хоть и непохоже на зону, а всё-таки.
Вдруг Ираклий спросил:
Ты верующий?
Крестик ношу, удивленно ответил Сейфула.
Крещеный татарин?
Отец башкир был. Мать русская, и я в паспорте русским записан.
Сейфула самое русское имя, съязвил Тимофей.
На зоне меня Саней звали. Иногда даже Александр
В карты играешь?
Да. Но игрок не азартный, если ты об этом
Ираклий остановил машину у какого-то выхода из забора с будкой, с тяжёлыми воротами. Заглушил мотор, заметил:
Приживешься, бабла подкопишь, квартирку в городе купишь, женишься, детишки пойдут Ты как насчет этого?
Положительно.
Голодал на зоне-то?
Поначалу да, но в шакалы не опустился. Потом с Гавриком скорешились. Он цемент наловчился левачить. Водители цементовозов ему харч привозили, выпивку, шириво, сигареты Сам только водочкой баловался, остальное зекам толкал. Когда откинулся, мне свои связи передал. Жить было можно.
Спутник его молчал сидел, неподвижно. А затем снова задал неожиданный вопрос.
Человечину жрут на зоне?
Не слыхал.
Значит, по-божески сидел. Общий режим?
Ну, не химия, точно.
Тесть мой рассказывал: жрали они человечину-то, вдруг сказал Ираклий.
А я заметил, что он из бывших.
Он и на фронте побывал в чернобушлатниках.
Морская пехота?
Если бы Штрафная рота.
Сейфула вдруг пожалел, что мало с дедом поговорил вон какая у него биография оказывается А теперь ниче дочь есть, внуки, телик смотрит, о загранице мечтает прижился на воле старый хрыч.
После новой паузы Ираклий вдруг заявил:
Человек, способный есть человечину, многое может.
Сказал и многозначительно замолчал.
Сейфула, удивившись, заметил:
Ты так говоришь, будто шашлыки в твоем придорожном заведении подают из людины.
Он даже сказал «из людыны» будто хохол или бульбаш.
Ай да башкир! гортанно расхохотался Ираклий. Вы же собак жрали, когда к вам стрельцы из Московского царства нагрянули.
Я русский, твердо сказал Кашапов; впрочем, сказал без всякой обиды.
Ираклий согласно кивнул. Резко открыл дверцу, уронил: «Я скоро, жди!» да исчез в дверях, над которыми Сейфула заметил вывеску: «ПГКХЦ. Проходная 2». Напротив улицу окаймлял густой кустарник, из-за которого ощутимо пахло мокрой гнилью.
Он сидел, напряжённо размышляя над этим поворотом его и без того извилистой линии судьбы. Голова уже очистилась от последних паров алкоголя, остатки похмелья ушли можно и подумать.
До чего же этот Ираклий странный человек. Сколько у него там кровей намешано? Грузинская, цыганская, да и русская наверняка. И эти неожиданные переходы то говорил тяжко, увесисто слова лепит, как болванки, а то зубами белыми сверкает, смеётся. Кто он? Что принесёт Сейфуле?
Так и не придя ни к какому выводу, Кашапов осторожно потрогал иконку на приборной доске Николай-Чудотворец. Такой же седобородый и благостный с виду, как приютивший его дед. Кстати, он ведь так и не узнал, как зовут хлебосольного хозяина этой хаты!
Хозяин, хозяин Мысли сами собой перетекли к недавнему прошлому.
Тот, кто не был на зоне, никогда не сможет понять человека в ней побывавшего. Тот, кто не покидал её, отсидев полный срок, никогда не поймет вкуса свободы. Когда лязг замков на стальных дверях звучит музыкальным сопровождением. А справка об освобождении дороже денежной купюры любого достоинства.
Прощай Калачевка!
Сейфула не был ни сентиментален, ни глуп, ни слаб, а все равно цепляло пьянил воздух свободы. И весеннее солнце приятно ласкало.
В этой зоне Кашапов провел все четыре присужденных года. И вот вышел на волю.
Суд и срок за, казалось бы, обычную драку, но с тяжкими телесными Тогда это было для него шоком. Он был сыном учительницы и у всех на виду в маленьком шахтерском поселке Роза.
Куда теперь ехать? От него открестились и мать, и сестры за четыре года ни одного письма. Нет у него теперь дома родного. С этим все ясно
По щеке невольная покатилась слеза. Сейфула смахнул её, поморщился и вернулся к своим мыслям.
Обида была на весь белый свет. Он худа никогда не желал и не делал людям, а они платят черной неблагодарностью.
А потом подумал, что лицемерит даже перед самим собой. Лгать и лицедействовать Кашапов научился на зоне без этого там не выжить. Выходя на свободу, надеялся завязать с буйной молодостью и перековать себя в солидного человека при бабках.
Но как?
За свою недолгую жизнь Сейфула Кашапов никого не обокрал, не ограбил, не убил. Сделал, правда, одного урода морального физическим калекой, но по заслугам того
Ладно, что было, то было, и быльем поросло он отсидел свое: как дальше жить?
И вот он отправился в Миасс к бывшему «ацухе» по зоне Гаврику впрочем, тот звал, выходя на свободу. Здесь никакого волюнтаризма. Но вот Ираклий-«грызун» и его предложение зачем это ему? Разум молчал, интуиция правит балом: останемся, посмотрим, а не понравится двинем дальше.
Он принял внезапное, немотивированное решение, и судьба его изменилась.
Показался Ираклий
2
Вывеска на заведении так и гласила: «ХАРЧЕВНЯ». Ещё ниже рассыпались буквы игривого названия «ВДАЛИ ОТ ЖЁН».
Вдали, может быть, и вдали да только автостанция почти рядом, через пятачок; по трассе ползёт транспорт, ныряет под железнодорожный путепровод метрах в пятистах; а с другой стороны виднеются мост и городская улица с серыми пятиэтажками.