Оставшийся огонек в глазах Нани погас.
Маркосу невыносимо было видеть ее такой опустошенной.
Три года назад мои родители попали в ужасную автомобильную аварию, в которой погибла моя мать. Отец получил черепно-мозговую травму, которая усугубила раннюю стадию болезни Альцгеймера Он кое-как держится, но в последнее время не может работать. У моей сестры возникли личные обстоятельства, поэтому я согласился подменить их на месяц. Он никогда не произносил всего этого вслух, и даже ему самому его голос казался без эмоциональным и невыразительным. Но каждый раз, когда он думал о своих родителях, которые отправились в долгую поездку в Калифорнию, чтобы навестить его, так как Маркос не хотел возвращаться домой, его сердце разбивалось на части. Они так и не доехали до него.
Нани взяла себя в руки и опустила взгляд:
Ужасно жаль слышать о твоей потере. Надеюсь, что твой отец скоро поправится.
Он надеялся, что его отец, по крайней мере, узнает его и примет его извинения. Даже если Маркос опоздал на три года.
Нани заерзала на месте и посмотрела на него с такой печалью в глазах, что у него в горле образовался комок.
Я приношу извинения за любые неудобства, которые это может вызвать, но мое праздничное мероприятие оплачено заранее, и на самом деле Мне нужно было сообщить вам, что свадьбы все-таки не будет.
Огонек надежды вспыхнул в груди Маркоса, но он попытался погасить его, увидев боль на ее лице, хотя она старалась казаться спокойной.
Мне жаль это слышать.
Что случилось? спросила Кензи, надув губы.
Нани глубоко вздохнула и, похлопав ладонями по коленям, ответила:
Это личное, но дело в том, что празднования свадьбы не будет.
Маркос заметил свежие царапины на ее безымянном пальце, но кольца не было.
Мы не возвращаем деньги, сказала Кензи, прежде чем Маркос успел солгать, что сожалеет об отмене ее свадьбы.
Несмотря на невозмутимый вид, Нани явно была расстроена. Как же он мог испытывать такой восторг, когда эта ситуация причиняла ей столько душевной боли? Но правда заключалась в том, что впервые после ужасного известия о несчастном случае с его родителями он почувствовал себя в какой-то мере живым.
И все же, пусть Нани не собиралась выходить замуж, но свадебный бизнес терпел убытки. Даже при желании Маркос не смог бы предложить вернуть деньги. Он обещал Саре, что никаких проблем не будет. Вот опять, Маркос Хокинс слишком многого наобещал. Но на этот раз он в буквальном смысле не мог позволить себе нарушить свои обещания.
Я понимаю, произнесла Нани. И проблема заключается в том, что все мои родственники из Аргентины и других частей света уже договорились о своем участии. Поверьте, я знаю, что свадьбу нельзя отменить так же легко, как расторгнуть помолвку.
Несмотря на ее слова и судя по волнам печали, исходившим от нее, Маркос сомневался, что разрыв помолвки дался ей легко. Нани сложила руки на коленях, но ее пальцы дрожали. Она прикусила нижнюю губу, и красный цвет был таким сексуальным. У него возникло глупое желание заключить ее в объятия, защитить и любить, но этот поезд ушел давным-давно.
Что же вы тогда предлагаете? резко спросила Кензи.
Маркос бросил на нее многозначительный взгляд, и она добавила более сдержанным тоном:
Я имею в виду, чем мы можем вам помочь?
Нани сглотнула и улыбнулась. Она открыла рот, но не издала ни звука. Маркос никогда не видел, чтобы она с трудом подбирала слова, поскольку была самым красноречивым человеком, которого он когда-либо встречал. Наконец, она открыла свою сумочку от Louis Vuitton и достала свернутый журнал. Нани нервно пролистала страницы, а затем положила журнал на маленький кофейный столик, который отделял ее от Кензи.
Маркос и Кензи наклонились к журналу. Заголовок статьи гласил: «Двойная кинсеаньера новый модный тренд, которому пророчат долгое существование».
Там были фотографии торжеств с розовыми воздушными шарами, пышными платьями и множеством улыбающихся счастливых лиц.
Нежность наполнила сердце Маркоса. Этого на самом деле хотела Нани? Это скрывалось за ее маской супергероя?
Щеки Кензи снова зарделись, и она выпалила:
Я не понимаю, какое это имеет отношение к нам. Мы занимаемся свадебным бизнесом, а не празднованием дней рождения.
Нани кивнула.
Я это понимаю. Но кинсеаньера это не просто вечеринка по случаю дня рождения. Это празднование совершеннолетия молодой девушки, которую представляют обществу.
Вы уже не юная девушка, возразила Кензи.
Понимала ли она, насколько стервозным звучит ее голос?
Я в курсе, спасибо.
В комнате стало прохладно.
Нани продолжила:
На самом деле, я добившаяся больших успехов женщина, которой вот-вот исполнится тридцать лет.
На лице Кензи отразился шок.
Тридцать? Вы не выглядите такой уж старой
Тебе тоже тридцать, отметил Маркос.
Я мать, ответила Кензи, как будто рождение троих детей наделило ее нестареющим статусом, который ставил ее выше любой другой женщины, включая Нани.
Мне исполнится тридцать на следующий день после моей первоначально назначенной даты свадьбы. Я решила, что вместо того, чтобы все отменять и поскольку я уже оплатила за место проведения, включая еду, торт и развлечения, я бы воспользовалась этим, чтобы отпраздновать свое тридцатилетие, мои две «пятнашки».
Кензи поджала губы, постукивая пальцем по подбородку. Без сомнения, что-то прикидывая в уме.
Я думаю, это замечательная идея, сказал Маркос, и Кензи бросила на него обиженный взгляд, как будто он ее предал.
Нам нужно поддерживать репутацию, возразила она. Мы специализируемся на свадьбах, а эта вечеринка похожа на Она взмахнула руками, как будто пыталась подобрать из воздуха подходящее слово. Как анти-свадьба, вы понимаете, что я имею в виду? воскликнула она. Мисс Паласио, есть и другие места, где можно устроить вечеринку по случаю вашего дня рождения. Я знаю, что в Солт-Лейк-Сити или Прово есть торжественные залы, где устраивают подобные испаноязычные торжества. Возможно, один из них сможет принять вас, поскольку в вашем договоре ничего не сказано о том, что вы можете изменить характер мероприятия?
Повисшая тишина была оглушительной, и Маркос заметил перемену, произошедшую с Нани. Он снова почувствовал себя влюбленным двадцатилетним юношей, который испытывал благоговейный трепет перед силой, исходящей от этой женщины.
Я отлично осведомлена о наличии заведений, которые специализируются на кинсеаньерах, или, как вы выразились, испаноязычных мероприятиях. И, как вы еще упомянули, в договоре о проведении свадебного мероприятия нет ничего, что косвенно запрещало бы мне менять характер моей вечеринки. Я заплатила за это место. И мне решать, что произойдет на моем празднике.
Кензи выглядела загнанной в ловушку, и Маркосу стало ее жаль, но почему она так настойчиво отказывала Нани в ее просьбе?
Послушай, Кензи, сказал он. Ты знаешь о нашем положении. Мы не можем вернуть мисс Паласио деньги, и, как она отметила, мы не можем запретить ей устроить свою вечеринку здесь. Она уже заплатила полную сумму. Кроме того, возможно, это расширит бизнес?
Расширит куда? парировала Кензи. Марк, подумай о наследии твоей мамы
Маркос сжал зубы. Его бесило, что Кензи ссылалась на его мать и ее наследие так, будто хорошо знала ее. Но потом ему пришла в голову мысль, что Кензи более пяти лет очень тесно работала с мамой. Быть может, она знала Монику Хокинс лучше, чем ее собственный сын.
Нани взяла свой журнал и произнесла:
Маркос, я оставлю вас с женой, чтобы обсудить детали
Жена? воскликнули они с Кензи одновременно, хотя выражения их лиц сильно отличались друг от друга. Кензи залилась нежно-розовым румянцем, и ее лицо озарила улыбка, а Маркос почувствовал себя так, словно Нани ударила его под дых.
Ой, выпалила Нани, заметив ужас Маркоса. Вы не вместе?
Нет, ответил Маркос, не дав Кензи испортить его имидж перед Нани еще больше.
Повисла тишина, и Маркос пожалел, что может повернуть время вспять.
Ему нужно было разрядить обстановку.
Возвращаясь к наследию моей мамы, о котором ты упомянула, ты ведь знаешь, что у нее была кинсеаньера в Уругвае? поинтересовался он.
Кензи покачала головой.
Нет, не знаю. Я не понимаю, что отмечают во время этой кинсе, как ее там? Типа шестнадцатилетия?
Встав с кресла, Нани вздохнула.
Это намного значительнее. Я не ожидаю, что вы измените модель своего бизнеса и начнете обслуживать испаноязычное сообщество. Маркос услышал испанские нотки. Но, знаете, это может стать решающим моментом для фирмы. В любом случае, я рада, что мы прояснили то, что наш договор не запрещает мне устраивать здесь свою вечеринку.
Она посмотрела на Маркоса, и его сердце затрепетало.
Я перешлю тебе несколько изменений, таких как, надпись на вывеске и украшения. Я понимаю, что мне, возможно, придется понести дополнительные расходы. К счастью, я состоявшаяся, независимая женщина, и это не будет проблемой.
С этими словами она развернулась и вышла из кабинета.
Глава 5
Надя
Наде хотелось бежать из этого места, но больше всего на свете она желала сохранить свое достоинство. Она не могла сделать одно, не потеряв другое, поэтому неспешно направилась к выходу.
Снаружи безжалостно палило солнце. Подул легкий ветерок, и она развела руки в стороны, чтобы высушить выступивший от нервов пот.
Просто отлично.
Испорченная свадьба, расторгнутая помолвка и конфронтация с единственным мужчиной, который мог разрушить всю ее жизнь, сделали то, чего она избегала годами. То, что, по ее мнению, она давно преодолела: нервное потоотделение, которое обжигало кожу и оставляло белые пятна на одежде.
Когда они с Брэндоном были очень молоды и поссорились, а потом помирились, он подколол ее по поводу нервного пота, который портил одежду. Она усердно готовилась к экзамену, и он расстраивался, что у нее не оставалось сил заниматься сексом в два часа ночи. Однажды она уступила. Конечно, что угодно, лишь бы избежать новой ссоры, которая поставила бы под угрозу ее отношения. Тогда он пошутил, что ее ядовитый пот служил доказательством того, что у нее вместо крови кислота, и это объясняло ее вспыльчивость и напористость.
Она рассмеялась, но его едкие слова разрушили и без того низкую самооценку, за которую она цеплялась в течение тех трудных месяцев. И когда на следующий день она сдала экзамен, у нее даже не было сил праздновать.
Но теперь она стала умнее. Она гордилась собой за то, что дала отпор этой женщине, Кензи, и ее колкостям по поводу испаноязычной культуры и праздников.
Надя пихнула ключ в замочную скважину и отперла свою машину. Батарейки в пульте управления сели несколько месяцев назад, и она не могла заменить их, потому что шуруп на крышке отсека для батареек был слишком старым и ржавым.
«Может, стоит воспользоваться парой капель пота с подмышек», самокритично подумала она, но вместо смеха у нее разболелась голова.
Она села в душную машину и повернула ключ зажигания.
Машина заурчала, затарахтела и заглохла.
Эй, только не сейчас.
Ей ведь нужно было достойно удалиться. Она же сказала на прощание, что была успешной, состоятельной женщиной?
Надя поморщилась.
Именно такими словами бросался Брэндон, когда не мог добиться своего.
Разве ты не знаешь, кто я? рычал он или говорил сквозь стиснутые зубы.
Она терпеть не могла, когда он пытался вести себя заносчиво, и все потому, что много лет назад его признали одним из самых многообещающих подростков долины Юты.
На юридическом факультете она была второй по успеваемости из всего потока, но ее родители считали это вторым местом. Она почти никогда больше не вспоминала об этом, кроме тех случаев, когда ее самооценка падала ниже плинтуса. Как сейчас.
Она попыталась завести машину еще раз, но двигатель не подавал признаков жизни.
«Не настаивай», услышала Надя голос в своем сознании. «Зажигание может сгореть!»
Ну почему, почему сейчас? воскликнула она, борясь с желанием стукнуться головой о руль.
Она же видела, как замигал предупреждающий значок, но не хотела останавливаться для заправки. Надя решила заправить машину после встречи. Она никогда раньше так не рисковала и единственный раз, когда это сделала, то села в лужу.
Где справедливость в жизни?
Ее автомобиль заявил: «Хватит меня игнорировать!» И вот Надя допрыгалась. Застряла в машине без бензина.
Какая метафора для ее жизни!
Не замечать знаков, пока не станет слишком поздно.
То же самое было и с Брэндоном.
В животе заурчало, будто напоминая, что ее уже несколько недель мучают спазмы.
Сколько еще пройдет времени, когда ее тело, наконец, тоже сдастся?
Кого она обманывала, пытаясь изобразить несгибаемую личность, когда внутри чувствовала себя как размякший зефир?
Она была уверена, что эта цыпочка, Кензи, и парень ее мечты, Ракета, смеялись над ней, направляясь обратно в душ или чем там они, черт возьми, занимались в перерывах между клиентами.
Надя отбросила эту мысль прежде, чем она переросла в нечто большее.
Во-первых, ей не стоило даже думать об этом парне как о ее Ракете. Его звали Маркос. Она не собиралась больше никогда произносить его прозвище вслух.
Назвать его Ракетой на публике стало бы унижением, от которого она никогда не оправилась бы.
Ей стоило позвонить кому-нибудь и попросить о помощи.
Первой, о ком она подумала, была Изабелла.
Надя знала, что ее сестра проявит сочувствие в данной ситуации и придет на помощь, поскольку кончающийся бензин был их общим кошмаром.
Она набрала ее номер.
Звонок перешел в голосовую почту, но, когда Надя собиралась оставить сообщение, она увидела, как на экране высветился номер ее сестры. Она испытала такое облегчение, что чуть не расплакалась.
Надя попыталась заговорить, но не смогла вымолвить ни слова и судорожно вздохнула.
Ты в порядке? с заботой в голосе спросила Изабелла.
Надя жалела, что не может прижаться к сестре и попросить решить все ее проблемы. Касающиеся не только машины. Нет. И всего остального тоже. Вся ее жизнь вышла из-под контроля.
Прежде чем разрыдаться, она вспомнила, что все еще находится на парковке. Насколько она знала, Кензи могла наблюдать за ней из окна. Кроме того, Надя хотела показать сестре, что держит все под контролем. Что не сдается. Потому что, несмотря на всю их сестринскую поддержку, Изабелла с высокой долей вероятности могла бы поделиться сплетнями с мамой, и они позвонили бы матери Брэндона, и тогда он вмешался бы, и
Нет.
Она должна была сама справиться со сложившимися обстоятельствами.
Белла, произнесла Надя, с гордостью заметив, что ее голос даже не дрогнул. Кто-то закричал на заднем плане, и она вспомнила, что ее сестра была на бейсбольном матче Ноя. В любом случае, она дозвонилась до сестры, так что теперь должна была спросить. Ты решишь, что я хуже всех. Снова. Но впервые в жизни у меня кончился бензин. Ты где? Не могла бы ты мне помочь?
Изабелла вздохнула, и Надя почувствовала, что краснеет.
Но Изабелла ее не осуждала. Это было очевидно из ее слов:
Я не могу. Я в Солт-Лейк-Сити. А ты где?
В Маунтинвилле, ответила Надя.
Они одновременно вздохнули.
Поверь, добавила Изабелла. Больше всего на свете я хочу убраться с этой ужасной жары, но тебе, возможно, лучше позвонить в службу помощи на дорогах. Или что насчет Мэди?
Она на занятиях по йоге.
А Стиви?
В Техасе, ответила Надя.
Наступило недолгое молчание, и Изабелла тихо прошептала:
А Papi?
Надя не хотела звонить отцу по этому поводу.