Хрут оглянулся, улыбаясь под густой бородой.
А тут есть дамы?
Я никогда не был с дамой, сказал его брат Аск.
А с этой и не будешь! За кого ты меня принимаешь, за шлюху из Франкии?
Всё ещё улыбаясь, Диса встала и направилась восвояси. Когда она выходила из Гаутхейма, ей уделяли уже намного меньше внимания. Несколько человек пожелали ей спокойной ночи, а потом вернулись к алкоголю; ярл Хредель рассеянно махнул рукой, а потом продолжил убеждать Лауфею, что ей нужен мужчина как его сын хоть и упрямый негодник ради защиты. Бабушка отреагировала на её уход хмурым выражением лица. Диса дрогнула от злобы во взгляде Сигрун, скрывая это под накидкой. Чтобы успокоиться, она сжала нож за поясом и шагнула в ночь.
Холодный ветер принёс с севера несколько толстых снежинок. Было уже сильно за полночь, и сияющий зелёный свет озарял облака, пока невидимый йотнар плясал между мирами. Диса отвела глаза. Она мало чего боялась, но этот странный огонь, покрывающий северное небо, наполнял ее непонятным ужасом.
Девушка добралась до первого уровня, а потом к аллее у ворот. Втиснутая позади дома Кьяртана Сигурдсона и кузницы почти всегда пустой и холодной древняя лачуга Колгримы напоминала хижину охотника, с черепами и оленьими рогами, прибитыми к балкам крыши, и полусгнившими шкурами, натянутыми на забор перед домом. Но Диса видела сходство между этой заплесневелой кучей бревен и соломы и домом Человека в плаще.
Диса не знала, чего ожидать, пока шла к двери мимо забора. Это Нифльхель её детства, туманная обитель троллей и ведьм; именно на логово Колгримы указывали женщины Храфнхауга, когда пытались утихомирить своих непослушных отпрысков. И Колгрима играла свою роль безумные тёмные глаза, одетая в чёрное, с седыми локонами, не знавшими ни гребня, ни кос. Она не раз угрожала повесить Дису на стропилах, как святочного кабана, и высосать всю кровь.
Когда я стану такой же безумной старухой, которой мамы пугают детей, а те лишь издеваются? пробормотала Диса.
Что? послышался тихий голос сзади. Диса обернулась, хватаясь рукой за рукоять ножа. Знакомая фигура вышла на крыльцо, оттуда где Кьяртан держал свою наковальню.
Флоки, идиот, сказала девушка. Зачем ты тут прячешься?
Жду тебя, ответил Флоки. В восемнадцать он был уже выше отца и перенял стройное телосложение и красивые черты народа своей матери. Она умерла, когда производила его на свет; но, вместо того чтобы возненавидеть, Хредель помнил о цене, которую заплатил за сына и наследника, и всегда держал Флоки при себе. Юноша оставался чисто выбритым признак неопытности в боях. Повтори, что ты сказала.
Диса махнула рукой.
Да ничего. Ты хочешь войти?
Уверена?
Кто знает, сколько трупов детей мне придётся разгребать? А ты сильный.
Флоки улыбнулся.
Вздохнув, она приготовилась и открыла дверь. Жуткий зеленоватый свет замерцал, ничего не раскрывая. Диса перешагнула через дверной проём. У двери стояли кремень, сталь и масляная лампа. Она зажгла свет
Такого девушка не ожидала. Ни детей с перерезанным горлом, свисающих с крыши, ни покрова из костей на полу, ни странных знаков мелом на стенах. В доме было чисто. Почти уютно: холодный каменный очаг, кровать, покрытая оленьими шкурами, сундук для одежды, старый березовый ткацкий станок, захламленный стол и стул. В тёплом свете лампы она увидела детали спокойной жизни жизни, проведённой в качестве посредника между народом, который не ценил её, и чудовищем, которое управляло ими из тени. И внезапно Диса всё поняла. Это было убежищем Колгримы. Сюда она сбегала, когда не могла сносить Гримнира здесь отражалась мечта самой Колгримы, желание маленькой девочки жить тихо и спокойно.
И Диса не чувствовала себя чужой. Её будто приветствовала найденная здесь человечность. «Я жила так десятилетиями, говорил ей дух Колгримы, ты тоже сможешь».
Флоки за ее спиной удивлённо пробормотал:
Не совсем то, что я ожидал.
Да, согласилась Диса. Она поставила лампу на стол рядом с кучей мусора, которая была похожа на кусочки головоломки. Сломанное веретено, старые потрескавшиеся ножны со сломанным кончиком, пучки трав и дубовый галл, которые надо перетереть. Но мне подойдёт.
Диса повернулась. Она достала нож в ножнах из-за пояса, бросила на кровать и заметила, как пристально смотрит на неё Флоки из дверного проёма, сведя брови.
Что случилось?
Сначала ты. И, кстати, твой отец хочет, чтобы Лауфея грела тебе постель.
Пусть этот старый пьяница катится к бесам, выругался Флоки с такой злобой, какую Диса никогда от него не слышала.
Хрут сказал, ты хочешь вырваться из дома Хределя. Это правда?
Флоки потёр гладкий подбородок.
Уже пора, будь я проклят! Он растит меня, чтобы через много лет я занял его место, но забывает, что мне нужно показать себя Вороньим гётам, чтобы они приняли меня как их ярла. Я попросил его благословения, чтобы отправиться за Рог с Эйриком Видаррсоном и его братом Ульфом. Может, даже дойти до Эйдара и сразиться с данами. Но он отказался. Я подарил ему восемнадцать лет, Диса. Пора идти своим путём.
Ну так иди, ответила та. Сделай себе имя и возвращайся в Храфнхауг в ирландском золоте и с легендами морских дьяволов. Если он не женит тебя на Лауфее, мне нужен будет любовник.
Ты приказываешь мне как жрица Человека в плаще?
Как твой друг, придурок.
Флоки замолчал, его тёмные глаза отразили зловещий свет небес, когда он взглянул на дверь.
Может, ты и права. Теперь твоя очередь. Что случилось?
Диса сжала кулак и почувствовала боль в побитых костяшках; она сделала так трижды, сосредоточившись на работе мышц и сухожилий, на ранениях после драки с Гримниром. Она вытерла чёрную кровь на кусочке кожи между средним и безымянным пальцами.
Я пришла к нему, медленно проговорила Диса. Я пришла к Человеку в плаще со злобой в сердце, готовая умереть, а не жить в рабстве. Я бросила ему вызов, рассердила. И когда он намеревался меня убить, я не струсила. Ты мне веришь?
Ты всегда была похожа на мать, ответил Флоки, облокачиваясь на косяк.
Хотела бы я больше помнить о ней, Диса села на край кровати. Затем взяла нож и наполовину вытащила лезвие из ножен.
Он отдал мне его, Человек в плаще, после того как почти раскрошил череп. Сказал: «Каждой птичке нужны когти». Это моё. Так разойдётся моя слава. Металл завизжал, когда снова потёрся о ножны. Но я должна играть свою роль.
Ты будто не уверена.
Диса подняла взгляд.
Нет, я уверена. Просто Она попыталась найти слова, чтобы объяснить свои чувства, но не нарушить клятву. Наконец она указала на скрытое прибежище Колгримы. Как думаешь, почему Колгрима скрывала это место? Почему никому не позволяла увидеть что-то за грозной маской то, что она была женщиной из плоти и крови за чёрным саваном ведьмы?
Чтобы производить впечатление, сказал Флоки. Её имя зазвучало из-за слухов о колдовстве.
Но это не всё, согласилась Диса, а потом подняла взгляд. А что, если у меня этого нет? Что, если я подобна этим ножнам, пустым и бесполезным, если не заполнить их железом и кровью битвы?
Но Флоки лишь хмыкнул. Он сделал два шага в маленький дом, обхватил голову Дисы руками и поцеловал её со всей страстью человека, которому уготовлен путь. Человека, которому нужно было далеко идти, но кто-то уже ждал его у очага.
И ты ещё зовёшь меня идиотом, сказал он, отступая к двери. Какая же ты зануда. Если дать тебе всё, о чём ты мечтала с пелёнок, ты всё равно найдёшь способ пострадать. А я отправлюсь в Эйдар, Ирландию и Вальхаллу. Когда мы увидимся в следующий раз, я буду стоять на корабле из золота!
Диса не заплакала. Она улыбнулась.
Я просто хочу увидеть тебя с бородой, придурок.
Флоки закатил глаза к небесам. Зловещий свет потух, не оставляя ничего, кроме несущихся косяков из облаков и яркой выпуклой луны. Юноша подмигнул и закрыл за собой дверь.
Диса услышала, как его шаги затихли в ночи, потерявшись где-то в районе безмолвной кузницы Кьяртана Сигурдсона. Она села на край кровати. У неё болело лицо. Зрение затуманилось; она зевнула, посмотрела на холодный очаг с поленьями и растопкой, ожидающими лишь искры от удара кремня о сталь. Девушка знала, что надо встать и разжечь огонь, но усталость так глубоко вонзила в неё свои когти, что она едва могла пошевелиться. Дисе кое-как удалось сбросить с себя ботинки, а потом зарыться под меха, покрывавшие кровать, меха, которые слабо пахли старыми травами и пылью. И пока она уплывала в спокойный сон, схватила рукоять своего ножа и заключила его в любовные объятия.
После этого Диса Дагрунсдоттир провалилась в небытие.
6
Когда окончательно встало солнце, началась барабанная дробь. Сначала Диса подумала, что это всего лишь её голова, больная из-за доброй порции медовухи, отсутствия отдыха и серьёзной трещины в черепе. Она застонала и поплотнее укрылась мехом. Но дробь продолжалась, как бы сильно девушка её ни игнорировала.
А потом мужской голос начал кричать её имя:
Диса! Ради последнего глаза Одина, Диса! Вставай!
Ее дверь чуть не сорвалась с петель, когда в нее замолотили рукояткой кинжала. Рыча и сыпля проклятиями, Диса скинула меха и скатилась с кровати. Растрёпанная, с подбитым глазом, синяк от которого растёкся почти на пол-лица, она заковыляла к двери и распахнула её. В дом полился свет, а за ним вошли две тени незваных гостей.
Что тебе надо, сранобородый, вонючий, голодающий ублюдок?
Следи за языком, девка, услышала Диса грубый голос бабушки. Но у неё не было на это сил. Глаза слезились, а голова болела так, как никогда в жизни.
Сама следи! Я спросила, чего надо?
Диса прищурилась, разглядывая того, кто стоял перед ней крупный и почти на голову выше. До неё дошло, что это ярл Хредель; его глаза тоже слезились после долгой ночи. Золотой амулет вокруг его шеи ловил лучи утреннего солнца и отражал их острые полосы света, на которые Дисе было больно смотреть. Хредель убрал кинжал. Затем он дрожащими пальцами разгладил тронутую сединой бороду.
Мой сын. Где он?
А мне с чего знать? пожала плечами Диса. Я ему не нянька.
Сигрун за ним ударила по стене дома сжатым кулаком.
Глупая девка! прорычала она. Твой ярл
Но до того, как Диса успела озвучить колкие проклятия, уже готовые слететь с языка, вмешался Хредель.
Тише! сказал он, оглядываясь через плечо. Принеси девочке воды и обеспечь её едой. Затем он снова повернулся к Дисе: Можно войти?
Дисе хватило ума не посмеяться над замешательством на бабушкином лице. У Хределя был хорошо ей знакомый взгляд едва сдерживаемая тяга к насилию. Он напомнил ей, что хоть Хредель Квельдульфсон и не был самым суровым воином Храфнхауга, но всё же он не просто так занимал пост ярла.
Сигрун ушла выполнять поручения Хределя. Диса жестом пригласила ярла войти. Он быстро её послушался. Судя по выражению лица, ярл ни разу не был в доме Колгримы. Диса поставила перед ним стул, а сама села на краешек кровати. Девушка потёрла ноющий лоб, провела той же рукой по спутанным локонам, а под конец подпёрла ею же щёку.
Так что? спросила она, сдерживая зевоту.
Флоки пропал, ответил Хредель. Толстые пальцы левой руки крутили кольцо на правой. Выскользнул ещё до рассвета. Сыновья Видара, Эйрик и Ульф, и бастард Сигрефр ушли с ним.
Снаружи послышался тихий шорох. Хредель выругался из-за очередной заминки; Диса же ухватила этот шанс, чтобы собраться с мыслями. Она встала, открыла дверь и увидела опущенное лицо Брингерд одной из младших Дочерей Ворона. Она протянула Дисе корзинку с флягой воды, ещё одной флягой эля, хлебом, кувшином масла и маленьким сосудом с мёдом. Диса улыбнулась девушке, забрала её ношу и отправила восвояси.
Думаешь, я его спрятала? Сунула под кровать? спросила Диса, возвращаясь на своё место.
Хредель сузил глаза, но сдержал свой гнев.
Мой сын любит тебя, сказал он, не обращая внимания на её покрасневшие щёки. Я думал, возможно
Ты думал, возможно, он забудет о своей клятве отправиться за Рог и заслужить себе бороду?
Это не твоё дело, резко и холодно ответил Хредель.
Теперь моё, вспылила Диса. Она распрямила плечи и с обвинением ткнула в ярла пальцем. Тебе что-то от меня нужно, верно? Ну так скажи всё, что знаешь!
Какое-то время Хредель покусывал губы, а потом, наконец, сказал:
Он боялся, что третья суровая зима подряд может принести за собой голод. Вчера он попросил моего благословения повести мужей на юг и запад, за Рог. А если этот поход не принёс бы своих плодов, пойти дальше к Эйдару и следить за шведами. Может, отправиться в Данию и Ирландию. Разумеется, я видел его насквозь. Это всё юношеская глупость. Повод
Заслужить бороду? Эти слова сразили ярла как удар. И всё же он стойко его принял. Ты отказал, и тогда он собрал доверенных ребят и ушёл.
Диса втянула воздух сквозь зубы и очень аккуратно подбирала следующие слова.
Ты не думал, сказала она, просто отпустить Флоки? Послать с ним парочку своих тегнов проверенных воинов, но попросить их не высовываться. Ему нужна свобода, ярл. Чтобы встать на ноги и быть самостоятельным.
Значит, теперь ты знаешь его лучше меня? заявил Хредель, уже не сдерживая гнев. Это ты наблюдала, как его братья умирали? Один за одним? Ты смотрела, как его мать родила последнего и умерла от слабого сердца? Поэтому ты решила, что вправе читать мне нотации, как растить сына?
Диса нахмурилась.
Нет, ответила она через какое-то время. Нет, но всё же я знаю, что он не просто ребёнок, убежавший из дома. Ему восемнадцать лет, почти девятнадцать, и неправильно растить его подле себя. Почему ты пришёл ко мне? Что тебе нужно, ярл, если не мой совет?
Хредель поднял взгляд, его свирепыеглаза увлажнились и заблестели невысказанными сожалениями.
Я служил Человеку в плаще всю свою жизнь. Я ничего у него не просил. Всегда ставил нужды Храфнхауга выше своих. Но сейчас я прошу у него одолжения. Сходи к нему, девочка! Попроси умоляй, если надо, вернуть мне сына! Флоки всё, что у меня осталось
Диса потрясла головой.
Мне сказали не возвращаться до новой луны.
Диса даже не успела заметить, как длинные пальцы Хределя обхватили её горло; ярл поднял её с кровати, тряхнул и впечатал в камин. После такого удара хижина скрипнула, а в глазах Дисы заплясали звёзды. Её нож стукнулся об пол.
Идиотка! Изо рта Хределя летела пена, когда он приблизил его к Дисе, дыхание отдавало жаром и кислым вином. Ты попросишь! Пойдёшь и уговоришь его помочь! А если он откажет да услышит Один мою клятву! если так, то я точно пошлю против него воинов, и мы выжжем из этих земель даже его имя!
Тогда ярл отпустил девушку. Задыхаясь, Диса соскользнула на пол. Она потёрла горло, следы от пальцев всё ещё ярко горели на белой плоти.
А ты думаешь, угрозы помогут уговорить Человека в плаще? с трудом проговорила она, краем глаза поглядывая на рукоять ножа. Она почти что схватила его и зарезала своего вождя и плевать на последствия. Но вместо этого Диса скорчилась и нетвёрдо поднялась на ноги. Ты и лучше меня понимаешь, что Человек в плаще не из милосердных. Сбежавший из дому парень, который хочет проявить себя, вряд ли его заинтересует. Он потребует плату.
И что? рыкнул Хредель, сжимая её руку. Скажи ему, что я отдам всё, лишь бы мой сын вернулся живым, будь то из Эйдара, из Дании или из самого Хельхейма! Или скажи ему, что я приду за его проклятой головой, если он откажет! Мне плевать, как ты это сделаешь, девчонка! Просто заставь его вернуть мне сына!
Диса вырвалась из его хватки.
Я передам ему, ярл, прошипела она. Он поймёт. Даю тебе слово.
Хредель кивнул. Он отошёл и встряхнулся, как медведь, пробуждающийся от спячки. Отчаявшийся отец медленно растворился. Вскоре перед девушкой снова стоял ярл Храфнхауга. Глава Вороньих гётов. Он сунул руки за изукрашенный пояс и подождал, пока Диса откроет ему дверь. На улице, за пределами слышимости, стояла Сигрун и ещё несколько человек, ожидающих Хределя. Ярл встал у порога. Он кивнул людям и повернулся, чтобы встретиться взглядом с Дисой. У него были холодные карие глаза, но за ними очевидно скрывалось безумие, сдерживаемое цепью воли. Улыбка, тронувшая его губы, была лишена теплоты.