Йенс хороший мужчина, говорит моя подружка.
О да, так вы все думаете, ведь даже его тотальный контроль надо мной и моими действиями выглядит всего лишь как забота любящего мужчины. Я понимаю, что бесполезно ее в чем-то переубеждать, хотя и отвечаю без особой надежды на понимание:
Все не совсем так, как вы видите и думаете.
Естественно, она не обращает на сказанное никакого внимания. Она вообще в основном находится на своей волне, не особо интересуясь мнением собеседника.
Я с удовольствием ехала бы одна, поглощенная своими ощущениями и мыслями, любуясь пейзажами из окна. Но я вынуждена участвовать в этом так называемом диалоге. Каждый раз я расстраиваюсь, когда мои планы доехать до Ильцена в благословенном одиночестве, нарушаются присутствием Мануэлы. К счастью, это случается не каждый день.
Когда ты возвращаешься с занятий? Поездом в 13.50? спрашивает она.
Да, -отвечаю я, уже понимая, что и на обратном пути мне тоже придется терпеть ее общество.
О, здорово, я тоже! Так что мы с тобой еще увидимся! радостно восклицает она, прощаясь со мной на перроне.
Йоргенс уже поджидает ее, скромно держась в стороне, пока мы разговариваем, и приветствует меня только скупым кивком головы. Он никогда не вступает в разговоры Мануэлы, пока она общается с другими людьми.
Я сбегаю вниз в подземный переход, оставляя их позади на платформе. Я тороплюсь не потому что опаздываю. Мой поезд приходит в Ильцен за полчаса до занятий, и у меня достаточно времени, чтобы добежать до школы, которая в 15-ти минутах ходьбы. Я просто хочу оторваться от них. Здесь только одна дорога до центра города, поэтому мы будем вынуждены составить друг другу компанию, если только я не рвану вперед. Подземный переход Хундертвассеровского вокзала с его кривыми в булыжной кладке стенами и с лужами затекшей после ночного дождя воды, ударяет в нос запахом сырости и плесени. Я вырываюсь наружу, обгоняя людей с велосипедами и чемоданами на колесиках, которые сворачивают в переход направо к платформам до Гамбурга или Ганновера.
Пространство вокруг вокзала, облюбованное местными маргиналами, которые когда то свистели мне вслед, сейчас пустует. Они начнут подтягиваться к месту своей тусовки позже, хорошенько проспавшись после бурной ночи. Проношусь мимо крытой велосипедной парковки, загроможденной велосипедами под завязку (еще одна примета немецкого пейзажа), мимо автобусных Halteschtellen (остановок), тоже пустующих в этот час.
Я завела себе привычку перед школой обязательно добегать до церкви Святой Марии (St.-Marien-Kirche) в центре города. Она находится на заднем дворе центральной площади города. В уединении и тишине здесь на лавочке я выкуриваю дежурную сигарету, наслаждаясь покоем и торжественной красотой величественной собора. Отсюда до школы рукой подать, нужно лишь дойти до угла супермаркета «Rossman», там до конца улицы направо до почтамта, и я уже на Рингштрассе (Ringstraße). А там через пару домов уже выглядывает фахверковый фасад моей школы. Вернее фасад здания, которое школа арендует для проведения занятий. Офис (бюро) школы находится совсем в другом месте, но тоже неподалеку на Луизенштрассе (Luisenstraße). Впрочем, здесь до всего рукой подать. Городок Ильцен маленький, даже меньше моего родного курортного Пятигорска, все в шаговой доступности.
Делая первые затяжки, достаю из рюкзака мобильники и бегло просматриваю их на предмет сообщений. У меня теперь два телефона. Один с русской sim-картой, другой с немецкой. В WhatsApp сообщение с незнакомого номера, но не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы понять, что оно от Жени.
Как дела?
И это все. С ума сойти. Такой аккуратненький незатейливый пинг, прощупывание ситуации.
Меня охватывает злость. Он что думает, что после всего, что было, этого достаточно, и я отвечу ему? Кстати, он вполне уложился в отведенный ему срок. Все по классическому сценарию нарцисстической патологии: прошло как раз около 2-х месяцев после нашего разрыва. Я так и предполагала, что он скоро объявится.
Я досадливо, почти брезгливо блокирую незнакомый номер. Нет, эти больные игры больше не для меня. Я вышла из состава участников.
Докуриваю сигарету, но снова берусь за следующую. Независимо от моего настроя, его смс выбило меня из колеи. Уже на ходу делаю последние затяжки, я не хочу больше об этом думать. Да и, к счастью, вижу Артура, приближающегося с другой стороны улицы мне навстречу. У него немного грузная фигура, а при ходьбе он слегка прихрамывает и смешно размахивает руками. У Артура начинается болезнь Бехтерева, что придает такое своеобразие его походке. Мы машем друг другу издалека, и я притормаживаю, чтобы подождать его.
Артур, как я, живет неподалеку от Ильцена, в маленьком курортном городке Бад Бевензен. Иногда он ездит в школу на своей машине, стареньком синем фольксвагене, но чаще всего тоже на поезде. Сегодня он явно идет со стороны вокзала.
Вчера был у врача, -делится он со мной, -назначили массаж и иглоукалывание. Десять процедур.
Здорово. Это бесплатно, по страховке?
Да, по полису. Вчера уже прошел первый сеанс. Пока не легче, еще таблетки обезболивающие назначили.
Наверное, ибупрофен? спрашиваю я, почти не сомневаясь, что да. Немецкие врачи всем назначают ибупрофен.
И, наверное, мне придется оставить работу.
Артур работает поваром в греческом кафе у себя в Бад Бевензене. В тяжелых условиях с огромными физическими нагрузками. А его шеф негодяй, выжимающий из своих работников все, что можно. Именно от Артура я узнала, что не все в Германии живут в свое удовольствие на пособие, как мой муж и Карстен. Кое-кому приходится вкалывать, и немецкие законы вовсе не стоят на страже регламентирования труда иностранцев. То есть, наверняка такие законы есть, но органы не слишком контролируют их соблюдение. Никому нет никакого дела, что Артур 4 дня в неделю работает по 12 часов в сутки без перерыва на обед. По правде говоря, Jobcenter даже не знает, о том, что у Артура есть работа. Иначе его бы лишили пособия и прекратили оплачивать аренду жилья. Официально он числится безработным. Все, чем он занимается, это нелегально, но такая схема очень даже распространена в Германии среди мигрантов.
Ну может, это не так плохо, -говорю я, стараясь его поддержать, ведь ты сам говорил, что уже устал от этой работы. Отдохни, займись своим здоровьем, подлечись, а потом найдешь что-нибудь полегче. Такого специалиста, как ты, с радостью возьмут в любое кафе.
Я знаю, что пособия Артура и его жены, включая «детские деньги» (Kindergeld), хватит, чтобы прожить какое-то время на сносном уровне. Социальная поддержка в Германии одна из самых лучших в мире. Но Артур хочет обеспечить не только возможность жизни здесь и сейчас. Наверняка, как заботливый армянский отец, он собирает приданое для своих дочерей и откладывает евро на покупку собственной недвижимости в Германии.
Да, буду увольняться, соглашается Артур. Вчера шеф опять закатил истерику по поводу того, что мне пришлось уйти на час раньше. Взяли нового поваренка, мальчишку совсем. Не очень расторопного, так он на него кричит, тарелками в него швыряется. Обстановка просто невыносимая. Ко мне, конечно, по работе претензий нет, но в такой атмосфере я больше не могу.
Он будет тебя упрашивать остаться, говорю я, просто уверенная в этом. Артур работает в этом кафе уже семь лет, и он суперпрофессионал.
Нет, качает головой Артур, я уже твердо решил.
Я обожаю Артура. От него веет добротой и искренностью. К тому же, он говорит по-русски, хоть и с кавказским акцентом. Но это только еще больше располагает меня к нему, ведь это напоминает мне о моих краях. У нас на Северном Кавказе проживает много армян, и я привыкла к такому говору.
Мы входим в здание школы и поднимаемся на второй этаж. Договорим потом на обеденном перерыве во время перекура или по дороге домой.
Глава 5. Немецкая школа или Как афганцу, сирийцу и армянину найти общий язык
Занятия у нас начинаются в 9.30, чтобы все ученики успели добраться до школы. Некоторые живут непосредственно в Ильцене, но многие арендуют квартиры в пригородах, таких как Бад Бодентайх, Штедердорф, Вирен или Бад Бевензен, и расписание занятий специально подстроено под утреннее расписание поездов и автобусов.
Класс располагается на втором этаже старинного фахверкового здания, но попасть внутрь можно лишь после того, как приезжает Рита или учительница другого потока (их в школе два: наша группа, готовящаяся к экзаменам на уровень В1, и группа более продвинутых учеников подготовки к уровню В2). Только у них есть ключи от входной двери. Ученики, пришедшие пораньше, собираются во дворе школы, курят, попивая купленный по дороге кофе в бумажных стаканчиках, и пытаются общаться между собой на немецком языке с горем пополам, потому что ни у кого еще нет достаточного словарного запаса, чтобы нормально выразить свои мысли. Это выглядит немного смешно, но очень мило: когда кто-то не может вспомнить нужное слово, на помощь приходят другие. Атмосфера в нашем коллективе очень позитивная и дружелюбная, все находятся в равном положении: и бывший продавец овощами из Афганистана, и бывшая учительница английского из Сирии, и Артур, который уже 7 лет живет в Германии, но до сих пор не может связать по-немецки двух слов. Немецкий служит нам языком общения, потому что все мы из разных стран, и он связывает нас и как маленькую группу по интересам, в которой можно пообщаться, и как команду, объединенную одной целью. Потому что все мы собрались здесь, чтобы выучить немецкий язык и получить сертификат, который откроет нам новые возможности и горизонты. Для меня это перспектива найти работу, для кого-то- билет на получение ПМЖ или даже гражданства. Кроме того, это очень увлекательно. Лично я получаю огромное наслаждение от занятий. Я не только учу язык, что само по себе для меня удовольствие. Благодаря школе, я имею легальную возможность каждый будний день уезжать из душной домашней атмосферы, встречаться с новыми людьми, получать новые впечатления. Школа является настоящей отдушиной для меня.
Где-то минут за 10-ть до начала занятий появляется Рита на велосипеде. Она ездит из пригорода, и я удивляюсь ее выносливости. Ведь езда на велосипеде вовсе не такое легкое занятие, как может показаться. Это достаточно сильная физическая нагрузка. Помнится, перед бегством из Германии, я пробовала завести привычку колесить по утрам по парку. Но ни мои легкие, ни ноги не могли выдержать больше пары кругов. Мне приходилось постоянно останавливаться, чтобы отдышаться и передохнуть. А как я поняла из рассказов Риты, дорога из ее деревни идет почти все время на подъем.
Гутен морген, лёйте, приветствует она всех нас.
Иногда это просто «Мойн», что на местном нижнесаксонском диалекте является сокращенным вариантом «Доброго утра».
Рита паркует велосипед. Кто-то из мужчин (обычно это Артур) подхватывает по-джентельменски ее большую сумку с учебными материалами, и мы гуськом идем за своей учительницей по лестнице на второй этаж в класс.
Наш класс представляет собой довольно просторное светлое помещение с большими окнами. По всему периметру вкруговую расставлены столы и стулья. Центр класса остается свободным, что необходимо для игр. Рита любит устраивать веселые обучающие игры для нас. Мы все выходим из-за парт и водим хороводы, в такт шагам произнося немецкие глаголы, или перекидываем друг другу мячик. Партнер по игре, поймав его, должен назвать правильное слово. Это всегда весело и как будто возвращает меня в детство.
Слева у двери находится доска, на которой мы пишем мелками, рядом с ней стол Риты, заваленный бумагами и учебниками, а позади доски- шкаф, в котором мы храним кофе, чай, сахар и сливки, купленные на общие деньги.
Общие деньги собираются очень просто и достаточно быстро. Как и в любом коллективе, у нас есть «опаздуны». С завидным постоянством опаздывают черная красотка из Ганы Жозефина и афганец Заки. За опоздание даже на 5 минут полагается штраф в 2 евро, что не так уж мало! Рита не читает нудные морали, она просто подходит к виновнику, лихорадочно выгружающему на стол свои учебники, и молча протягивает ему нашу копилку Sparschwein (дословно, свинья для накопления), чтобы он кинул туда монетки. В соответствии со своим названием, наша копилка представляет собой розовую керамическую свинку. Если собранных средств на покупки не хватает, скидываемся дополнительно всем классом.
На уроках у Риты категорически запрещены разговоры на любых языках, кроме немецкого, и, по-хорошему, за нарушение тоже полагается штраф. Но, как правило, Рита обходится просто замечанием. Чаще всего этим грешим мы с Артуром, потому что он спрашивает меня по-русски, как перевести немецкие слова. Девчонки из Сирии, тоже любят поделиться новостями из дома между собой на своем родном языке. Усама, финансовый аналитик из Туниса, иногда перебрасывается со мной парой фраз на французском.
Что это за слово? Как будет по-немецки? шепчет мне, наклонившись над тетрадками, Артур, с которым нам по жребию часто выпадает сидеть вместе. Рита ввела в практику почти на каждом уроке менять рассадку учащихся, чтобы сплотить нас больше, и перед занятиями мы часто тянем жребий, кому с кем выпадет сегодня работать в паре.
Здесь неправильно, говорю я, просматривая его тетрадь с домашним заданием, надо было выбрать вариант «а».
Рита грозит нам пальцем, и мы послушно замолкаем.
Занятия начинаются с проверки домашнего задания. Потом игры на запоминание усвоенного материала. Через полтора часа перерыв на 15 минут. Тогда все курильщики устремляются вниз по лестнице во двор, а оставшиеся в классе пьют чай или кофе с принесенными из дома булочками или купленными по дороге круассанами. Во второй части занятий Рита дает новую тему. А к 13.30 учебный день уже закончен, и мы разъезжаемся по домам. Всего 3 часа уроков в день. Сплошное удовольствие.
Раз в две недели мне приходится задержаться в Ильцене, чтобы забежать после занятий в офис школы на Луизенштрассе. Мне нужно получить компенсацию наличными за проезд. В принципе, это можно делать хоть каждую неделю, но тогда мне каждую неделю приходилось бы задерживаться в городе еще на два часа: на свой обычный поезд к 13.50 я уже не успевала бы, а следующий приходит лишь в 15.50. Поначалу я с удовольствием тратила эти два часа на прогулки по Ильцену, но, поскольку денег у меня не было, я не могла зайти в кафе перекусить или пройтись по магазинам. Город за пару-тройку таких задержек я уже изучила, поэтому оставаться в Ильцене, бесцельно бродя по уже знакомым мне улицам, мне не хотелось. К тому же, голод подстегивает меня быстрее возвращаться домой, хотя ничего интересного меня там не ждет.
Сегодня Жозефина, как всегда, опоздала, и мы со смехом наблюдаем за тем, как она выворачивает карманы, чтобы заплатить штрафные. По партам гуляет листок, в который мы записываем свое присутствие. Отсутствие надо подтвердить справкой от врача или, в случае вызова в Jobcenter, справкой о том, что в этот день был Termin. Короче говоря, нужна какая-то уважительная причина. Но на один день с Ритой можно договориться и без документов, сославшись на плохое самочувствие.
В приоткрытые окна периодически со двора доносятся детские визги и крики: наше здание соседствует с начальной школой, и дети, высыпав на переменах на улицу, производят столько шума, что Риту и друг друга не слышно. Приходится временно закрывать створки.