С момента, когда некромансерка освободила сотни неупокоенных призраков, прошло полгода. После ранней и обильно дождливой весны наступил солнечный июнь, пшеница и травы в полях поднялись справно и дружно, человеку по пояс. А к Ниенне начала возвращаться сила. Ей удавались даже самые сложные заклинания второго курса, вроде обращения скелета в прах, а затем воссоздания из него послушного её воле не-мёртвого.
Но то в башне Особого факультета, под присмотром декана Удмертия. На жальники соваться и работать с «диким» материалом он ей пока строго запрещал.
И потому Ниенна очень удивилась, когда наставник отправил её вместе с боевиками и целительницей в дальнюю дорогу, выяснять, что за чудище завелось в глухом краю, где люди даже подати платят не деньгами, а репой. Кстати, репа там росла знатная, из неё в столице варили и каши, и достойное королевского стола пиво, и даже колдовские зелья для лечения желудка.
«Хочу, чтобы ты развеялась. Сидишь в башне целыми днями, света белого не видишь, объяснил Удмертий. А то вон бледная какая»
Некромансерка после пережитого оставалась бледной, как молоко, даже под палящим солнцем, но спорить с наставником не стала искренне же переживает. Теорию она знает хорошо, может, и правда подскажет что-то. И боевики после зимних приключений в таверне перестали к ней цепляться. Вдруг действительно удастся отдохнуть и хорошо провести время?
* * *
В деревню с многозначительным названием Щедрое Поле студиозусы Академии добрались лишь к обеду, голодные и злые. Сначала настроение испортила бабка, позвавшая их на помощь, и её чокнутые гуси-лебеди. Паскудные птицы, о которых старая ведьма говорила, мол, вчера едва не померли, на деле оказались очень живучими. А ещё злобно шипели на прибывших и всё пытались тяпнуть Эдгара то за бедро, то за сумку с эликсирами.
Говорил тебе, задницу с мылом помой, даже скотине неразумной не нравится! ржал неугомонный Альбрехт.
Провались в Бездну! шипел тот в ответ не хуже гуся. Тебя эти твари, небось, своим признали, гогочешь, как они, вот и не кусаются!
Бабка, стоя на крыльце, оглядела их с нехорошим прищуром и покачала головой:
Я думала, Удмертий даст боевых магов, а старый хрыч прислал недорослей, которые даже в сражениях не бывали.
Бабуля, да ты знаешь, сколько мы пережили?! едва не подпрыгнула от злости Герда. Мы богине Тридамат и пяти десяткам эльфов полгода назад уши на пятую точку так натянули до сих пор вдоль границ на цыпочках ходят, боятся! У нас некромансерка в той битве силу потеряла, едва восстанавливаться начала
Охти мне, ещё и дитё покалеченное с собой притащили! всплеснула руками старая Улита. Вас борщом досыта кормить надо и спать укладывать, а не в бой с чудищами отправлять!
Борщ, бабушка, это хорошо, шагнул вперед Эдгар. С почтением склонил перед ведьмой кудрявую голову и продолжил: Не подведем мы вас, обещаем. Дипломированные боевые маги после осенней заварушки с эльфами на границах государства стоят, там опасности похлеще здешних. Поймите, некому деревенских от чудища спасать, кроме нас.
Ох, деточки, бабка поглядела на них намного ласковее. Тогда вам лучше сразу в деревню идти, с народом поговорить, самим осмотреться. Всё равно связи тут нет никакой, а портал за вами Удмертий откроет лишь через три дня.
Из еды у старой Улиты оказался только забродивший квас и хлеб, такой черствый, что им побрезговали даже мыши. Поэтому адепты вежливо сослались на занятость и отсутствие времени, похватали сумки и отправились в путь. Бабка махала им с крыльца замызганным платочком, клятвенно обещая послать весточку «кому надо», чтобы ребятушек встретили, как подобает.
Надеюсь, не гусей своих треклятых отправит, пыхтел под тяжелыми сумками Эрл из боевой тройки Альбрехта, то и дело утирая пот со лба. А то все нормальные люди разбегутся, останутся дедки да бабки, которым и умирать не страшно. Поднесут нам репу на блюде, вареную да печеную, вот и вся еда.
А тебе надо, чтобы молодуха вышла с большими сиськами да чарку зелена вина с поклоном подала? хохотнула Герда. Ты ж не добрый молодец из сказки, и репкой перебьешься.
Молодуху не надо, у неё муж есть, он потом мне голову оторвать попытается, фыркнул боевик. Пусть хоть пугало выйдет лесное, лишь бы пожрать у него было.
Под палящим солнцем ковылять пришлось почти час, и на подходе в деревню студиозусы без сил опустились в траву передохнуть. Герда оглядела окрестности и уважительно присвистнула: репища и впрямь внушали трепет. Казалось, что тянутся они от поросшей увядшим дерником дороги до самого горизонта. Небольшие круглые репки блестели белыми бочками, одна к одной ровные, гладкие, размером с девичий кулачок.
Красиво, признала Ниенна.
Ага, пока сидишь и смотришь с крыльца собственного поместья, как барин, скривилась Герда. А как подумаю, что с марта по октябрь ежегодно задом кверху всё поле проползать, так уж лучше пусть мне чудище сердце вырвет.
Типун тебе на язык, зашипела Азали. Нашла, о чем вспомнить!
Жрать охота, вздохнул второй боевик из тройки Альбрехта, плечистый Бродди. Может, к бабке вернемся, гуся-лебедя попросим? У неё один на обе ноги хромал, всё равно толку с него никакого, и так околеет. А мы бы в кустах костер развели, мясо пожарили
Ты рехнулся? возмутилась Ниенна. Это редкая птица, можно сказать, реликт! Они в книгу Исидры занесены, как вымирающий вид, их мало осталось. А ты сожрать Их и так перебили в свое время, не дай боги!
Они детей воровали в незапамятные времена, так им и надо, тварям лапчатым! не согласилась с подругой Герда. Я тоже за гуся. Давайте жребий кидать, кому за ним идти.
Но буквально через пару минут провидение спасло гуся от неминуемой гибели, а заговорщиков от выплаты огромного штрафа за убийство реликтовой птицы. Спасло самым приятственным образом босоногим, веснушчатым, рыжеволосым. В двух экземплярах сразу.
Во дела! оживился задремавший на сумке с эликсирами Эдгар, открыв глаза и увидев перед собой две пары кругленьких девичьих коленок.
Здравы будьте! хором прощебетали хорошенькие близняшки и синхронно опустили задранные подолы, выбираясь с мокрой земли на сухую дорогу.
Нас бабушка Улита отправила вас встречать и кормить, высунулась из-за спин рыжуль ещё одна девица, с курносым носиком и длинной черной косой. Пирожками с земляникой не побрезгуете? У нас целое лукошко! И два кувшина с молоком, холодненьким!
Дважды повторять не пришлось. Ниенне с Гердой и Азали досталось по одному пирожку, что умопомрачительно пахли вареньем и свежей сдобой. Остальное в один присест умяли изголодавшиеся боевики. Насытившись, парни не без интереса начали рассматривать миленьких селянок, а те в ответ переглядывались друг с другом, то и дело прыская со смеху.
Люди бают, вы к нам с досмотром приехали? потупившись, спросила одна из близняшек.
И это тоже, но в первую очередь на праздник, многозначительно поднял брови Эдгар и улыбнулся: Слыхали мы с товарищами, что девчонки в Щедром Поле такие, что краше их во всей округе нет, вот и приехали проверять. Видим, не врут люди-то!
Боевая тройка Альбрехта согласно закивала, дожевывая последние пирожки.
Ой, милсдарь, я погляжу, озорник вы, любите смущать простых девиц, кокетливо захлопала ресницами чернуля.
Ниенна сразу просекла: девка отлично понимает, что творит, и боевиков с их клинками да чародейством вовсе не боится. Неужто всерьез рассчитывает на щедрость столичных колдунов, которые не обидят нежную красавицу ни во время праздничных гульбищ, ни после, а наутро и вовсе одарят золотой монетой? Всё ж семье прибыток, корову или пару овечек прикупить можно.
И Ниенна в очередной раз порадовалась, что родилась не в селянской, а в графской семье. Подумаешь, из дому сбежала и родичи наследства лишили! Зато сама себе хозяйка, грамоте обучена и деньги заработать может колдовским ремеслом, а не женскими прелестями.
«С другой стороны, кто на меня позарится, на бледную да седую? со смешком подумала она. Девки сами будто репки, во всех нужных местах кругленькие. А я и впрямь после пережитого недокормыш сопливый»
Праздник-то будет, продолжила меж тем одна из рыжих девиц. Только потанцевать мы с вами, милсдари, не сможем: барин не даст.
И она горестно всхлипнула.
Чего? так и подбросило с земли Эдгара. Чтобы какой-то затрапезный барин мне, сыну барона Червонского, веселиться помешал? Да я его на одну руку посажу, а другой прихлопну!
Так он вам и не помешает, помотала головой чернуля. Он просто нас к себе в это время потребует, на кухне помогать. А ежели совсем не повезет, то и постель греть
Девки как по команде шмыгнули носами.
Противный он, гадкий, смердит одежей нестиранной, козел душной лучше пахнет! загомонили они, обступив замотанного утренними сборами и дорогой, но всё же весьма пригожего парня в синем мундире. А откажешься оброк на семью такой положит, что вовек не расплатишься!
Ну, ну, полно вам реветь, ласково забормотал Эдгар и, уже не чинясь, обнял близняшек за пухлые плечики. Ведите к барину, решим этот вопрос. Раз уж мы с проверкой приехали, с самого подозрительного и начнем.
С чего ты взял, что он подозрительный? фыркнул идущий сзади Альбрехт. Лидер команды остался недоволен: ему пришлось тащить за товарищем сразу оба дорожных мешка, его и свой. Можно подумать, барин один в деревне воняет!
Вот и посмотрим, глянул через плечо Эдгар и притянул поближе одну из рыжих девиц. Уж господинчик-то одежу мог бы почаще менять. А раз не меняет и в бане не бывает, то, может, и не человек он вовсе, а нечисть какая-нибудь?
Нечисть по́том не пахнет, напомнила Ниенна, поравнявшись с Альбрехтом.
А козлом душным?
Не знаю, козлов нюхать не доводилось.
Вот и посмотрим на месте. Точнее, понюхаем, оскалился Эдгар и пригреб к себе вторую близняшку.
* * *
Поместье господина Никулы Репняного, в котором он проживал с сыном, даже издалека выглядело неряшливо. Двор стоял в запустении, цветы на клумбах пожухли, а мужики, чинившие во дворе обшарпанную телегу, были, как один, суровы и почти беззубы. Азали уставилась на них с подозрением, но Герда дернула её за рукав и сердито шикнула, что эти вахлаки могли убить разве что вчерашним перегаром, а не вырыванием сердца.
На крыльце их уже встречал молодой барич Ивор, которым брезговали даже сельские девки. Как оказалось, не зря: юноша действительно был непригляден. Тучный, бледный, с темными пятнами под заплывшими глазами, он то и дело утирал пот со лба. Пахло от него, мягко говоря, не очень. Да чего уж там разило за версту! По́том, кислым духом давно не менянного исподнего да жареным луком.
Проняло даже крепких и привычных ко всему боевиков. Ниенна краем глаза увидела, как тройка Альбрехта одновременно творит заклинание заглушки неприятных запахов, делая вид, что просто потирает носы.
Документ покажите, без приветствия потребовал барич, с которым вы нас проверять приехали. Посмотрим, каковы ваши права на это, сталбыть, действо.
И Эдгар, которому девки по пути успели налить в уши жалобных слёз, не выдержал:
Ты, сопляк, мои права решил проверять? Мои, Эдгара Червонского, сына барона, что тридцать лет верой и правдой служит стране и короне?!
Глаза боевика вспыхнули огнем. Вот селянки бы сейчас визжали, и не пойми, от восторга или ужаса! Жаль, отправились они в деревню от греха подальше, побоялись к любвеобильному барину даже под защитой магов идти.
Смилуйтесь, господин! перепугался толстяк. Барона Червонского знали и в глуши, ибо подвигов он совершил немало и нрав имел очень крутой. Как знать, вдруг сыну он тоже передался? Я ж не просто так языком молочу! Сами понимаете, люди у меня под защитой, а тут чудище бродит в окрестностях. Батюшка занемог несколько седмиц назад, с постели не встает, да и я хвораю. Может, проклятие злой нечестивец на нас наслал? Вы бы это, проверили нас на предмет всяческого зла. И проходите, что же вы стоите, не стесняйтесь!
Проверим, сурово сдвинул брови Альбрехт, шагая через порог в неприбранный и мрачный холл. Но пока нам с людьми потолковать надо. Где жертв видели, кому они родней приходились и прочее.
И на праздник заглянуть, снова подал голос Бродди. Жрать охота, сил никаких нет!
Тебе пирожков мало было? зашипела гневно Азали, но её перебил барич Ивор.
Так милости прошу к нашему столу! радостно воскликнул он. Угостим на славу, с пустыми желудками не уйдете! Сей же час приказ дам кухарке, пожрать сгоношит пальчики оближете!
Некогда нам, обрубил Эдгар, пока остальные не согласились на сомнительную стряпню в грязном доме. Пост у нас чародейский. Заповедано нам в богатых домах пищу не вкушать, баню исправно посещать, небесам до земли-матушки кланяться, а хмельное уничтожать собственноручно
И собственноглоточно, шепнула стоящая позади Герда, едва успев увернуться от тычка в бок.
Это что ж, сладкого не есть, вина не пить? ахнул толстяк. Вы бы ещё сказали, милсдарь, с бабами не ложиться! Это ж только помереть и останется!
И жирненькие щёчки вдруг покрыл совершенно девичий румянец. Смотрелось мерзко.
Я на бабу, бывает, как гляну, аж сердце заходится! Хорошо, что я барин, а не селюк безлапотный: какую захочу, такую мне и приведут. Ежели желаете, вам тоже прикажу привести. Хучь девицу, хучь молодку.
Не надо, открестился от щедрого предложения Эдгар. Сами знаете, король такие вещи не одобряет, а мы его величеству Александру подчиняемся и все его наказы исполняем. Неужели у вас как-то иначе?
Что вы! от провокационного вопроса Ивор враз сбледнул с лица. Мы за здравие его величества молимся неустанно днем и ночью. Вот только, сами понимаете, бабы
И вздохнул.
Что бабы? не поняла Ниенна.
Толстяк окинул тощую пигалицу недоуменным взглядом, но узрел некромансерский знак, приколотый на воротник темно-красного балахона, и живо поспешил объяснить:
Порождение рогатых, как известно! Уж простите, госпожа, но ваш пол одним своим видом так и манит, словно всякая баба от рождения уже ведьма и приворотными зельями сызмальства надушена
У Герды перекосилось лицо, Азали сжала кулаки. Ниенна, тоже разозленная словами барича, уже собралась пригрозить ему превращением в крысу, как вдруг Эдгар сделал шаг вперед.
Знаю я вашу напасть, уважаемый пан Репняной, торжественно заявил он. Не в бабах дело. Бесы вас одолевают, вот чего. Вы, поди, в церковь Всеблагого Левия раз в год заходите, на праздник Возрождения, и в грехах не каетесь так часто, как требуется. Ну вот и вселились в вас бесы-то. Изгонять надо.
К-к-какие бесы? дрожащим голосом спросил толстяк.
Известное дело, какие, укоряюще поджал губы Эдгар, ну точь-в-точь святой отец на исповеди. Подзалупные. Неужто не слышали?
Стоявшие сзади чародеи мгновенно разразились кашлем. У отвернувшегося Лясана, последнего из боевой тройки Альбрехта, меленько затряслись плечи.
Барич побагровел от гнева:
Шутковать непотребно вздумали, милсдарь? Думаете, раз вы сын барона, можно глумиться над теми, кто вам по статусу не ровня?
Никак нет, пан Ивор, лицо Эдгара оставалось непоколебимо-спокойным. Хотите, побожусь? Бесы эти заводятся в штанах и скачут туда-сюда, оттого вам ни днем, ни ночью покоя нет. Сны срамные одолевают, мысли постыдные, а коли нет возможности их воплотить, вы вином заливаетесь да объедаетесь, как не в себя. Разве столько еды нормальному человеку требуется? Сами же понимаете, что нет. Бесы вас изводят. И вскорости совсем изведут, безо всякого чудища.