Внезапно меня как током пробивает. Я мельком успеваю засечь водителя и не верю своим глазам. Нет, показалось. На незнакомом мне седане неопределенного серого цвета номер Нью-Джерси.
Быть не может.
Я бегу дальше и заворачиваю на Проспект-Хилл. Преодолеваю подъем; сердце учащенно бьется, легкие начинает жечь. В ушах грохочет музыка, подгоняя вперед, несмотря на то что все во мне сопротивляется. Песню прерывает сигнал сообщения на телефоне.
Не в моих правилах отвлекаться во время самой напряженной части пробежки. Только из-за видения в серой машине не могу удержаться больше в такую рань писать некому. Резко останавливаюсь, пытаюсь отдышаться и готовлю себя к тому, что сейчас увижу.
Сообщение на экране оказывается намного страшнее, чем я предполагал. Отправлено с неизвестного номера и содержит одно лишь слово: «Убийца».
Глава 8. Трипп
Что за свинство? возмущается за обедом Шарлотта, угрожающе размахивая телефоном. Какой кретин так забавляется?
Да брось ты, тупая шутка. Шейн откидывается на спинку стула и кладет руку подруге на плечо. Та слишком потрясена и на него даже не реагирует. Просто из-за бузы с портретом у людей крыша поехала.
Тогда пусть хотя бы определятся, на кого нападать, зло шипит Шарлотта, на мистера Ларкина или на нас! Тут одно из двух либо мы убийцы, либо он подонок, так ведь?
Не ищи в этом логику, говорю я как можно беззаботнее. Знай она, насколько то сообщение выбило меня из колеи, у нее совсем бы крышу снесло. Правда, известие о том, что они оба получили такие же, меня немного успокоило. Как-то приятнее быть не единственной мишенью.
Ненавижу голословные обвинения. Шарлотта швыряет телефон на стол и скрещивает руки на груди. С меня хватит. Мы с Шейном непонимающе хлопаем глазами, и она раздраженно добавляет: Забыли? Деньги на поездку в Нью-Йорк? Меня обозвали воровкой!
Да никто ж не поверил, успокаивает Шейн.
Шарлотта явно настроена спорить, так что я быстро меняю тему:
Интересно, а откуда у отправителя наши номера?
Шейн пожимает плечами.
Школьная картотека? Все телефонные номера в секретариате. Ничего сложного.
Значит, кто-то из школы. Шарлотта щурится и обводит взглядом столовую. Не иначе как плебс.
Да ладно тебе. Не накручивай, говорю.
Меня коробит от слова «плебс». И не только потому, что термин принадлежит Колину Джеффрису, который живет на соседней улице в Стерджисе. Если в Сент-Амброузе и есть плебс, то это я. Шейн и Шарлотта так не думают, потому что никогда не бывали у нас дома. Всякий раз, когда мы куда-то едем вместе, я договариваюсь с ними у школы. Когда мы в восьмом классе сдружились, я как придурок постеснялся показать им, где живу. С тех пор так и повелось.
Глупо, конечно. И немного странно, что друзья сами никогда не настаивали.
Так, ребят, замяли, шепчет Шейн, когда к столу начинает подсаживаться народ.
Рядом со мной ставит поднос Абби Лью и уже наполовину садится, как вдруг с досадой выпрямляется:
Вот черт, забыла взять напиток. Кому-то еще захватить?
Можешь принести мне другое яблоко? просит Шарлотта, брезгливо косясь на лежащее перед ней. На моем вмятина.
Яблоко совершенно ровное, только эта принцесса на горошине где угодно найдет изъян.
Без проблем, говорит Абби, накручивая на палец блестящие собранные в хвостик волосы. А тебе, Трипп?
Мне не надо, спасибо.
Шарлотта провожает Абби взглядом, затем хитро косится на меня:
Ты ей нравишься.
Ага, усмехаюсь я. Ты так про всех говоришь.
А я виновата, что девчонки на тебя западают? Шарлотта откидывает волосы за плечо, всем видом показывая: «Кроме меня». Похоже, от сообщения про «убийцу» она на время отвлеклась. Кстати, пора бы уж обзавестись подругой, сколько можно грустить в одиночестве?
Нафиг ему подруга? встревает Шейн и тут же замирает под суровым взглядом Шарлотты. В смысле, пусть делает что хочет. Ты же знаешь, Триппу стоит только пальцем поманить.
Не будь дикарем, фыркает Шарлотта, обводя глазами соседние столы. В какой-то момент ее лицо принимает задумчивое выражение. Гм Бринн Галлахер похорошела, ты не находишь?
Пропускаю вопрос мимо ушей. Странно: Шарлотта вроде бы самая красивая девочка в школе, а попробуй понять почему. То есть выглядит она, конечно, круто, но лично я затрудняюсь выделить что-то особенное. Другое дело Бринн, в ней все особенное: зеленые глаза, рассыпанные по лицу веснушки, волосы цвета бронзы Вовремя одергиваю себя и громко сообщаю:
Вот и Абби с твоим яблоком.
Шарлотта с улыбкой принимает подношение. Покрутив яблоко в руках, она надувает губы и кладет его рядом с первым.
На этом тоже вмятина. Все равно спасибо.
Не могу ручаться за то, что бормочет себе под нос Шейн, но очень похоже на «ни хрена не угодишь».
* * *
После уроков я иду в оранжерею Сент-Амброуза и встаю в конец очереди из малознакомых детей, ожидающих мисс Келсо. Регина может и уволить, если я не запишусь в этот долбаный комитет по устройству мемориального сада.
Общаться мне тут не с кем, так что стою и прокручиваю телефон. Слово «убийца» так и не удалил надеюсь обнаружить какой-нибудь намек на личность отправителя? Хотя бесполезно, номер скрытый. Только собираюсь стереть сообщение, как на экране всплывает другое, на этот раз со знакомого номера.
Лиза-Мари: «Все еще бегаешь по утрам, Трей?»
На мгновение закрываю глаза. Трей. Матери зачем-то понадобилось выдумать для меня свое, особенное прозвище. Значит, я утром не ошибся насчет водителя серого седана. День с каждой минутой становится радужнее.
Новое сообщение снова обращает мое внимание на экран телефона.
«Выпьем кофе после школы? Я засекла симпатичную кафешку на Мэйн-стрит».
То есть кофейню, где я работаю? Почти напечатав ответ, передумываю и стираю. Матери наверняка по барабану, где я работаю. И потом, я вовсе не обязан отвечать каждый раз, когда ей вздумается прошвырнуться по улицам Стерджиса. Ей ведь не пришло в голову предупредить меня о приезде, как поступают нормальные люди. Лиза-Мари считает, что таким образом привносит яркую искру в тусклую жизнь, которую оставила позади.
Меня же от ее выходок реально тошнит.
Всем здравствуйте! Простите, задержалась. В оранжерею вбегает запыхавшаяся мисс Келсо с кучей папок в руках; за ней еще несколько учеников. Как вас много! Спасибо, что решили принять участие в таком важном проекте.
Она открывает верхнюю папку, достает стопку скрепленных бумаг и протягивает ближайшему ученику:
Берем по одному и передаем дальше. Я набросала план работ, как я его себе представляю, но буду рада любым предложениям. Тут ее взгляд останавливается на мне, и лицо проясняется. Трипп, ты все-таки пришел! Очень рада, что ты с нами.
А как же иначе, бормочу я, прячу голову в плечи и беру распечатку. Ни на кого не глядя, передаю стопку дальше. Меня уже достали любопытные взгляды в своей адрес разумеется, ученик, нашедший мистера Ларкина
Думаю действовать поэтапно, продолжает мисс Келсо. Сначала составим план: какие растения посадить, может, скамейки поставить или мемориальную доску. В пределах бюджета, разумеется. После этого
В оранжерее жарко, я расстегиваю молнию на куртке и озираюсь по сторонам. По-моему, зелени перебор. Мне не по себе в окружении растительности с того самого дня в лесу.
Стоп. Об этом не думать.
Обычно, едва воспоминания всплывают на поверхность, я заталкиваю их обратно. Сегодня трюк не срабатывает то ли из-за духоты, то ли из-за буйных зарослей мысли не слушаются. На мгновение реальность пропадает; вокруг меня деревья со скрюченными стволами, они тянут ко мне ветки, заслоняя солнце. Я слышу крик, мысли разбегаются, а мне необходимо сосредоточиться.
Трипп?
Моргаю, и зрение постепенно возвращается. Мисс Келсо смотрит на меня в упор, значит, и все остальные тоже.
Что скажешь? спрашивает она. Ты не против возглавить подкомитет?
Черт. Какой подкомитет? Во что я влип? Надо срочно смириться с тем, что грант Кендрика достанется не мне, а Мартине Зилински, делать ноги из этого зеленого ада и держаться от него подальше. Проблема только в Регине она меня либо уволит, либо убьет. Скорее всего, и то и другое.
Не против, бурчу я, упирая взгляд в бумаги. Буквы пляшут перед глазами, я не могу прочесть ни слова.
Прекрасно, заключает мисс Келсо. Из вас получится отличная команда.
Команда? Завуч улыбается кому-то слева от меня кому я только что передал бумаги. Поворачиваю голову и упираюсь в зеленые глаза Бринн Галлахер.
Привет, напарник, говорит она.
Глава 9. Бринн
Бринн, вопрос: сколько убийств числится за Патти Ларуссо?
Э-э. Отрываю глаза от таблицы на экране. В дверном проеме помощница продюсера «Мотива» Линдзи Белл в выжидающей позе. Патти проходила по трем преступлениям, одно из которых сочли самоубийством. Так что формально два.
Идет третья неделя стажировки, и пока что я прихожу «когда смогу», как выражается Линдзи. Она моя непосредственная начальница, большую часть времени я провожу в так называемой Яме помещении без окон, где за длинным столом сидят с десяток ассистентов с ноутбуками. Я занимаюсь мелочовкой вроде составления каталога серийных убийц женского пола.
Линдзи качает головой, пепельные кудряшки подпрыгивают вокруг ее веснушчатого лица. Ей около тридцати. Одевается, будто только что с занятий йогой для богачей, на которые принято приходить в лучших украшениях. Она закатывает рукава облегающего топа с запахом.
Удаляй ее. Двух убийств для шоу мало.
Нефиг бездельничать, Патти, бормочет долговязый хипстер по имени Гедеон на соседнем стуле, пока я послушно удаляю Ларуссо из таблицы.
Линдзи пропускает его реплику мимо ушей и продолжает смотреть на меня:
Еще я хотела поговорить о предстоящем круглом столе в Скарлетт.
Я уже немного освоилась с жаргоном «Мотива», а поначалу из слов Линдзи понимала от силы половину. Теперь я знаю, что круглый стол это собрание продюсеров, на котором они обсуждают текущие серии, а Скарлетт зал совещаний рядом с приемной. Здесь все переговорные названы по именам персонажей из детективной игры «Клуэдо».
«Избегай собраний в Мастарде, предупредил меня Гедеон в первый день стажировки. Там жутко липкий стол, и никто не знает почему».
Поговорить о круглом столе? с готовностью разворачиваюсь от экрана.
Сегодняшнее собрание для меня решающее.
Я отдала Линдзи свой отчет по делу мистера Ларкина в первый же день стажировки и спустя пару дней получила ответ.
«Мне понравилось. В этом определенно что-то есть», сказала она, вызвав во мне прилив гордости. А на прошлой неделе Линдзи предложила представить случай на следующем круглом столе.
Я поверить не могла своему счастью.
«Так «Мотив» согласен расследовать убийство мистера Ларкина?»
«Презентация ознакомительная, терпеливо объяснила Линдзи. Это всего лишь шанс закинуть новую идею, без гарантий».
«И вы уверены, что это стоит сделать мне?» спросила я и немедленно пожалела о своем вопросе. Надо выглядеть уверенной, а не сомневающейся.
«А что такого? Идея-то твоя. Она заговорщицки подмигнула: В этот раз соберется мало народу, все в разъездах или в отпусках. Так что не дрейфь и считай это репетиционным прогоном в кругу друзей».
Сегодня Линдзи выглядит куда серьезнее.
Обстановка обещает быть более формальной, чем я думала. На круглый стол приехал Рамон дАртуро.
Ассистенты дружно ахают и перестают стучать по клавишам; я таращусь на Линдзи:
Рамон дАртуро?
Новый босс. Назначен к нам из Эй-би-си пару месяцев назад. Его задача продать шоу крупной платформе. Понизив голос, Линдзи добавляет: Рамон и Карли не особо ладят. Он только и твердит, что о «росте бренда», и, честно говоря, мыслит довольно консервативно. А еще обожает находить изъяны в историях. Так что сегодня, наверное, не лучший день для презентации по делу Уильяма Ларкина.
Ой От мысли, что вся моя тщательная подготовка летит к чертям, становится дурно. Может, все-таки не отменять? Немного критики мне только на пользу, правда?
Линдзи мрачнеет:
Обычно стажеры в круглых столах не участвуют. Тебя пригласили только потому, что
Сокрушенное выражение моего лица не дает ей договорить.
Потому что надеялись, некому будет слушать? заканчиваю за нее я.
Пойми, это для твоего же блага, говорит Линдзи. Перед Рамоном даже у меня коленки подкашиваются, а я продюсер с пятилетним стажем.
Мне все равно, упрямо твержу я, хотя уверенности не чувствую.
Знаешь, я спрошу Карли, заключает Линдзи и удаляется по коридору, звеня браслетами.
Гедеон скорбно вздыхает:
Был рад с тобой поработать, Бринн.
Подумаешь! Что такого? Я просто ознакомлю их с идеей.
Ох, нежное дитя лета. Гедеон сокрушенно качает головой. Рамон не нуждается в «ознакомлении». Ручаюсь: если Уильям Ларкин упомянут в повестке круглого стола, босс уже знает об этой истории больше тебя.
Невозможно, протестую. Мистер Ларкин был моим классным руководителем.
Повторюсь, изрекает Гедеон, был рад с тобой поработать.
Да ну тебя.
Возвращаюсь к таблице с серийными убийцами женского пола, делая вид, что его слова меня нисколько не смутили.
Около половины пятого захожу в Скарлетт. Вокруг стола десять кожаных кресел, почти в каждом по продюсеру вроде Линдзи. На обещанный «круг друзей» действительно мало похоже. Линдзи машет издалека, показывая на свободное место рядом с собой. Внутри все сжимается.
Карли дала добро, шепчет она, когда я подхожу ближе.
Класс, выдавливаю из себя и сажусь.
Путей к отступлению нет.
В эту минуту в комнату входит сама Карли. С ней высокий мужчина волосы с проседью, очки в тонкой оправе. Даже на расстоянии видно, кто тут главный, причем без каких-либо усилий с его стороны. Карли ловит мой взгляд и одаривает мимолетной улыбкой, потом усаживается в кресло во главе стола. Мужчина занимает место рядом, разглаживая на груди галстук.
Прошу внимания, произносит Карли, и голоса мгновенно стихают. Сегодня на наш круглый стол из Нью-Йорка прилетел Рамон, поприветствуем его! Собравшиеся здороваются и аплодируют, мужчина слегка наклоняет голову. Как всегда, мы услышим несколько новых, по-моему, очень многообещающих идей. С этими словами Карли обводит глазами стол и останавливает взгляд на мне. Думаю, все уже знают Бринн. Она проходит у нас стажировку и сегодня предложит нашему вниманию историю, к которой имеет самое непосредственное отношение. В данном случае жертва ее бывший учитель. Бринн, ты готова познакомить нас с делом Уильяма Ларкина?
Серьезно? С места в карьер?
Конечно, говорю.
Открываю ноутбук и чувствую на себе взгляд Рамона поверх очков.
Теперь и стажеры предлагают сюжеты? спрашивает он низким, хорошо поставленным голосом.
Нервно сглатываю, а Карли произносит:
У нас не иерархическая организация, Рамон. Идеи могут поступать от кого угодно, и лично я приветствую инициативу. Прошу, Бринн.
Хорошо, говорю. Десять секунд назад голос так не дрожал. «Расслабься, приказываю себе. Ты же тренировалась накануне». Думаю, никто не представит Уильяма Ларкина лучше него самого.
Нажимаю клавишу, на экране оживает видео. Мой бывший учитель, в белой рубашке и неизменном лимонном галстуке, улыбается в камеру.
«Мне нравилось работать в школе Элиота, говорит он, откидывая со лба прядь вьющихся темных волос. Но Сент-Амброуз это нечто особенное. Школа серьезно нацелена дать детям из всех слоев общества образование высочайшего класса».
Я останавливаю видео и говорю:
Уильям Ларкин записал это интервью для кабельного телевидения Стерджиса в марте две тысячи восемнадцатого года. Месяцем позже, двенадцатого апреля, его нашли мертвым в лесу позади Сент-Амброуза.