Журнал, и статьи, которые выпускало и печатало его подразделение, поднимали и с этого, научного края авторитет известной медийной корпорации. Другое дело, что она, корпорация, его разбазаривала, но уже с другого, а именно с политического края, часто выпуская в информационную среду настоящую белиберду с ахинеей в угоду политическим хозяевам и разным спонсорам. От этого, выражение лица корпорации, которое предназначено для общества, если образно выражаться, в результате приобрело вид серьезный, но с придурью. То есть, извините, но может укусить.
Часы на столе пропикали «ровно». И он, встряхнувшись и выйдя из некоторого оцепенения, снова взялся за телефон. На этот раз ему ответил сам ученый.
Добрый день, профессор. Это я вас опять беспокою, Джек Мэлли. Русские приехали из Индии. Мы привезли их. Они в отеле и но, он не договорил. Линдхофф его перебил:
Что? Русские уже здесь? Впереди своих ракет? возмущенно заявил тот.
Нет же, профессор. Ценю ваш юмор, но эти не в шапках-ушанках и не с медведями, играющими на балалайках
Однако тот снова перебил его:
Но ваша компания с экрана телевизора утверждает, что с русскими скоро начнется ядерная война. А вы мне, тут, с ними какую-то встречу организуете, снова, немного тихо сказал Линдхофф. Дайте мне хотя бы пистолет.
Мелли начал немного раздражаться.
Наша компания утверждает разное. Это политика, профессор, и к предмету нашей с вами научной договоренности не имеет никакого отношения. Я понимаю, что у вас, возможно плохое настроение из-за того, что умерла ваша собака или цветок
Ладно. Не дерзите, перебил его собеседник в трубке. Завтра в десять утра привозите мне их и эту вашу аппаратуру. Раз уж договорились, деваться некуда.
Профессор, мы тянем время. Почему не сегодня в 15, например, настаивая, поинтересовался Мэлли. Что мне русским объяснить? Что профессор дописывает последнее предложение в своей диссертации и все веселье начнется только завтра с последней точкой на странице?
Не дерзите, Мэлли. Я сказал, завтра. Значит, завтра. отрезал Линдхофф и бросил трубку.
Дурак. произнес Мэлли, когда уже отключил свою.
Разговаривая по телефону, он не обратил внимания на то, что его работающий компьютер несколько раз менял дату на экране с 2022 года на 2019 и обратно. И курсор мыши переместился на слово «Павлов» в открытом файле статьи про выступление на форуме в Нью-Дели.
***
На складе фирмы, которая развозила с помощью курьеров, в том числе и напитки своим клиентам-заказчикам, рано утром в этот же день, произошло досадное событие. В какой-то момент исчезло электричество. И отключились компьютеры менеджеров по заказам, в том числе. Через три минуты электричество снова дали. Все, вроде, восстановилось. Но, у одного из менеджеров куда-то пропала строчка с заказом профессора Линдхоффа на сегодня, которому курьеры этой фирмы постоянно привозили по утрам новую порцию чистой воды без газа.
В этот же день курьер так и не ездил к ученому.
***
Водопроводчик, которого вызывал профессор, в связи с тем, что маленький насос, который создавал напор в кране, перестал работать, пришел вовремя. И с разрешения хозяина занялся сантехникой в подвале дома. Отключив, при этом, на некоторое время воду.
Не очень еще старый профессор, покряхтев и поворчав на это, скорее из некоей, недавно появившейся у него вредности, уселся смотреть телевизор. Минут пять он просидел. Потом слегка задремал. В забытьи ему мерещилось многое, но он резко очнулся от того, что кто-то непонятный и незнакомый, где-то там, в забытьи нагло придвинул свое лицо прямо к его лицу. И стал сурово смотреть, глаза в глаза. Профессор с криком вскочил от ужаса, с дрожью осматривая пространство комнаты, и через минуту почувствовал сильное жжение в области сердца. Он присел. Посидел. Потом, снова, встал. И пошаркал тапками к аптечке.
Тех таблеток, что кладут под язык, не оказалось. Капель тоже. Он достал другие. Вытряхнув себе на ладонь две штуки, он взял стакан и пошел к крану. Крутанул ручку, но воды не было. Чинили сантехнику.
Он немного растерялся. Жжение постоянно усиливалось. Появилось, даже, некоторое удушье и, какие-то, неуверенность и подозрительная легкость. Ноги ослабели и начали подкашиваться.
Он сжал таблетки покрепче и медленно побрел к холодильнику. Но и тут запить было нечем. Воды, тоже, не оказалось. В холодильнике не было ни одной бутылки. Курьер, похоже, сегодня не приезжал.
Тело явно слабело. А в области сердца было уже не жжение, а боль, которая стягивала судорогой половину его груди.
Линдхофф из последних сил, трясущейся рукой запихнул таблетки в рот и стал их неистово жевать. Но, несмотря на все предпринятые им усилия, ноги предательски подкосились. И он упал на пол в кухне перед холодильником.
Последнее, что он увидел в этом мире, это дерзкие голубые глаза молодой женщины, у которой над ушами были выбриты виски.
***
В Москве увидели неожиданный для них переезд команды Павлова в Америку. И снова собрались в конце рабочего дня на совещание почти в том же составе.
По одну сторону длинного стола сидели подполковник Мехтин Александр Иванович, начальник научно-методологического подразделения, и командир оперативного отдела майор Саблин Андрей Викторович.
По другую же, откинувшись на спинку стула, и, заложив ногу на ногу, восседал некий подполковник Жилин Валерий Семенович. Это была уже другая контора. По внешним делам.
По центру же находился стол и за ним, как всегда, восседал подполковник Заславский Николай Трофимович, Так сказать, общее руководство.
Разговор не очень клеился. При «постороннем» не хотелось «вытаскивать» многое наружу.
Заславский взял бразды правления на себя:
Так. Хочу представить вам подполковника Жилина Валерия Семеновича, внешние дела. Задачка, значит, для нас усложнилась
Но, он не договорил. Его взгляд уперся в угол зала, где что-то явно происходило. Какие-то темные пятна или вихри обозначили нечто продолговатое и вертикальное. В эту же минуту мигнул свет в настольной лампе на столе.
Ну-ка! Быстро все посмотрели вон туда! резко сказал он и показал пальцем руки. Присутствующие, молча, воззрились в ту точку, куда он показывал. Кое-кто, даже, вскочил с места.
Нечто еще секунд несколько помельтешило и быстро, вдруг, стало прозрачным. Как будто ничего и не было.
Не ваша работа?! опять, резко спросил майора Саблина подполковник Заславский.
Точно нет! быстро ответил тот.
Та-а-ак! Всем из кабинета! Быстро! скомандовал председатель.
Прошло буквально несколько секунд, и конференц-зал опустел.
Андрей, быстро давай своих спецов сюда. И выяснить все. И техников. Может и запись есть, снова скомандовал он, сам выбегая кабинета.
Саблин же, по пути доставая свой особенный, как и у всех остальных, телефон, тоже побежал по коридору, и потом по лестнице вниз.
Подполковник Заславский на выходе достал уже свой и начал набирать номер. На том конце взяли трубку.
Товарищ полковник, это Заславский, у нас, эээ, ЧП. Чрезвычайное происшествие. И, по-моему, серьезное. Я зайду к вам? поинтересовался он. А для остальных добавил: Все свободны. Будет назначено позже.
И коридор почти опустел.
Николай Трофимович, настороженно разглядывая углы и, по дороге, продолжая озираться, быстро прошел в дальний конец этого длинного и просторного помещения, поднялся по лестнице на два этажа выше и постучал в дверь. Услышав невнятный ответ, быстро вошел.
В кабинете уже возле своего рабочего стола стоял встревоженный полковник Круглов Виктор Иванович, заместитель директора этого управления.
Что там у вас такое?
А что у нас?! ЧП у нас. У нас проникновение. Объекта неизвестной природы, сказал подполковник, продолжая озираться по углам. Если бы я своими глазами не видел это, ни за что бы, ни поверил. Какая-то, наглая и матерая работа.
И он вкратце обрисовал все происшествие.
Они оба сидели молча. Каждый, понимая, что, конкретно, произошло и чем это грозит.
Саблину позвони, наконец сказал полковник. Пусть мне доложит.
Подполковник Заславский набрал номер и поставил телефон на громкую связь:
Андрей, докладывай, что это за маета приключилась?
Товарищ подполковник, на камере все зафиксировалось до момента мигания света в лампе, то есть, только начало. Объект, вроде, есть. Просматриваем. На экране то же, что и мы видели. Потом камера отключилась. Сейчас она работает. В помещении, движения ноль. То есть, следы зафиксированы. Факт был. Направил спецов, результат будет позже.
Ладно. Понял. Безотлагательно звони мне и информируй, настоял он, отключил связь и добавил Вот такие пироги. И это в центре, так сказать, вселенной.
Пусть перешлют мне видео с камеры, сказал полковник Круглов. Ладно. Свободен. Вызову.
Подполковник Заславский встал и вышел. Он не пошел в свой кабинет-залу. Пусть кому надо там работают. А спустился по лестнице в столовую на втором этаже. Посидеть в тишине и попить чаю.
***
В десять вечера по Нью-Йоркскому времени Павлов слушал по телефону то, что ему говорила журналистка Мэри Лайт. Голос у неё был встревоженным и каким-то неуверенным, что очень контрастировало с её привычными слегка нагловатыми манерами, с которыми она действовала раньше.
Слушайте, Олег. Не знаю, как вам это объяснить, но у нас здесь происходит что-то непонятное. Точнее, все-таки, понятное, но, как-то, случившееся несколько видоизменяет все наши планы. Короче. Вам придется походить по городу, по достопримечательностям, или, просто, посидеть в номере или посмотреть телевизор, она пыталась что-то объяснить. Но, у неё получилось, только, раззадорить любопытство Павлова.
Это мы можем, ответил он. И добавил по-русски. За казенный счет пьют даже язвенники и трезвенники.
Что вы сказали? переспросила она.
Ничего. А что-то случилось? снова по-английски поинтересовался он.
Да. Случилось. На завтра на десять утра для вас и нас была назначена встреча с профессором Линдхоффом у него дома. Мы собирались из беседы столь внушительных и одаренных представителей науки сделать великолепный материал. Но, наверное, этого уже не получится, торопилась высказаться миссис Лайт.
И что же этому мешает? снова поинтересовался Олег.
Профессор Мартин Линдхофф скоропостижно скончался. Предполагается, что инфаркт.
Ой-йой-йой! воскликнул Павлов. Вот так новость! Примите наши соболезнования. Я не знаю, даже, что и сказать-то.
А что тут говорить? У нас так бывает. Редко, конечно, но бывает. Жаль профессора. Короче, завтра вы, можете пока располагать собой. Я вам потом позвоню.
Хорошо, согласился Олег, и они попрощались.
Он зашел из коридора в номер и сказал жене:
Наталья. Мы, по-моему, ввязались в очень неприятную историю.
А что такое? встревожено, поинтересовалась она.
Да американский, этот, профессор, мою беседу с которым должны были записывать журналюги, помер, пояснил он.
Вот это да! воскликнула супруга. Ну, и что теперь?
Понятия не имею. отрешенно проговорил Олег.
Сейчас позвоню Ирине, пусть придут. засуетилась она и стала набирать номер подруги.
Павлов подошел к окну. Внизу двигались автомобили, шли люди по тротуару. Ему стало грустно. Просто было такое чувство, что ушел его единомышленник. И ряды поредели. Потеря.
Олег иногда, просто, не любил людей. Если кот, который тебя обожает, как хозяина никогда не принесет тебе зла, то от людей можно было ожидать всего, что угодно.
Ему подумалось: И что он здесь забыл, в этом чужом ему по всем параметрам городе?
Надо уезжать, проговорил он, наконец.
Надо, согласилась супруга. Дед с бабкой скоро ворчать будут. А я уже по детям соскучилась.
Завтра но, он не закончил. В номер ввались Шанины.
Завтра пусть заканчивают это долбаное интервью, и мы отчаливаем, повторил он громко.
Разумная мысль! сказал Валера. Тем более, что профессор умер.
Какое горе. Как-то не укладывается в голове, подключилась к разговору Ирина. Мы только приехали и на тебе. Такое.
Она говорит, походите по городу, посмотрите достопримечательности, проговорил Олег.
Кто говорит? спросила Ирина.
Да, эта. Журналистка. А у меня нет никакого желания ходить по городу. Ноль. Вакуум. Ну, нет. И я не знаю почему, проговорил, глядя в окно Павлов. У кого какие соображения?
Дома лучше, сказал Валера, усаживаясь в кресло.
Вы все были «за» сюда приехать. усмехнувшись, сказал Олег.
Знаешь, что? Подозрительно, как-то, это все. Мы приехали, а этот умер накануне встречи, ответила Ирина.
И мы, тем более, в другой стране, вторила ей Наталья.
Уедем. Завтра дождемся. И валим, сказал Павлов, присаживаясь в другое кресло, напротив Шанина.
***
Шум от происшествия в подразделении специальной службы в Нью-Йорке с фотографией и записью некоей тени на камеру распространился буквально по всему миру. Точнее, по специальным подразделениям, включенным в западную орбиту. Никто не понимал, что это такое, и к чему это относить. Или к кому? Не русские же достигли таких технологий? Или русские? А может китайцы? И в Америке собрали, короче, самое высокое и представительное собрание.
За круглым столом сидели четыре человека. Перед каждым был монитор. В конце обширной и темной по дальним стенам и углам комнаты висел большой экран.
Главным среди них был темнокожий адмирал Кроу, военный. И это, невзирая на то, что одним из присутствующих был представитель вице-президента Хавьер Лейсел. За столом находились так же: директор разведки США Вальтер Монсли, и руководитель достаточно глубоко засекреченной программы «Катерпиллер» Дэвид Спейси.
Адмирал открыл совещание.
Добрый день. Хочу поприветствовать вас здесь, в специальной комнате. А заодно, и предупредить, что ведется видеозапись с пяти камер, расположенных по периметру. Но, это не означает, что мы будем сильно зажаты и будем комкать свои выступления. Я надеюсь, вы понимаете, что случай у нас произошел экстраординарный. И мы вынуждены принять все меры, если не контроля, то предосторожности. Запись нашего заседания будет уничтожена сразу же после того, как пройдет всеобъемлющий контроль.
Адмирал, сразу скажите, есть ли какая-нибудь защита от э ну, этого? поинтересовался представитель вице-президента Лейсел.
Все в процессе. Сейчас идет всесторонний анализ произошедшего. Случай достоверный. Является фактом, подтвержденным фото и видео материалами. Мы сейчас вам их покажем.
Начните с фото, пожалуйста, попросил он куда-то в воздух.
Через секунду мониторы и большой экран вздрогнули, и все увидели на них изображение автомобиля, снятого со стороны заднего стекла и немного сбоку, в котором в вполоборота на заднем сидении видна была женщина или девушка с прической с выбритыми висками, и у которой почти из затылка вниз падали мелкие косички белы волос. Её изображение увеличили почти во весь экран.
Этот человек, эта женщина по утверждению нашего хорошего, подчеркиваю, хорошего и проверенного агента не находилась в её авто в момент, когда, приблизительно, была сделана эта фотография. И мы не склонны ей не верить. Налицо, получается нестыковка. Человек, сопровождающий же её автомобиль, который и сделал это фото, слова нашего агента подтверждает. Он тоже не видел никого на заднем сидении. Проверка внутри автомобиля, покрытия сидения не выявила ничего, кроме, разве что, следов некоей пыли, угольного происхождения, почти по всей ширине. На передних же сидениях её обнаружено не было. Радиоактивный фон в норме. Компас на сидение не клали, хотя, может быть, и нужно было это сделать. Наш агент в движении часто смотрела во внутреннее зеркало заднего вида. Как вы понимаете, никого на нем она не видела. Иначе бы, среагировала. Это, что касается фото, доложил директор разведки Монсли.