Новые условия
Виктория Рожкова
© Виктория Рожкова, 2023
ISBN 978-5-0059-6971-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Новые условия
1
Какое ужасное ощущение во рту язык чужой, почти не шевелится. Так, вправо-влево. Не, не получается. Может, рукой его попробовать передвинуть? А где руки? Я их не чувствую! Но как же так? Я ничего не чувствую, но я же есть. Я существую! Думаю, в конце концов! Бред какой-то! Неужели я вчера так напилась? Да нет, мы вроде не пили. Хотя не помню. Неужели все-таки пили? До такого дурацкого состояния? С этим надо однозначно заканчивать. Все эти тусовки до добра не доведут. Сначала ты пашешь как вол всю неделю, а потом находишься в каком-то пограничном состоянии два выходных, меняя коктейль за коктейлем. Надоело!
Господи, да что так противно пищит у меня за головой? Можно это отключить? Свихнуться же! Я сейчас встану и разберусь. Может, мне кто-нибудь принести таблетку аспирина? По-моему, я не сказала это вслух. Ас-пи-рин! Черт, я не слышу своего голоса. И этот язык. Как будто мертвый. Почему-то вспомнился говяжий на прилавке. Может мой язык лежать на прилавке с ценником «Язык человеческий. Цена 350 руб.»? Я несу чушь наверное, я уже свихнулась. Но разве у сумасшедших парализует язык вместе с руками и ногами? Я хочу встать, но это тоже невозможно. Наверное, я отравилась. Прочь, паника! Надо полежать, посчитать до четырех на вдохе пауза четыре пауза выдох пауза Кто-нибудь выключит эту пищалку? Неужели она больше никого не бесит?! Я сейчас вспомню вчерашний день что мы пили, что ели. И расскажу врачу. Меня вылечат. Что было вчера? А какой сегодня день? А год? Божечки, я ничего не помню! Мне страшно! Где я? Что случилось? Мамочки, мамочки, мамо
Я в каком-то странном месте. Жарко. Вокруг меня красная земля, темно-серая грязь и желтоватая вода. Очень жарко. Так жарко, что больно дышать. У меня босые ноги, я ступаю по странной почве густой, масляной, по консистенции похожей на подсолнечное масло. Я вижу какие-то застывшие белые капельки и понимаю, что это соль. Я что, на Марсе? Или на Венере? Солнце испепеляет все вокруг и меня тоже. В ноги что-то впивается: я понимаю, что это кристаллы соли. Мне больно. Я не хочу туда идти и не понимаю, зачем туда идти, но ноги не слушаются. Они подчиняются каким-то своим командам. Наверное, там есть ответ. Ответ, который мне нужен. Может быть, я хочу узнать: откуда столько соли? Или где я? Второе важнее. Странная вода уходит к горизонту. Ее как будто становится больше, и там, где она есть, полностью отражается небо. Я заворожена, но что-то противно пищит. Оно отвлекает. Насекомые? Я наклоняюсь и вижу на берегу дохлых кузнечиков. Они не могут пищать они умерли.
Писк продолжается, и я возвращаюсь в прохладу. Язык двигается счастье!
Мама
Женя, я здесь
Поворачиваю голову папочка! Откуда он здесь взялся? Он же со мной не живет. Седой совсем, небритый. Бедный мой папочка! А почему я звала маму? Ее нет уже четыре года.
Папа
Если у меня такой противный скрипучий голос, лучше заклейте мне рот прямо сейчас. Это же невозможно слышать как будто мне насыпали в рот кирпичей и утеплили ватой. Над головой по-прежнему что-то пищит, как и в прошлый раз. Руки пальчики шевелятся! Нет, ложку я сейчас не подниму, но уже могу поправить язык. Ой, снова бред какой-то. А что здесь делает папа? Он живет в другом городе, мы видимся редко оба работаем, не накатаешься. Но я знаю, что он есть.
Папа
Ты помнишь, как тебя зовут? папа такой крохотный, такой уставший.
Еня меня ведь Женя зовут, а не выговаривается.
Женя, папа почему-то улыбается.
Еня да что же с этой буквой «ж». Какая такая Еня?
Спать хочу. Я бежала марафон. Сто километров. Папа приехал меня поздравить. Спать. Надо поспа
Все то же палящее солнце. Я надела откуда-то взявшиеся сланцы, потому что начало жечь ступни от соли. Сзади кто-то смеется я не одна. Но оборачиваться не хочется пускай смеются. Я продолжаю идти, а воды по-прежнему по колено. Да уж, поплавать в этой чудо-реке уже не удастся. Зачем я здесь? Почему должна колоться о кристаллики соли и смотреть на мертвых кузнечиков? Хочу обернуться назад, но от вдыхаемого воздуха становится больно как будто я проглотила колышки. Я снова просыпаюсь.
Наверное, сон продолжался всего минутку папа сидит все там же. Только борода немного выросла. Может борода так быстро вырасти? А если ее помазать средством для роста волос? У меня дома такое есть. С медом Борода будет быстрее расти? Мои волосы реагируют на эту маску. Господи, что я несу?! Какой мед?!
Папа
Все в порядке, Женя. Отдохнула?
Отдохнула? Типа, я устала? Интересно, от чего Папа с бородой приехал, мое тело как будто неродное. А может, меня отделили от тела? Голова профессора. Что-то я читала в детстве. Я же любила читать! «Голова профессора Доуэля» точно!
Женя, как ты себя чувствуешь?
Хорошо мне кажется, что я сказала на выдохе. Как будто прошелестела. Папа снова улыбается.
Интересно, он знает, что мы просто перебрали с друзьями? Ой, как стыдно. Он ехал три часа из дома, чтобы спросить меня о самочувствии. Все, завязываем. Так больше нельзя.
Как сказать папе, что я его люблю? Какая длинная фраза.
Люлю папа прячет мою ладошку в своих руках.
Я тебя тоже люблю.
Я маленькая и мне пять лет. Меня любят родители! Папа как будто читает мои мысли.
Женя, сколько тебе лет?
И я понимаю, что мне не пять. Ну, я же не дурочка какая-то!
Двасать пять
Как же снова хочется спать. Папа никуда не уйдет?
Я снова устала, но марсианские пейзажи не появляются. Мне кажется, что я существую где-то между двух миров между прошлым и будущим. Или у меня налажена связь с космосом, поэтому периодически я отправляюсь в путешествие. Скрипит невидимая земная дверь, и я чувствую запах лекарств.
Вы можете отдохнуть, говорит какая-то женщина.
Я хочу ответить, что пытаюсь, но слышу папин голос:
Спасибо, я не устал
Она на седативных препаратах много спит. Ну и, как сказал Михаил Андреевич, ситуация более-менее стабильная. Вы все равно сейчас не сможете полноценно пообщаться, кто-то уговаривал папу оставить меня одну в этой неприятной комнате.
Я не хочу, чтобы она оставалась одна, когда придет в себя. Она уже несколько раз просыпалась и все понимает, повторяет папочка мои мысли.
Ну, как знаете.
Мне показалось, что в голосе женщины появилось легкое раздражение, дверь уже не скрипит, а закрывается с еле слышным стуком. Я пробую пошевелить пальцами, чтобы папа понял я его слышу. Мою ладошку накрывает папина рука, и я, похоже, улыбаюсь. Может, как-то криво, но это лучше, чем ничего.
Когда мама угасала, она ничего и никого не хотела слушать, не принимала никаких объяснений. Просто лежала и периодически капризничала. Папа тогда сидел с мамой и пропускал через себя боль постепенной потери. А теперь сидит с дочерью и радуется тому, что она помнит свое имя. Жизнь непредсказуема
В машине громко играет музыка.
Да что же это за дорога! Виталик раздраженно стучит ребром ладони по рулю.
Только недавно мы ехали хоть и по узенькой, но двухполосной дороге (до Быково асфальт неплохой). И вдруг она сменилась зубодробильным полотном. Виталик злится. Мы пьем пиво и особенных неудобств не испытываем. Я понимаю, что Виталика ни компания (девчонки оставили своих парней в другой машине), ни дорога не располагают к веселью. Но лично меня все устраивает. И тем более водитель мы встречаемся с Виталиком уже год и собираемся жить вместе. В моей съемной московской квартирке. Скоро. Только тс-с
Я хочу в туалет! заныла Карина.
Ни кустов, ни остановок с придорожными кафе не наблюдалось.
Я тоже! подхватила Лена.
И я! мне не хочется отрываться от коллектива, хотя чувствую себя сносно.
Здесь остановить? Виталик пытается найти настроение.
А кругом будто выжженная степь. И ни холмика, ни кустика.
Я потерплю, пискнула Карина.
Я тоже, согласилась Ленка.
Я в знак солидарности подняла бутылку с пивом.
Сзади, как будто что-то почувствовав, посигналили из второй машины.
Девочки, а не пора ли вам к своим мальчикам? я точно помню, что спросила это.
И совершенно четко девочки ответили:
Нет! Нам с тобой хорошо!
Мы продолжали свое необычное путешествие на Марс, в которое ворвались ожившие и пищащие кузнечики
Случай тяжелый. Закрытая позвоночно-спинномозговая травма.
Я не знаю этот голос. Это не папа.
Плюс тупая травма грудной клетки, продолжает незнакомец. Закрытые переломы ребер с обеих сторон. Ушиб обоих легких. Закрытая черепно-мозговая травма. Ушиб головного мозга средней степени, контузионные очаги лобных долей второго типа, субарахноидальное кровоизлияние, ушиб мягких тканей головы голос монотонно зачитывал диагнозы.
Ужас какой. Кого-то танк переехал?
Ее привезли к нам, в Волгоград. Поймите, мы сделали все, что могли, но мы же не волшебники. Состояние стабильное. Вам бы теперь куда-то в Москву. Ну, понимаете
Я понимаю а это уже голос папы.
Я открываю глаза. Нет, я разлепляю глаза (наверняка тушь со вчерашнего вечера не смыла все склеилось к чертовой бабушке!). Точно, папа сидит возле меня, а напротив мужчина в белом халате. Такой красивый дяденька и такие ужасы рассказывает!
Неожиданно врач ловит мой взгляд и замолкает. Папа тоже смотрит на меня и молчит. И никто не хочет спросить как меня зовут, сколько мне лет. И так обидно становится, что хочется заплакать. Я чувствую, что какая-то капелька стекает из уголка глаза.
Давайте об этом поговорим в другом месте! папа вскакивает с какой-то обшарпанной табуретки, неловко вытирает мне слезинку. Вы видите, она расстроилась!
Ну, наконец-то, хоть обратили на меня внимание! Осталось только вырубить пищалку и угостить меня либо аспирином, либо бутылочкой пива. Того самого, которое мы пили по дороге на озеро Эльтон
Конечно, я не спорю есть что-то в этом месте, какая-то магическая чертовщинка. Мы ехали из Москвы в Волгоградскую область два дня. Ночевали в гостинице, пили, хохотали. По-моему, даже решение поехать на соленое озеро приняли на какой-то вечеринке. Дороги, природа, веселая компания. По пути встречались бараны и коровы. Одна корова стояла посреди дороги и пила воду из трещины в асфальте. Завидев нас, даже не вздумала отойти. Пришлось объехать.
О боже, после этой невероятной тряски показалась розовая полоска озера. Почему розовая? Из-за водорослей. Выглядит, конечно, необычно не спорю. Я почему-то думала, что удастся поплавать в прекрасном соленом озере что-то типа Мертвого моря. А дальше измазывания в грязи (хоть и лечебной) дело не двинулось. На много километров ни одного дерева, а только лишь это розовое озеро, песок и невысокая трава.
Я очень устала, мне хотелось вернуться в свою кроватку вместе с Виталиком и проспать три дня. Все, садимся в машину и едем домой!
Женя, тебе прикурить?
Не хочу.
Словно подростки, ребята столпились у края дороги, прикуривая от одной зажигалки. Я видела только наши машины, стоявшие на обочине через дорогу. А потом увидела еще одну слева наверное, ее совсем не интересовало соленое озеро Эльтон, и водитель хотел проскочить это марсианское место. Не так уж и быстро он ехал. Но мы встретились.
Так это про меня говорил тот красивый дяденька в белом халате?!
2
Я смотрела на папу и не могла налюбоваться какой же он все-таки родной! Мы так редко видимся, по телефону буквально несколько слов брошу: «Жива. Здорова. А ты как?» и, едва дослушав, снова бегу по своим нескончаемым делам и друзьям. А папе разве много надо? Хотя Может, и надо? Может быть, он хотел бы знать про мои нескончаемые офисные будни? Про Виталика, с которым мы скоро поженимся (нет, я, конечно, не планировала знакомить папу с зятем уже на свадьбе, но зачем ему это сейчас?). В веселые вечеринки родителей точно не нужно посвящать алкоголь, кальян, пустая болтовня. Так о чем же можно говорить с родителями?! О том, как я купила сумочку Louis Vuitton с бешеной скидкой? Или милое платьице от Gucci, которое страшно надевать, глядя на ценник? Мне кажется, в тот момент я была на седьмом небе от счастья. Где это платье сейчас? Здесь совсем не пахнет брендами.
Папа Я хочу домой
Папа вскочил с табуретки и зачем-то начал укрывать меня одеялом с одной стороны подоткнул, с другой.
Пап, когда мы поедем?
Да, поедем, папа заговорил, стараясь не смотреть мне в глаза. Вот не люблю я этого. Он меня собирается здесь оставить?
Па-ап
Геша, мы обязательно вернемся домой. Пока надо немного здесь побыть, подлечиться. Узнать, что к чему.
«Геша» так приятно. Спокойно так Меня папа с детства Гешей называл. А лет в тринадцать я восстала какая я тебе Геша? Я Женя. Евгения. И они с мамой стали называть меня Женечкой. А вот и Геша снова появилась спустя двенадцать лет. Ой, опять в глазах расплывается что-то. Какая я сентиментальная стала после этой аварии. Надо попить чего-нибудь успокоительного. Или кальян попросить. Насмешила кальян в эту стерильно-кафельную палату.
А где мои?..
Друзья? папа снова начал свои манипуляции с одеялом. Так он меня скоро в мумию превратит.
Ну, па-ап
Они уехали. Им работать надо.
Все?
Неужели и Виталик уехал? Или сидит под дверью, а папа его не знает и поэтому не пускает.
Он ведь всегда был такой настойчивый не папа, Виталик. Ждал меня с работы, искал себе занятие, если я задерживалась. Наверное, и сейчас сидит на какой-нибудь скамейке в ожидании, когда ему позволят зайти. Он хоть ест там что-то? Или одним кофе заливается?
Все уехали. Девочки, мальчики. Они это привет тебе передавали. Поправишься и встретишься с ними.
Ничего не понятно. Были да сплыли. Ой, начинает болеть голова от этого длинного-предлинного разговора.
Посплю мне было неловко, что в прошлые разы я отправлялась в свои космические сны без предупреждения.
Конечно, поспи. Тебе нужно отдыхать.
Отдыхать? Мне нужно презентацию доделать. Но об этом я подумаю завтра как Скарлетт ОХа
У меня красивая должность менеджер по развитию в российско-немецкой компании. Я нахожу всякие там критические точки для роста и развития бизнеса, рекомендую направлять ресурсы компании в определенные места. Не сказать, чтобы рутина, я считаю, что у меня творческая работа. Но до сих пор не понимаю, зачем оканчивала педагогический институт. Дарить светлое и вечное когда-то казалось весьма привлекательной идеей. Но все идеи в итоге превращаются в засохшие веточки иван-чая: заварил, настоял и выпил. Все, о чем ты мечтаешь, это все временное и готово меняться под обстоятельства. Хотела ли я быть училкой? А вот даже и не знаю. Все пошли, и я за компанию. Учиться было легко и весело. Уж я-то знаю толк в веселье! Правда, одно время мысль стать педагогом меня даже зацепила. Зацепила и чуть не утащила в педагогический хаос и безденежье. В несправедливость и хамство. Уф, я спаслась. Хорошо, что в наше время полно всяких курсов переподготовки кадров. Я тот кадр, который готов переподготавливаться и терпеть повышение квалификации! Смешно придумала, да? В любом случае работа это даже не состояние души. Просто выжить вот для чего нужна работа. И какая разница кладешь ты под пресс детальки или отвечаешь за информационную безопасность: в 18:00 «Аdios Аmigo!». Чашечка эспрессо, кровавая струйка томатного сока, приправленная сорока градусами, кружочки вишневого дыма. Время выжить заканчивается, и наступает время оживать.
Когда я снова проснулась, папы в палате не было. Мне стало немного не по себе я так привыкла его видеть, это придавало уверенности. Нет, не уверенности я чувствовала себя в безопасности! Папа, папочка, куда же ты ушел? Ты не уехал домой без меня? Твоя Геша ждет тебя, папа, не бросай меня! Мне показалось, что я сейчас захнычу, но дверь палаты открылась, и он вошел. Мой папа. Господи, мне двадцать пять лет, а я жду папу, как будто нахожусь не в реанимационной палате, а в детском саду.