«А кто у тебя в комнате был?»
Не сумела договорить.
Что кто?
Кто эти девчонки, в гостиной?
Да всякие. Из Жанкиной компании. Некоторые из Ижа. Ну, из ИжГТУ. Я их хотела порасспросить насчёт поступления.
Софа потрясла головой; внутри было легко и звонко. Случайно взглянув в сторону окна в комнату, в панике зажмурилась.
Ты чего?
Да голова болит Настя. Насть
Давай я тебе в кухню принесу пуфик. Как-нибудь расположись, пока не разойдутся.
А родители у тебя где?
Уехали до завтра. На свадьбу чью-то. Ты вообще как? Как будто не в себе, честно говоря.
Так и есть. Не в себе, засмеялась Софа, чувствуя во рту страшную кислятину и горечь. Что-то когтями скреблось внутри, пониже груди; как будто опять изжога. Я не знаю, что делать. Вообще.
Потерпи чуть-чуть, потом поговорим. Я ж не могу их выгнать, извиняющимся тоном произнесла Настя.
Да, конечно, едва ворочая языком, ответила Софа. Конечно. Только свет не включай
Настя довела её до кухни, прислонила к стене, и в следующий раз Софа пришла в себя, когда подруга втащила в тёмную кухню громадный пуфик-грушу. Забулькала вода, зашуршал блистер.
На́. Цитрамон. Запивай как следует.
Софа благодарно кивнула, проглотила таблетку и повалилась на пуф. О галлюцинации за дверью балкона она не думала. Галлюцинация она и есть галлюцинация. Нечего о ней думать.
Настя уже скрылась за занавеской из бусин, уже притворяла за собой кухонную дверь, когда Софа приподнялась и позвала шёпотом:
Настя! Макс тут?
Настя притормозила. Неопределённо повела головой. Исчезла.
***
Рваные сны мелькали, как вагоны товарняка: с грохотом, вонью, грязные, в разводах нефти, покрытые чёрной сажей. Софа не могла бы сказать, проспала она минуту, час или день. Лица мама, разносчица пирожков, Дуболом, Макс, Жанна, Настя, сосед в электричке смазывались, накладывались друг друга. Соединялись в уродливые сочетания как в вертящемся калейдоскопе. Вымотанная чередой диких реплик, Софка вцепилась в руку, трясшую её за плечо, как в спасительную соломинку.
Эй! Эй, чокнутая, что ли? разобрала она встревоженный шёпот. Когти, как у кошки! Пусти!
Софа растерянно разжала пальцы, приподнялась. Во сне она как-то странно разлеглась на пуфике, поперёк и по диагонали, устроилась головой где-то в районе стула; ноги оказались почти под столом.
Ты кто? спросила она, сглатывая слюну.
Будешь? послышалось в темноте.
Что?
Дура, засмеялись совсем рядом. Бери. Настька сказала, ты паришься. Давай, пробуй. Сразу пройдёт.
Что что это? пролепетала Софка. А потом поняла. Догадалась. Вскочила и бросилась к дверям, но разбудивший её парень перехватил за руку, зашептал:
Бери, когда дают! Чё ты там устроила крики на балконе? Как раз успокоишься
Уйди! завизжала Софка, перепрыгивая через чужие руки и ноги («Откуда? Откуда они тут?!»), вылетая в коридор и врезаясь в кого-то. Настя! Настя-а!
Чего тебе? лениво отозвался кто-то Настиным голосом. Софа рванула на звук. Свет по всей квартире был выключен; только по потолку гуляли пятна крутящегося цветного шара.
Насть Настя, звала Софка, лавируя между тел на диванах, на стульях и на полу, между выступающих из ниоткуда локтей и коленей.
Да не вопи ты, прошелестела Настя. Чего?
Настя, что с ними? Ко мне какой-то парень подходил Он на кухне Он мне предлагал Настя!
Настя вдруг оказалась прямо перед ней прислонившись к стене, покачивалась, глядела куда-то сквозь Софку расширившимися, потемневшими глазами. По её лицу пролетело оранжевое пятно, и Софа заметила, что зрачок почти поглотил радужку.
Насть? неверяще, в ужасе прошептала Софка, пятясь. Ты что? Это же
Мы играли. В «Кока-колу», стеклянным смехом засмеялась Настя и потянула к ней руки, закинула на плечи, привлекая к себе.
Софке показалось, что она попала в замедленный ужастик. Она скинула Настины руки, попятилась, пятилась, не отрывая от Насти глаз, до тех пор, пока не уткнулась во что-то, а потом обернулась, побежала, схватила куртку, рюкзак, ботинки, толкнула незапертую дверь и босиком выскочила на лестничную клетку. В груди кололо, ноги гудели, а в голове будто грохотали эскадрильи. В Москве они с мамой гуляли в музее Политеха там был стенд, имитирующий падение атомной бомбы на расстоянии в десять километров. Грохот, нарастающий шум, вибрация, от которой немели пальцы и закладывало уши, жуткий свист Что-то такое же творилось сейчас; бомбы падали на неё с неба весь день.
Софа выбежала из подъезда, на ходу натягивая куртку. Ботинки она надела уже на лавочке; носки снова промокли, ноги замёрзли моментально. Хорошо хоть не напоролась ни на что острое на лестнице
Холод продирал, не давая опомниться, отдышаться; Софка закинула на плечо рюкзак и, хромая во сне затекла нога, а она только сейчас почувствовала, побрела прочь. Куда идти она не представляла. Телефон разрядился. В горле и в пищеводе жгло.
Судя по тому, что народу на улицах почти не было, а магазины ещё работали, времени было между девятью и десятью. Не глядя, не думая, Софа добрела до своего района. Ей казалось, что она плывёт в пустоте: без света, без жизни. Мелькали знакомые лавочки, заборы, грузовики у ЖЭКа Валил, всё густея, снег. Софа и не заметила, как ноги привели к школе.
Она остановилась на краю двора, задрала голову, пытаясь поймать снежинку ртом. Сверху, в луче фонаря, неслась особенно пушистая, крупная снежинка. Софка загадала, что если поймает всё будет хорошо.
Кто-то крикнул издалека:
Соня?
Софка вздрогнула, обернулась и не поймала. По тропинке от школы шагала её бывшая классная, Алина Алексеевна.
Глава 6. Мне бы немного света, немного любви
Я сошла со ступеней давно
И иду под осенней луною.
Впереди ещё слишком темно,
Но я знаю, что там, за спиною,
В синих сумерках светит окно.
Нет, нет. Ну не может быть. Это же смешно. Не может быть, чтобы этот день, с такой тьмой и жестью, кончился так. Чтобы появилась именно Алина.
Но это была именно она.
Соня? Ты что тут делаешь? Что случилось? Сонь?..
И столько было в голосе тревоги и ласки, что Софка уткнулась в грудь подбежавшей классной, даже не пытаясь что-то сказать.
Соня Ты как здесь оказалась? мягко повторила Алина, гладя её по спине.
Если бы она не подошла, если бы не окликнула этим своим спокойным, сдержанным тоном, которого они ещё с пятого класса привыкли безоговорочно слушаться Софа судорожно вздохнула, зажимая рот. Всё вокруг показалось сном: начиная с вечера, когда Дуболом впервые пришёл к ним в квартиру, и заканчивая этим днём, этой тряской электричке, этой вечеринкой у Насти, Максом, Жанной, школьным двором
Померещилось почему-то, что вокруг раннее весеннее утро, телефон вот-вот запищит заевшей мелодией, откроется дверь, и мама позовёт: вставай, Софка, чай готов. И она проснётся в своей постели, нашарит тапки, пойдёт умываться. Потом чай с сырниками или бутербродами и в школу. И на дворе класс шестой, а может, седьмой, ещё до Максима, и в голове только контрольная по математике, брелок, который они с Настей думали купить вскладчину в ларьке, и журналы с разворотами про «Гарри Поттера». И до ЕГЭ, до института, до выбора ещё далеко-далеко. И только бесконечное хихиканье, бесконечное любопытство, солнце просвечивает сквозь берёзы, и до чего же весело просто раскачиваться на качелях до одури, до головокружения, до полного изнеможения и хохота, а потом сразу же в «Карат», за профитролями или эклерами с шоколадной спинкой
Соня. Алина мягко похлопала её по спине. У Софки затекли, совсем замёрзли ноги, но она так цеплялась за прошлое, за Алину, что боялась пошелохнуться: казалось, отпустит её пальто и снова окажется в электричке, в беспощадной всепоглощающей тьме. Пойдём. Пойдём, чего тут стоять.
В затуманенное сознание пробилась мысль куда Алина её ведёт? Не в школу же так поздно. Домой, в их здешнюю квартиру? Надо предупредить, что там квартиранты
Алина Алексеевна, туда нельзя, вытирая глаза, прошептала Софка. Мы же сдаём теперь
Куда? спросила Алина, но быстро сообразила: Нет, нет, мы не к вам.
Куда тогда?..
Ко мне.
«Ко мне». Софка опять едва не рассмеялась от абсурда. От того, что Алина ведёт её к себе домой. После всей мерзости, после всей жути. Именно Алина, никто, никто другой.
Мечта заглянуть к ней в гости жила в Софке давным-давно. Но Чёрт, неужели нужно было прожить три месяца в Чернове, выдержать этот поганый день, дождаться восемнадцатилетия, чтобы таки поймать улыбку судьбы зарёванным взглядом?
Ты с мамой поссорилась? спросила Алина, отпирая подъезд. На руке у неё болтался пакет, в свете фонаря Софка различила внутри знакомые упаковки сметана, батон. Так странно думать, что учителя тоже люди.
Да, удивляясь, как спокойно это прозвучало, ответила Софа. Из-за Ду отчима. Мне на день рождения подарили сигареты. Ну так, попробовать. А он почувствовал запах и тут же набросился. Дал пощёчину Я позвонила маме, а мама
До этого Софка словно с листа читала: ровно и чётко. Но ябедничать на маму, ябедничать на маму Алине это было за гранью; фразы застряли в горле. Во-первых, классная это всё-таки классная; как бы ни относилась к ней Софка, это чужой человек. Во-вторых, Алина была хорошей маминой подругой; так что очевидно, что обо всём, сказанном Алине, очень скоро узнает сама мама. Так сказать, с двух позиций.
Голова раскалывалась, и одновременно её будто набили ватой. Зубы выбивали дробь. Софка стояла у незнакомого подъезда и всё моргала, моргала, чтобы не так сильно жгло опухшие глаза. И повторяла, как заведённая:
А мама мама
А мама не поверила, кивнула Алина, пропуская её в подъезд. И ты убежала из дома. Так?
Софка опустила голову. В подъезде пахло кошками и куревом.
Давай, вздохнула Алина, кивая на лестницу. Поднимайся.
Я не знаю, что делать, выдохнула Софка и вдруг вспомнила: Я ведь ещё сегодня Максима застала. С Жанной случайно. И ещё кто-то что-то предлагал у Насти мне кажется, наркотики
Софка не была уверена, что Алина имеет точное представление о том, кто и с кем встречается в её классе. Но понимала, что не отреагировать на наркотики классная не может.
Однако, вместо вопросов и разносов, с огромному облегчению Софки, она велела:
Для начала позвони маме. А потом будем думать, хорошо? Не надо бежать вперёд паровоза. Ты сейчас в таком состоянии, что многое могло показаться.
Алина запустила её в квартиру, зажгла свет; Софа, всё ещё моргая, ввалилась внутрь. И здесь, в тепле, опять ощутила, что силы вытекают, совсем как перед Настиным подъездом; только теперь окончательно.
Не спрашивая, она опустилась на банкетку у дверей. Привалилась к стене и поняла, что встанет отсюда, только если начнёт рушиться потолок.
Я ничтожество, пробормотала Софа, закрыла глаза и заплакала.
***
Алина загнала её в ванную, заставила прогреться под душем, сунула какие-то вещи футболку, халат. От усталости Софка плохо соображала; несколько раз ей серьёз казалось, что струи душа это лучи, посылаемые горячим солнцем, то бишь яркой лампой под потолком.
Выбираясь из ванной, она едва не поскользнулась. Потеряла равновесие, взмахнула руками и краем глаза поймала своё отражение в зеркале. Мимолётно отметила, как отощала. В Чернове она почти не ела; как будто назло маме, но на самом деле просто не хотела из-за стресса, из-за новой школы, из-за Дуболома, конечно. Когда он был дома, она и в кухню-то лишний раз старалась не заходить. Что там в кухню лишний раз из своей комнаты не высовывалась.
Глаза слипались. Софа запахнулась в выданный халат и, пошатываясь, сделала шаг к дверям. Затем вернулась обратно. Проверила, не оставила ли в ванне волос, не в луже ли мыло. Не хватало ещё развести свинарник у Алины в квартире.
«Она уже позвонила маме или нет?» тупо, почти без эмоций подумала Софка. Толкнула дверь та не поддалась; толкнула сильнее и усмехнулась: дверь не открывалась. Алина что, решила запереть её, чтобы никуда больше не убежала?
Софка беззвучно расхохоталась. Опустилась на лилипутскую табуретку, которая стояла в ванной непонятно зачем, сложила руки на коленях и задумалась а что теперь. Что дальше? Формально наверное, уже наступила полночь, и вот уже сутки, как она совершеннолетняя. Может идти куда хочет. Может делать что хочет. И никакая мама, никакой Дуболом ей не указ. И закрыта дверь тоже только формальность, фикция. Она может сделать то, что захочет.
Но что она хочет?
Она очень хорошо знала, что хочет. Но получить первое было так же реально, как раздобыть машину времени или омут памяти. А второе Для того, чтобы подготовиться к обществознанию, у неё просто не хватит времени.
Соня? послышалось из кухни. Софа решила не отвечать; раз Алина заперла её какое может быть доверие? Алина, ванная, задвижка на двери Что за бред! Что за бред творится вокруг неё весь сегодняшний день? Все последние три месяца, с самого переезда?
И, выходит, во всём виноват Дуболом?
Нет, не во всём. Не он же заставил её выбрать историю и английский. Он, наоборот, говорил маме: пусть Софка выбирает сама, нечего ей навязывать. Понятно, что ему по фигу, он просто хотел, чтоб мама с Софой перестали орать и ссориться из-за предметов на ЕГЭ. Но Но ведь в их ссорах он вообще-то не виноват. По крайней мере, в тех, что случались до того, как они стали жить втроём.
Соня!
А в чём же виноват? Что же тогда изменилось так сильно, что Софа стала сама не своя с переезда?
Это-то и изменилось. Место. Город. Всё вокруг. И то, как её вырвали из прежнего: не спросив, резко и больно. По его милости. Потому, что его перевели в Чернов и мама захотела поехать с ним. Захотела, поставив свои желания выше Софкиных. Но, собственно, почему мама должна была сделать наоборот? Не такое уж Софка сокровище, чтобы носиться с её хотелками. Одни их ссоры чего стоят. Конечно, потом они всегда мирились до сегодняшнего дня. Но такую ссору, как сегодня, наверно, уже никогда не помирить
Голова сама собой клонилась к груди. Перед глазами плыли пятнышки, складывались в цветные, неясные фигуры без смысла, без сюжета, но наблюдать за ними было приятно и совсем не требовало сил. Плыли бы и плыли. Плыли бы и плыли Софа чуть потянулась вперёд, клюнула воздух и очнулась. С удивлением обнаружила себя в чужой ванной с развешанными над раковиной перчатками, с чужим резким запахом порошков и шампуней. Заторможенно вспомнила, что это квартира Алины. Перед глазами опять мелькнул долгий, спутанный день, начавшийся не у трубы даже, а с маминой смски в полночь.
Смска. Мама. Вдруг мама звонила? Где её телефон? В рюкзаке Рюкзак в прихожей Софка вскочила, уронив таз, изо всех сил толкнула дверь и заорала:
Пустите меня! Алина Алексеевна! Выпустите меня сейчас же!
Дверь тут же открылась, вдвинулась внутрь ванной и стукнула Софу по лбу.
Ты чего кричишь? испуганно спросила Алина, оглядывая ванну, опрокинутый таз и саму Софку.
Дверь заперта задыхаясь, проговорила Софка.
Нет, покачала головой Алина. Ты просто, видимо, наружу толкала. Она внутрь открывается.
Софа спрятала лицо в ладонях. Идиотка. Ну какой вообще ИОХ. Ей только куда-нибудь за лошадьми прибирать с такими мозгами.
Мама не звонила?
Я сама ей позвонила. Мы поговорили. Чай будешь?
Что она сказала? Голос звучал гнусаво, незнакомо-глухо.
Решили, что на ночь останешься у меня, а завтра она приедет с первой электричкой, и вы подумаете, что делать.
Я не поеду в Чернов.
Давай отложим это до завтра, Соня.
Я не поеду в Чернов! оторвав ладони от лица, отчаянно произнесла она. Не поеду!
Алина не ответила. Обхватила её за плечи и подтолкнула к кухне. Над столом горел золотистый ночник, стояли чашки, белела раскрытая пачка печенья.