Невозможно, невозможно бормотала баронесса. После того, как на овец напал мор, мы можем полагаться лишь на аренду. Еще одно такое засушливое лето и мы разорены! И при всем при этом фермеры написали вот это! что-то зашуршало. Прошение! Видите ли, после весеннего платежа им нечем будет кормить детей! Немыслимая наглость! А обо мне кто-нибудь подумал?! На что мне кормить вас, содержать замок и сад?! Ох, голова идет кругом.
Татьяна тихонько постучалась и вошла. Амесса и сестра Тьяны сидели за столом, заваленным свитками и огромными, похожими на гроссбухи книгами. Таня разглядела в них ряды цифр. Похоже, это и были книги учета доходов и расходов. Окон в комнате не было, в углу жарко полыхал камин. Таня сглотнула слюну, увидев в глубине помещения полки, щедро уставленные книгами. Наверняка в них есть что-то об этом мире: история, культура, традиции
Онция зыркнула на сестру с досадой, а «матушка» тепло улыбнулась:
Девочка моя, ты на ногах? Как славно! Флора жаловалась, ты отказалась от еды.
Я мне не хотелось.
Баронесса слегка нахмурилась:
Надеюсь, ты не доведешь дело до обморока опять? Эти твои диеты. Мы ведь договорились в прошлый раз? С таким слабым здоровьем никаких диет. Забудь об этих новомодных извращениях! Ты хороша, какая есть. Мы любим тебя именно такой!
Онция скривила губы и добавила:
И не хотим, чтобы нас публично позорили. Только ты могла хлопнуться в обморок во время шествия королевских гвардейцев!
Шествие? Все-таки какая-никакая светская жизнь тут имеется. Татьяна покопалась в памяти, но ничего там не нашла. Если хозяйка тела в нем еще присутствовала, ее явно задвинуло куда-то глубоко. Таня только надеялась, что вяленая вишенка не стала роковой для настоящей Тьяны.
Нет, конечно нет! смиренно сказала она. Я буду питаться как по часам, обещаю. Мам матушка, можно мне одеться потеплее и пойти погулять?
Амесса вскинула брови и передернула плечами:
Ты говоришь глупости, девочка моя. Снаружи страшный мороз, давно такой суровой зимы не выдавалось. Потерпи до весны, пусть потеплеет.
Таня не стала спорить. Капля камень точит. У каждого человека есть слабое место, договориться можно со всеми ну, почти. Просто нужно найти подход к «родне». А вот споры сейчас плохая идея. Парочка неправильных фраз В этом мире имеются дома для умалишенных?
Можно я посмотрю? Таня шагнула к столу и развернула к себе один из гроссбухов. Может, помогу с расчетами?
Она с удовлетворением отметила, что понимает написанное. Ну хоть какой-то бонус ко всей ситуации. В самых сложных компьютерных играх новичку всегда дают полезные бесплатные скиллы.
Так, поставки шерсти тонкорунных овец резко сократились хм пять месяцев назад. Сыры с ними все неплохо, для молодых, понятное дело, не сезон, а вот выдержанные
Поможешь? Онция вытаращила глаза. Ты?! С чего бы это? На уроках арифметики ты только грызла медовые орехи и таращилась на мессэ учителя! Сколько будет два прибавить два?
Внутри Тани словно вспыхнул огонь обиды и беспомощности. Ее опять не понимают! Она одна, совсем одна! Никому нет до нее дела, и никогда не было! Все, что у нее есть это ее Зеркало и еда!
Татьяна пыталась наблюдать за эмоциями отстраненно, понимая, что они принадлежат не ей. Но волна чувств захлестнула ее с головой.
Милая, баронесса снова улыбнулась, немного виновато. Мы тебя любим, но ты же понимаешь
Тьяна понимала! Она давно все поняла! Когда стараешься привлечь к себе внимание, например, задаешь много наивных детских вопросов, тебе суют коробочку с леденцами. Если ты замечаешь то, что не следует замечать детям, тебя отправляют на кухню, ведь «там тебя ждет кое-что вкусненькое, малышка!». Кушай хорошо, и твой ротик всегда будет занят.
Таня не помнила, как вернулась в свою комнату и уж точно не заметила, как проглотила пять пирожных. Когда она очнулась, во рту таял сладкий сливочный крем, а сахарная пудра инеем присыпала губы. Еда не предаст, она даст тепло и удовольствие, растопит печали и горести. Зачем пытаться быть как все, если это обман? Тьяна не такая, как все, она неправильная, бракованная. И к чему ей худеть, если ее все равно никто не любит? И не полюбит. Никогда.
Татьяна проглотила кусочек бисквита и положила пирожное на блюдце, чувствуя себя зомби, бесконтрольно и агрессивно дорвавшимся до свежих мозгов.
Вот тебе и «съемное тело». Море эмоций! Море отчаяния! Это насколько же ее в детстве считали помехой? Таня представила себе Тьяну маленькой, соединив обрывки вспышкообразного видения, которое сопровождало пожирание пирожных.
То была живая пухленькая девочка, с жаром познающая мир вокруг, любопытная, добрая, с заливистым смехом. Это к Тьяне, а не к Золушке, прилетали птицы из сада, и суровая барсучиха, живущая в овраге, на закате разрешала поиграть с подросшими барсучатами.
А сколько удовольствия дарили ей розы! По утрам она выбегала в сад с лейкой, чтобы помочь садовнику. Добрый старик позволял срезать цветы для ваз. Тьяна кололась, но терпела, считая царапины разумной платой за красоту. А еще она любила танцевать, взяв в руки тряпичную куклу-принца в маленькой, но такой похожей на настоящую короне
Был кто-то еще, добрый, с теплыми руками. Эти руки поднимали Тьяну высоко вверх, и она хохотала, жмурясь от яркого солнца. Вспомнить бы еще, кто это был
Ну ты, мать, даешь, медленно проговорила Таня, покачав головой. Что же они с тобой сделали?
Она запила пирожные остывшим чаем, вытерла рот и просипела:
Аж тошнит. У меня сейчас по венам течет сплошной сироп. И есть почему-то все равно хочется.
Татьяна поразмыслила и поняла: все так и должно быть в крови поднялся сахар, его пришибло инсулином, но самому инсулину теперь тоже нужен сахар. Ну или что-то в этом роде. Замкнутый круг, из которого выбираются немногие. Это свербение внутри это не голод и не жажда, это последний звоночек. Девочка на грани диабета, не иначе.
Так, Таня решительно встала. Ближайший план: перевариваем всю эту вкуснятину и отправляемся на поиски сбалансированной еды. Токсиков и оппозицию, то есть мамашу и сестрицу, игнорируем. Что там Тьяна еще говорила? Зеркало? Еда и Зеркало лучшие друзья во дни невзгод и депрессухи.
Таня очень надеялась, что больше не сорвется. Выплеск эмоций Тьяны застал ее врасплох, но предупрежден значит, вооружен. По крайней мере, девочка жива и никуда не делась. Татьяна решит задачу, сразиться с «боссом» в финале и выйдет из игры. У нее должна быть цель, в противном случае она рискует отчаяться, как Тьяна.
Еда и Зеркало, задумчиво повторила Таня, обходя комнату. ЗЕРКАЛО.
Зеркал в замке уйма. Где найти нужное? Может, вон то настольное, в кружевной костяной раме, подойдет? Вероятно, Тьяна часто смотрелась в него и воображала себя иной, «правильной».
Таня повертела зеркало в руках, отразившись в нем всеми своими подбородками и припухлостями под глазами после истерики. В этот раз она стойко выдержала встречу со своим новым «я».
Зеркало как зеркало. Легкое, красивое и хрупкое. А еще с секретом: если аккуратно сложить подставку, то получится удобная ручка. Таня со вздохом поставила зеркало на туалетный столик и двинулась по комнате дальше.
И долго прикажете ждать вашего внимания, амесси? раздалось за спиной у Тани.
Она вздрогнула и резко обернулась. Голос был мужским, скрипучим и очень недовольным. Туалетный столик оказался залит легким свечением, вполне различимым, несмотря на свет из окна.
Таня осторожно подошла ближе. Будь она в своем мире, поискала бы телефон с голосовым помощником, выскакивающим в самое неподходящее время. Но вместо помощника Татьяна обнаружила отражение в зеркале. Не свое надменного мужчины средних лет, напудренного и в высоченном парике, верх которого уходил за край отражения, а лежавшие на груди букли за низ.
Пудры на эффектном джентльмене, словно сошедшем с картин семнадцатого века, было столько, что лицо казалось театральной маской. Крупная мушка у рта наряду с темными бровями и алыми губами создавала образ вампира, при жизни тяготевшего к крайне нездоровому образу существования.
Н-да, вырвалось у слегка шокированной Тани, Красавчика Браммела* на вас нет!
*Примечание: Красавчик Браммел английский денди 19 века, которому мужчины обязаны появлением строгого стиля без вычурности.
Кто таков этот «Красавчик»? отражение поднесло к глазам золотой лорнет и пронзило собеседницу острым взглядом. Высокородный мессэ, вэйтэ или дайтэ? И почему его нет?
Э-э-э, это один очень модный юноша, так сказать эталон моды. А вы, простите, кто?
Зеркальный франт изменился в лице:
Как кто, амесси? Вы меня не узнаете? Я дайтэ Труэль, ваш волшебный слуга, живущий в этом прокля магическом зеркале, маг, сто лет назад заточенный в стекло и амальгаму. Вы больны, амесси? Что с вашей памятью? Я сразу понял, что что-то тут не так, озабоченно забормотало отражение, заложив руки за спину и принявшись мерить шагами невидимое пространство в глубине зеркала. Вы не обращались ко мне больше суток, отказались от сладостей, надолго ушли, не предупредив.
Дайтэ Труэль был одет в зеленый камзол с золотой вышивкой, короткие бриджи, белые чулки и туфли на высоком каблуке с блестящими пряжками.
Прошу прощения, проговорила Таня, ущипнув себя за руку. Просто сегодня какой-то неудачный день.
Да, он беседует с магом, заключенным в зеркало. Но после всего случившегося так даже лучше. По крайней мере, сие есть подтверждение, что в этом мире все-таки имеется настоящее волшебство.
Глава 4
Маг оставался в зеркале и исчезать не спешил. Это обнадеживало.
Вы плохо выглядите, красавица моя, сообщил Труэль, взбив локон парика и скучающе закатив глаза. Очи припухли, плечи опущены. Где ваша стать, амесси? Грация где?
Вы это ко мне сейчас обращаетесь, обо мне говорите? с сомнением уточнила Татьяна, на всякий случай оглянувшись.
О ком же еще, моя прекрасная амесси? пробубнил маг, отведя взгляд.
Ну тут все было ясно господин в зеркале бессовестно лгал, заискивая перед хозяйкой. По-видимому, куртуазный ритуал напевания дифирамбов повторялся часто и порядком магу опостылел. Лесть Труэля навела Таню на некоторые мысли.
И вы мой слуга?
Разумеется!
Личный?
Несомненно!
И подчиняетесь только мне?
Лишь вам, амесси.
И если я прикажу например, никому не рассказывать о нашем разговоре, вы подчинитесь?
Маг недоуменно пожал плечами:
Беспрекословно. Да и некому мне о нем рассказывать. Вы же сами знаете: будучи вашим личным подарком, я замкнут на вашей крови и только вашей. Других хозяев у меня не имеется.
Таня решилась на откровенность. В любом случае, вряд ли она сможет найти еще одного надежного «инструктора» по этому миру.
Дело в том, проговорила она, тщательно подбирая слова, что меня заколдовали. Ничегошеньки не помню и вообще, я словно другой человек.
Труэль издал громкое восклицание, его рот сложился в алую букву «о». Если бы не пудра на лице, Таня наверняка разглядела бы, как он побледнел, потому как в глазах мужчины отразился неподдельный ужас.
Это это она, сдавленно произнес маг, схватившись за сердце. Это Моргата! Злейшая из волшебниц! Я знал, я предсказывал, что рано или поздно Моргата да меня доберется! Черная фея не оставит меня в покое! Но почему она атаковала вас, самое безобидное существо на свете! Как это произошло?
Подавилась, упала, очнулась беспамятство, коротко объяснила Татьяна.
Беспрецедентное коварство! Вы что-нибудь заметили? Были ли доказательства сотворенного колдовства?
Таня вспомнила про вишенку, но покачала головой. Пусть Труэль думает на таинственную злодейку. Не рассказывать же ему о Кире и ее «проклятии».
Дайтэ, вызвав из памяти правильное обращение, напомнила Таня, вы не учитываете, что я ничего не помню. Кто эти дамы? Моргата Моргата звучит неприятно у меня почему-то не очень хорошие ассоциации с этим именем.
Да как же им быть хорошими?! с искренним возмущением воскликнул волшебный слуга. Ведь это Темная фея заключила меня в зеркало! Не удивлюсь, если она источник всех пакостей, творящихся в королевстве!
Так, сказала Татьяна, усевшись на стул. Вот с этого места поподробнее.
Выяснилось много интересного. В этом мире обитали феи, вполне человекоподобные, причем, как женского, так и мужского пола. Наделенные различными видами магии, они составляли особую, элитную прослойку общества. Стоило родиться ребенку с сильными магическими способностями, как он тут же попадал во внимание Круга, Совета волшебниц при дворе короля Августа.
Юные дарования с самого рождения находились под наблюдением Совета. Их семьи, без оглядки на социальный статус, обеспечивались всем необходимым для комфорта будущей феи, а в возрасте восьми лет дети отправлялись в особые школы.
Получив магическое образование, развив талант, феи покупали лицензию, и с этого момента любой житель королевства мог воспользоваться их услугами.
То есть фея-крестная есть у всех? удивилась Татьяна. Нужно всего-то ее нанять?
Всего-то, беззлобно передразнил ее маг. Это зависит от увесистости кошелька. Опека феи на пару дней, неделю, месяц, на год, на десять лет или навсегда разница в цене. Феи живут дольше людей, некоторые опекают сразу десять-двадцать человек, не говоря о коротких заказах. Отправляется, к примеру, человек в путешествие обращается в агентство по подбору фей, и защита в пути ему обеспечена: карету из ямы вытащить, проверить еду на яды, жилье временное соорудить, еды подкинуть.
Отличный сервис, восхитилась Татьяна.
Не все феи после обучения становились на путь добра. Имелись и те, кто выбирал темные дорожки. Формально они ничего не нарушали, ведь у магии имеется как светлая, так и сумеречная стороны. Тем не менее перечень услуг, которые могли оказывать темные феи, был строго регламентирован. Это не означало, что сумеречные волшебницы не баловались запретным втайне от Круга, большинство просто старалось не высовываться.
Как везде, понимающе кивнула Таня. Был бы спрос, предложение найдется.
А вот вам, амесси, и вашим сестрам вообще повезло: вашему покойному батюшке Фердинанду Лю Дэбрэ, королевскому лесничему и ловчему, за заслуги перед Короной были дарованы этот замок, поместье в Антарции с землями, а также пожизненная опека трех фей: Талиссы, Гертруды и Алеоны. Все оплатила казна.
Значит, у меня тоже есть фея-крестная? обрадовалась Таня. Не только у Золушки?
Вопрос озадачил Труэля.
Бедняжка, протянул он со вздохом, смахнув несуществующую слезу. Вместо памяти дырявое ведро. А откуда, по-вашему, взялся бы я, ваш волшебный слуга? Меня вам подарила Талисса, в день вашего введения в храм. Я говорящее зеркало, ваш маскот.
Маскот?
Дар феи.
А у Онции он какой?
Откуда мне знать? Труэль пожал плечами. На то он и маскот, чтобы о нем знали лишь вы и ваша фея. Только вы меня слышите и видите. Боюсь, за столько лет ваш секрет уже не секрет, уж больно много мы общаемся, однако ни украсть, ни позаимствовать меня на время, ни даже подслушать не может никто.
Это радует. А как зовут фей моих сестер? Это же не секрет?
Онцию опекает Гертруда, а Синди Алеона.
А матушку?
Амесса Этелия Лю Дэбрэ получила достаточно благ от Короны, учитывая, что во втором браке мессэ Фердинанда не родилось общих детей. Вы и Онция дети от первого брака, принесшего Этелии титул и земли. У вашей матушки нет феи.
От чего умер мой отчим? поинтересовалась Таня.
Погиб, коротко поведал Труэль. Ваша матушка приняла его дочь, Синди, и заботиться о ней, как о родной.