Сквозь пелену погони Вадим сначала услышал долгий свист вполне человеческий, прежде чем увидел сверкание оранжевой мигалки.
Я здесь Я тут! прохрипел он почти беззвучно, продолжая размахивать руками, почти полностью обессилив. Подковыляв ближе, он уже смог различить, что это большой оранжевый самосвал, вытянувший фургон обратно на дорогу
А свистел, собственно, Виталик. Свистел изо всех сил.
Я щас Я щас Я Я повторял он истерично, пока не упал в снег, ткнувшись разгорячённым лицом в сугроб. Но тут же подскочил. Спасение было совсем рядом.
Что с тобой такое?! воскликнул Виталий, когда Вадим упал снова на этот раз прямо на дорогу, потому ощутимо стукнулся лбом. Что произошло, Вадя?
Парень вскочил и оглянулся: никого не было. Ни единой живой души. Огоньков, кстати, сказать, тоже уже не было ни в одном из домиков.
Мда, басовито протянул водитель самосвала, стоявший тут же. По ходу дела, твой дружбан всё Обмёрз сильно. Такое с городскими бывает.
Спасибо за помощь, отмахнулся Виталик. Вадя, Вадя, ты слышишь меня?!
Он схватил Вадиму и хорошенько тряханул его за плечи. Тот продолжал оглядываться своим белым лицом, то в одну сторону, то в другую, и что-то бессвязно лепетать. И так продолжалось, пока он не получил лёгкую пощёчину от своего водителя.
Ты ему налей чего-нибудь горячего, есть горячее-то у вас? снова вставил свои пять копеек водила самосвала.
Терпи, Вадя, терпи!
Виталик потащил его к машине, не обращая внимания на его бубнёж. Позже, позже! Засунув его на пассажирское кресло, он опять вернулся к водиле самосвала.
Вадим никак не мог успокоиться: голова шла кругом, рука болела после чудовищной хватки существа
«Какого существа? почти злобно подумал он. Это всё галлюцинации, это всё не по-настоящему, это не может быть по-настоящему!..»
Тяжело загудел самосвал и через некоторое время он выдвинулся в сторону города,
продолжая разгонять темноту оранжевым светом. Из кузова у него торчали разные мешки все с мусором, однозначно.
Виталик быстро забрался в салон.
Что с тобой, Вадим?
Выглядел он скорее крайне разозлённым, нежели озабоченным. Виталик всегда злился. Особенно, если что-то шло не так.
Всё нормально, выдавил Вадим и посмотрел на свои трясущиеся руки. Всё нормально. Мы можем ехать?
Да ты весь трясёшься, как конь перед грозой, отозвался тот. Что случилось? На тебя кто-то набросился?
Вадим честно не знал, что же на это можно сказать, чтобы не сойти за сумасшедшего.
Я, наверное, сильно ударился головой, сказал он негромко. Да, точно. Когда мы вылетели в кювет, я долбанулся головой о панельку, точно. Он выдохнул крайне облегчённо. Всё, энцефалопатия. Слабоумие. Сумасшествие.
Чего ты там бубнишь? спросил водитель, вращая рулём, возвращая фургон на трассу. Едем обратно в город?
Нет, уж доделаем, сказал Вадим. Надеюсь, у меня хватит сил.
Рассказывай уже, процедил Виталик. Нечего ломать из себя мою первую девку. Та тоже всё время что-то говорила. Невпопад, тупо, но говорила. Ты мне её напоминаешь. Кстати, она тоже была кудрявая.
Да-да, согласился Вадим и прикрыл глаза, а потом взялся за голову руками, как Вассерман при неправильном ответе в «Своей игре». Всё нормально Поехали.
Расскажи, что ты там видел, не отставал Виталий.
Всякое, уклончиво ответил Вадим. Просто Бред всякий. Казалось, что на меня напал Кто-то. А потом я убежал.
Хм, протянул мрачно водитель. А бутылку куда дел? Уж не приговорил ли ты её там в одиночку, отчего тебя так и сплющило?
Может быть, вполне серьёзно согласился Вадя.
Со мной учился дружок, постоянно бухал, а то и делал что ещё похуже. Так вот, иногда у него так башня стреляла, после праздников так вообще. Он мне тоже всё рассказывал, что за ним кто-то гонится, кто-то преследует его.
И что с ним стало?
Однажды его попойки превратились в один сплошной запой, вот его и выпнули из универа Уж не знаю, чем сейчас занимается.
Вадим помолчал, понемногу продолжая приходить в себя. Рука всё ещё болела, что являлось очень странным для галлюцинаций Наверное, он ударился, когда бежал.
Спился, наверное.
Повисла напряжённая тишина. Магнитола больше не играла. Снег же шёл и шёл, будто и вовсе не собирался останавливаться.
ТОТАЛЬНАЯ ВРАЖДЕБНОСТЬ
Буквально через каких-то мимолётных полчаса они въехали в административный центр обширная деревня с приземистыми домами, но кроме этого здесь были высоченные фонари через каждые пятьдесят метров. И машины попадались куда чаще, чем до этого. И всё произошедшее недавно уже выглядело настолько ненатурально и абсолютно иррационально, что Вадим ещё больше убедился, что это точно всё было психическим
помутнением. Нервное перенапряжение, холод и удар головой при ДТП. Вот и всё
Если хочешь, я один могу, неожиданно сказал Виталик.
Я в порядке, заверил его Вадим и полез в «бардачок» за ведомостями. Сейчас всё перетаскаем. Подпишем-запишем. И всё.
Водитель хмыкнул, но уже куда более дружелюбно и полез на улицу, где, вопреки опасениям Вадима, снег уже начал сходить на нет. И это было хорошо. Вторым хорошим обстоятельством стало то, что владелец лысеющий мужичок лет шестидесяти с чем-то в красном бархатном пиджаке и расстёгнутой необъятной куртке не отказался от расчатого ящика.
Бутылки из него я поставлю отдельно. И если кто траванётся, то у меня будут проблемы, сообщил он гораздо спокойнее, чем мог бы. Если вы, ребята, левачите, хорошее меняете на дешёвое, то у меня для вас плохие новости. Если кто отравится повторяю я и вам создам большие проблемы.
Знаете, Илларион Николаевич, никак я не могу с Вами согласиться, улыбнулся ему Вадим, когда они стояли у прилавка и заполняли документы о принятии. Кроме этого Илларион Николаевич успевал ещё и тыкать старый советский калькулятор. Вадим понимал, что выглядит всё равно отвратительно, да и водкой от него пахнет, это уж точно. Но ничего с этим поделать не мог. Вы же должны понимать, что люди, кроме алкоголя, пьют и едят ещё много всего. И отравиться могут чем угодно, разве нет?
Это, ребята, вы только что признались, что привезли мне «палёнку», я правильно понял? спросил владелец магазинчика, но почему-то голос его не звучал серьёзно или враждебно. Звучал тон старого учителя при беседе со своим бывшим учеником.
Не слушайте этого полудурка, сказал появившийся в дверях Виталик с очередной позвякивающей коробкой в руках. Он злобно ткнул головой кисею пресловутые плетёные шторки, неотъемлемую часть подобных магазинчиков. Мы уже сколько раз вам привозили товар? Много. И хоть бы раз были с ним проблемы?
Но ни разу ещё не было открытой коробки
Этот полудурок брал оттуда бутылку, мы же рассказали.
Ладно, ребята, я помню. Так и тракториста-то нашёл?
У Вадима настолько много пота выступило на спине, что, казалось, он вот-вот потечёт струйками.
Нашёл.
А почему же вас мусорщик на самосвале вытаскивал?
С трактористом не договорились. В цене не сошлись.
Вадим неожиданно вспомнил про монетку, отданную ему тем человеком. Он сунул руку в карман и, ничуть не удивившись, нашёл её там. Вытащил и положил на прилавок.
Ух, ты! воскликнул Илларион Николаевич. Это что ж, семь рублей? Никогда такого не видел Где взяли?
В деревне нашёл, честно признался Вадим. У тракториста.
Виталик уже шёл обратно и остановился посмотреть.
Думаю, ты за эту редкость можешь выудить кучу бабла, сказал он с завистью.
Может быть, опять повторил Вадя и подумал, что очень устал. Отдать её им, что ли? И он уже честно собирался сказать «можешь забрать её себе», но удержался. Отчего-то удержался. Помешало ему что-то так сказать. Он взял её, повертел в руке и запихал в карман. Посмотрим. Получите, распишитесь, Илларион Николаевич
Через полчаса они ехали уже назад, испытывая громадное облегчение. В магазинчике было куда спокойнее и уютнее, чем в дороге, но дома должно стать ещё лучше.
Пятничный вечер это хорошо же, сказал Виталий, чтобы развязать непринуждённый разговорчик. Ты не согласен?
Хорошо, согласился Вадим, ощущая необычайную усталость, какую ещё не испытывал. Чем хочешь заняться?
Приглашу свою красотку на свидание. Опять.
Она разве твоя уже?
Ещё нет Ну, а чего тянуть, дружище? Если я буду ждать, я просто спячу Как ты.
И он невесело рассмеялся.
Точно. Мне надо записаться к неврологу. Или психиатру. Или кто там такими делами заправляет.
Так ты же служил в армии, напомнил Виталик. Что ж, тебя не проверял мозгоправ?
Проверял. Он спросил, что значит пословица «шило в мешке не утаишь». Прикольно, да?
На дурачка?
На него, родимого. Но самое смешное, что кто-то не прошёл этот тест.
Не переживай, Вадя, может, ты просто перенервничал. Переработал. Сейчас придёшь к своей торбе, она обнимет тебя пухлыми ручонками, проведёт на кухоньку, и будешь ты жрать свою курицу, зажаренную целиком. И запьёшь это чем-то вроде того, что мы только что отдали Ларину.
Вадим всё же улыбнулся не от того, что Иллариона Николаевича его напарник назвал Лариным; и не из-за того, что он опять только что стебался по поводу веса его девушки; а по поводу того, что хороший ужин в компании с любимой девушкой действительно делает любой вечер куда лучше.
И потом она потащит тебя в спальню, я уверен
Угомонись, Виталя.
Нет, ты скажи мне, не унимался напарник. Ты никогда не хотел найти кого-то посимпатичнее?
Нет, отрезал Вадя.
А надо было бы. Глядишь, тогда и не сбрендил бы от всей этой бытовухи.
А ты почему не сбрендил? У тебя же вообще никого нет.
А я творческая натура. Я учился на художника Я всё воспринимаю куда легче.
Кроме своей настоящей работы.
Кроме неё.
Они замолчали, слушая мерное гудение мотора. И вскоре они опять проезжали ту деревню, в которой всё это произошло
«Что произошло? Ничего и не было. Это как в школе. Если на тебя сегодня наплевали старшеклассники, поставили подножку, толкнули, это очень обидно. Но только сегодня. Через неделю ты уже живёшь дальше и просто не вспоминаешь о том неприятном дне».
И тут же сильно нахмурился.
«Если это не происходит каждый день».
Завыл ветер, причём так мощно, что Виталий даже немного дёрнулся.
Ну и ветрюга, сказал он. Опять притащит
Это не ветер, коротко бросил Вадим. Тормози! Тормози!
Виталий посмотрел на Вадю как на умалишённого, но всё же плавно притормозил и посмотрел укоризненно. Тот молча открыл дверь, впустив поздневечерний зимний воздух и прислушался. Вой внезапный, глубокий, многоголосый взрывом прокатился по окрестностям.
Ветер, говоришь?
Неприятно тут жить, согласен, сказал водитель. Волки. Уверен на сто процентов. я представляю, какие они тут здоровые Эх, был у меня один знакомый охотник, собиратель шкур. Сейчас бы сказал ему, он бы приехал, пострелял. Давай-давай, закрывай дверь, поехали уже!
А почему не постреляет? Хлопок дверью.
Он повесился два месяца назад, сказал Виталий, снова помрачнев. Вот ты представь, у человека и карабин, и нож охотничий настоящее мачете А он берёт и вешается.
Невесёлая история, признался Вадим. А причина?
Застукал жену с каким-то боксёром. В общем, ещё и от любовника её получил Вот и не вынес позора. Оставил жену с сыном-подростком.
Тоже охотник?
Нет, любитель компьютеров. Эрудит. Книжный червь. Видел его. Тощий, щуплый, очки такие большие. Глядишь, что вот-вот свалится под весом своих же очков. Ты вдупляешь?
Вадим «вдуплял», но решил промолчать и в этот раз, что-то ему меньше всего хотелось обсуждать такие истории сейчас. Они ехали и ехали, пока вскоре не показался город: мириады огней в темноте, и этот пейзаж принёс не просто облегчение, а даже абсолютное успокоение. Так чувствуют себя люди, вынырнувшие, наконец, из проруби и добравшиеся до тёплого пледа с печенюшками.
Давай я тебя подброшу до дома, а то ты сегодня не в духе.
Вадим не стал спорить, и минут через двадцать фургон уже въезжал в спальный район, застроенный девятиэтажками, обставленными со всех сторон машинами и на парковках, и во дворах. Везде. Почти во всех окнах горел свет, а около некоторых подъездов сидела молодёжь, студентнота.
Тебя, может, проводить надо? А то как бы не накостыляли вон те ребята
Вадим посмотрел на своего напарника, но так и не понял, шутит тот или говорит серьёзно.
До понедельника.
Он выбрался из машины, прокручивая в голове строчки Айовы о том, что «осталось лишь снять усталость», и медленно поплёлся к дому, думая, что промокшие сегодня ноги просто так ему не простят его забеги по глубокому снегу Студенты притихли, когда он подходил к подъезду, а фургон, напротив, заурчал посильнее Виталик поехал домой тоже.
Я дома, сказал он в домофон.
Наконец-то, ответил ему женский голос, и, даже не видя свою суженую, Вадим понял, что та улыбается. Но перед тем, как войти в подъезд, он всё же остановился Нащупав в кармане семь рублей одной монетой, он прицелился в стоящую неподалёку урну и кинул её прямиком туда. Монета грустно звякнула.
Трёхочковый, дядь, прокомментировал один из подростков, впрочем, совершенно беззлобно, и остальные тихо рассмеялись.
Вадим вошёл в подъезд, теперь уже будучи уверенным в полной безопасности. Последнее, что он сделал, вообще добавило ему уверенности в том, что всё случившееся не больше, чем плод его фантазии, и, довольно посвистывая, он побежал вверх по ступеням, не дожидаясь занятого кем-то лифта.
Тап-тап-тап-тап-тап-тап-тап
Его же КРАСАВИЦА (а по-другому он её и не называл), уже готовилась ко сну, хотя время было ещё ранее не было даже десяти, и встретила его в шёлковой синей ночнушке
и с распущенными волосами, падающими на плечи блестящими каштановыми волнами. Может, фигура у неё была и на любителя, но волосы её были выше всяких похвал, и уж они-то точно понравились бы всякому мужику.
Что с тобой случилось? спросила она взволнованно, когда он принялся снимать обувь и стаскивать мокрющие носки.
Да Случается всякое, он вовсе не хотел её огорчать разными подробностями. Вылетели в кювет. Но потом нас достали, и мы поехали дальше, всё.
Он натянуто улыбнулся, и она улыбнулась в ответ. Он хотел обнять её и сказать, что-то ласковое, но покинувшие его силы никак не хотели возвращаться. И он просто пошёл мыться, взяв с собой свежий спортивный костюм, чтобы в него переодеться.
Когда он стоял под душем, намылившись земляничным гелем, и намывая свою голову, ему показалось, что его дорогая с кем-то разговаривает. Наверное, по телефону. Она очень часто разговаривала с подружками, которые устроились в жизни получше, чем девушками логистов. И почему-то именно это обстоятельство именно сейчас его покоробило. Бывает же такое, что заедает какая-то мысль тебе И начинает крутиться. Об одном, да об одном.
Он вышел из душа, насухо вытершись и надев плотное трико. И события вечера оставались всё дальше и дальше, будто их и не было. Она же сидела за столом, сложив свои коротенькие ручки с толстенькими пальчиками на синей клеёнке, увлечённо смотря какую-то передачу по телевизору, где ведущая с хриплым прокуренным голосом на потеху напомаженным элитным тётькам материла и унижала маргинальную семью.
Не думал, что тебе нравятся такие фрик-шоу, сказал он, усаживаясь за стол. Спрогнозированной Виталиком курицы не было, зато была рыба. И салат, густо сдобренный подсолнечным маслом.
Забавно же, ответила она, не отводя взгляд от экрана.
Ничего забавного, дорогая моя, ответил он, принимаясь за еду. Это же не просто так они подбирают таких вот Героев для передачи. Как бы проводят черту: это вот мы, такие красивые, пахнем апельсинами, и у нас шмотки за сто тысяч, а вот это быдло какое-то, которое даже не знает, от кого рожает. Понимаешь?