Все время командировки хищник злился, но промучившись в изоляции голодную неделю, взвыл, сел в первый же поезд и вернулся к шпионажу.
Ваш кофе, официантка услужливо поставила чашку с густой ароматной пенкой, стакан воды и, отступая, прятала глаза. Не беспокоить, да.
В тамбуре послышалась возня. Двое загулявших пассажиров, не просыхая с Арзамаса, требовали продолжения банкета. Им было отказано в самой некорректной форме. Парни возмутились. По ушам резанули женские децибелы. Я усмехнулся, но так и остался единственным клиентом ночного вагона-ресторана.
Предвкушая встречу, оголодавший вампир сошел на перрон, взял машину со стоянки и проложил прямой маршрут. Часом позже Nissan Patrol бесшумно подъехал к дому Бригов. Конспирация соблюдена, хищник сконцентрировался:
Не понял. Бриги общались за столом в гостиной, настороженная Ли несла караул у двери. Сама же причина моего унижения отсутствовала. Почти полночь! Где она? Сатанея, двинул по колену. Рисковать машиной у дома Бригов было равносильно суициду. Зверь провоцировал:
Ты не ее владелец.
Да по хрен! Я аномалия. Какое мне дело до логики вообще? Она моя!
«Ты не появлялся в городе несколько недель. У тебя почти получилось спрыгнуть. Трое бессонных суток в пути. День запоя в вагоне-ресторане. И вместо отдыха ты как бездомный под ее окнами?!» я сорвался в ночь, навестил пару должников, восстановил «душевное равновесие», снова занял свою позицию
Три ночи?! вампир взревел, распугивая собак и дремлющих ворон на высоченных тополях. Демон забавлялся:
О, пока мы буксовали, девочка вышла замуж или уехала к себе на юг.
Лежа на штурвале, хищник надрывался в параноидальной горячке:
Она должна быть здесь! Со мной! Задыхаясь в припадке, предшествующем мутации, я услышал кашляющий скрежет, как смертный приговор:
С тобой?! А что ты будешь делать, если она и вовсе не вернется?
Автомобиль рванул в неизвестном направлении.
Вампир остывал под звонким апрельским дождем и матерился. Самые лестные эпитеты предназначались «музе». Но меня настораживала моя реакция:
Теперь меня ломает без нее?! я сдался: «Влечение эволюционировало в зависимость». Но я не мог определить причины, нервно перебирая возможные источники. И с чего меня так плющит? Животный магнетизм? Гипноз? Мои инстинкты? Ее феромоны? От нее идет такое зовущее тепло Не понимаю, что со мной происходит.
Лихорадило по всем анализаторам. Все сенсорные системы были охвачены: зрение, слух, обоняние. Осязание и вкус вообще были под запретом. Но стоило объекту попасть в зону прямого обнаружения, инстинкты вступали в действие по принципу цепных реакций. Я становился неуправляемым и спасался бегством. Что и доказал позорным пике двумя неделями ранее.
Больше бегать я не собирался.
Ты не заставишь меня быть слабаком! Эта девица ставит под сомнение семнадцать лет реабилитации! Я принимаю вызов. Демон посмеивался, здравый смысл был обречен на бесполезность. Неудовлетворенный хищник подъехал к дому, активировал сигнализацию и с чувством выругался. Вас только не хватало!
Вампир захлопнул дверцу пострадавшего автомобиля, и Гордоны оказались на передовой линии огня. Пока поднимался по лестнице, матушка поспешила в кухню, чтобы накормить внезапно появившегося диктатора. Жак не шелохнулся, притворившись тигровым пледом на диване. Отец срочно уехал на дежурство.
Не позволю какой-то особе, даже охренительно желанной, разрушать меня! Все! Открытая конфронтация! раскидывая вещи в коридоре, я пробирался в душ.
Ну, наконец-то, идем на охоту. Обдумай тактику. Сформируй у жертвы полноценную эмоцию страха. Запусти химические реакции. Тебе нужен гемоглобин, гормоны, глюкокортикоиды, деликатесный адреналин Жаждой демона першило глотку. Размазывая гель по щекам, я заплевывал зеркальную поверхность и свирепел. Зверь получил дополнительные возможности для презентации. Кровь должна созреть. Словно молодое вино игристое, коварное, живое. Запомни, мальчик, ты должен наслаждаться, а не просто утолять свой голод. Доверься опыту мэтра сомелье. У меня в активе не один десяток тысяч винных карт и дегустаций. Я доведу подачу этого вина до церемонии! Демон-виночерпий раскладывал аромат желанной крови на составляющие. В солнечное сплетение ударила дрожь жажды. Рука с бритвой дернулась и оставила кровавый подтек над верхней губой. Не надо смущаться. Ты вампир. Получай от своей сущности удовольствие. С этим суррогатом ты прилично запаршивел. Плазма, эритроциты, гамма-глобулин. Тьфу! А это, юноша, свежая цельная кровь
Я ввалился под ледяные струи. Цель стабилизировать контроль над разумом. Через пять минут инспиратор похотливых галлюцинаций был отправлен на периферию. Но вампиру на стадии перерождения было не до здравых рассуждений:
Нет, ну это беспредел! Не сомкнувший глаз за весь свой злополучный караул, с бритвенными порезами на физиономии, голодный, злой и распаленный жаждой, хищник путался в пуговицах рубашки. Я не буду ни убегать из города, ни прятаться по загородным псарням!
Галстук был утилизирован. За дверью послышались робкие шаги:
Ох, все это твое увлечение карьерой и беспорядочная половая жизнь. Твои случайные, просто дикие связи! А последний публичный скандал? Да, явных доказательств твоей причастности не нашли. Но ты вернулся и Лукаша, мы в замешательстве. Дай нам, хотя бы, надежду голос матери дрожал. Движения были неуверенными, когда она завязывала новый галстук под воротом одичавшего потомка, а я сдерживался от ментального влияния на мадам Гордон и, выпроваживая ее из комнаты, прятал глаза во избежание соблазна.
Еще и замещающая «терапия» не обошлась мне без последствий?! Все! Я остервенело набивал портфель. Ноутбук и спортивная сумка уже ждали на столе. Потянулся за обязательными темными очками. Один неосторожный взгляд, и я пропал. Да что ж ты делаешь со мной?! Она же издевается! Даже в скрытый объектив она позирует: «Возьми меня, Гордон!» Нет, ну, нельзя быть такой провокационно соблазнительной сдерживая дрожь, расстегнул ворот рубашки, прильнул к монитору ноутбука и уже прокручивал архив последней слежки.
Первый апрельский день. Солнечно. Небо лазуритом. Пустынная улочка в старой части города. Фасады каменных двухэтажных зданий, арка, яичная сырая штукатурка, старые кривые водостоки, растрескавшийся асфальт с первыми побегами зеленой поросли, лужи. Раскрытые окна музыкалки, гаммы, манометр на «престо», скрипка, баян какофония юных дарований. Городская архаика.
Среди сонного антуража яркий полыхающий жасмин. Пытаясь определить причину перемены в звучании пантеры, я недоумевал. Трактовка пришла спонтанно. Хищница охотилась за вдохновением, параллельно адаптируясь в незнакомой среде. Треножник с загрунтованным холстом, охапка кистей в руке, запах скипидара и масляных красок фоном волнительного аромата. В моем духе реорганизация. Вдыхая ее возбуждающий жасмин, я расставался с утомлением, стрессом и апатией. Через полчаса такой ароматерапии, даже несмотря на жажду, меня переполняли чувство собственного достоинства и мобилизация.
Так было до тех пор, пока я не засек рядом с ней увлекшихся велосипедистов, дедулю-педофила с таксой, трех алкашей и десятку с транзитными номерами. Я бесновался, ликвидируя помехи. Гонщики отправились к ближайшему травмпункту отрабатывать скольжение на пегах и прыжки без тормозов. Дедуля вспомнил про геморрой и некормленую таксу. Алкаши решили, что не добрали и покосили в аптеку за настойкой боярышника. Остался только похотливый мужик на стоянке со штрафом за парковку.
А что она? С тем же равнодушным видом гордое светило отгородилась от мира очередными ультрамодными темными очками и, выбираясь из проулка, игнорировала энтузиаста на десятке. Но пока девушка заказывала такси, тот сник от приступа резкой диареи. Всю дорогу я конвоировал ее машину и ревновал. К вечеру того же дня на Парковую,8 пожаловали гости три пары интеллигентнейших семейств со своими отпрысками с зашкаливающим уровнем тестостерона. Чтобы парней не вычислить по одному, я уехал к Барину.
Кого я обманываю? С досады швырнул об стену пульт. Домашний кинотеатр опять остался без дистанционного управления. Я машинально ощупывал новый дефект в штукатурке. Малейшая провокация, и я ее убью. Это будет правильно. Нельзя заставлять человека так страдать. А монстра и тем более.
Ища кратковременного забвения, медиум уже бросался в профессиональную деятельность и вместо привычной вечерней вахты отрабатывал безупречный баттерфляй. Один на семи дорожках арендованного пятидесятиметрового бассейна.
Три часа в гидрокостюме, безвкусная отбивная в ресторане, матушкин хваленый протеиновый коктейль, аминокислоты для восстановления и я снова предоставлен самому себе, я отсчитывал минуты до полуночи, подавляя желание занять пристрелянную позицию. Плазменная панель внушительных размеров воспроизводила сцены. Жак с преданными глазами вертелся возле ног, вздрагивая и меняя дислокацию. «Эффект присутствия» пес не оценил. Уцелевшие колонки и сабвуфер пугали животное выстрелами, сиреной и взрывами. Боевик отстой. Коньяк потерял былое действие. Вместо сна галлюцинации и бред. Жак, ко мне.
Мрак поглощал свет фонарей, которые выглядели нелепо и бессмысленно. Робко прикрытые первой листвой обнаженные деревья. Молодая поросль травы. Горьковатый аромат проклюнувшихся тополиных почек. Штиль
Весенняя идиллия не действовала умиротворяюще. Настроенный на единственный сигнал, отчаявшийся хищник сканировал эфир и сдерживался, чтобы не разнести тополиную аллею.
Отправляя тугой теннисный мяч в темноту, я рассчитывал услышать галоп и восторженный лай питомца. Ожидания не оправдались. Пес пропал из виду и с радаров. Из аллеи раздался чужой приглушенный рык. Вдох, и я был атакован.
Ли? Грудной голос удивительно низкого для его обладательницы тембра спокойно обращался к собаке. Будь хорошей девочкой, оставь это.
Я впитывал звуки вкрадчивого контральто с нотами южного акцента, словно мореплаватель, зачарованный пением сирены. Собака фыркнула, и через несколько секунд объявился мой счастливый чайник с мячом в зубах. Я не успел потрепать его по холке, как ко мне приблизилась внушительных размеров черно-белая скульптура. В темноте поблескивали клепки намордника, но зафиксирован он был не туго. Дань формальности. Мраморное изваяние напряглось, шерсть на холке встала дыбом. Моя сущность автоматически ответила оглушением. Собака отступила. Но только для того, чтобы занять оборону перед хозяйкой.
Камилла Бриг. Как она была невинна в своем неведении, а голодный хищник пялился на жертву и не мог поверить, что она реальна. Контузию заглушили инстинкты. Сдерживая конвульсии, я глубоко натянул бейсболку, спрятал фосфоресцирующие глаза под козырьком и старался не дышать.
Ли, ты сегодня не в меру любопытна. Обладательница воинственного телохранителя и гипнотического голоса приближаться не спешила. В ее действиях не было и намека на вторжение в наше социальное пространство. Она стояла в тени деревьев и ожидала приглашения.
Меня заклинило. Зверь щедро распадался в услугах некрофила. Перед глазами все тот же эротический вампирский триллер. Я выругался вслух. Девчонка вздрогнула. Я боролся с кризом жажды. Ни обожание, ни здравый смысл не действовали на животное. Хищник почуял жертву и крался к ней.
Добрый вечер! Спасая положение, Камилла взяла инициативу в свои руки. Насколько я понимаю, мы соседи. Но наблюдаем за вами с расстояния. Перед глазами всплыли фрагменты сорвавшейся охоты, аутотренинг в загаженном сугробе
Гнев оказался эффективнее любого депрессанта. Жажда стухла. Зверь лично удалился в карцер. Статуя буравила взрывоопасным взглядом тополиный ствол.
Ее слова доносились эхом:
Ли без ума от вашего малыша. Вы добросовестный хозяин. Замечательный владелец. Ваш любимец являет собой откормленное, счастливое создание. Он такой энергичный и непосредственный она склонилась над Жаком, но руки к нему не протянула.
Мой подхалим обалдел, не зная, что предпочесть: спать со мной на одной подушке, слизывать с моих бутербродов красную икру, вешать слюнявые шнурки на деловой костюм или стать блохастым ковриком у ее порога?
«Предатель. Будешь диссидентом. Завтра же. У Барина».
Жак пропал за вуалью ее волос. Низложенный диктатор вызывающе шагнул из тени, и тут черноволосый Ангел поднял на меня глаза.
Вы позволите с ним познакомиться?
В лунном свете радужки зрачков лучились жидким золотом и выглядели неестественно прозрачными. Мерцание пульсировало. Хищник перешел на ночное зрение, и передо мной уже разворачивалось рождение сверхновой.
«Так вот что скрывалось за темными очками?! Ох, смотри на меня, мой Ангел. Только на меня! ошалело рассматривая в упор ее живое, близкое лицо, я наблюдал за своим внутренним конфликтом и вдруг среди хаоса желаний осознал. Да я отдам ей все!»
Тремор заявлял о капитуляции, но антидотом послужила ненависть. Я разорвал зрительный контакт и цинично усмехнулся:
Мы не нуждаемся ни в сомнительных экспертах, ни в дешевой компании. И не подходим к посторонним. Особенно, к навязчивым болельщицам.
Девушка грациозно выпрямилась.
Вы на карантине? Что у вас? Гельминты, паразиты или бешенство?
Что? У меня?! Я был похож на перекалившийся чайник со свистком пар из ушей, из ноздрей, безумные глаза и все дерьмо наружу через клапан. Противная девчонка закусила губу и, сдерживая усмешку, взяла собаку на поводок:
У вас, надеюсь, нет. Я имела в виду вашего щенка.
Это моя территория. Здесь я хозяин! Теряя ко мне интерес, Камилла уже разворачивалась, а я рычал, задетый ее невозмутимостью. Пасись где угодно, но только попадись мне на глаза
Она проигнорировала «пощечину» и, не удостоив взглядом психа, пошла по аллее. Ликуя в своем триумфе социопата, я подбирал теннисные мячи с земли.
Но выдержки не хватило у моей собаки. Я наклонился за последним мячом, а массивный тигровый боров рванул за ней, оттолкнулся от земли и с разбега припечатал хрупкую фигурку к тополиному стволу. Пес водрузил на ее светлый плащ грязные передние лапы и только успел лизнуть лицо, как мраморная сука уже зажала морду между передних лап и, избавившись от намордника, вгрызлась в холку нарушителя. Началась собачья потасовка.
Команды раздавались одновременно:
Ли! Фу! Ко мне! она оставалась хладнокровной. Я сатанел. Ночную аллею оглушал собачий рык, лай, взвизги, окрики, а в моей крови бурлил адреналин:
Жак?! Да твою мать! Собаки кубарем метались между стволами, ломали ветки, сминали под собой кусты и заходились пеной. Однако потешаться мрачному джокеру пришлось недолго. Ее тепло разгорелось яркой доминантой глотку обожгло, солнечное сплетение парализовало. Я рухнул прямо на сцепившихся собак.
Все, Ли, достаточно. девушка оттаскивала собаку, придавившую к земле габаритным корпусом моего чайника, и волновалась. Как он? Вам нужна помощь?
Ты думаешь, я соглашусь на помощь?! Да она его порвала! Ему всего-то восемь месяцев! Восстанавливая дыхание, я матерился и приподнимал дрожащую собаку. На самом деле, доги своеобразно развлекались. Ли только проучила бесцеремонного щенка, оставив пару дырок на лопатке.