Что же делать? Отчаяние. «Уходи сам». «Нет!»
Догадался! Берёт её на руки и несёт.
Обратный путь неожиданно краток, и никаких препятствий. БС встречает их у начала тропы.
Юля в палате. Доктор: «Невероятно! Отёк спадает, смотри!.. Зубцы появились! вот P Q». Медсестра глубокомысленно смотрит на экран, кивает. Ни черта она не понимает в этих зубцах.
Владимир в коридорах Центра. Выглядит как посетитель: яркая сумка, в бахилах, с букетом неужели к Алексею?
В палате Алексея мерно работает ИВЛ. Реаниматолог пальцем постукивает по телефону разгадывает кроссворд.
БС, Алексей, Юля. «Как ты смогла преодолеть?»
«О чём ты, Алексей?..» Она прошла по тропе легко без метели, бури, без всех препятствий.
Он потрясён: да как же?.. И почему он мог по тропе вернуться, а она не могла?
БС: «Это была её тропа. Ты свою тоже легко пройдёшь. И тоже сам не вернёшься».
Владимир пробирается в подвал. Замок. Но у Владимира в сумке аккумуляторная болгарка. Распиливает, входит. Главный щит. Замок. Пилит, распахивает дверцу, отключает рубильник. Режет, ломает контакты.
В темноте бежит вверх по лестнице.
Полутемно в палате Алексея. Погасшие экраны. Бездвижно всё, и только живот Реаниматолога ритмично вздымается и опадает: он спит. Телефон на полу.
БС: «Вам пора».
Два туннеля. Алексей и Юлия друг другу: «До встречи!»
Юля идёт к своему, но Алексей в свой туннель войти не может: не пускает невидимая преграда.
Юля успела это заметить. Остановилась.
БС Алексею: «Путь закрыт. У тебя там что-то случилось».
«Что могло случиться?..»
«Сейчас ты там умираешь».
По коридору Центра бегут 1-й и 2-й ЭЛЕКТРИКИ в униформе, с ящиками.
В палату Алексея вбегает Анестезиолог (с тарелкой бутербродов): «Проснись!..» Секунды паники. Реаниматолог хватает трубку: «Аварийное давайте! Генератор!.. Бросил трубку. Ну, что ты орёшь? Уже включают».
Но генератор не запускается.
В палате Алексея. Реаниматолог: «Ну ещё минута».
«И всё?»
«И всё».
«Жалко парня Ну, что ж».
«Не повезло».
«Хорошо, что ты деньги взял сразу».
«Ну, а как иначе?»
БС, Алексей, Юлия. Алексей: «Юля, уходи!»
«Нет! Я останусь здесь с тобой!»
«Ты должна жить! Уходи! Скорее!»
«Я не буду жить без тебя! Тянет Алексея к тропе: Идём! Теперь ты пройдёшь легко, как я!»
Алексей упирается.
БС: «Вы можете идти, если хотите. Но я бы подождал».
Алексей не понимает: «А ждать-то чего?»
«Смерти, чего же ещё! БС смеётся. Если тебя не пришли встречать значит, ты умер ещё не совсем».
«А кто должен прийти?»
«Всегда есть, кому прийти».
«А тропа она для чего тогда?»
«Чтоб умереть. Тебя не вышли встречать ты сам идёшь к ним. У них тоже задержки бывают. Но пока ты идёшь тебя ещё можно успеть вернуть. Если тропа будет длинной».
«А если я пойти не захочу? Если я захочу остаться тут? Вот тут?»
«Твоих желаний тут не существует. Ты захотел поболтать с Хароном и что? Пойдёшь. Ноги сами пойдут».
Алексей не унимается:
«А почему сейчас не идут?»
«Потому что я их держу, глупец!»
Реаниматолог разгадывает кроссворд. Анестезиолог жуёт бутерброд.
Свет! Заработала ИВЛ. Оживляются: «О! Может, ещё и вытянем?»
С интересом к экрану: «Глянь!..» «Смотри-ка» «Давай, парень, давай»
Владимир, кусая губы, стоит в ожидании лифта. Не выдержал с перекошенным лицом бежит к лестнице. От него шарахаются.
Вверх по лестнице без сумки, без букета. «Я ему перекрою выход там!..»
Врывается в палату Алексея: «Вы не того отправили!..»
Убеждает Реаниматолога в том, что отправить должны были его, Владимира, это Парамедик по ошибке привёз другого. Подтверждает слова знанием всех деталей.
«Чёрт! Но того ж не будем отключать» Неожиданная трудность: второй аппарат есть, второй кровати нет.
Владимир падает на каталку: «Давайте!»
Аппарат ИВЛ включён. Реаниматолог возвращается к кроссворду, Анестезиолог к следующему бутерброду. Жуёт и рассуждает: «И что им там всем на том свете надо?.. Да ещё так срочно?»
«Да какая тебе разница За ваши деньги любой каприз».
И вдруг опустил телефон: «Слушай А с этого мы не взяли!»
Анестезиолог расстроен. Реаниматолог: «Ладно. Ничего. Когда вернётся, пусть родственникам звонит. А мы его будем здесь держать, пока деньги не принесут».
И снова бутерброды и кроссворд в телефоне.
Владимир по туннелю не летит. Едет на каталке. Из грязных, в потёках, серо-зелёных стен появляются пальцы-когти; отрывают от Владимира кусочки. Он не чувствует боли, но он в ужасе. Обнажаются мышцы, кости. Каталка замедляет ход. Пальцев-когтей всё больше. Владимир, обернувшись, в панике кричит: «Назад!.. Назад!..» и бьёт, бьёт, бьёт себя в нос.
В палате Центра на обоих экранах одинаковые ровные линии с очень-очень редкими и почти незаметными всплесками.
Внезапно из стены туннеля громадная когтистая лапа. Все остальные прячутся: она главная. Владимир трясётся в ужасе. Это конец. Но лапа с размаху шлепок по торцу каталки! Каталка несётся и вылетает из туннеля.
Тускло, пасмурно. Побережье. Владимир зовёт: «Алексей!.. Алексей!.. Где ты?» Возникает ЧУДОВИЩЕ. Громадные когтистые лапы. Раскатистый хохот: «Не бойся!..» (Владимир опять трясётся.) «Ты намерен упасть в обморок? Здесь это невозможно».
Ряд быстрых трансформаций Чудовища и Владимиру предстаёт огромный мужчина безобразного вида. Это ФУРЛАБАР. Хриплый голос: «Я за тобой давно слежу. Мне нравится то, что ты делаешь. Я тебе помогу с удовольствием!» Хохот. «Ты Владимир. А я Фурлабар!»
«Фурлабар!.. кричит счастливый Владимир. Фурлабар!..»
Юля и Алексей. «Если мы оба умерли не совсем рассуждает Юля, то давай попробуем ещё раз!»
Бегут ко входам в туннели.
Но на пути Владимир и Фурлабар.
«Девчонку в трубу! кричит Владимир. Чтоб не путалась под ногами! А этого разорвать!» Хриплый хохот Фурлабара.
Изогнувшись, как теннисист на подаче, он подбрасывает Юлю вверх и бьёт рукой, как ракеткой. Юля летит и исчезает в туннеле.
Алексей поражён: «Владимир Ты умер?..»
«Нет! Я, как и ты живой! Но ты не вернёшься. А я вернусь. Я заберу твои работы! И гением стану я!»
И хохочет как на недавней пирушке.
«Ты никогда им не станешь Гением стать нельзя»
«Фурлабар!.. Разорви его!»
Фурлабар быстрый ряд метаморфоз превращается в Чудовище.
Алексей в страхе зажмуривается.
Затем всё-таки открывает глаза
перед Чудовищем стоит огромный ВИТЯЗЬ в шлеме, с мечом.
Чудовище надувается, вырастает. Надувается ещё но больше вырасти уже не получается.
Витязь жестом: давай, подрастай!
Чудовище дуется но не растёт.
Витязь поднимает меч.
Владимир падает, руками закрыл голову.
Чудовище вдруг резко уменьшается до размеров кролика и скачками убегает.
На месте Витязя БС с посохом.
Владимир вскакивает. Бежит к туннелю. Бросается в него. Вылетает обратно. Вновь бросается. Вновь вылетает.
Алексей: «Он умирает?»
БС: «Пока ещё нет. Это просто не его туннель».
Юля в палате. Глаза открыты, пытается махнуть рукой. Доктор и Медсестра: радость. Отключают ИВЛ. Юля тут же: «Назад меня верните назад»
Доктор и Медсестра в полной ошеломлённости.
Алексей и БС. Алексей: «Не могу во всё это поверить»
«Ты не веришь тому, что видел?»
«Но это же как в сказке про колдунов»
«Между тем, что вы называете сказкой, и тем, что для вас реальность, нет никакой границы. Вернее, она подвижна. Сказка это место. Как страна с другими законами. И это место может быть где угодно».
«А кем ты был? когда жил?»
«Важно то, кто я сейчас».
«А кто ты сейчас?»
БС медлит. «Как ты думаешь, почему я к тебе пришёл?»
«Не знаю».
«В тебе родилась идея. Нельзя, чтоб она погибла».
Владимир бежит по тусклому грязному побережью. Вот он, вход в его туннель! Но на пути Фурлабар: «Ты куда, Владимир? Я тебя не отпускаю. Ты понравился мне, ты такой же, как я, только слабый Но это дело времени. Через тысячу лет наберёшься сил»
Владимир садится, плачет. «Не плачь, ты же мужчина! И хриплый хохот. Я найду ещё таких же, подготовлю, и мы все вместе разорвём этого старика! А пока отдыхай».
Подбрасывает Владимира; взмах и Владимир исчезает вдали.
Следующим взмахом Фурлабар обрушивает вход в туннель.
Алексей спешит к своему туннелю. Перед входом робеет; остановился. Затем шагает, вначале несмело ждёт преграды, затем решительней; а едва шагнув внутрь сразу взлетает и несётся среди вспыхивающих огней.
Алексей приходит в себя в палате.
Реаниматолог решает кроссворд, Анестезиолог смахивает крошки со стола в кювету. Увидел взгляд Алексея. «О! Один вернулся!»
«А второй?»
На экране Владимира ровная линия. «Чёрт! Как теперь его хоронить? Мы же его не оформили!»
Реаниматолог, освобождая Алексея: «Парамедик оформит по скорой. Как неизвестного мужчину».
Алексей стоит, приходит в себя. Поматывает головой.
Анестезиолог с интересом: «Ну, как там?»
Алексей: «Там совсем не так, как здесь».
Анестезиолог: «Это мы знаем. Ну, а конкретно?»
Реаниматолог: «Ты из трубы-то хоть вылетел?»
Алексей: «Вылетел, да Обратно не сразу смог».
Анестезиолог: «Это тут свет вырубали».
Реаниматолог: «Ещё бы немного, и ты ха-ха-ха!..»
Анестезиологу тоже смешно. Реаниматолог утыкается в кроссворд.
Анестезиолог: «Бутерброд хочешь? У меня остался».
Алексей: «Нет, спасибо» он рассеян, пошатывается.
Анестезиолог: «А чего там тебе было надо? По какому делу летал?»
Алексей: «Подругу свою забрать».
Анестезиолог: «Ну, и как забрал?»
Алексей: «Да» опять шатнуло.
Анестезиолог: «Молодец. Поздравляем».
Алексей кивает. Делает шаг к двери.
«Стой! Подожди! Реаниматолог машет телефоном. Река в Южной Америке, вторая буква «а»! Шесть букв!»
«Ребята, извините Я к вам потом зайду Спасибо»
Алексей рассеянно и всё так же пошатываясь идёт мимо двери. И проходит сквозь стену.
У Анестезиолога падает из руки бутерброд.
У Реаниматолога падает телефон.
Алексей в коридоре понимает, чтó он только что сделал. Не может поверить. Пробует пройти сквозь следующую стену. Не получается. Ещё раз. Не получается.
Вышедший с трудом из-за угла БОЛЬНОЙ НА КОСТЫЛЯХ смотрит на попытки Алексея. И бегом назад.
Погожий осенний день, даже утро. Алексей и Юля неторопливо идут по аллее (или по набережной). Солнце сквозь жёлтую листву. У Юли шея в ортопедическом воротнике.
Алексей и Юля у него в мастерской. Он показывает ей свою последнюю картину: «Нежность». Два изогнутых тетраэдра, один выше, другой поменьше, приникли друг к другу чувство взаимной нежности читается сразу.
«Ты отдашь это на выставку?»
«Нет. Я отдам это Парамедику».
«Зачем?..»
«Был такой договор».
«Не отдавай!»
«Это цена твоего спасения».
«Отдай другую!»
«Другой пока нет. Но даже если бы и была»
«Попроси его подождать и напиши другую. Отдай ему две! Четыре! Но именно эту не отдавай! Это же мы с тобой, это нельзя никому отдавать!..»
«Именно эту он и хочет. Он её видел».
«Пусть он передумает».
«Он никогда не передумывает».
Юля плачет: «У меня ощущение с этой картиной он что-то возьмёт у нас заберёт у нас с тобой»
«Пойми Это договор»
Уходит с картиной. Юля рыдает.
Алексей у Парамедика. Картина ещё не вынута из чехла. Парамедик предлагает кофе. Пьют. Алексей не поднимает головы.
Парамедик вдруг отставляет чашку.
Из стены выходит БС но Парамедик почему-то не испуган. Даже приходит в ярость. (Таким мы его до сих пор не видели.) Срывает с петель комнатную дверь, замахивается ею:
«Уходи!..»
«Вместе с тобой. Довольно, демон, тебе здесь быть».
«Это не ты решаешь!..»
«Я послан Высшим Советом».
«Ты в него не входишь!»
«Вошёл».
БС поднимает обе ладони дверь возвращается на место.
«Я тебе всё равно не дамся!..» Парамедик близок к исступлению.
«Ну, что ж Коли так»
БС уходит в стену с посохом и сутулясь.
Парамедик садится, успокаивается. «Если кому-то расскажешь тебе в лучшем случае не поверят. И больше ко мне не приходи».
Алексей кивает.
Вдруг Парамедик сузил глаза: «А почему ты не испугался?»
Алексей колеблется. «Я испугался!»
«Нет! Ты лжёшь! Я видел: ты не испугался!..»
Алексей растерянно молчит.
«Почему ты мне лжёшь?.. Ты с ним знаком! Он подослал тебя ко мне!..»
«Нет! Он не подсылал!..»
Парамедик снова срывает дверь с петель. Заносит над головой: «Сейчас я тебя прихлопну! Как комара!..»
Алексей не может пошевелиться.
Из стены рука БС, огромных размеров. Указательный палец направлен на Парамедика.
Одежда Парамедика изменяется (возникает чёрная накидка, много складок, шлёпанцы на ногах превращаются в диковинные сапоги). Черты лица становятся резкими.
Палец, повернувшись, манит Парамедика. Он сопротивляется, изгибается, но втягивается в стену. Дверь со стуком падает, остаётся в комнате.
Алексей некоторое время сидит; затем поднимается, забирает картину и уходит.
Идёт по улице с картиной, назад в свою мастерскую.
В толпе, переходящей перекрёсток, БС ведёт за руку (и поддёргивает) маленького мальчика в чёрной накидке со множеством складок и в диковинных сапожках. С Алексеем на миг встречается взглядом. Приподнимает посох.
Алексей: машинально ответный жест, чуть не роняет картину, подхватывает, снова смотрит но БС и мальчик исчезли хотя те, с кем рядом они шли, ещё не достигли тротуара.
Алексей продолжает путь к своей мастерской. Его ждёт Юля.
Солнышко. Тихий, светлый, пастельно-мягкий день начавшейся осени.
КОНЕЦ
ВИЛЬЯМ!..
Заворожённый странным звуком, неслышным больше почти никому, режиссёр безуспешно пытается вставить его в спектакль но когда наконец тайна звука раскрыта, нам становится не по себе.
Дело было в 90-х. Мой давний приятель сумел подключиться к источнику денег и заказал мне сценарий. Идею он сформулировал так: «Гамлет. ХХ век. С потолка свисает голая электрическая лампочка». Я написал совсем не то, чего он смутно ожидал, но он увлёкся. Он любил и чувствовал театр, а я в театре просто работал. Дважды: сперва осветителем, потом завлитом. Через год, когда уже шёл кастинг, его нашли мёртвым на 4-м километре МКАД. Из всех наших режиссёров, фильмы которых я видел, он остаётся единственным, у кого монтаж грациозен.
Спустя несколько лет я попросил прочесть этот сценарий Алексея Германа-старшего (выдался случай на лестнице в ЦДК). Ничего обо мне не зная, но ни о чём не спрашивая, он спокойно принял папочку. «Позвоните через две недели». Через две недели он был так же краток: «Ну, что Давайте искать деньги». «А кто режиссёр?» я взволновался. У Германа были ученики, и я изначально надеялся или мечтал или рассчитывал, что он отдаст снимать кому-то из них под своим присмотром. Курация Германа вот что мне виделось пиком удачи.
«Ну, режиссёр найдётся», ответил он уклончиво, и больше о сценарии не было ни слова, хотя потом мы говорили долго. Он рассказывал, как идут съёмки «Трудно быть богом». Они шли тоже трудно вплоть до бандитских наездов, препятствовавших работе; бандиты свободно появлялись в ленфильмовских павильонах. (Он объяснил, почему свободно.) Защищаться от них пришлось самим вооружившись в ответ.
Денег я, разумеется, не нашёл, а Герман в ту пору сам их искал повсюду на продолжение съёмок; шаг за шагом продвигаясь, он вёл борьбу за свой главный фильм, и напрочь забыл он вскоре, я уверен, о разговоре. Мне бы надо было о себе напоминать, да не с чем было. И так и заглохло, а позже уже всё.
В наступившем изменившемся времени я вновь и вновь показывал «Вильяма» и студиям, и в группах в фейсбуке, и конкретным режиссёрам, известным и весьма известным, не нашлось никого, кто бы взялся. При этом я не прекращал обнаруживать в тексте возможности уточнений и улучшений; то, что вы видите здесь, не могу сказать, какой уже драфт. Я решил, что он последний.
НАТ. РЫНОК ДЕНЬ
В сером будничном утре входят в ворота рынка первые ПРОДАВЦЫ.
Они тянутся с мешками, коробками, тележками, сумками невероятных размеров; и кажутся они меж грузов своих маленькими.
(Начинаются вступительные титры.)
Утро развивается, и усиливаются краски;
одеваются в товары, обрастают товарами ряды;
и уже не идут, а протискиваются ПОКУПАТЕЛИ;
и вещи свисают над головами Продавцов массой.