Ставьте жопы прощаться будем.
По полтиннику за пинок, сказал Андрей, холодно глядя в лупоглазые Ухабовские зенки.
Что-о? возмутился работорговец. Да я их так
Только попробуй тронуть моё имущество, Андрей опустил авоську на снег.
Затей они драку, мы бы без команды бросились на Пеню и возместили все накопленные обиды. Понять это не сложно, и мучитель наш побрёл прочь, кляня себя за неудачную сделку. Он вдруг подумал, сколько мог бы зарабатывать, водя нас на верёвке и позволяя каждому желающему лягнуть нам под зад копеек этак, скажем, за пятнадцать. А мы, радуясь счастливому избавлению, гуськом брели за благородным Андреем, и Рыжен захлёбывался словами, описывая наши злоключения. Возле своего дома Шиляев остановился.
Вас всегда будут бить и унижать, если не научитесь себя защищать. Хотите научу?
Мы, конечно же, хотели быть такими же сильными, храбрыми и независимыми, как он.
Иди сюда, поманил он Рыжена.
Тот встал напротив, улыбаясь. Резкий удар в скулу сбил его шапку. Рыжен покачнулся, но устоял.
Молодец. Теперь ты, Шиляевский палец нацелился в мою грудь.
Недоумевая, зачем он так быстро из героя превратился в мучителя, шагнул вперёд. Моя шапка усидела, но лопнула губа, наколовшись на краешек зуба.
Молодец. Следующий.
Я отошёл в сторонку, уступая место Рыбаку. Плюнул на снег, и слюна имела алый цвет. Толян шагнул навстречу экзекуции, а Кока в тот же миг сорвался с места и запылил позёмкой вдоль по улице в сторону дома. Может его бегство, а может ещё какая прежняя неприязнь правила Андреевой рукой только достался Рыбаку удар, что говорится, от души. Толян охнул от зуботычины и раскинул руки, падая. Поднялся не сразу и не на ноги. Стоял на четвереньках, мотал головой, и капли крови летели в обе стороны.
Андрей кинул взгляд на дело рук своих и зашагал домой, бросив:
Приходите завтра в это время.
5
Наутро в школе.
Пойдёшь? пытал Рыбака.
Да на фик надо. Меня Пеня ни разу не тронул, а этот. Нет, не пойду.
Меня пытал Рыжен:
Пойдёшь?
Я пожимал плечами. Конечно, хорошо быть гордым и независимым, уметь давать сдачи, но чтоб по морде получать каждый день. Бр-р-р. Какой-то спартанский способ воспитания пренебрежение к боли, за счёт постоянного её присутствия, методом привыкания. Но есть и другой например, индейцы никогда не наказывали своих детей, считая, что физическое воздействие унижает гордость человека, делает его трусом. И вырастают индейские мальчики в могучих и бесстрашных воинов, терпящих любые муки у столба пыток. Лично мне такой метод более по душе.
Я лучше к Пене пойду, помахал Рыбак трёшкой перед моим носом.
Он прав за деньги Ухаб любого другом считать будет. А мне-то их где взять воровать не приучен. Копить по гривеннику в день, голодая, целый месяц? А за месяц. И решил раз уж Судьбе угодно меня колотить, пусть она бьёт руками Шиляя. Коку Жвакина такие сомнения не терзали.
В назначенное время к известному дому пришли вдвоём с Рыженом.
А мне не больно, вертел головой Толька в томительном ожидании экзекуции. Я вообще терпеливый.
Конечно, подумал я, с такой-то практикой. Но Андрей нас бить не собирался более того, он как будто бы извинился:
Вы за вчерашнее не дуйтесь просто проверил, насколько ваше желание стать настоящими мужиками серьёзно. Прописные, так сказать.
Добавил, намекая на отсутствующих наших товарищей.
Ну и видно теперь кто есть кто.
В углу широкого Шиляевского двора была оборудована спортивная площадка турник вкопан, на нём мешок с песком висел, помост со штангой и большим набором гантелей. Самодельную штангу Андрей один поднимал, а мы разве только вдвоём с Рыженом. Зато испробовали все гантели и подобрали подходящие. По команде наставника мы подтягивались на турнике, отжимались от помоста, работали с гантелями, скакали через девчоночью скакалку, мутузили самодельную «грушу». И так каждый день.
Андрей заставлял нас с Рыженом боксировать между собой и Толян косоглазый так разматывал кулаки, что я и защититься не всегда успевал, а уж сдачи дать. Зато я легко одолевал его в борьбе сказалась отцова выучка. Андрей наставлял нас не только премудростям поединков, но и хитростям коллективной драки. Оказывается, и тут имели место свои тонкости, дававшие преимущества умению, а не числу.
В школе, по приказу шефа, мы о тренировках ни гу-гу. Зато над нами потешались. Слух о нашем снежном пленении и необычном избавлении прокатился по классу и выплеснулся в коридоры.
За грошик купленные, дразнились знакомые.
Или:
Эй, двугривенный, подь сюды
Прикусили языки острословы, когда мы втроём отлупили десятиклассника Суслая. Суслай это кличка такая. Может, фамилия у него Суслов, может, звали Славка не суть важно. Был он здоровым бугаём и гордостью школы побеждал всех в районе на физических олимпиадах. В смысле, по физике наука такая о природе вещей. А здоровым он был не потому, что занимался спортом, а просто ел помногу. Драться совсем не умел. Но начал удачно.
Что они не поделили с Шиляем, осталось мне не известным. Только на перемене босс предупредил после уроков будет дело. И вот мы стоим втроём плечо к плечу на школьном дворе, и все ученики пялятся на нас в окна. Суслай хлопнул дверью, подошёл небрежной походкой куртка расстегнута, пиджак тоже, галстук на боку, край рубахи торчит из брюк. Впрочем, он всегда такой расхлестанный. Остановился, чего-то жуя.
Ну?
А потом вдруг бросил портфель свой полупудовый в Рыжена и кинулся на Шиляя. Схватил атамана за грудки и давай трепать. Силёнка у парня была под его лапами затрещали Андреевы латы (в смысле пиджак, рубашка, куртка). Суслай то рвал их остервенело, то душил противника, стягивая ворот, то просто тряс, как грушу. Андрей крушил ему рёбра тренированными кулаками, а вот в лицо попасть не мог гордость школы расставил локти.
Агарыч, ноги! крикнул атаман.
Этот приём мы много раз отрабатывали на тренировках. Я бросился Суслаю под ноги. Андрей толкнул его, и они оба кувыркнулись через меня. Тут, наконец, Рыжен выбрался из-под завалившего его портфеля, подскочил и очень удачно пнул Суслая в косицу. Тот хрюкнул и затих. Напрочь ни звука, ни движения. Мы пинали его причём, Рыжен в лицо, Шиляй по рёбрам, я по толстым ягодицам а он лежал, как покойник, молча и не шевелясь.
От школьной калитки мы оглянулись. Суслай неуклюже дёргал ногой, пытаясь повернуться то ли на бок, то ли на живот. Школьные окна облепили встревоженные лица.
Андрей стянул с ладони перчатку и выставил перед собой.
Один за всех!
И все за одного! мы с Рыженом дружно шлёпнули по ней своими ладошками.
Ну, блин, мушкетёры!
6
Андрей учил нас не только мордобою. Он прилежно занимался в школе и желал, чтобы мы избавились от двоек. С некоторых пор наш день в Шиляевском доме стал начинаться с приготовлением уроков. Андрей проверял тетрадки, показывал, как надо решать примеры. Объяснять он умел гораздо доходчивее учительницы. По крайней мере, мне становилось всё понятным. А вот Рыжену не очень непробиваемый тупица. Андрей, побившись с ним немного, плюнул а со мной занимался даже с удовольствием.
Однажды мы так увлеклись, что опрокинули чернильницу на красивый полированный стол. Это я опрокинул Андрей разве только руку мою подтолкнул нечаянно. Всё, думаю, кранты ох и попадёт мне сейчас. От страха голову втянул, глаза закрыл что-то будет.
Таня! позвал Андрей старшую сестру. Что можно сделать?
Она вошла красивая, опрятная, совсем-совсем не строгая.
Как мама огорчится.
Вдвоём с Андреем они помыли стол стиральным порошком, но след пятна всё-таки проглядывался. Таня принесла клеёнку:
Постелите от будущих конфузий.
Она была очень похожа на свою мать, а Андрей на отца. Вот такая семья.
К тому времени, как мы заканчивали готовить уроки и собирались выйти во двор, Таня приносила поднос с чашками чая и сушками в вазе. Надо ли говорить, что я по уши был в неё влюблён? Тем более, что и она иногда принимала участие в совершенствовании нашего с Рыженом образования. Когда Таня за моей спиной склонялась, заглядывая в тетрадку, её светлые длинные локоны щекотали мне шею и ухо. Я был в те мгновения на вершине горы, под названием Счастьем.
С подачи сестры и брата Шиляевых успеваемость моя поползла вверх. По итогам года в ударники выбился тёзки на осень остались. А вот Кока остался на второй год в третьем классе. Но это я в будущее заглянул.
7
Сначала была весна, и снег на поляне растаял. По воскресеньям мы бегали кросс до леса и обратно. Это очень далеко наверное, несколько километров. И после такой пробежки у меня неделю болели ноги, но ликовала душа. Под ногами шуршала прошлогодняя трава, похрустывал ледок над следами луж, грудь наполнял исключительной чистоты и свежести воздух. На опушке мы отжимались от пахнувшей прелостью, стылой ещё земли, подтягивались на ветке берёзы. Мнили себя спартанцами и презирали тех, кто в такие часы дома сидит.
После проводов Николая Томшина в армию, ватага Лермонтовская распалась. Теперь мы уже не собирались такой толпой, как было прежде. По двое, по трое ходили в кино и получали там от забияк с других улиц. Старших ребят били на танцах. Андрей решил вернуть нашей улице утраченный авторитет. По приказу наставника мы с Рыженом обошли весь Бугор и оповестили ребят Первого мая выступаем. Собрались и выступили целой колонной. Пристроились в конце первомайской, где учащиеся и трудящиеся демонстрировали свою солидарность со всем угнетённым миром, и прошли за ними до самой площади. Пели блатные песни, кричали «ура!», махая ветками и флажками, отобранными у школьников. У нас даже собственный транспарант был, написанный Андреем на куске картона «Бугор сила». На площадь, понятно, мы не пошли, но на улице прохожие на нас таращились, указывали пальцами, махали руками, приветствуя. Ну, а мы ликовали Да здравствует Первое мая, праздник соединивший бугорских ребят!
После демонстрации встали в круг, прикидывая финансовые возможности. Думали в лес пойти и решали, что прикупить вино, закуску, сигареты. Борька Калмыков вылетает из-за угла на своих худых и длинных, следом Олег Духович, друг и одноклассник. Наехали на них Красноармейские пацаны фотик Барыгин им понравился. Борька вырвался и побежал, следом Дух, а за ним уже вся Красноармейская ватага.
Натолкнулись на нас. Перед Андреем их атаман начал кульбиты выделывать.
Знаешь кто я?
Знаю, говорит Андрей спокойно. Ты Колчак.
Верно. А знаешь.
И дальше полилась неположенная на музыку песня эх, сколько я зарезал, сколько перерезал, сколько душ невинных загубил.
Что мне до твоей арифметики, говорит Андрей презрительно. Придёт время и тебя прикончат.
Может, попробуешь? встрепенулся Колчак.
Сам сдохнешь.
Красноармейский атаман затруднился с ответом. Все муки бить или отступить, а если отступить, то как, не потеряв престижа отразились на его отвратительном лице. Подсунулся подручный шу-шу-шу на ухо. Колчак тревожно зыркнул по сторонам, махнул рукой своим, и, огибая наш строй, красноармейцы бегом покинули несостоявшееся битвы поле. Причину такого их поведения узнали поздно вечером, когда уставшие и навеселе вернулись из леса. Бориска-то наш, Калмыков-старший, не поверил, что устоим против красноармейских, и драпанул под шумок. Заметил это кто-то из врагов, и бросились колчаковцы в погоню. Догнали, накостыляли, фотик отняли а мы и не ведали, а то разве б дали.
Потом был случай на летних каникулах собрались на карьер рыбку удить. Вообще-то это вотчина красноармейских но где наша не пропадала? Пошли толпой. По дороге Пушкарь пристал парень из больничной ватаги, а стало быть, тоже бугорский. Только на карьере красноармейский бандюган Шаман ух, и здоровый же лоб! признал в Пушкаре давнего своего обидчика и принялся его лупить. Избил, в воду сбросил. Пушкарь переплыл на противоположный берег тут как тут Пеня Ухабов, пинает, не даёт ослабевшему, истекающему кровью пацану выбраться на сушу. Пушкарь обратно поплыл. И началась драматическая гонка избитый плывёт от берега к берегу, теряя силы, а Пеня посуху бегает, не даёт ему выйти и ещё камнями кидается.
Шаман, будто Наполеон на Поклонной горе, стоит, скрестив на груди руки, и смотрит с суровой печалью. Вид его трезвил наши буйные головы. Да и Андрюха предупредил не рыпайтесь. Пене накостылять плёвое дело, но против Шамана нельзя он взрослый, здоровый, в тюрьме отсидел. Соберёт дружков и подвесит нас всех за причинное место. И, в конце концов, это его, Пушкарёвское дело пусть выкручивается, раз напроказил. Короче, не до рыбалки нам стоим, смотрим, зубами скрипим. А Пеня увлёкся залез в воду и оскользнулся. Да и Пушкарь его за руку дёрнул. Упал Ухаб в воду и орать. Вот тут-то мы узнали его сокровенную тайну не умеет Пеня плавать. Такой здоровый, уж в армию скоро, а воды боится. Любой карапуз с нашей улицы, только ходить научится, а уж бултыхается на Песке (пляж на Займище подарок Природы). Глядишь, и поплыл. А этот урод-переросток орёт и тонет. Ну и фик с ним.
Пеня бултыхается на месте, голос до сипа сорвал, воду хлебает, а мы потешаемся и спорим утонет или нет. Камни бросаем хватайся, Пеня! В какой-то момент истошные ухабовские вопли вдруг перешли в утробный рык погибающего зверя. Мы примолкли, но никто и не подумал к Пене на выручку идти. Красиво, головой вниз с крутого обрыва, одетым и обутым прыгнул в воду Шаман. Треснул Пеню кулаком по башке, чтоб не царапался, а потом оглушённого и нахлебавшегося вытащил на сушу. Ухаб встал на четвереньки и начал рыгать вода хлынула потоком из носа и рта.
Под шумок Пушкарь выбрался на берег и дал дёру в сторону дома. Мы тоже отчалили, так и не размотав удочек притихшие, подавленные увиденным.
Андрей поучал:
Повезло вам, ребята, что в посёлке живёте: в городе правила жёстче бьют толпой, бьют без жалости, бьют, пока не убьют.
Жутко становилось от его слов. Мои школьные успехи радовали отца:
В институт поедешь учиться поплавок для жизни зарабатывать.
А меня что-то не перспективило может, стоит подумать о двойках?
8
Следующей зимой произошёл случай, положивший конец мушкетёрскому братству нашему. Отец атамана, Андрей Андреевич Шиляев работал водителем в райисполкоме, поэтому ходил на работу в костюме и при галстуке водил легковой автомобиль, на котором приезжал домой обедать. Больше своей работы любил он якшаться с мильтонами дружинником каким-то числился: ездил с ними в рейды, дежурил на дорогах. Когда после охоты или рыбалки попадались такой заставе, Андрей Андреевич хлопал по плечу моего отца:
О, сосед! С этим, ребятки, всё в порядке, говорил он ментам. Я его знаю и ручаюсь добропорядочный гражданин.
Отец тоже улыбался, пожимал протянутую руку, и говорил: «Шакал!», как только проезжали милицейский пост.
И вдруг наша улица. да что там, Увелка вся всколыхнулась от новости Шиляев с двумя мильтонами ограбил и пытался убить заезжего «чебурека». Смаковались подробности. На южноуральском базаре кривоносый уроженец Кавказа подошёл к служебной шиляевской «Волге»:
Продаёшь, дорогой? Беру, не торгуясь.
И деньгами помахал.
Продаю, сказал Андрей Андреевич. Но не эту. Другую. Дома стоит.
Поехали в Увелку лесной дорогой. Шиляев за рулём, покупатель рядом, сзади два мента в форме. Кто-то из них вдарил «чебуреку» по кумполу. Деньги вытащили, поделили, а их незадачливого владельца выбросили в снег, аккурат напротив кладбища не помер от удара, так замёрзнет на морозе. А этот смуглолицый любитель дорогих машин не замёрз и не помер оклемался, добрёл до Южноуральска и в милицию. Начальник построил своих никого не признал пострадавший. Вспомнили, что Увелка такая есть поехали туда. Там тоже общее построение, и вот они, голубчики хватай, вяжи! Задержали, допросили менты Шиляева вложили. Того тоже к ответу.