Я отстал, конечно, скоро, да и какой смысл бегать играем-то в прятки. Приметил в камышах кучу ондатровую и притаился за ней. Над болотом крики носятся яростные и ликующие. Долго лежал, замёрз. Потом смотрю, Витька Ческидов в камыши залез нужду справляет.
Витёк, спрашиваю. Игра-то не кончилась?
Толян! удивился тот (а мне показалось, испугался). Сиди, сиди, не вздумай вылазить. Наших, кажись, всех переловили. Сдаваться не будем, пока тебя не найдут. Так что сиди, не трепыхайся.
Слышу спор неподалёку.
Все.
Не все малька нет.
Какого малька?
Толькой кличут.
Толька! понеслось над болотом. Вылазь, домой пойдём.
Агарыч сиди. Врут они найти не могут.
И следом:
Шесть-седьмой не ходи домой позовём, когда надо.
Вот сволочи! Я бы вышел. На зло. Но уже октябрьские кричат:
Морду набьём. Ноги оторвём. Вылазь, падлюка, говорю.
Не боись, Толян, сами получат, это уже Лява Немкин, его голос ни с кем не спутаешь.
И я сидел, дрожа от холода и недобрых предчувствий.
Всё! Время! кричит Коля Томшин. Выходи, Толик, мы победили. Выходи! Это я, Томшин. Ты меня узнаёшь?
Коля ладошки рупором сложил и кидал свои слова куда-то вдаль. А я выползаю из камышей в двух шагах от него:
Да здесь я, здесь.
Выползаю для форсу разведческого. Получилось наши меня хвалят, качать кинулись. Но я эти приколы знаю два раза подкинут, один раз поймают и начал орать благим матом. Спас меня атаман октябрьских Лёха Стадник поймал на руки, не без умысла, конечно.
Молодец, заморыш.
Посадил на плечи. Кричит своим:
Долги платим, братва!
Довёз до самого дома. А потом мы вместе хохотали, глядя на то, как октябрьские коротышки везли, шатаясь, на себе наших бугаёв.
Смотри, Лёха, как нам достаётся из-за твоего заморыша, жаловались они. Убить бы его надо.
Потом как-нибудь, пообещал Стадник. А сейчас смотрите, как весело!
9
Как-то Коля Томшин, увидев меня в огороде, предложил:
Зови парней, в войнушку поиграем.
Дома застал только Вовку Грицай. Вооружившись деревянными пистолетами, мы перелезли к Томшиным в огород. Николая нигде не было видно. И вдруг кучка снега зашевелилась, перепугав нас до полусмерти. Из неё выскочил Колька в белой накидке из простыней с автоматом, как настоящий ППШ, и застрочил губами:
Тра-та-та-та
Раззадоренные пережитым страхом, мы дружно ответили ему из пистолетов:
Бах! Бах! Пых! Пых!
И бросились в атаку.
Окружай! орал я. Живьём возьмём! Хенде хох! Русиш швайн!
Колян кинулся на замёрзшую навозную кучу. Мы следом, но с трудом для нас слишком круто.
А, чёрт! ругался русский партизан. Патроны кончились.
Ура! ликовал я. Хай, Гитлер!
И Вовка вторил:
Сдавайся партизанин!
Коля выдрал из гнезда автомата диск, бросил не глядя, рванул с пояса запасной. Тяжёлый кругляш, выпиленный из цельного ствола берёзы, прилетел с кучи точно Вовке в лоб и сбил его с ног. Падал он красиво, но орал препротивно думаю, настоящие немцы так не поступают. Хотя шишка на лбу соскочила будь здоров.
Играть расхотелось. Томшин растёр повреждённый лоб снегом и всё уговаривал Вовку не жаловаться. Зря распинался мой друг не из тех, кто несёт обиды домой. А что ревел так больно очень. Боль пройдёт, и он утихнет.
У меня ещё кое-чего есть, похвастал Николай.
Забрались на крышу сарая. Из-под снопов камыша Коля извлёк пулемёт «максим». Только ствол и колёса деревянные, остальные все части металлические. И ручки, и щиток. Даже рукав какой-то, причудливо изогнутый, в нём лента с пустыми гильзами. Ну, совсем, как настоящий.
Тут кое-что от настоящего пулемёта, пояснил Томшин. С самолёта снял, на аэродромной свалке.
Вовка, чувствуя себя именинником, предложил:
Давай поиграем.
Давай.
Пулемёт сняли с крыши, установили в Петра Петровича плоскодонку, которую он на зиму притащил с болота.
Мы в тачанке, пояснил ситуацию Николай. Вы лошадей погоняйте, а я белых косить
Мы с Вовком засвистели, загикали. Коля тряс пулемёт за ручки:
Ту-ту-ту-ту
До темна бы играли жаль в школу ребятам пора. Договорились завтра встретиться на этом месте и продолжить. Но наутро Николай явился сам.
Ты пулемёт свистнул? процедил сквозь зубы.
Я не брал и мог бы побожиться. Но предательская краснота полыхнула от уха до уха, губы задрожали, к языку будто гирю подвесили. Ведь знал же, где спрятан значит мог
Не я, пропищал, наконец, не самое умное.
Дознаюсь, мрачно пообещал Томшин. Пошли к твоему другу.
Вовка сидел на корточках в углу двора и на куске рельса крошил молотком пулемётный рукав.
Ты что, гад, делаешь? Коля глаза округлил.
Вовка не готов был к ответу и сказал просто:
Я думал, это магний бомбочку хотел сделать
И заревел, ожидая жестокой расправы.
Магний и есть, а бомбу я сейчас из твоей бестолковки сделаю. И ещё футбольный мяч.
Вовка попятился, размазывая сопли по щекам, взгляд его лихорадочно забегал по двору, ища пути отступления.
А я, а я, а я скажу, что ты у нас простыни спёр. Ведь у нас же, у нас
Суровость Томшина растаяла.
Ну, ладно. Отдавай, что осталось.
А мне:
Ну, и приятели у тебя
Эх. Вовка, Вовка! Как ты мог? Ведь мы с тобой собирались удрать летом в Карибское море и достать золото с испанских галеонов, которыми там всё дно усеяно. Просто никто не догадался нырнуть, а может акул боятся. Ну, нам-то точно повезёт. Я уверен. Вот в тебе теперь нет. Ты и золото, нами найденное, покрасть можешь, и меня того следы заметая. Вообщем, потерял я друга и будущего компаньона. Надо будет нового подыскать.
10
Потом ударили морозы даже школьникам разрешили не посещать занятия.
Люсь, почитай.
Отстань.
Ну, почитай.
В ухо хочешь?
В ухо я не хотел. Помолчал и снова.
Давай поиграем.
Сестре некогда со мной возиться она уборкой занималась.
Погляди в окно кто по улице идёт?
Вон тётя Настя Мамаева.
Люся, подметая:
Тётя Настя всех понастит, перенастит, вынастит.
Ты что, дура?
Сестра погрозила мне веником.
Гляди дальше.
Заметив нового прохожего, сообщил:
Вон, Коля Лавров.
Дядя Коля всех поколет, переколет, выколет.
Эге. Вот так смешно получается. Занятная игра. Вижу очередного прохожего, кричу, ликуя:
Дядя Боря Калмыков!
И хором с сестрой:
Дядя Боря всех поборет, переборит, выборет.
Мороз разрисовал причудливыми узорами окно. Легко угадывались белоснежные пляжи и лучезарное небо, кокосовые пальмы на ветру и фантастические бабочки, драгоценными камнями рассыпанные по огромным тропическим цветкам. Тонкий и пьянящий аромат экзотических фруктов чудился мне за прохладной свежестью стекла.
Я ковырял ногтём ледяные узоры и думал о сестре. Перебирал в памяти всё, что было известно мне о ней, и понимал, что мало её знаю. Нет, я её совсем не знаю. Она гораздо лучше и умней. И потом, она такая смелая у нас. Может, её пригласить за сокровищами? Вот родители удивятся, когда мы явимся домой с мешками золота и жемчугов. Стоит подумать.
11
А когда отпустили морозы, пошли с отцом во взрослую библиотеку. Кружился лёгкий снег. Было тепло и тихо. У дороги стоял маленький домик без палисадника. «Как можно без забора? подумал я. Каждый возьмёт да и заглянет». Подумал и залез на завалинку. Заглянул и очень близко у окна увидел на столе старческую руку. Испугался и отпрянул, побежал за отцом. Думал, как много на земле людей больших и малых, старых и молодых, злых и добрых. Им и дела нет, что живёт на свете такой мальчик Антоша Агапов и никому зла не желает. Почему бы его не полюбить? Так нет. Все стараются его обидеть, унизить, только лишь потому, что они сильнее.
В библиотеке, я знал, на книжных полках жили, сражались, погибали и никогда не умирали разные герои. Они плыли на кораблях, скакали на конях, летали на самолётах. Они стреляли и дрались. А что они ели! Господи! Только представьте себе они лакомились ананасами и экзотическими островными фруктами, а также морскими моллюсками с нежными раковинами и устрицами, большими и маленькими, зелёными, голубыми, золотистыми, кремовыми, перламутровыми, серебристыми, жареными, варёными, тушёными с овощами, с сыром, запеченными в тесте.
Я кинулся на книжные полки, как на вражеские бастионы.
Не унести, сказал отец, увидев мой выбор.
Удивился, расставляя книги на свои места:
Это тебе зачем?
То был «Капитал» Карла Маркса.
Я думал, прочитаем и богатыми станем.
Книги, внушал отец, самое долговечное, что есть на свете. Писателя уже давно нет, а его все помнят и любят. И героев его тоже. Я много чего повидал в жизни, рассказать целый роман получится. Давай расти, учись, напишешь про меня книгу. Я умру, а люди будут знать жил такой.
Мне стало жаль отца, жаль себя сиротой. Захлюпал носом:
Ты не умирай, не умирай Ладно?
Дуралей, отец ласково прижал мою голову к боку. Все мы когда-нибудь умрём.
Было тепло и тихо. Кружился и падал лёгкий снег.
12
Дома не сиделось. У соседа дяди Саши Латыша кот через веник прыгает. Вот и я решил подзаняться нашим рыжим Васькой. Только мне фокусы разные ни к чему. Мне нужен надёжный друг в далёких походах и опасных приключениях. А Васька наш ни одной собаки в округе не боялся. Такой смельчак меня вполне устраивал.
Я вышел за ворота:
Кис-кис-кис
Васька подбежал, хвост трубой, потёрся о валенок. Впечатления бывалого моряка он явно не производил.
Я дальше отошёл:
Кис-кис-кис
Ни в какую. Будто черта невидимая пролегла. Васька сделает два шажка вперёд и остановится. Потом крутиться начинает, будто на цепи. А потом и вовсе домой убежал. Но и я не лыком шит решил обмануть кошачью натуру. Это он пока дом видит, туда и стремится. Отловил кота и унёс за околицу теперь попробуй! Что Вы думаете? Припустил мой хвостатый помощник в походах со всех ног прочь, будто знает, где его дом, и там у него молоко на плите убежало. Вот тебе и друг-защитничек. Запустил ему вслед снежком и решил больше не связываться.
Огляделся. Сеновал подзамело изрядно. И всё-таки ему повезло сугроб прошёл мимо. Что прихватил, так это свалку. Ну, свалка не свалка, а яма такая большая за околицей. В ней глину берут для строительных нужд и следом засыпают всяким мусором.
Пошёл проверить, как сугроб с ней расправился. Ух, ты! Нашёл дыру в снегу, узкую, как воронка, как раз такая, чтоб человек упал туда, а вылезти не смог. Вот если б я её вовремя не заметил, так и поминай Толю Агаркова замёрз, и до весны бы не нашли. Дна не видно чернота. Страшно стало а вдруг там кто прячется, сейчас как выскочит.
Надо бы ребят позвать, да никого на улице нет. Побрёл домой со своей тайной.
Ночью была метель. Когда наутро мы пришли туда с Серёгой Ческидовым и Юркой Куровским, никакой дыры не было. То ли забило её под завязку снегом, то ли сверху затянуло настом.
Была, братцы, ей богу, была, чуть не плакал я.
Ческидов, как самый старший в компании и рассудительный, прикидывал по ориентирам.
Так, вот сеновал, вон дома Дыра должна быть здесь.
Лишь только он утвердился в этом выводе, как мгновенно пропал из глаз. Стоял только что, и вдруг не стало. Чуя недоброе, мы с Юрком стали осторожно подходить к тому месту. Дыра нахально распахнула чёрную пасть в белом снегу. Проглотила одного и поджидала следующего дурочка-смельчака.
Серый, ты живой?
Жив пока, голос донеся из такого глухого далека, что мы ещё больше перетрусили.
Бежим, папка дома, он поможет, предложил я.
Ты беги, зови, рассудил Юрок. Я здесь постерегу мало ли чего
Я рванул со всех ног, но у крайнего дома меня остановил дед Ершов:
Куда бежишь, пострел?
Там такое и я всё, торопясь, рассказал старику.
Он снял с крыши сарая рыбацкий шест:
Показывай.
Осторожно опустив шест в дыру, упёр, навалив на плечо.
Эй, там, вылазь потихоньку
Скоро в дыре показалась Серёгина голова, запорошенная снегом.
Дальше не могу, застрял он в горловине, поворочался и со вздохом, назад тоже.
Дед Ершов сгрёб Чесяна за шиворот и, как пробку из бутылки, вытащил рывком из дыры.
Шапка там осталась, радовался спасённый. Весной поищем. А не найдём, не жалко всё равно старая.
13
Попала на глаза нужная доска я такую давно искал. Размышлял стащить или спросить? Украсть совесть замучает. Спросить а вдруг отец откажет, тогда уж точно не украдёшь: заметит. Долго мучился, потом решился.
Эту? Зачем? На автомат? Бери.
Поспешил к Николаю Томшину:
Нарисуй автомат, чтоб как у тебя, с круглым диском, только для моего роста.
Коля прикинул что-то, заставил руки согнуть, вытянуть, измерил и нарисовал.
Как раз под твой рост.
Выпросил у отца ножовку и принялся за дело. Попилил, устал. Принялся размышлять. Если в день пилить постольку, то, наверное, к лету закончу. С этим автоматом у меня были связаны определённые планы. Ведь я на полном серьёзе мечтал удрать из дома, как только наступит тепло и растает снег. Представлял себя стоящим на носу пиратского корабля с автоматом в руках. Пусть не настоящим, но кто издали-то разберёт. Не разберут, а напугаются и отдадут всё, что потребую. Пиратом, пожалуй, быть гораздо выгодней, чем ныряльщиком за сокровищами. Там, того гляди, акула сожрёт ей ведь по фигу, автомат у меня или удочка какая. Сожрёт и не подавится.
Куровскому похвастался:
Летом у меня будет автомат самый лучший и как настоящий, не отличишь.
Да ну? не поверил Юрок.
Показал. Он всем рассказал, и ребята на улице посмеялись а я думал, завидовать будут. Тем не менее, затею не оставил пилил и пилил. Каждый день понемножку. Уже солнышко стало припекать. Захрустели сосульки под ногами. Скособочились снеговые горки. Сугроб закряхтел, осел, потемнел и заструился ручьями. А я всё пилил и пилил
Однажды Витька Ческидов шёл мимо. Не утерпел.
Ну-ка, дай сюда.
Попыхтел полчаса и подаёт задуманное оружие.
Получай.
Прикинул к плечу. Хоть и диска нет, а всё равно видно коротковат. То ли Томшин ошибся в расчётах, то ли я так вырос за это время.
14
Зима, хоккей, школа сдружили ребят друг без друга дня прожить не могли. А потом наступили весенние каникулы, а с ней распутица, слякоть, грязь не проходимая. Ни на улице места нет поиграть не найти, ни в гости сходить мамаши бранятся.
Заметил Николай Томшин распалась Лермонтовская ватага. Раньше все к нему прибивались, а теперь те, кто повыше живут, вокруг Сашки Лахтина отираются. Себя Бугорскими называют, нас, нижеживущих Болотнинскими. Задаваться начали. Своя, говорят, у нас компания, а с вами и знаться не желаем. Ещё говорят мы, может, с октябрьскими мир заключим: они, мол, парни что надо, а вам накостыляем.
Коля Томшин отлупить хотел Лахтина, и покончить с расколом, да тот от единоборства уклонился, а предложил биться толпа на толпу. И желающих поучаствовать в битве оказалось много. Пришлось нашему атаману согласиться с разделом власти и предстоящей войной.
Поляна за околицей только-только начала подсыхать. Сияло солнце, паром исходила земля. И совсем не хотелось драться.
Давайте в «Ворованное знамя» играть.
Две команды в сборе и делиться не надо. Отметили «границу», выставили «знамёна». И пошла потеха! Задача игры своё знамя сберечь, у врага украсть, и чтоб не забашили.
Бугорские победили, но Лахтину не повезло. Его загнали в грязь на чужой земле. Он не хотел сдаваться и начерпал воды в сапоги. А потом, поскользнувшись, и сам упал в лужу. Ушёл домой сушиться, а веселье продолжалось. Играли в «чехарду». Теперь чаще везло нам. Мы катались на Бугорских, а они падали, не дотянув до контрольной черты. Им явно не хватало Лахтина.
Потом вбивали «барину» кол. Здесь на команды делиться не надо. Игра такая один сидит с шапкой на голове, очередной прыгает через него и, если удачно, на его свою шапку кладёт. Таким образом, от прыжка к прыжку препятствие росло в вышину. Кто сбивал эту пирамиду, наказывался подставлял задницу и били по ней задницей сидевшего с шапками, взяв его за руки, за ноги, и раскачивая, приговаривали:
Нашему барину в жопу кол вобьём.
Пострадавший садился с шапкой на голове, и прыжки возобновлялась.