В родной деревне Ольжана считалась бы красавицей. Она была крепкая, кровь с молоком, высокая, с широкими бёдрами и большой грудью. Но одно дело северное захолустье, а другое Стоегост и двор госпожи Кажимеры. Ольжана знала, что по сравнению с изящными, по-птичьи утончёнными ученицами госпожи выглядела как деревенская девка, дочь зажиточного купца, но она ей и была. Куда от этого денешься?
Ольжана хмыкнула, разглядывая себя в карманное зеркальце.
Лицо у неё было круглое, щекастое и простодушное. Подбородок с ямочкой. Кончик носа приплюснут и чуть вздёрнут, как пятачок. Брови густые, но короткие. Глаза лучистые и карие. Локти круглые, запястья и лодыжки широкие, россыпь коричневых родинок на мягкой шее. Но зато волосы! Какие у неё были волосы длиной до лопаток, рыжие, вьющиеся упругими бараньими кудряшками. Ольжана очень их любила и думала, что только благодаря своим пушистым кудрям не слишком-то выпадала из ряда учениц госпожи Кажимеры. Поглядывая в зеркальце, Ольжана бережно заплела причёску-корзинку и спрятала её под косынку, завязанную сзади, чтобы не испачкать волосы в дорожной пыли.
Она капнула на запястье любимые духи из Стоегоста с запахом яблока, ландыша и ореха и, оглянувшись, положила кисти ладонями вверх. Вокруг по-прежнему не было ни души, и Ольжана, закляв солнечный свет, принялась сушить выстиранную одежду. Она перебирала ткань тёплыми руками и озиралась чаще, чем когда, нагая, плавала в речке.
За последние столетия жизнь колдунов в Вольных господарствах несколько раз менялась так резко, будто качали маятник. Колдуны прошлого были могущественны и властолюбивы. Они охотно участвовали в междоусобицах и интригах. Воевали, упивались богатством, смещали правителей с престола. С их помощью некогда единая страна распалась, и земли охватила смута.
Ольжана знала, что в истории не было ни правых, ни виноватых и что одни тёмные времена пришли на смену другим. Господарцы призвали на помощь соседа гордый Иофат. Они приняли новую веру, принесли вассальную присягу, и всесилие чародеев сменилось годами страшных гонений.
Ольжана приподняла сарафан и с сомнением на него посмотрела. Высох, нет?.. Весело лязгнул браслет на запястье это отвлекло от мрачных мыслей. Что ни говори, тогда всё закончилось благополучно Вольные господарства хоть и не объединились, но оправились от тяжёлых времён. Господари научились встречать общего врага вместе, а спустя сотню лет скинули вассальное ярмо. Иофат к тому времени ослаб, в его замках начались распри за опустевший каменный престол.
А пятьдесят лет назад пять могущественных чародеев создали Драга Ложу в ответ на преследования. Их дворы стали для колдунов оплотом безопасности. Про чародейские дворы знали и священнослужители, и господари, и обыкновенный народ, но все подчинились одному закону: пока вы не трогаете нас, мы не трогаем вас так в Вольных господарствах установился мир. И лучшее, что мог сделать чародей за пределами своего двора, не привлекать к себе внимания.
Куда тяжелее приходилось колдунам, не принадлежащим ни к одному из дворов. В случае чего за них было некому вступиться, и они, собирая крохи тайных учений, существовали тайно. Учудишь что могут и вздёрнуть. Ольжана об этом помнила. Если застанут, кому что она будет доказывать?.. Благоразумный ещё послушает, а глупая толпа зашибёт и не заметит. К тому же она путешествовала с Лале. Выдать в себе ведьму значит подставить под удар и его. Где это видано, чтобы башильер любезно возил колдунью по стране?
Ольжана свернула высушенные вещи и положила их в сак. Ох, Длани, подумала она, затягивая тесёмки. Появление чудовища нарушило хрупкий мир в Вольных господарствах. Не ровен час, господарцы обвинят колдунов в создании тёмной твари и будут правы. Что начнётся позже? Снова гонения?..
Госпожа Кажимера сказала: чудовище создал удивительно сильный чародей или чародейка. Может быть, один из Драга Ложи тогда она уже подразумевала Йовара, но что, если это был кто-то другой? Зачем ему это уязвить госпожу Кажимеру? Посеять раздор в Драга Ложе и Вольных господарствах?.. Ольжана считала себя слишком незначительной, чтобы ради неё затевалось такое дело. Да и к тому же, если она умрёт, Сущность из Стоегоста всё равно останется смертельной угрозой только, как отметила госпожа Кажимера, чудовище будет труднее выследить.
Ольжана подняла сак и пошла к кибитке.
Лале сидел у огня и перекладывал в горшок еду с причудливой плоской сковороды. Он поднял глаза и спросил:
Как вы себя чувствуете?
Ольжана пожала плечами.
Лучше всех. А вы?
Не жалуюсь, спасибо. Он поскрёб сковороду длинной деревянной ложечкой. Ольжана, если вам понадобятся какие-то отвары от боли вы всегда можете попросить. Я лекарь, вам не стоит меня смущаться.
Она не смущалась. Ей казалось, что для мужчины возраста Лале естественно знать, как устроено тело молодых женщин и что с ним бывает.
Длани, какой вы хороший! Улыбнувшись, она села на покрывало и подоткнула под себя юбку. Спасибо, не нужно.
И кивнула на сковороду.
Что это?
Лале выслушал её похвалу с холодной серьёзностью. Должно быть, для него это прозвучало слишком панибратски.
Садж, ответил он, постукивая по сковороде. Та была чугунной, с двумя гнутыми ручками. Я привёз его из Хал-Азара.
Черноглазый и черноволосый, он сидел у костра, скрестив ноги, и сейчас как никогда напоминал Ольжане чужака из восточной страны. Даже несмотря на подрясник. Ольжана заметила, что сегодня его короткая борода выглядела ухоженнее он сбрил часть разросшейся щетины с шеи и щёк. Чуть подрезал волосы над ушами пряди ещё были влажные.
На груди у Лале, помимо ладанки, теперь висел знак башильеров: крохотный меч, оплетённый веткой оливы. Всё из иофатского железа. Лале надел его недавно, признавшись, что не носил нарочно, чтобы не напугать Ольжану при первой встрече.
Ольжана вздохнула. Знак её все равно настораживал.
Вам помочь?
Нет, благодарю. Лале переложил часть еды в горшок, закрыл его крышкой и объяснил: Это нам на день.
Ели они прямо со сковороды, потушив огонь. На вкус Ольжаны, было необычно курица с морковью и специями, названий которых она не знала. Специи всегда казались ей воплощением богатства, а богатства не вязались с Лале.
Я думала, проговорила она, скользя кусочком хлеба по саджу, в Хал-Азаре готовят в таких вот горшках.
Она сложила руки треугольником.
С вытянутой крышкой. Я видела рисунки. Их привёз один из учеников моего бывшего мастера выкупил на каком-то базаре в южных господарствах. Может, в Мазарьском или Тачератском, не знаю.
Задумавшись, Лале погладил перетянутую шрамами щёку.
Наверное, вы о тажине. Такой у меня тоже есть, но готовить в нём нужно долго, а мы не располагаем лишним временем.
Ольжана согласно кивнула.
Вы привезли с собой половину Хал-Азара, Лале?
Я постарался. Он скупо улыбнутся. Посуду, травы, книги, специи К слову, о них. Как вам?
Ольжане было слишком. Для нее еда получилась чересчур пряной, но не настолько, чтобы казаться противной. Поэтому Ольжана вежливо признала: непривычно. Расстраивать Лале ей не хотелось, поэтому она добавила, что благодарна ему за возможность попробовать что-нибудь новое.
Лале помедлил. Спросил отвлечённо:
Ваш бывший мастер колдун из леса. Кто же из его учеников такой ценитель востока?
А-а, это Хранко. Ольжана покрутила ложку. Чародей-ворон. Однажды Йовар отправил его путешествовать, и Хранко вернулся с ворохом гостинцев и новых книг. Он страшно охоч до знаний. Думаю, вы бы поладили.
Лале поправил перчатку на левой руке. Засмотрелся на неё, пошевелил пальцами.
Может, и поладили бы. Вы не скучаете по чародеям своего бывшего двора, Ольжана?
Вопрос застал её врасплох.
Не знаю, удивилась она. Точно не по Хранко.
Она даже хохотнула, подумав об этом.
Если только по временам, когда он рассказывал что-то любопытное, а я слушала его рядом с теми, кого могла бы назвать друзьями. Тогда мне было хорошо и спокойно. Наверное, я была счастлива. Она вытерла губы. Только я об этом ещё не знала.
Ей тут же стало неловко, будто сболтнула лишнего. Лале внимательно на неё смотрел.
Почему не знали?
Ольжана отмахнулась.
Потому что сначала хотела домой, а потом в другой двор. Но видите, я при другом дворе, а всё равно не могу назвать себя счастливой. Ольжана болезненно улыбнулась. Эти полгода до чудовища тоже не могла. Думаю, я из тех людей, которые нигде не бывают счастливы. Мне везде всё не так.
Она встала, сложила ложки и потянулась за опустевшим саджем.
Сидите, сказала, я вымою.
Садж был тяжёл, но не настолько, чтобы Ольжана не сумела доволочь его до реки. Возражая, Лале дёрнулся, но ловко подняться у него не получилось.
Вам помочь?
Длани, нет. Он шумно вздохнул, оттягивая пальцем высокий чёрный ворот. Неуклюже встал, придержавшись за землю. Госпожа Ольжана, я жалею, что раньше времени рассказал вам про пришитую руку. Будто хромой ноги мало. Так вы решите, что вам отправили совсем калечного помощника.
О-о. Ольжана закатила глаза. Не наговаривайте на себя. Мне могли бы никакого помощника не отправлять. И нет, я не отдам вам вашу чудну́ю сковородку. Вы готовили будет справедливо, если я вымою.
Лале сделал к ней шаг, и Ольжана тряхнула головой.
Даже не подкрадывайтесь!
Перехватив садж за ручки, она посеменила к реке.
Она решила, что на следующей стоянке обдаст всю посуду кипятком, а пока счистила с неё пучком травы копоть и грязь, ополоснула водой. Когда она закончила, Лале уже впряг лошадку в кибитку. Ольжана перехватила садж и подпёрла его бедром, точно корзину.
Совсем забыла спросить, как зовут эту красотку. Она кивнула на лошадку.
Кобылка Лале была каурой и крепконогой, очень выносливой на вид. Лале смущённо погладил её лохматую гриву.
Сэдемея.
Ольжана прыснула, ставя садж в кибитку.
Как иофатскую королеву? Лале, я и не знала, что вы такой остряк.
Такое имя дал ей прошлый владелец. Лале развёл руками. Я купил её пару лет назад, когда вернулся в Вольные господарства. Посмотрите на меня, куда мне называть лошадку в честь весёлой королевы? Я бы назвал как-нибудь занудно.
Он подошёл к Ольжане и подал ей руку. И уже поднявшись на ступеньку, Ольжана вздохнула.
Мне очень жаль вашу лошадку, призналась она. В вашей кибитке столько вещей, а тут ещё я прибавилась. Я бы с удовольствием ехала в птичьем теле, чтобы ей было легче, но я столько не выдержу. Я поздно обратилась и так и не сумела свыкнуться со своей формой перевёртыша.
Не оправдывайтесь. Лале заколол задний полог. Сэдемея тот ещё тяжеловоз. Её предыдущий хозяин-иофатец говорил, что привёз её жеребёнком из земель льёттов а льёттские лошади, мол, не то что наши.
Когда Лале занял место на козлах, Ольжана снова села на передний край скамейки и выглянула к нему из кибитки.
Хотя, может, пошутила она, и вам было бы лучше, если бы я оставалась малиновкой. Тогда бы я не донимала вас беседами.
Лале прицокнул языком, и Сэдемея зашагала к большаку.
А то вы не заметили, он натянул поводья, что я и сам люблю поговорить. Правда, обычно я путешествую один.
Ольжана подпёрла висок кулаком.
Грустно, изрекла она. Ну ничего, ещё пара ночей под открытым небом к нам и чудище подтянется. Втроём веселее.
Лале кашлянул, попытавшись скрыть смешок.
Не понимаю, как вы можете об этом шутить.
Ну а что мне, рыдать постоянно? Ольжана отвернулась. Пока не хочется.
Прошлой ночью она почти не сомкнула глаз. Вслушивалась в пение цикад и шелест трав снаружи кибитки, ожидая, что вот-вот тишину нарушит звериный рык. Она ворочалась на узкой скамейке и боялась разбудить Лале кибитка не была широкой, и Ольжане казалось, что она может коснуться его, если протянет руку к противоположной скамье. Лежать так близко к малознакомому мужчине тоже удовольствие из сомнительных.
А если Ольжана и забывалась рваным, беспокойным сном, ей снился Беривой не чудовищем, а красавцем-дружинником, которого она решила избрать целью для своих упражнений. Он был темноволосым и ясноглазым, с жёсткой улыбкой на безбородом лице. О нём говорили всякое будто он был одним из самых развесёлых и бесшабашных подручных господаря Нельги. Объезжая дворы для сбора дани, он вёл себя развязно и дерзко, и наверняка не один простолюдин мог назвать его своим обидчиком.
Ольжана недолго прожила в Стоегосте всего несколько месяцев, но успела сложить мнение о Беривое. Он был из породы молодых воинов, которые упивались силой и не признавали над собой иной власти, кроме господаря. Что остальные? Шелуха под копытами их коней. А Ольжана уже бывала на месте слабого, которого так просто обидеть, когда Йовар отобрал ребёнка у её отца.
Может, она выбрала Беривоя не только потому, что его сердце показалось ей достаточно прочным для её неловких чар. Может, ей хотелось перевернуть фигуры на игральной доске и заставить гордого человека почувствовать себя уязвимым. Ну что, спросила она себя мысленно, доигралась? Пусть она не назвала бы Беривоя хорошим человеком, заслуживал ли он того, что с ним сотворили?
Ольжана дёрнула рукой звякнул браслет на запястье. Захотелось сорвать его и швырнуть в придорожную грязь. Зачем он ей? Не чародейский инструмент, а так, насмешка над её неудачами. Ольжана не умела ладить с чужими мыслями и чувствами, никакой звон ей в этом не помог бы.
Кибитка ехала вдоль полей. Солнце выкатилось на небо, но вскоре скрылось за тучами. Когда они проезжали по каменному мосту, переброшенному через реку, Лале сказал:
Мы уже в Мазарьском господарстве.
Родина панны Ляйды, кивнула Ольжана. Она смотрела на реку, бурлящую под мостом, и думала, не прячутся ли там русалки. Мазарьское господарство лежало южнее Стоегостского если здесь и водились утопленницы, наверное, им было теплее и веселее, чем под Боровичем. Вы знаете панну Ляйду?
Лале усмехнулся.
О да. Не лично, конечно. Я стараюсь держаться подальше от опасных молодых чародеек.
А я, стало быть, безопасная?
Если хоть половина слухов о панне Ляйде правда, то да, госпожа Ольжана, я предпочту путешествовать с вами и вашим чудовищем. Лале задумчиво смотрел на дорогу. Она ведь могла бы оказаться на вашем месте. Сколько молодых людей обезумели от её чар?
Ну, чары у неё иные. Ольжана снова тряхнула браслетом. Ляйда сильная чародейка и играется с разумом куда тоньше и искуснее меня. Но я понимаю, о чём вы. Знаете, я всегда находила общий язык с девушками легче, чем с мужчинами. Я умею и люблю дружить с женщинами, но
Она замялась, раздумывая, действительно ли ей так сильно хочется посплетничать. И решила: да, хочется.
Но некоторые ученицы госпожи Кажимеры меня пугают.
Вы про
Ляйду и Уршулу. Ольжана поправила юбку и подтянула к себе колено. Мне кажется, они не ладят ни друг с другом, ни с остальными чародейками Звенящего двора, будто соперничают со всеми за благоволение госпожи Кажимеры. Но мне нравится третья любимица госпожи, Амельфа. Вы видели её?.. Превращается в лебедицу. Красивая, нежная и вежливая.
Лале чуть нахмурился, вспоминая.
Она Ольжана подыскивала слово, зазноба господаря Нельги.
Это вы так трогательно решили не говорить «любовница»? Лале полуобернулся. Можете не стараться.
Слушайте, вы всё-таки монах. Откуда я знаю, как вы относитесь к внебрачным связям.
Не краснею, если при мне их упоминают. Лале осторожно потёр переносицу. А у вашего бывшего мастера есть любимые ученики?