Тогда кинул помидорчиком в Надюху. Та была всегда заводной и сразу ответила смачным помидорищем. Я еле успел уклониться! Как заговорщики улыбнулись друг другу, и уже все вошли в азарт. Приколисто получалось: метнёшь незаметно в Толяна и нагнёшься, будто вроде не ты. Он подслеповато потаращиться и метнёт в другого, подозревая того в подлянке, и тоже нагнёт голову мол, не при делах. Тот тоже в кого-то метнёт. Ошмётки от сочных снарядов так и разлетались! Доставалось всем по спине и тыквам (чтобы никому не было обидно).
Однако нам показалось мало собственных разборок. Бригадира поблизости не наблюдалось, и мы открыли огонь по соседям, на что те живо откликнулись. Контратаки следовали одна за другой, и хохоту было полно! В общем, неплохо провели рабочий день. До горизонта мы так и не добрались, и к пяти нас сняли с трудовой повинности. Возвращались грязные, перемазанные деревенской «косметикой». Зато отдохнули от души.
В другой раз отправили в степь собирать арбузы. Кидали их в кузова грузовиков. Хотя увесистую ягодищу не всегда удачно ловили сверху. Она шмякалась оземь, и спело трескалась на куски. День был на редкость жаркий, и мы с удовольствием лопали разбитые арбузы. Одно фигово руки слипались от сладости. Мало того, мы по глупости надумали мыть их нежной мякотью. Получилось ещё хуже. Приторная липкость чуть не сделала нас крэйзи мы ни к чему не могли притронуться! Воды не было, и едва дождались, когда заберут из знойных степей.
Так проходила тягомотина трудодней. Поселили в огромнейшем ангаре. Эдакая половина стальной бочки длиной в сто метров. По центру с одного бока к другому висела белая материя как обычно: мальчики налево, девочки направо. Типа, храните духовную чистоту, господа потенциальные медики. Увы, в первые же сутки я убедился в обратном.
Матерчатая перегородка была для проформы. В мальчиковой зоне сидели лишь «позвонки». Поначалу. Второй курс почти сразу перебрался в девчачью зону. По вечерам-ночам там, по-моему, даже уравнилось количество гендерных типов. Разумеется, первокурсники, беря достойный пример со старших братьев, стали чаще окупировать женскую половину.
Некоторые девушки, конечно же, возмущались (или хотя бы делали невинный вид), но, в целом, всё было мирно. Но не тихо. Сказывалось то обстоятельство, что употребляли русскую еду водку, закусывая лимонадом и плавленным сырком. И как же для поднятия настроения без песен? В разных углах или звучали гитарные переборы, или просто кто-то пел хором всякую муру.
Было здорово! Пока старшекурсники не завели песенку с несложным мотивчиком и столь же несложным сюжетом: в ночном лесу, вроде бы, благодать, да только всякое зверьё и птицы мучаются бессоницей. У каждого почти своё горюшко. Тот же барсук повесил член свой на сук и «Вот и не спит барсук». Олень вообще зацепился яйцами за пень! И не спит, дёргается туда-сюда. Какого хрена рогатое животное лезло куда не надо, оставалось загадкой. И в каждом куплете очередной пернато-волосатый бедолага мучился личной тайной. В целом же
Мы вникали в вариации самой животрепещущей проблемы:
Тихо в лесу,
Только не спит весь лес.
В каждой дыре и в каждой норе
Идёт половой процесс.
Животный психоанализ в музыкальном исполнении не менялся на протяжении, как минимум, часа. И это даже вызывало смех со всех сторон. Я тоже ржал. Хотя что-то подспудно не нравилось. Нет, я конечно, давно был напичкан блатняком в родимой Сарепте. Но чтобы так громко петь матом на публику!.. Это казалось странным, даже пошлым. Ведь я предполагал, что попал в приличное общество, а не в подворотню. Увы, здесь тоже хватало быдляка. И в том была неизбежность сермяжной правды.
* * *
Потом была дискотека. Единственный праздник средь серых будней! Приехали развлечь нас музыканты «Альтернативы» из нашего вуза. Поначалу я поморщился при упоминании словосочетания «вокально-инструментальный ансамбль». Всяких ВИА столько развелось в Союзе, что уже не отличишь друг от друга: «Поющие гитары», «Голубые гитары» и прочая гитарня. Зато модное слово «дискотека» притягивало однозначно. Отправились всей группой и не пожалели.
Предварительно потёк советский репертуарчик. После стало ясно для проформы. Объявили:
Сейчас можно будет потанцевать под всем известную мелодию.
Песня не называлась. Но едва зазвучали орга̀н, как я узнал её без ошибки: едва слышные, как утренний восход, протяжные звуки мелодии ни с чем не спутаешь. И далее словно разгорающийся день протяжные, мерно повторяющиеся аккорды, которые нарастали уже в полифонии. Они улетали вместе с нашими душами-птицами в звёздное небо, заставляя достигать невиданных вершин экстаза. Конечно же, супер-знаменитый медляк July Morning!
И ты, вместе с другими, уже ничего не мог поделать с собой. Да разве можно противиться божественному? Волшебный мотив повторялся и повторялся в разных вариациях, и ему невозможно было сопротивляться. А музыканты в свете рамп выглядели уже полубогами. И мы, одурманенные волшебным опиомом, ме-е-дленно танцевали с Надеждой под безразмерный хит «Хипов»[9].
Чудилось, даже сам музыкант на «Ёнике»[10] тщился изо всех сил оттянуть финиш «Июльского утра». И всё же удивительная мелодия (к великому сожалению!) должна была закончится. Как, наверное, и с жизнью: какой бы она ни была длинной, выясняется, что пронеслась вдруг, как миг. Эх Нам хотелось бо̀льшего, и свистом мы уже требовали на бис ещё что-нибудь забойное. Но все же чуть остереглись: как бы вообще не запретила играть рок дальше. Я почти полюбил эту «Альтернативу» непонятно чему, также как своих кумиров. Такая альтернатива нам нравилась. В моём разуме ещё долго звучало: «In my heart, in my mind, in my soul[11]».
Возвращаясь с вечера я размышлял в некотором недоумении: «Каким образом однообразные рифы могут так очаровать слушателя? Всё же элементарно в той мелодии! Хотя не зря где-то слышал, что простейшее самое гениальное. Кто же тот талантище, что сумел отыскать среди нот подобную простоту? Встретиться бы с этим Хенсли[12], да напрямую спросить, как он сумел сотворить такое чудо из семи нот? Как он вообще умеет обращать свою фантазию в нужное русло? Композиция Return to fantasy[13] невероятно божественна! Благодаря ей ты уже сам расправляешь крылья, желая сочинить нечто необыкновенное! Я был благодарен неведомому англичанину, который так будоражил воображение. Впрочем, уверен, и других фанатов рока.
Наконец, мы со своей сельхозодиссеей очутились в финале. Однажды сообщили, что пора отбывать в Волгоград. Ждали окончания дня, как зеки освобождения. Вечером студентов погрузили, извините за тавтологию, в грузовики, и мы помчали вперёд, к родному «Змееведу» и маминым пирожкам. Впрочем, не будем обижать гостеприимных хозяев нас кормили сытно: борщ, компот, картошка или макароны с мясом. Просто однообразное меню уже начало надоедать, хотелось пожевать чего-нибудь «домашнего». И всё же, спасибо селянам, которые откормили нас перед предстоящими учебными боями.
Наша группа тряслась в кузове и веселилась от души. Уже скоро начнут сбываться мечты о познании любимой профессии, и как тому не радоваться? Мы успели почти сдружиться, и это было прекрасно.
Давайте, что-нибудь споём? предложил чёрненькая, пухленькая Любка.
А что? все были в кратком замешательстве. И Толян выдал вполне удачный вариант:
«Во французской стороне».
Ух! Как не затянуть песню бродячих вагантов. Мы были не прочь помчаться по волнам своей памяти из ставшего враз популярного диска. И звонкие голоса разносились по вечерним улицам:
Во французской стороне
На чужой планете,
Предстоит учиться мне
В университете
Вверху простирались бездонные небеса, и ветер с прохладцей бил нам в лицо. Мы мчались навстречу нашим молодым мечтам, особо гордо нажимая на строчку:
Если на чужбине// я случайно// не помру// от своей латыни.
Да, что-то всё-таки есть замечательное в колхозных трудоднях.
Часть II
Увы, всё закрутилось в студенческой кутерьме не совсем так, как предполагалось. Первые месяцы были невероятно напряжёнными нужно было упорно вникать в абсолютно иную жизнь. Её ритм ускорился, и уже никак не расслабишься! Учёба требовала полной самоотдачи. И мы носились по этажам, переходам и закоулкам огромного здания буквой «П», чьи лабиринты иногда ставили в тупик. Бывало, хочешь перейти с одного этажа на другой, а там закрыто. Ткнёшься ещё куда-то, да поцелуешь закрытую наглухо дверь. Прямо сплошь загадки! И пока их разгадываешь, можешь опоздать на лекцию. Да ничего, уже скоро изучили всё досконально.
И тут во весь рост встала проблемка, о которой я подростком не задумывался. Требовались деньги, чтобы ВЫГЛЯДЕТЬ СООТВЕТСТВУЮЩЕ. Мать-одиночка не могла меня толком содержать, а стипендии не хватало хоть тресни! Уже к концу осени я вовсю занимался фарцой с иностранными студентами, входя всё больше во вкус. И сделал, пока обвыкал на толкучке, занятный вывод: можно «толкнуть» даже ржавый гвоздь, если правильно преподнести товар покупателю.
Фортуна была благосклонна, мне достались вовсе не гвозди, а более существенные вещи. Немцы ГДР, арабы, негры навезли с собой кучу импортного барахла и толкали его по дешёвке. Это была золотая жила! Разумеется, нужно было напрягаться, чтобы заработать «тяжёлое» бабло. Но ты презжал после очередного дельца, переворачивал сумку, из неё высыпалась на стол целая денежная кучка! Я смотрел на разноцветный холмик из бумажек, и у меня захватывало дух: «Вот это лафа-а». После перед тобой открывались заманчивые перспективы: ближние с чисто человеческой жизнью, когда всё под рукой, дальние с островом в океане и мулаткой Пятницей.
Толкучка (её ещё называли «толчок») находилась, ну, слишком далеко. Где-то в Дзержинском районе, о котором я имел смутное представление. Волгоград изгибается змеёй на десятки километров вдоль реки, а я жил в Красноармейске почти на конце хвоста этого сити-чудища. Чтобы попасть в Дзержинский, нужно было допереться до центра (почти час езды!), и после пилить на трамвае ещё 3040 минут. Это же почти как поездка в другой город. Поэтому приходилось вставать в пять утра. Да ещё пугала неизвестность: то ли сбудешь товар, то ли тебя захомутают менты. Тем не менее, щекочущий риск лишь подстёгивал. Собственный Клондайк! Конечно, это не морозный Север Джека Лондона. Да ведь у каждого своя планида! Мне нравилось быть наглым и самоуверенным. Кто не рискует, тому и шампанского не достанется! И, что ни говори, капиталец давал силу и уверенность в завтрашнем дне. Я не хотел прозябать, как большинство в Сарепте (да и в других местах тоже!).
Однако фортуна решила совсем расщедриться и отвалила ещё более заманчивый шанс. Случайно прослышал, что есть некий «чешский городок». Заинтриговало. «Там точняк должно быть импортное шмотьё», забрезжил маячок в тумане.
И, вправду, в заполотновской части центра притаился во дворах неведомый большинству волгоградцев «городок». Он состоял из двух многоэтажек и нескольких вагончиков, приспособленных для жилья. Там же приютился ресторан «Радгост».
Как-то в обед появился в полутёмном холле ресторана. К той поре я уже был прикинут по последней моде джинсы-клёш с широким ремнём и короной на блестящей бляхе, светлая рубашка с непонятной зеленью повсюду и длинными язычками воротника.
На моей физии отражалась наглость, которая, как известно, замена счастью. Да и как может быть иначе, коли понимаешь: выкинут за порог, если не выглядишь прилично. И, вообще, не может же быть такого, что В НАШЕЙ СТРАНЕ вдруг обслуживали бы только чехов.
Подхожу к стойке, оглядываю полки с блестящими бутылями. Бл. дь, как бы не лохануться в разнокалиберном ассортименте! «Спокуха!» говорю сам себе. И кидаю небрежно напрягшемуся бармену:
Дайте лёгкий коктейль на свой выбор.
Мол, деньги карманы жмут. Я уже не тот, что был с Иришкой в «Остраве» (об этом я вспомнил позже).
Оглядываю небрежно зал. Вокруг там-сям кучкуются мужики, по виду совершенно несоветского образца. Ведь наш сероподобный гражданин, безошибочно определит иностранца, даже если они не чирикают по-своему.
Посидел, продегустировал сиропный коктейль. И уже через полчаса общаюсь с чехами. Несмотря на ненашеский видок, они оказались своими в доску! Особенно, розовощёкий здоровяк Вацлав.
Я, как страстный с детства поклонник языков, стал допытоваться:
Как переводится название ресторана и пива «Радгост»?
От Вацлава последовал несколько путанный ответ:
Это такой Бог у наших предков. В Чехии так говорят: «Жизнь горька, о, Боже!», потому надо пиво пить, чтобы она легче стала.
Я хмыкнул и добавил:
А у меня сразу такое напрашивается «Рады гостям!».
Теперь уже чехи засмеялись неожиданному обороту в словесности.
Я им:
А как будет хорошее пиво?
Они мне:
Добре пиво.
Я фигею да почти по-нашему!
Мы присматриваемся друг к другу и обсуждаем пока самое главное погоду. Понимаю, они наслышаны о советских порядках, и у них нет желания иметь проблемы с законом. Я тоже пока не знаю, как подступиться.
Выясняется, чехи строют в нашей области газопровод «Дружба». Здесь у них перевалочная база: одни приезжают на работу из Чехословакии, другие уезжают на отдых.
Так в чём дело? воодушевляюсь я. Поднимая здоровенный бокал с «Радгостом». Выпьем за дружбу народов!
Мы дуем пенистый напиток, и языки постепенно развязываются. Я хвалю пиво. В самом деле, нашему «Жигулёвскому» до него далековато. Чехи расплываются в улыбках, и я вижу: они готовы к следующему этапу.
У вас есть ещё что-нибудь хорошее, кроме пива, предлагаю неожиданно. Я бы купил.
Вацлав хлопает меня по плечу и приглашает в гости.
Их городок (точнее, квартал) с бетонированными дорожками выглядит игрушечным. Обескураживают восьмиэтажки-двойняшки, совсем не похожие на советские панельки. Стеклянные лифты без дверей вообще загоняют в ступор. Абсолютно не похожи на наши гремящие железом гробы.
В комнату Вацлава набивается ещё народ. Все хотят что-то мне втюхать. Надо бы быть поразборчивее, дабы не потратить бабки зря. От блоков жвачки, батников и даже косметики рябит в глазах. Новоявленные друзья трясут джинсой, повторяя:
Добре колготы.
Я хренею:
Чиво-о? Штаны по-вашему колготки?
Они кивают, и я в полном отпаде машу рукой. Шутя, мысленно ругаюсь: «Вот басурманы!».
И тут о, боже! Вацлав вытаскивают из коробки тупорылые шузы на платформе сантиметра на два (или больше?). Подобную обувь я видел лишь у рок-звёзд на фотках. Примеряю. Невероятно, но они мне впору. Вот точно, их для моего полного гардероба не хватало! Чех отдает почти по-братски: за 80 «деревянных». Но это не главное! Они подогнали мне три(!) пары нового «Райфла». Понятно, что это не «Ли» с «Вранглёром», но всё-таки! К ним, как и полагается в комплекте матерчатые ремни, где на пряжке выдавлена фирменная надпись Rifle.
Всё забрать не получается, и мы договариваемся о новой встрече. Забиваю сумку под завязку. Выхожу, ликуя: «Здесь разбогатеть плёвое дело!». Жаль, пластов с музыкой у чехов нет, но обещали привезти. Отныне я на коне с названием «Удача»! А не за конём, и уж, тем более, не под конём. Под ним оказываются лишь те, кто наслушался речей политбюрошников о справедливости. Только почему-то в нашей стране советов совсем иное наблюдаешь. И я выхожу безмерно счастливый в новых шузах. Такие же братья по фарце враз оценят. Не зря базарят: «Встречают в любом случае по прикиду, а провожают по понятиям».