Что рассказывать? Злыдень был озадачен.
Все рассказывать. Приходим мы в гости к человеку, и что мы тут наблюдаем? Анчутка выдержал театральную паузу.
Что наблюдаем? Злыдень совсем стушевался и смотрел на анчутку виноватым взглядом.
Мы наблюдаем, назидательным тоном сказал анчутка, как группа лиц по предварительному сговору с целью наживы подломила хату гражданина Апраксия и учинила разруху.
Злыдень замотал головой: не, мы не чинили. Тут хата до нас поломана была.
Егерь, едва сдерживая смех, вышел на улицу. Великий анчуткин талант гнать пургу без руля и ветрил расцветал просто махровым цветом.
Апраксий терся возле егеря и заискивающе заглядывал в глаза.
Апраксий, Леха снял очки и положил в карман. Со злыднями мы разберемся. А ты угости домового, только перед тем в избе порядок наведи. И завтра берешь шкатулку железную, которую на перекрестке подобрал, и относишь туда, где взял.
Апраксий замялся: дорогая вещица, хорошая.
Узнаю, что не отнес привяжу на день к приказному столбу. И Сидору накажу, чтобы не вздумал воды принести, а тем более жалеть тебя начал. Вопросы есть?
Апраксий шмыгнул носом и ушел к пеньку, на котором строгал деревяшку.
Через полчаса анчутка вывалился из хаты с завязанным мешком и шмякнул его к ногам егеря.
Леха, ты бы видел до драки дошло, кому первому в мешок лезть. Они ведь такие, злыдни кто кого сможет, тот того и гложет.
Прикопав мешок в неблизком овраге за полем, Леха с анчуткой уже к вечеру подошли к постоялому двору. День прошел на голодный желудок, и егерь мечтал о сытном горячем ужине. Да и Сидору надо рассказать, что его непутевый кум избавлен от злыдней, хотя эта проблема в хозяйстве Апраксия была не главной.
Анчутка, расположившись на стуле, наблюдал за ужином и был очень доволен собой.
Лех, а хорошо мы за пятак злыдней в мешок засунули.
Леха шутливо развел руками: жадность и не до того доводит.
Анчутка задумался. Да, Леха, жадничать плохо. Скупой платит дважды. Дурак трижды. А лох всю жизнь.
Дорога
Проснулся Триза в препакостнейшем настроении. Наскоро собравшись и заплатив за ночлег, он отказался от завтрака, оседлал лошадь и двинулся к Черным Скалам под возмущенное фырканье хозяйки.
Проехав около часа, Триза начал обретать спокойное присутствие духа. Немало этому способствовала дорога, меланхолично вьющаяся среди полей и пастбищ. Изредка на обочине мелькала какая-то совсем мелкая и не опасная нечисть, вроде шишей, да ведьмачье зрение подметило одинокого полевика, что-то ковырявшего возле кустов.
Впереди дорога уходила в пойму мелкой речушки, и недалеко от деревянного мостика виднелись заросли невысокой ольхи, и оттуда тянулся дымок костра вперемежку с запахом копченой рыбы. От запаха дыма и еды желудок Тризы запел такую унылую песню, что ведьмак не раздумывая направился к ольшанику.
Среди молодых деревьев раскинулась рыбачья стоянка. Шалаш, прикрытый сверху куском парусины, кострище с котелком да небольшая коптильня. Молодой парень с темным от солнца и воды лицом чинил небольшой невод.
Доброго промысла.
Парень с интересом посмотрел на ведьмака.
И тебе доброго дня. Какая нужда привела?
Уж больно хорошо рыбой пахнет. Не найдется на продажу?
За пару монет найдется.
Ну тогда и перекушу, если не будешь возражать. Триза достал две монеты и протянул рыбаку.
Парень повеселел, откинул коптильню и достал огромного линя. Положил его на деревянную дощечку, пристроил на камень возле костра и, нырнув в шалаш, добавил к блюду кусок хлеба и пучок зелени.
Давно в пути? Рыбак присел рядом и бросил себе на дощечку маленькую рыбешку.
Да нет, с час еду. Проголодался. Триза собрал всю волю в кулак, чтобы не впиться в рыбу зубами, а ломать по такому кусочку, который хотя бы влезет в рот. Рыба была не просто вкусной о такой рыбе можно писать стихи и слагать песни, про нее можно рассказывать легенды. Если, конечно, перед этим два дня почти что и не есть.
Это ты что же, у клекочихи ночевал?
Да, на постоялом дворе.
Рыбак посмотрел на Тризу, что-то прикинул в голове и протянул две монеты обратно.
После такого постоя брать с людей деньги за еду это совести не иметь.
Триза посмотрел на парня в недоумении.
Ты же не для меня рыбу ловил. Я случайно пришел, и ты кормить меня не обещал, а кормишь.
Рыбак замотал головой,
Не объешь, возьми.
Слушай, я от двух монет не обеднею. И ты от двух монет не разбогатеешь. Не обижай, хорошо? Триза отвел руку с монетами в сторону. А вот лучше налей чаю. Будем считать, что я рассчитался с тобой за обслуживание.
***
После обеда дорога заиграла новыми красками.
Рыбак рассказал, что на постой лучше остановиться в «Сенцах», где с постояльцев шкуру не дерут, да и кормят честной едой. И до Черных Скал это ближайший постоялый двор по эту сторону, а по другую сторону уже идут разоренные войной земли.
Насчет нечисти и ведьмачьих заказов рыбак усмехнулся и сослался на то, что традиции предков в этих землях чтут, «а ежели дурака макнет кикимора в лужу, так то на пользу и дураку, и кикиморе».
А ежели не терпится нечисть извести воротись до клекотуньи, да изведи, тебе любой спасибо скажет. Такую нечисть поискать не найдешь.
На том и расстались. По всему выходило, что местный народ не торопится за ведьмаком при любом шорохе в углу. Проще и надежней уразуметь, как обойтись своими силами, да замирить либо нечисть, либо свою дурь.
И, надо признать, нечисть в этих провинциях тоже не лютовала. Кикимора самое большое в воду дурака макнет, лешак по лесу покрутит, опять же не с целью уморить. Про шишей, шишиг и прочих и говорить нечего Триза даже не смог представить причину, по которой кто-то начнет искать ведьмака для искоренения.
Единственным серьезным соперником был, пожалуй, только вампир из рассказов разбойников. Но тут таился какой-то подвох. Егерь Семаргла не будет водить знакомство с вампиром, не та порода. Но они были вдвоем загадка, которая не давала Тризе покоя.
И другая загадка сны. Вампир может многое, в том числе и посетить человека во сне. Но предпочитает, как правило, личную встречу. И опять зачем он пугал ведьмака пулеметом? В арсенале вампира есть более эффективные способы.
А потом печенька. Может, это тайный знак? Ведь известная традиция преломи хлеб с врагом, и помиритесь. Но хлеб он и есть хлеб, а вот чтобы кто-то с врагом переламывал печеньку, Тризе слышать не доводилось.
Как ни крутил Триза это в голове, никак картина не складывалась. Одни загадки. И еще единодушное неприятие решения проблем при помощи ведьмака.
Если так дела пойдут и дальше можно докатиться до того, что мечом придется махать не перед драконом, а перед ротозеями на ярмарке. С целью прокорма.
Чтобы отвлечься от грустных мыслей, Триза напряг ведьмачье зрение и начал разглядывать окрестности вдоль дороги. Картина была обычная следы мелкой и крупной живности, птичьи посиделки, нечастая нечисть на полях и у дороги.
Возле леса, где дорога пересекалась с тянущейся из леса неприметной тропкой, сидел шиш и старательно крутил подъезжающему ведьмаку фиги. Триза усмехнулся нечисть была чрезвычайно увлечена, выкручивая каждую фигу, как скульптор затейливую статую. Он увлеченно пыхтел, высовывал от стараний язык, пускал слюни и скреб ногами по дорожной пыли.
Выкрутив очередное творение, шиш одобрительно разглядывал его со всех сторон, потом тыкал ею в сторону ведьмака и принимался за новую фигу. Шиш не догадывался, что его видят, и наслаждался как мог.
Триза, сняв с седла ремешок, нагнулся и несильно шлепнул шиша по лапе с фигой. Тот от неожиданности подпрыгнул и укатился с дороги в траву.
Оглянувшись, ведьмак увидел обалдевшего шиша, выбирающегося из репьев. Посмотрев на всадника, шиш прищурился и сказал вдогонку:
Если что, я тебя запомнил.
Возвращение модника
С утра Леха, расспросив Сидора о дороге в сторону столицы, решил запастись провиантом. Как ни крути, а следовало найти след ведьмака, да уточнить у старост о том, кого они собрались воевать с его помощью. И куда бы не завела дорожка, всегда веселее бродить на сытый желудок.
В деревне, на удивление, промыслы насчет пожрать были разнообразными. Сидор объяснил егерю дорогу к сыроварне, неподалеку был двор колбасника, а зелень и свежую лепешку могли разыскать почти в любом дворе.
Сыровар и вправду оказался мужиком продуманным и обстоятельным. Уточнив, для какой нужды сыр, он сразу повел Леху в каменную пристройку и выложил на стол два круга соленого твердого сыра. Сыр был интересный, на срезе кусок слоился тонкими волокнами, и не имел сильного сырного запаха.
В дорогу возьми, он не портится, ежели только подсохнуть может. Но он и сухим на пользу пойдет.
Походив с час по пристройке и подивившись мастерству сыровара, Леха взял один круг соленого сыра и, для интереса, ломоть желтого, с огромными дырками. По словам сыровара, желтый сыр хранился день два, но от него шел такой умопомрачительный запах, что Леха не смог пройти мимо.
Во дворе колбасника испытание для нервной системы было посерьезней. Каждое кольцо колбасы, представленной егерю на пробу, источало такой аромат, что Леха обреченно махнул рукой, отказался от всяких проб и на усмотрение колбасника запросил колечко колбасы на короткий путь и колечко про запас.
Упаковав в бумагу кольцо копченой и палку твердой как доска вяленой колбасы, колбасник ушел в погреб и вернулся с двумя горшочками тушенки.
Это в дороге первое дело. Хочешь на суп наковыряешь, а не хочешь прямо в горшке на костре и подогреешь. Тут горшок как раз на один день одному.
Анчутка, сидя на плече, беспокоился, дергал Леху за плечо и время от времени напоминал, Лех, ты главное хлебушка не забудь Ладно, Лех? Не забудешь?
Забрав мясное, Леха пообещал анчутке хлебушка не забыть, прошелся по дворам, добавил к покупкам еще туесок с чищеными орехами и баночку меда. Все остальное для дорожного пропитания обещал добавить Сидор.
***
В комнате Леха вытряхнул рюкзак и начал перекладывать его заново, распределяя провиант по длительности хранения, а заодно проведя ревизию остатков сухпайка. Анчутка сидел на столике и с нескрываемым интересом разглядывал Лехины пожитки. Особый интерес вызвал «Вихрь», а также, как ни странно, сам рюкзак. Впрочем, такому интересу к рюкзаку Леха не удивился он сам, впервые получив личный штурмовой рюкзак, долго удивлялся его удобству, продуманности вплоть до мелочей, а также непривычному каркасу из гибких пластин и поясничной разгрузке.
От созерцания егерских пожиток анчутку отвлекла возня в углу. Он, по обыкновению, мгновенно исчез. Леха, надев очки, увидел в углу старого знакомого домового.
Если точнее, то Леха увидел старого нового знакомого. Перед анчуткой стоял обычный, нормальный домовой. Кое-где еще борода поблескивала рыжим цветом, не до конца отмытым, но только это и напоминало беспокойные времена любовного угара.
Быстро обернулся. Как родня? Леха помахал рукой.
Домовой подошел к Лехе и изобразил какой-то полупоклон полуприседание.
От евсеевой родни поклон передаю, велели. За то, что пещеру открыл. Им то теперь до осени ждать, пока новую избу поставят погорельцы.
Анчутка сложил лапки на груди, как херувимчик: дождались почтения! Так подойди поближе да поклонись пониже.
Леха показал анчутке кулак. Анчутка замер, потом поводил носом, засопел и шмыгнул в угол, откуда пришел домовой. И, поковырявшись в углу, вернулся с мокрым цветком кувшинки в лапке.
Леха, ты смотри, цветочек то какой. Бороду то отмыл, а до мозгов, похоже, не добрался.
Домовой повернулся к анчутке: не твое не трогай! Мне кикимора по дороге подарила.
Куда хрен туда и ноги, анчутка сунул домовому кувшинку в руку и полез на стол.
Уймитесь, Леха повернулся к домовому. Какие планы на жизнь?
Хозяйство вести не задом трясти. Домовой развел руками. Я родню в гости пригласил, на днях обещались. Вот от хозяйского угощенья меду им припас, им то нужнее. А мне порядок навести, а то от постояльцев, бывает, всякая нечисть лезет. Давеча вон хухлик в комнату влез, так купец всю кровать обкашлял.
В постоялом дворе беспокойства много, Леха покачал головой.
О том и речь, домовой развел руками. По дому пройду, а потом к овиннику. Он за услугу попросил помочь лошадей расчесать.
Ты ежели хухлика найдешь, сюда тащи, анчутка оживился. Я его обучу у дверей стоять. Они знаешь какие старательные? Если, конечно, сначала за хвост потрясти, а потом напугать вусмерть.
Домовой задумался, а потом ответил, не, не надо стоять. Я их обычно за хвост и в окно. Пусть на улице веселятся, а в хате без них управимся.
Ну смотри, я от чистого сердца, так сказать, курс молодого бойца. Анчутка был разочарован.
У нас таких бойцов как зайцов. Благодарствуем.
Если передумаешь ты знаешь, где меня найти, анчутка обижено засопел и отвернулся.
Ну, не буду отвлекать. Леха помахал домовому рукой и вернулся к рюкзаку.
Анчутка перебирал сухпай, придирчиво разглядывая пакеты с галетами, потом ойкнул и посмотрел на егеря.
Леха, а хлебушек то мы и забыли!!!
Успокойся уже, хлебушек нам Сидор испечет. Не останешься без хлебушка, оголодавший ты наш.
Собрав рюкзак, Леха подтянул ремни, достал термос и пошел к двери. Надобно и вправду Сидору напомнить про хлеб да зелень. И термос чаю к утру налить, все в дороге веселей.
***
Спустившись в обеденный зал, он в упор столкнулся с внимательным взглядом ведьмачьих глаз. Крепкий седой человек сидел за столом перед тарелкой с картошкой и огромным куском тушеного мяса, и внимательно смотрел в глаза Лехи.
Анчутка вцепился Лехе в волосы.
Леха, ты давай, отвлеки его, а я за пулеметом сбегаю.
Сиди спокойно, пулеметчик. И отпусти волосы, больно же.
Разговор
Взгляд ведьмака говорил о том, что появление егеря для него не стало неожиданностью. Леха, впрочем, тоже понимал, что эта встреча по любому должна была состояться, но в данный момент требовалось привести мысли в порядок.
Черту под неловкой паузой, как всегда, подвел анчутка.
О волке речь, а волк навстречь.
Егерь подошел к стойке, попросил у Сидора ужин и присел к столу ведьмака.
Триза, ведьмак. Прищурившись, Триза посмотрел на анчутку.
Леха, егерь. Леха уловил взгляд ведьмака и кивнул в сторону анчутки, а это анчутка.
Странная нечисть. Медальон не реагирует.
Ну и хорошо. А то сотрется о доспехи, пока поужинаем.
Подошел Сидор, поставил тарелку с ужином перед Лехой, затем отошел и вернулся с тремя стаканами.
Когда еще посидишь в такой замечательной кампании, Сидор разлил из кувшина по стаканам компот. Могу предложить самогону, а то вы какие-то напряженные.
Леха с ведьмаком одновременно покачали головами.
Ну нет, так нет.
Леха кинул в рот кусок мяса и посмотрел на ведьмака. Самому начинать разговор не хотелось. Ведьмак тоже не торопился к разговору.
Сидор, уловив напряжение, деловито предложил: Учитывая кампанию, которая собралась за нашим э дружеским столом, можем поговорить о нечисти.
Ведьмак задумчиво посмотрел на Сидора, потом на анчутку.
В ваших краях о нечисти говорить язык не поворачивается. Все озабочены исключительно тем, как бы не обидеть кикимору или водяного. О более мелких экземплярах я вообще промолчу.
Сидор покачал головой: я больших бед от нечисти не припомню. От дураков то хлопот поболее бывало. Но на дураков почему-то ведьмаки не берут заказов.
У каждого свой хлеб, Триза уже жалел, что поддался на этот разговор.