Да какой он доктор, покойницкий эксперт! воскликнула Таня, отбирая у него руку. И не смотри на меня так, фу! Слащавые взгляды терпеть не могу розовые слюни! Ещё Танечкой назови!
Ну разошлась ничего слащавого в Марке никогда не было, и сейчас он ласков и только. Он терпеливо произнёс.
Танюша, покойники это в прошлом. Теперь он доктор Он в Чечне мне жизнь спас.
Таня вдруг осеклась, посмотрела на Марка, хмурясь немного похожая на пьяную.
Что он сделал?
Спас мне жизнь, правда-правда, дал свою кровь, притом сам чуть от этого не умер. Много дал, а у самого сделался сердечный припадок, сказал Марк.
Я удивлённо посмотрел на Лётчика, тот только пожал плечами в ответ, будто говоря: «Правда, чё» Что за причудливая вышивка у тебя здесь, Господи, столько крестиков и узелков
Что? Сердечный припадок? сказала Таня. Да нет у него никакого сердца!
Лётчик побелел от злости.
Так, хватит, больная! Угомонитесь. У меня нет сердца, зато ваше, похоже, не в порядке.
Да, не в порядке! вскричала Таня, ещё больше запахивая халат, и я увидел у неё на запястьях зажившие и почти исчезнувшие уже желтые синяки, поперечные, как от верёвок или наручников Я родилась уродом с не таким сердцем, как у вас всех и что?! И не лезь! Вон пошёл!
Мы с Марком обернулись на него, Марк поднялся.
Я думаю, у неё воспаление сердца, точнее, сердечных клапанов, сказал Лётчик, посмотрев на нас. Сколько длились роды? Знает кто-то?..
Он опять посмотрел на неё:
Таня, сколько часов? Почему не сразу сделали кесарево? Должны были планово оперированное сердце, какие могли быть спонтанные роды?!.. Коновалы
Пошёл к чёрту! снова воскликнула Таня.
Я начал лихорадочно вспоминать.
Лётчик роды Ну, я щас соображу Я прилетел, Таня уже была в роддоме сколько-то Ну, полтора суток точно, мы таскались в роддом, как на службу несколько раз, а всё не было новостей, сказал я.
Лётчик кивнул, бледнея всё больше.
Надо прослушать шумы в сердце. Я должен понять, насколько повреждены клапаны, чтобы сообщить в Москву. Конечно, эхо надо, но за неимением
Таня, ну ты что? прошелестел Марк.
Чем он слушать будет? У него даже слухалки нет, он не настоящий доктор! Не дамся я уши его дурацкие ко мне прижимать! Лишь бы полапать
Успокойся, что там лапать?! разозлился Лётчик.
Вот и нечего, и держи руки при себе!
Таня что с тобой? растерянно произнёс Марк.
А Лётчик посмотрел на него.
У неё высокая температура, вот и потеряла адекватность
Я тогда взял инициативу:
Так, мужики, выйдите на минуту, я скажу сестре пару слов.
Они посмотрели друг на друга, и вышли в гостиную, а я плотно закрыл двери и подошёл к постели. Таня виновато смотрела на меня, раскраснелась нездоровым румянцем, ну чисто чахоточная. Я сел на постель рядом с ней.
Танюшка, я обнял её. У тебя синяки, это связывали тебя что ли?
Она выпрямилась, посмотрела на свои руки.
Это? А ну да но это уж будто это было неважно, отмахнулась Таня.
А что с Паласёловым?
Она посмотрела мне в глаза и провела пальцем себе по шее.
Я его убила, она выглядела не просто больной, но и ненормальной.
Что?..
Я сказала Марку, и он застрелил его.
Я смотрел на неё несколько секунд. Так Марк не шутил и не бравировал, когда сказал, что убил Паласёлова. Я смотрел на неё и думал, до чего надо было дойти, до чего довести её, чтобы Таня, Таня! Сделала то, что сделала
Таня Но тогда Тань, ты что ты дура? я смотрел ей в глаза. Ты не понимаешь, что делаешь сейчас? Ты не понимаешь, что своей истерикой глупой подставляешь Лётчика?
Она смотрела на меня, и глаза и правда ненормальные. Убийство, кровь, пьянит, я могу понять, я был на войне, я видел Опять же Марк вернулся, и
Надо привести её в чувства. И я заговорил, глядя ей в глаза, чтобы услышала меня:
Это Марк испугался за тебя, и истрахался за ночь, туман в голове сейчас. Что, в общем, объяснимо: при его ритме сексуальной жизни, это как трезвенник ушёл в запой. Вот и не соображает, а так уже сложил бы дважды два Ты хочешь, чтобы он понял, что такое Лётчик?
Он он
Да мне плевать на ваши с Лётчиком отношения, приглушая голос, сказал я. Ты спишь с ним перманентно
Да он член ходячий, трахает всё
Да это не важно! Важно, что он для тебя, и если Марк это поймёт что тогда будет с Лётчиком? я навис над ней немного, держа её за плечи, и говорил уже совсем беззвучно.
Таня моргнула.
Марк Марк знает вкус крови, я смотрел ей в глаза. Это в первый раз убивать страшно и невозможно, а
Таня смотрела на меня, стиснув ворот халата у шеи. И вдруг заплакала, сжимаясь.
Он женился на мне, а сам в это время у него Ты представляешь, получается, у него два ребёнка родились в один день Ты представляешь?!.. А я-то дура ох, и дура ещё меня обвинил, что
Погоди, малыш Володя сын Лётчика? удивился я, так не ошибался Лётчик тогда, весной.
Таня только покивала, и обняла меня, продолжая плакать.
Я так это так больно ладно я, я привыкла, что меня хотя от Валерки а уж малыш он же не виноват, что ох Платоша, сделай так, чтобы он никогда не приближался ко мне больше?
Танюша я всё сделаю, но сейчас нам нужна его помощь, я гладил её по волосам. Возьми себя в руки, пусть он сделает то, что ему надо. Он врач. И он обеспокоен. Что, если всё серьёзно? Ты так выглядишь нехорошо. Подумай, ты всегда боролась за жизнь, а сейчас у тебя сын.
Он он о-атказался о-ат нашего сына сказал, это Володин прошептала Таня, икая и плача.
Ты поэтому Володей назвала?
Она снова кивнула.
Господи Слушай, я сам этого дурака убью, только позже. После того как он спасёт тебя, сказал я, целуя её в волосы.
Через пару минут я открыл двери и посмотрел на Марка и Лётчика, удивительно, каких разных людей собирает вокруг себя Таня. Даже сейчас эти двое смотрели на меня по-разному. Лётчик вошёл в спальню, а мы с Марком остались наедине. Он поднял глаза на меня.
Он сказал, она может умереть.
Не умрёт она, поморщился я. Это Лётчик для пущей важности сказал, чтобы ты напрягся.
Но у Марка был такой вид, что стало ясно, мне он не поверил.
Ты знаешь, когда зимой некоторое время я не был уверен, что Таня осталась жива, я жил, как не знаю, в анабиозе он посмотрел на меня. Да и остальное время без неё немногим лучше
Марк, Таня не может умереть, она борец, любой человек сто раз бы уже умер на её месте, а она жива, уверенно сказал я. В детстве её оперировали не один раз, родители уже впадали в отчаяние, а она держалась. И их успокаивала ещё. Я, знаешь, ужасно ревновал их к ней, но когда услышал однажды: «мамоцка, ты не бося, я не умлу, обисяю», я я переборол подступивший ком.
Честно говоря, я старался не вспоминать этот эпизод из нашего детства, потому что всегда чувствовал, какой я эгоист, и ещё как я люблю Танюшку.
Одним словом, она не сдастся никогда. Иначе давно бы умерла. Она такое пережила, ты не представляешь
Представляю немного прошелестел Марк, глядя на меня.
А потом у него блеснули глаза, и он сказал совсем другим тоном, каким-то жёстким, но не холодным, а горячим, как раскалившийся оружейный ствол:
Если бы ты видел, как брызнула кровь Паласёлова ей на лицо. Таня даже не вздрогнула, тогда я понял, что правильно сделал, что застрелил его. По-моему, в его лице она убила и Никитского и кто там был ещё из этих мразей, она рассказывала в нашу первую ночь, чтобы чтобы я понял, почему она не хочет, и не трогал её Для неё, за неё я убил бы кого угодно. Вообще любого. Даже себя.
Он взял стакан и налил воды, приложил к губам и жадно выпил, мне кажется, вода сама влилась ему в глотку.
Так любишь её?
Марк посмотрел на меня, помолчал несколько мгновений, и покачал головой, вытирая губы.
Нет. Нет, Платон. Какая там любовь он подошёл к окну и смотрел на Исакий, вокруг которого сейчас кружился снег. Я не умею любить Любить это это какой-то великий, великолепный и величественный Божий дар. И очень редкий Любовь это способность давать, я же ничего такого я не могу Просто я ею живу. Нет её, я функционирую, мыслю, упражняюсь в построении сложных ментальных конструкций, поднаторел в этом чего там ещё ем, сплю, сру Я не знаю всегда думал, буду жить в своё удовольствие. Так и жил. А потом взял и женился на ней. Ради выгоды женился, так я думал, такой хороший план был Вот когда придумал это жениться на Тане, казалось, это очень логичный выход. Чтобы перед предками скрыть, то я голубой. Им было этого не понять. Мама терпела ещё, отец считал меня больным а дедушки если бы узнали, прокляли бы меня к хренам вот я и уговорил Таню выйти за меня Она была идеальным прикрытием, кто подумал бы, что на такой девушке можно жениться фиктивно? А сама Таня согласилась, потому что наверное, потому что любовное разочарование юности опустошило её Вот и поженились два колченогих урода. То есть, это я был урод, а она всегда была совершенством, только почти убитым
Он вздохнул, посмотрел на меня.
А вот в первую брачную ночь Господи, я не знаю, что случилось со мной как поток Света с Небес на меня. Я вдруг понял, что я муж, мужчина, что я должен оберегать её, делать всё, чтобы она была счастлива. Мы были просто друзьями до этого. Близкими друзьями, нам было весело и хорошо вместе, до неё у меня таких близких людей и не было. А тут у меня ещё и встал, представляешь? Да так, что кажется, вся вселенная сконцентрировалась на конце
То есть? я удивился, как это понимать? Развратничал до неё напропалую
Ну, то и есть Таня единственный для меня сексуальный объект на Земле. Вообще никто больше. Я был асексуален, может детская травма, а может может, я просто родился таким кто хотел, развлекался со мной, меня устраивало. Я же оставался холоден и равнодушен абсолютно, кроме отвращения и даже гадливости, я не испытывал ничего от секса И вот неожиданное преображение Первый и единственный человек, кого я захотел, мой секс это только она. Это тоже, конечно, ненормально, он хмыкнул и посмотрел на меня.