Глава 4. Свет Луизы
Оформление меня в штат не заняло много времени, и вот уже заявление было в костлявых руках Валентины Андреевны. Перед тем, как передать начальнице кадров бланк, я мельком взглянула на черточку для подписи внизу документа. Сон В.А. Интересные фамилии у сотрудников. Моя простая Леонова меркла на их фоне. На бланке заявления, в верхней его части, посередине красовался герб, ставший почти родным. Его изображение призраком скользило в интерьере, в бумагах, даже в украшениях. Кольцо Луизы мне удалось разглядеть, и мои догадки подтвердились знакомая песья голова украшала печатку. Луиза явно чувствовала себя некомфортно, она нервно постукивала ногой и издавала недовольное цыканье, словно сердитая бомба. Валентина Андреевна нарочито медленно читала заявление, периодически поглядывая на Луизу поверх очков. Цыкающие звуки смолкли, а значит, Луиза была готова взорваться.
Вот тут, после «на должность менеджера по работе с клиентами». У нас нет в штатном расписании такой единицы, нужно просто «менеджер», мстительно указала начальница кадров на «ошибку» пальцем. Ее френч по краям миндалевидного ногтя немного облупился. Брешь в безукоризненном совершенстве. Терпение Луизы лопнуло. Бум.
Здесь нет никакой ошибки! Сколько раз относила распоряжение о внесении изменений в штат. Думаю, Фавию уже пора об этом узнать, сопрано опустилось до опасного меццо, когда Луиза прошипела угрозу. Валентина Андреевна сохраняла спокойствие. Ее железной выдержке можно было позавидовать, волнение выдал лишь слегка дрогнувший голос, прозвучавший, наоборот, выше почти на октаву:
Фавий Алексеевич. Не подавайте дурной пример Сэре Георгиевне.
Луиза только фыркнула на это и молча вышла за дверь. Я поспешила за ней.
Что случилось? У вас какие-то проблемы с кадрами? наивно предположила я, не справившись с неуместным любопытством.
Неопределенно хмыкнув, Луиза ответила:
Я знаю, в чем ее проблема, она стареет, злость горящим пламенем исходила от Луизы, как жар от углей костра. Немного опешив, я рискнула поддержать диалог:
Вы молодая, у женщин возраста Валентины Андреевны бывает излишняя придирчивость к вашим ровесникам.
Луиза повернулась ко мне, и я, кажется, в первый раз увидела, как она улыбается по-настоящему. Широко, открыто, обнажая клычки.
Ты почти угадала, проговорила она, и уголки губ вновь опустились, а взгляд остекленел. Луиза проследовала к лифту, чтобы вернуться на седьмой этаж. Надеюсь, на первом мне придется бывать нечасто.
Мы вновь оказались в кабинете Луизы. Она села за стол, а я напротив.
А руководителю меня не представят? подала я голос. Возможно, моя должность слишком незначительная. И ведь до сих пор представления не имею, кем работает Луиза.
Представят, но позже. Адаптируешься, проявишь себя. Когда ты действительно станешь частью команды, тогда и познакомлю с Фавием Алексеевичем, Луиза загадочно улыбнулась. Она с той самой перепалки в кадрах перешла со мной на «ты» и более к официальной форме не возвращалась. Лицо Луизы сияло молодостью, но глаза они были с тем же оттенком жизненного опыта, что и у портье. Темной вуалью прошлое обволакивает взгляд, скрывая от посторонних ту наивность, что присуща нам в юности. Зрелость отражается колкими льдинками, выплывающими изредка на поверхность, и порезаться о них проще простого. Не выдержав, я отвела глаза, вновь посмотрев на наши отражения в окне. Эфирная параллельная реальность двойников, копирующая наши с Луизой движения. Внезапно меня охватила грусть. Тоска прокралась в мое сердце одним прыжком леопарда.
Сара, ты в порядке? вопрос Луизы был лишь формальностью, сочувствие или беспокойство в голосе не угадывалось. Профессиональный анализ мимики и жестов.
Да со мной все в порядке. Вы теперь моя руководительница? робко предположила я. Словно те острые льдинки в ее глазах, смех рассыпался по кабинету осколками. Он не был мягким или приятным. Смех звучал резко, отрывисто, и от него хотелось съежиться.
У нас всех один руководитель, Фавий. Но будем считать, что я твоя наставница. Думаю, тебе не терпится узнать новые обязанности? Луиза вновь продемонстрировала маленькие острые резцы. Машинально кивнув, я перевела взгляд на свои руки, представив на ногтях облупленный френч. Неужели и мне придется стать когда-нибудь такой? С ниткой жемчуга на окольцованной морщинами шее, дотошной дамой в шелковой блузке.
Тогда пойдем в твой кабинет, сказала Луиза, поднимаясь со своего кресла. Подумав, что ослышалась, тихо переспросила наставницу:
Мой что?..
Луиза, уже достигнувшая двери, обернулась.
Сара, ты же вроде не глухая. Твой кабинет. Идем, процедила она и вышла в коридор. Растерянно поморгав, я последовала ее примеру.
Постепенно я начала привыкать к цветам отеля: строгий бордовый в сиянии золота. Оттенки императоров и царей. Может, Фавий себя таковым и считает? Королевская кровь взыграла? Кровь да, пожалуй, вишневый сок, текущий в венах, больше подходил для описания темно-красного, что я так необдуманно нарекла бордовым. Размышляя об оттенках, я забылась, и мой путь был прерван столкновением с Луизой. В нос ударил запах ванили и сандалового дерева. Сдержать внезапное чихание я не смогла.
Будь здорова, отходя, пожелала мне наставница. Только хотела было поблагодарить ее, как ноздри вновь защекотал въевшийся в рецепторы запах. В этот раз мне удалось предотвратить столь неприятную реакцию. Луиза поморщилась:
Уж лучше чихнуть, она указала на дверь с табличкой: «Распорядитель». Я метнула настороженный взгляд на загадочные буквы, и он тут же срикошетил к лицу Луизы. Глаза моей новоявленной наставницы оставались непроницаемыми, как у шпионки. На губах не играла улыбка, лишь под скулами легла тень: челюсти сжаты.
А нам точно сюда? Там же написано робко начала я. Луиза небрежно махнула рукой.
У меня со зрением все в порядке, заходи в кабинет, в голосе послышались металлические нотки. Мне оставалось лишь сглотнуть подступивший к горлу ком и повернуть ручку. Первое, что бросилось в глаза в небольшом, но светлом и чистом кабинете, это письменный стол. Он был деревянным, а край столешницы украшала мраморная отделка с причудливой резьбой. К столу придвинуто бежевое кожаное кресло. Вымытые до сияния окна прикрыты жалюзи: такими же, как и у Луизы. В углу высокий шкаф, напротив стола низенькое гостевое кресло, обитое серой тканью.
Не знаю, что и сказать прошептала я, чувствуя, как неизвестной природы вина прокрадывается в закоулки души, точно вирус поражает здоровые клетки тела. Мой ослабленный организм был склонен к частым простудам, о чем неустанно повторяла моя мать. Стоило мне выйти в плюс шесть без шапки, как мама грозилась приближающимся инфарктом.
Для начала можно сказать «спасибо». Впрочем, это всего лишь твое рабочее место, равнодушно отозвалась Луиза. Несмотря на холодность, мне показалось, что льдинки в глазах наставницы немного растаяли. Я вновь поглядела на стол. Золоченый накопитель для бумаг, цвета слоновой кости радиотелефон, а на подоконнике ваза из разноцветного стекла с белыми, пышными цветами.
Красивая ваза, прокомментировала я увиденное. Луиза кашлянула.
Венецианское стекло. В этой офисной серости не хватало яркой детали, спокойно произнесла она. Цепкий колючий взгляд придирчиво изучал вазу.
Венецианское с трепетом вторили мои губы. Луиза продолжила:
Нет, я не люблю открытые цвета, но ты, как я заметила, испытываешь тягу к краскам.
Я подивилась ее наблюдательности. При всей моей боязни выделяться, красок мне в жизни не хватало. Так, в черных платьях проскальзывал цветочный орнамент, шарфы не могли похвастаться приглушенностью тонов, а помады наливались сочным цветом.
Бывает порой, кивнула я, соглашаясь. Луиза щелкнула пальцами. Зажегся верхний свет. Желание пораженно ахнуть пришлось подавить.
Обязанности ты указывала в анкете владение английским в совершенстве, верно? уставила меня указательный палец наставница. Я лишь смущенно пожала плечами.
В Штатах разговаривала свободно.
Луиза задумчиво почесала подбородок.
И как ты его выучила?
Мои губы непроизвольно раздвинулись в улыбке:
Папа был переводчиком Наследственное. Не видела его с пяти лет, он пропал, зачем-то пояснила я. Тонкие брови Луизы, выщипанные совсем не по современной моде, взметнулись вверх.
Жаль Но проблем с гостями у тебя возникнуть не должно, хитро улыбнулась она. Заметив вопрос в моих глазах, Луиза добавила: Постояльцы у нас особые. Из разных стран, международным языком владеют по обыкновению все. Их важно направить, сопроводить Иногда и документы проверить, расплывчато объясняла Луиза. Пока было сложно понять, что к чему и какие у меня обязанности. Смартфон Луизы издал короткий резкий сигнал. Она взглянула на экран и, убрав телефон в карман, спросила:
Сара, тебе же нравится наш отель? Я еще покажу номера люкс. Почетные гости, с кем тебе и предстоит работать, будут останавливаться в них.
Я почувствовала, как холодеют мои ладони, и потерла их друг о друга, чтобы согреть. Ответила неторопливо, стараясь скрыть в голосе дрожь:
Сестра погибла в отеле. Был страшный пожар. Теперь сложно дать оценку, даже самому лучшему, глухо проговорила я. И без того неяркий кабинет словно поблек. Ваза из венецианского стекла перестала казаться столь красочной. Луиза, помедлив, молча вышла из кабинета. Звук ее удаляющихся шагов эхом звенел у меня в голове. «Я здесь погибну, прямо как Юля», мрачное темное облако мыслей застлало мой разум. В любом случае от судьбы не уйдешь. Ведь для чего-то меня привела жизнь в «Регикан»? Где свет, там и тьма.
Глава 5. Кровь и золото
Темный коридор на седьмом этаже был наполнен звуками хлопающей о косяк двери моего кабинета и позвякиванием язычка замка под золоченой ручкой. Ветер гулял сквозняком, заставляя тяжелые бархатные портьеры волнами струиться по краю, а тюль парить, словно привидение. Мои неспешные шаги заглушал жесткий ворс ковра. Я нервно поглядывала на мерцающий свет на стенах. Лампы мигали в рваном ритме. Стоило мне приблизиться к своему кабинету, как до ушей донесся тихий, но вполне отчетливый рык. Дверь снова хлопнула. Я в ужасе схватилась за ручку, останавливая надоевший стук. Рык стал громче, будто животное, что таилось за стеной, меня почуяло. Убеждая себя, что никакого зверя у меня в кабинете быть не может, я рывком открыла дверь. По цветным осколкам разбитой вазы топтался огромный бурый медведь. На следах от его лап расцветали красные пятна. Из-за боли животное злилось. Медведь заметил мое вторжение и пристально поглядел на меня своими невыносимо желтыми глазами. Он взревел, раскрыв огромную пасть. Розовый язык в частоколе острых, как бритва, зубов. Я закричала.
Пробуждение встретило меня ленивыми лучами солнца, они плавно скользили по моему лицу. Подушка была мокрой, волосы спутались, а сердце заходилось ударами. Сквозь вуаль своих прядей я увидела побледневшее лицо мамы, сидевшей на краешке кровати. Она осторожно убрала волосы с моих глаз.
Я кричала? хотелось прижаться к теплой маминой руке. Та лишь кивнула, продолжая с неподдельной тревогой глядеть на меня. От нее пахло приправами и немного потом. Опять весь выходной простояла у плиты. Неделя пролетела так быстро, что я не заметила. Громкий звук рингтона, вещавший о любви и ненависти, вызвал у меня невольное ойканье. Нащупав рукой орущий смартфон, я поглядела на дисплей: звонила Поля.
Да, Поль, обреченно ответила я. Мама вздохнула и поднялась с кровати.
Разговаривайте, махнула она рукой и покинула комнату, оставив после себя в воздухе запах сушеных трав.
Приве-е-ет, дорогая! протянула подруга и не к месту рассмеялась. Радуясь, что меня не видно, я закатила глаза.
Куку, так я здоровалась только с самыми близкими. Странно признавать, но ближе Поли у меня никого нет. Прижимая трубку к уху одной рукой, другой я стянула с себя горячее одеяло.
Что нового? Как работа? Давно не виделись, хрипловато посетовала Поля и без того низким для девушки голосом. Я могла живо представить, как она обиженно закусывает пухлую губу. Проигнорировав тапочки, я босиком прошла к ростовому зеркалу. Задумчиво рассматривая свое отражение, я отозвалась:
Из нового только работа и есть. Хожу за Луизой по пятам, словно ее тень. Представляешь, внезапно оживилась я, сегодня состоится мой дебют в качестве распорядителя. Первый гость, которому необходима моя помощь, прибудет из Италии. Мне поручено организовать его встречи в городе.
О, кто он? Не женат? заинтересовалась Поля, а я принялась накручивать прядь волос, разглядывая свое бледное лицо в зеркале. Цвет, не хватает цвета.
Некий Фабио Кампанелла, уроженец Неаполя. Луиза намекала, что он весьма дружен с нашим Фавием Фабио, Фавий Наверное, сошлись на именах.
Поля рассмеялась:
Все может быть. Помнишь парня со Шри-Ланки? Ты не поверишь
Я машинально кивала, забывая о том, что подруга меня не видит. Поболтав еще немного, была вынуждена попрощаться с Полей. Как раз в этот момент заглянула мама.
Собираешься? осведомилась она.
Думаю, что надеть. Сегодня знакомлюсь с важным гостем, буду ему помогать, гордо поведала я. Выражение лица мамы на восторг не походило. Небольшой рот раскрылся в изумлении, а зрачки расширились. Мама пребывала в ужасе.
Гость? Мужчина? отмерев, уточнила она, переступая порог спальни. В душе заклокотала ярость. Я делюсь своими успехами, а она ищет во всем подвох, лишь бы дочь себя не опорочила. Да и платья ношу длинные в основном из-за ее вечных страхов. Будто бы это поможет. Хоть в броню облачись негодяя, вознамерившегося причинить тебе вред, такие ухищрения не остановят.
Мужчина. Это не имеет никакого значения.
В отражении зеркала я заметила, как дрогнули мамины губы. Только не слезы. Истерики перед работой я не вынесу.
Небеса я стерпела, когда ты все бросила и уехала искать сестру. Молчала, когда ты решила пожить в этой Америке. Даже думать не хотела, что с тобой могло бы там произойти! мамино сопрано сорвалось на фальцет. Еще немного и хлынет водопад. Стараясь не обращать внимания на провокацию, я молча перебирала одежду в шкафу. Выбор пал на красное платье-футляр без рукавов. Оно было уже не очень модным, но я подумала, что с пиджаком будет смотреться неплохо.
Ты в этом пойдешь? указала мама на платье, которое я положила на кровать.
Пойду.
Времени было достаточно, но я решила прийти сегодня в отель пораньше и подготовиться. Посоветуюсь с Луизой, как лучше общаться с нашим гостем.
Так оно же короткое! И красное! возмутилась мама. Обреченно вздохнув, я поняла, что покинуть квартиру в выбранном мной наряде без скандала не удастся. Платье дожидалось своего часа три года со дня покупки.
Вот и хорошо. Хожу как монахиня, тон был резким, но иначе я так и буду жить по ее указке. Бейся или подчиняйся. И я следовала первому варианту.
Была бы ты монахиней, сердце мое бы так не болело, мама, словно акула, кружила вокруг меня. Еще раз сделав глубокий вдох и медленно выдохнув, я повернулась к маме.
Готова упрятать в монастырь, лишь бы тебе было хорошо? Наверное, мои глаза метали молнии. Такой злости я не ощущала давно. В принципе думала, что не умею злиться. Но что-то в последнее время мой навык совершенствуется.
Красивые девушки всегда в опасности, покачала головой мама. Она поправила стянутый на затылке хвост. Я горько усмехнулась: