Ситуация осложнялась тем, что нашей фирмой заинтересовались органы. И в один прекрасный день в офис ворвались люди в масках. Нас допросили. Мне, как человеку, никак не связанному с бухгалтерией, сказать было нечего. Я лишь недоумевала и плакала. Потом состоялся разговор с турецким начальником, который и предъявил мне обвинение по факту слива важной информации. А я, в силу возраста, не знала, что делать. Только оправдывалась и не могла поверить, что это происходит со мной.
Через пару месяцев, когда дела фирмы заморозили и нам перестали выплачивать зарплату, я написала заявление по собственному. Меня отпустили, начальник как раз отсиживался в Турции, а его обязанности исполнял русский главбух.
Потом еще несколько лет подряд я встречалась с турками на предприятиях Липецкой области. У нас там целая экономическая зона. И даже подрабатывала переводчиком для турецких делегаций.
В работе они очень аккуратны и даже педантичны. Все должно быть строго на своих местах. Видели бы вы рабочие столы турецких сотрудников. Идеальная чистота в отличие от того, что творилось порой на наших, русских. Они очень разговорчивы и не оставят вас в покое до тех пор, пока не расскажут все, что накопилось за день. Любят посплетничать. И это я о мужчинах. Ведь во всех компаниях, где я работала, женщин-турчанок не было.
Начальники любят посудачить о личном. Субординация, конечно, есть. Общение исключительно на «вы» и очень вежливое. Но бывали и случаи, когда они просили организовать встречу с кем-то из русских девушек, с которыми они, не зная русского, знакомились где-то вне офиса. Приходилось звонить, договариваться о встрече, выслушивать капризы некоторых. Это раздражало. Функции «сутенерши» выполнять не хотелось. Тем более, потом в случае ссоры с русской пассией, девушка названивала мне, той, что и организовала накануне встречу. Я выслушивала, отшучивалась, иногда врала, чтобы просто отстали. Не хватало мне тогда духа послать несчастную куда подальше и забыть о ней навсегда.
Однажды в одной из турецких компаний начальник попросил меня встретить из аэропорта его супругу с детьми. Госпожа Илькай, добродушная болтушка с длинными светлыми волосами и вечно сияющей улыбкой, с первого дня прониклась ко мне особой симпатией. Она захаживала в офис каждый день, и мой босс всячески поощрял наше с ней общение. Иногда отпускал раньше с работы, чтобы супруге не было скучно одной в незнакомом городе, и я помогла скоротать ей вечер. Я более-менее говорила по-турецки (с момента начала изучения прошло 3 года), поэтому мы быстро поладили.
Иногда супруга босса приглашала меня к ним домой приготовить что-то вместе, поболтать и скрасить ее пребывание в России. Мне казалось, это чем-то почетным, поэтому я никогда не отказывалась.
В целом с турками работать комфортно, но нервно. Они вспыльчивы, часто меняют свое мнение, забывая об этом, обидчивы и иногда злопамятны. С ними лучше держать свои границы и тогда проблем не возникнет. Лишняя улыбка или другие знаки расположения могут быть истолкованы неверно и восприняты как сигнал к активным действиям. Есть требования и к внешнему виду. В паранджу русских работников никто не одевал. Но в глубоким декольте или в короткой юбке на работу лучше не ходить. Я лично предпочитала являться на стройку в джинсах и однажды, прикупив себе красно-черные колготки с первой зарплаты и явившись в них на работу, получила замечание от начальника. Его основной посыл был о том, чтобы я не отвлекала стройку своими ногами и облачилась во что-то менее привлекательное. Так «дольчики», как их тогда называли, ушли на несколько лет из моей жизни, а потом и вовсе вышли из моды.
В моей профессиональной жизни было множество курьезных случаев, связанных с турками и работой с ними. Всех не рассказать. Но одним все-таки поделюсь с вами. Он стоит того.
Эти дни
Юль, зайди в медпункт, там помощь твоя нужна! в дверном проеме появляется кудрявая голова бухгалтерши Светланы.
На кой я в медпункте то? Клизму тому весёлому крановщику с усами ставить будем? кутаюсь в меховую жилетку и прячу руки под стол.
Мы со Светой работаем в соседних комнатах строительного вагончика с лета. А уже зима и никто не подозревал, что в декабре здесь будет ой как не сладко. Выходить никуда не хочется, я засовываю ноги под старый металлический обогреватель.
Ну че ты снова ржешь, Юль. Дело там, доктор зовёт, сходи, Света усердно дышит на руки и скрывается за дверью.
Не хотя выхожу из кабинета и спускаюсь на первый этаж по скрипучей и ржавой лестнице. Прохожу по пустому холодному коридору и заворачиваю в медпункт.
В комнате, оборудованной под кабинет доктора, двое: смешливая пухлая врачиха Катя и девушка, имени которой я не знаю. На вид лет 16, чёрные блестящие волосы, такие же темные глаза. Они о чем-то разговаривают, точнее пытаются.
Давай я тебе медленно скажу! Когда последний раз были эти дни??
Катя говорит громко, словно девушка глухая, но заметив меня, оборачивается и показывает жестом на стул рядом с ней. Юль, она не бельме, дочка нашего инженера, помоги, а!
Турчанка? спрашиваю я, словно у инженера турка может быть дочка какой-то другой национальности. Катя кивает.
Ахмет сказал, живот у неё болит. Пытаюсь выяснить причины. Садись, переводи!
Кать, я два слова по-турецки и пару песен. В медицине я ноль, открещиваюсь я, собираясь выходить из кабинета.
Юля, не беси меня, нас сейчас всех поувольняют. У тебя на двери что написано? Переводчик, так давай переводи и поживее, Катя строго смотрит на меня, и я уже сама начинаю бояться клизмы, о которой шутила двумя минутами раньше.
Турецкий я только начала учить, специальных слов пока не знаю. Говорю по-английски.
Ду ю спик инглиш? с надеждой я спрашиваю турчанку.
Ноу! виновато отвечает она и продолжает дальше на своём. Ее речь сливается для меня в бурный поток, из которого я не могу вычленить ничего, что может помочь делу.
Вспоминаю, что в универе нас учили. Забыл или не знаешь слово, объясняй, как можешь, хоть жестами, хоть схемами на бумаге. «Эти дни» рисовать на бумаге я почему-то постеснялась. Возможно, дело пошло бы быстрее. Вспомнила игру «Крокодил» и решила объяснять по слову.
Ок! Сен ( по-турецки «ты»). показываю пальцем на девушку, имя которой я забыла спросить. Сен из кыз ( девушка), смешивая турецкий и английский говорю я.
Турчанка кивает.
Эвет, бен кызым, адым Дерья, бодро отвечает она.
Ее кажется Дерья зовут, обращаюсь я к доктору, гордая за свой первый успех.
Доброе утро! Это я и сама знаю давно, недовольно отвечает Катя, показывая ее имя на бумажке. Ты ее про эти дела спроси.
Блин, Кать, а много там еще симптомов будет, потому что это походу надолго, мне хочется уйти и я с мольбой смотрю на Катю.
Через минут тридцать мы с румяной врачихой пьем чай в местной столовке с овсяными печеньями и давимся от смеха.
Блин, ну как она испугалась батю-то, шепчет Катя. Аж на русском заговорила после этих твоих кульбитов из театра импровизации.
Ну да, я решила показать все на себе очень театрально. Я размахивала руками, округляла живот и глаза, изображая беременную. Турчанка хихикала и отрицательно крутила головой. Когда в дверном проеме показалась и скрылась голова с низкой и суровой ниткой бровей ее «бати», она притихла. Достала из-за пазухи русско-турецкий разговорник и мы поняли, что происходит.
Теперь начался ее театр импровизации. Отец привёз дочь в Россию, но очень боялся, что она встретит русского «проходимца» и у них случится любовь. Поэтому никуда от себя ее не отпускает. Но и это не помешало симпатичной турчанке познакомиться с русским инженером Александром прямо у нас на работе.
СашЯ, СашЯ, эвет, радостно кивает она, когда мы наконец понимаем суть дела.
Живот она «выдумала», чтобы улизнуть от отца по середине рабочего дня и трындеть с инженером по смскам.
Что было дальше? Этого мы не знаем. Может, «ашк» (любовь), а, может, и что покруче. Свою часть дела мы выполнили. Врач успокоила отца, что ничего криминального не происходит и связи с «этими днями» и их отсутствием или наличием нет. Что девочке надо отдохнуть, а не шастать по холодным строительным вагончикам. Что правда то правда.
А как называются по-турецки «эти дни» я все-таки в тот день узнала и помню до сих пор. Да и сейчас думаю, что будь в то время онлайн переводчики типа гугла, дело бы пошло быстрее.
Но этого ничего не было, шёл 2007 год, где спасала только находчивость, немного импровизации и пара страниц разговорника.
Таких историй с работы, связанных с турками и турецким, у меня масса. Но ограничусь одной, чтобы продолжить свое повествование, ради которого мы с вами здесь и собрались.
Серия 5. Зачем турку русский?
Действительно, зачем? Для тех, кто живет в Турции и женился на русской, возможно, и не нужен. Такой турок будет знать пару фраз, что-то из сленга. На том все.
Есть те, кто работает в России в турецких компаниях. Не все специально учат русский, но в процессе работы он запоминается сам и становится очень хорошим бонусом к резюме. Таких турков охотнее берут в новый проект.
Ну и те, которые по каким-то причинам живут с русской женой или сами по себе в России. Им то, как никому другому нужен русский для решения любых насущных вопросов, для поиска работы не в турецких компаниях, для общения. В общем, для жизни. Мой турок, как вы поняли, относился ко второй группе, плавно перетекающей в третью. Он не планировал задерживаться в России надолго, если бы не я.
Как любит теперь шутить мой муж «ты первая русская женщина, которая силой удерживает турка в России».
В самом начале наших отношений он весьма посредственно говорил по-русски. Мы общались на смеси языков и это прокатывало до определенного момента решения остаться в России. Я искренне хотела, чтобы он смог адаптироваться на все 100%: сам мог писать заявления, общаться с другими людьми, кроме меня, чувствовать себя уверенно.
Плюс я хотела себя чувствовать с ним на равных, его любимой женщиной, а не строгой училкой или, чего доброго, мамой! Без свободного владения языком, мне казалось, что это невозможно. И в этом есть доля правды. Я уже писала в главе про турецкий, что «без языка» вы даже поругаться не можете нормально и конструктивно. Выбираете слова, что-то упрощаете. Прямо, как в общении с ребенком. Это очень напрягает.
На какое-то время мы забросили взаимные уроки по русскому-турецкому, с которых и началось наше общение. Но их пришлось возобновить, когда мы перешли к этапу «притирки» друг к другу и решению совместных проблем.
Его погружение в тонкости русского языка и культуры, я не забуду никогда. Мне будет проще это проиллюстрировать зарисовкой, которая, возможно, когда-нибудь станет основой для моего личного стендапа. Представьте письменный стол с зажженной настольной лампой. За столом сидит бородач и выводит в тетради какие-то фразы.
«Ручка, он мой», диктует сам себе он.
«Да почему «мой» то, когда «моя»?» спрашиваю я, еле сдерживая раздражение. 100 раз объясняла, а он за свое.
«Мой», потому что я мужчина, объясняет с умным видом он. А ты женщина, поэтому ты скажешь «ручка моя». Логично?»
«В принципе логично, но неправильно», отвечаю я и в очередной раз пускаюсь в объяснения про согласование родов и падежей в русском языке. А это, поверьте, не просто.
Я лингвист, изучала в университете английский и немецкий. Русский мой родной, но вот парадокс: объяснить многие правила на смеси английского, русского и турецкого, да ещё и простыми словами иногда очень сложно. В некоторых случаях, да что там, в 90%, на вопрос «почему так», приходилось говорить «потому! просто запомни!» Что ж, грешна!