Я впервые в лагере, подчинилась кому-то без ропота. Доктор Глайнс ведь мог не раскрывать мне значение этих капсул? В его взгляде я прочла, что должна знать об этом. На мой вопрос кому еще о них известно, он упомянул только Уилла. Сомневаюсь, что Глайнс рассчитывал, что я использую их по назначению. Если это нужно скрыть от Марии, значит, когда-нибудь эта информация прояснит другое.
Дело времени, что именно.
Уилл, я просто хочу все забыть.
А делать это на краю обрыва, чтобы смягчить падение?
Я прыснула от смеха, но Уилл даже не улыбнулся якобы шутке.
Не знаю, просто пришла сюда. Почему-то, соврала я.
Капсулы были на случай, если я не решусь. Маленькая Кристина в сердце продолжает умоляюще на меня смотреть. Мне тяжело делать ей больно.
Крис, прекрати. Я знаю, что тебе тяжело, я каждый день вижу боль в твоих глазах, вижу, как ты пытаешься это скрыть. Но лучшие времена будут! Слышишь? Все можно изменить, но не то что ты хочешь сделать.
Я слышу их крики! То, что сделал со мной отец, я схватилась за горло. Голос надрывается, шею будто стягивает веревкой. Уилл, я каждый день проживаю все заново. Я проживаю в своей голове все, что случается с другими. И я больше не могу.
Обещаю, мы справимся, только дай мне руку.
Уилл уже был ближе, протягивая раскрытую ладонь. По моему лицу стекала вода, дождь все сильнее. Стоять здесь опасно.
Уилл, прошу, уходи.
Кристина, ты не можешь всех спасти. Это правда, он сделал шаг ближе. Но один, два человека это что мало? Пять или десять. Да, хотя бы один!
Его голос сорвался. А в моей голове числа. Десять, пять, два, один. Что-то рассеивается в голове. Я начинаю понимать, к чему клонит Уилл.
Но что станет с этими людьми, если ты сделаешь это? Помоги тем, кому можешь. Кто без тебя не выживет.
Я не знаю, говорит ли Уилл о себе или моем брате. Но кое-что я поняла. Насколько была сосредоточена на том, что я не в силах сделать. Такой склад ума любого приведет в отчаяние. Я никогда не задумывалась, о тех незначительных единицах людей, для кого я могу стать спасением. Тогда к списку кому я не могу помочь, добавятся еще те, кому могла бы.
Крис, очнись! Дай руку! кричит Уилл.
Только не вижу его. Ливень застилает глаза, и я насквозь промокла. Куда ступить? Я лихорадочно поворачиваю голову, но ком подступает к горлу. Я схватилась за голову. Хочу закричать. Перекричать шум от воды.
Порыв ветра пошатнул меня, затем острая боль в колене вышибла воздух. Я ухватилась за край выступа, и сразу почувствовал жжение в ладони. Рука соскальзывала от влаги и крови. Второй рукой пыталась ухватиться, но ее схватил Уилл.
Я чувствую, как выскальзываю и мне смертельно страшно. Только бы Уилла не потащить за собой.
Ра Рамирес, Уилл тяжело дышит, лицо красное. Если ты мне не поможешь, я полечу вместе с тобой. Ну же, помоги мне.
Я пришла в себя. Мигом проанализировала, что Уилл может, как и я соскользнуть с обрыва. Он удерживает нас одной рукой, держась за острый обломок валуна. Я нащупала выступы в стене и переместила свой вес на ноги. Слева зловеще шумит водопад, пытаясь задеть нас и увлечь за собой. Я чуть подтянулась, дав Уиллу возможность сделать рывок.
Он подтянул меня, и я сумела схватиться за край двумя руками.
Я вытащу тебя.
Он так и сделал. Подтянул меня за плечи и увлек подальше от края. Вдруг все затихло. Нет, ливень даже усилился, а водопад не прекращал свой путь. Просто я оказалась в объятьях Уилла и сотрясалась рыданиями.
Где бы я ни оказалась, он не даст мне упасть. Хорошо это или плохо? Я замотала головой. Потому что уже не знаю.
Ты совсем обо мне не подумала.
О тебе в самую последнюю очередь.
Давай, рань своими словами еще сильнее, глупая. Поверь, тебе можно.
Он обнял крепче, насколько это возможно, а я цеплялась так, будто все еще падаю.
Стремительно падаю в этой битве с Кано, Марией и кто знает еще с кем и кого прихвачу по пути.
И никому не известно, чем все обернется.
Глава 18 Кайл
День в самом разгаре.
Никто бы не поверил, что вчера ливень длился до полуночи. Вокруг царил удушающий мрак. Если бы человек был погодой, кажется, у кого-то в тот день иссякло терпение.
По какой-то неясной причине и мне было плохо. Я много смеялся, разговаривая с Томом Колином, а потом возникло гнетущее чувство. Я все пытался найти причину, но от этого становилось еще тревожнее. Не смог взяться ни за одно дело. Просто глядел в невидимую точку. Глаза жгло, а горло сжималось. Уснуть не мог. Полночи так и просидел в расстегнутой рубашке. Брюки смяты от всяческих движений. Я и сидел на полу, и лежал, подогнув колени.
Открыл глаза, когда первые лучи проникли через окно. Казалось, что не только погода пришла в норму. Я воспрянул духом, уверенный, что и мне этот день принесет, что-то хорошее.
Может, даже изменит мою жизнь.
Гвардейцы не взглянули на меня. Я открыл дверь в кабинет в отца. Он сразу поднялся со своего места и воскликнул:
А, сын! Выглядишь уставшим, отец прищурился. От него мало что скроешь. Не выспался?
Погода, пожал я плечами. Болела голова.
Бывает-бывает, сынок, проговорил он себе под нос.
Как обычно, бесконечно перечитывает какие-то бумаги, о чем-то задумывается. Сегодня только при этом издает еще смешки.
Вы чему-то радуетесь, отец?
Он поднял голову, глаза так и горят.
Да, я очень рад. Скоро нам с тобой предстоит одна важная поездка.
Куда?
Увидишь.
Меня не удивить важными поездками, но вид отца сейчас особенно загадочный. Я бросил взгляд на монитор за его спиной. В новостном заголовке крупными буквами Эллингтон, остальное не смог разглядеть. На экране люди возле какого-то здания. Крупным планом показываются счастливые лица случайных людей. Я опустил глаза на стол, чтобы собраться с мыслями и снова Эллингтон. Газета, которую отец каждое утро предпочитает электронным устройствам. На главной странице черно-белое фото. Пишут что-то о королеве. А сама она улыбается. Искренне. Я удивлен. Обычно улыбки всех диктаторов натянутые. Не знал, что королева Эшли такая красивая. Что ее красота в изящной простоте и искренности. Хотел разглядеть и других людей, стоящих за ней, но мое внимание привлек отец:
Кайл, ты зачем пришел? он убрал газету, куда-то под стол.
Вы однажды говорили о милосердии. По отношению к заключенным повстанцам.
Отец выпрямился, и его радостное настроение испарилось. Но пока он ничего не говорит.
Заключенный Том Колин, готов поделиться информацией. Он уже рассказал некоторые подробности. Необходимо его помиловать и дать другие условия. Тогда я смогу узнать больше.
Отец внимательно рассматривает меня. У меня вспотели ладони, я сдержался, чтобы не вытереть их о брюки. Иначе бы, он заметил это. Я с трудом сглатываю. Ощущаю, как дрожит лицо.
Никогда так не чувствовал себя с ним.
Хм, он расслабился и начал убирать в полку под столом по одному листу, бросая на каждый взгляд. Я думал, ты понял, Кайл, что это просто уловка.
Нет, я сделал пару вдохов-выдохов, чтобы голос не дрожал. Вы говорили, что если кто-то и правда заговорить, то это станет уроком для других. Поможет разговорить остальных и собрать информацию.
Кайл, зачем повстанцы нашему обществу? Чтобы внедрились и начали свою деятельность изнутри?
Строгий контроль
Нет, строго оборвал он. Не сработает.
Я хватал ртом воздух. Благо он не смотрел на меня.
Слушай, Кайл. Я доверил тебе это дело. Ты можешь держать его, сколько считаешь нужным, а как поймешь, что получил достаточно информации, отдай приказ о казни. Никого помиловать я не собираюсь, отец сел за свой стол, щелкнул ручкой. А теперь, прошу, вернись к своим делам.
Я понял вас, отец. Сделаю все как вы сказали.
Иди, мой мальчик.
Я выходил оглушенный. Путь до двери, казалось, отдалялся от меня. Всем своим нутром чувствовал, как отец смотрит мне в затылок.
Как я ошибался.
Но единственное, что у меня есть это время.
Я еще могу спасти его.
Несколько поселений затопило после ливня. Я вынужден был выехать на место и дать распоряжение по реконструкции улиц, домов и временном расселении пострадавших. Сердце глухо стучало в ушах. Я выполнял свою работу до автоматизма.
У меня нет выбора. Я должен устроить побег Тома. Он воспротивится, конечно, но если у него будет цель, надежда
Миа.
Забегая в Управление по технологиям Истена, я снял пиджак и ослабил галстук. Солнце разогревало не слабо. Точно пропущу обед. Только бы Майк сегодня работал.
Он талантливый айтишник или хакер удачнее сказать. Из богатой семьи. Мы вместе посещали уроки в частной школе. Друзьями не были, но выручить друг друга уговаривать не приходилось.
Я постучал и открыл дверь. Здесь все унылое, светлое, стерильное, без визуального шума. Майк как-то объяснил, что большую часть времени они находятся в виртуальном мире. Над обстановкой вокруг заморачиваться попусту.
Он сидит спиной. Силуэт на фоне яркого монитора. Майк коротко стрижется и только верхнюю часть волос оставляет длиннее и укладывает гелем. Такие стрижки, редкость в Истене.
Это я.
Что хотел?
Я подкатил стул и сел слева от него. Что никогда не меняется у Майка это очки в красной оправе, а взгляд устремлен в монитор. Я сделал цветную копию фото Мии. Знал, что оригинал Том захочет оставить себе. Разгладил лист и подвинул Майку.
Нужно найти эту девушку.
Что-то еще мы о ней знаем? он так и не оторвал взгляд от экрана.
Ей сейчас примерно двадцать пять двадцать семь лет.
Окей, Майк откатился назад и прихватил фото. Красивая. Для себя что ль ищешь?
Нет, я улыбнулся. Хотел было произнести для друга, но осекся. Такой сценарий даже для отца не прокатит. Поможет разговорить одного повстанца, если найду ее.
А-а-а, ясно. До сих пор боритесь с этими негодяями.
Точной позиции Майка в этом вопросе я никогда не знал. Несерьезно и шутливо он отзывается всегда.
Когда-нибудь это закончится, со вздохом произнес я.
Майк уже отсканировал фото, и его пальцы забегали по клавиатуре. Я же разминал свои и пытался уследить за тем, что происходит на экране. Вдруг все стало размытым и лишь одна строка с загрузкой в процентах. Майк стучал пальцами по столу и ждал.
Сразу скажу, я сумею найти только общую информацию. Ее будет недостаточно, чтобы встретится с девушкой лично. На остальное потребуется время.
Да, это устраивает.
Сто процентов и экран на миг затухает. А затем фото Мии. Другое. На белом фоне в бордовой майке, волосы заплетены, в одну косу. Немного старше. Левую бровь рассекает шрам.
Готов послушать информацию?
За этим и пришел.
Майк навел курсор на значок человечка и зачитал вслух:
ЛЮСИ. Двадцать семь лет. Место проживания Эллингтон. Работает официально в сфере обслуживания. Родителей нет. Братьев, сестер нет. Не замужем, детей нет.
То есть с ней в порядке? мой голос задрожал, и сердце радостно встрепенулось.
Я ж откуда знаю, не понял Майк.
В смысле, я попытался вернуть спокойный тон. Она жива?
Да, Кайл. Жива и наверняка является завидной девушкой там.
Спасибо, Майк, я похлопал его по плечу. Когда сможешь узнать подробности? Мне нужно встретиться с ней.
Неделя, может, две. Ты заглядывай чаще.
Спасибо, спасибо!
Я выскочил из его кабинета. Она жива. У меня вырывался смех и восторг. Представляю лицо Тома, когда он это услышит. Он покачает головой и посмотрит с укором. А может, и разочаруется во мне. Посчитает, что я добавил боли в его решенную участь.
Но Том должен знать.
Я широко улыбаюсь.
Миа жива и невредима.
По телу разливается приятное тепло. Я сел в машину и приказал скорее доставить меня во дворец. В салоне прохладно и окна тонированы. Ослабил еще галстук и подкатил рукава рубашки до локтей. Солнце разогрело не на шутку. На лбу испарина, представляю в каком состоянии сейчас мои волосы, я все утро заправляю их за уши.
Скоро буду на месте. Все будет хорошо.
Я забегаю через парадные двери. Дворецкий формально приветствовал и пытался сказать что-то еще вслед. Ноги несут меня вперед. Нужно на пятый этаж и уйду в крыло заключенных. Сейчас там только Том.
Я сбавил шаг, поправил рубашку и галстук. Нужно унять эмоции и выглядеть презентабельно перед охраной во избежание панибратства, ухмылок и вопросов.
Дистанция. Власть. Отстраненность.
Таким должен быть принц.
На меня чуть не налетела Гвэн. Резко остановилась и чертыхнулась. Непривычно видеть ее здесь в простой футболке и джинсах.
Да что с тобой, Кайл? Уже который раз, чуть сердце не остановилось.
Прости, я просто торопился.
Куда? насмешливо сказала она и тут же опустила глаза и закусила нижнюю губу. Да мне то, что ладно.
Гвэн обошла меня. Она катит за собой чемодан на колесиках.
Гвэн? Ты куда? Подожди, я сделал пару шагов к ней.
Она остановилась и повернулась. Взгляд, мол, ну что еще тебе нужно?
Я ведь давал вам неделю побыть с близкими, а ты уже здесь.
Я уволилась, Кайл.
Что? Почему?
Я нахмурился. Меня действительно поразила эта новость. Гвэн гордилась своей работой и всегда метила получить должность выше. Она не рассказывала в подробностях о своей жизни, но мне известно, что семью приходится кормить ей.
Его губы тронула хитрая улыбка. Она подошла ближе.
Никто не пострадал? Ущерб нанесли только имуществу? Когда ты перестанешь так легко верить всему, Кайл?
Ее голос медленный, вкрадчивый, мелодичный. Когда она хочет внести смятение, она это делает.
Моего отца, обнаружили без сознания на тротуаре перед домом. Жив, к счастью, но возможно сотрясение. На него напали повстанцы, она тяжело сглотнула и замотала головой. И таких случаев достаточно.
Гвэн замолкла. Собирается что-то еще сказать. А я в недоумении. Почему об этом никто мне не доложил?
Может, раньше они не нападали на людей, то сейчас что-то изменилось. Просто имей это в виду, Гвэн мягко похлопала меня по плечу и собралась уходить.
Ей удалось, сбить меня столку.
Гвэн
Прозвучал трехкратный сигнал. Мы вскинули головы к динамикам. Меня обдало холодом, и к горлу подкатила тошнота. Знакомое чувство, когда я слышу этот сигнал. И прежде чем, понял к чему это, Гвэн довольным голосом сообщила:
Собираются казнить повстанца.
Я бросился к камере Тома. Нет. Нет. Нет. Не может быть. Отец сказал, что это я должен отдать приказ, как только посчитаю нужным. Не может же он
Дверь в камеру открыта настежь. Я хватаю ртом воздух и пытаюсь удержаться за стену. Искры мельтешат перед глазами, мешая здраво думать. Куда дальше? Выхватывать Тома из рук гвардейцев? Меня тут же повяжут. Все коридоры, где ведут заключенного, блокируются. Так всегда. Я смогу добраться либо до места наблюдения или же до отца.
Абсурд.
Что произошло.
Пульс бешено бьется, я бегу. Образовавшийся лабиринт привел меня к лестнице. Путь только вниз. Отдышаться бы. Я хватаюсь за бок и пытаюсь сдержать рвотный позыв.
Черт черт черт.
Дверь на первом этаже открылась. Я попал в помещение с панорамными окнами. Здесь два кожаных кресла. Мне стало дурно. Я понимаю зачем это. Никогда не был здесь. Никогда не смотрел казнь.
А отец
Сделал комфортную комнату для этого.
Кайл?
Он вдруг оказался справа, держа в руке стакан с виски. Торжествующе улыбается. Я не могу вымолвить ни слова. Тяжело дышу, боль охватила легкие.
Сын, мне хватило в нашей семье мягкосердечного ребенка. Ох, какое счастье, что она не наследница. А вот ты, он указал пальцем руки, которой держит стакан. Ты разочаровал меня.
Мне хочется просто упасть в кресло и закрыть глаза.
Никогда.
Никогда.
Он так никогда не говорил.
Да как такое могло произойти, Кайл? Пожалеть повстанца? Просить меня дать ему шанс? отец сорвался на крик и отправил стакан в стену. Что такого наговорил этот ущербный, что теперь я не узнаю своего сына?