Я несколько раз глубоко вдохнула, уставившись на нее.
Я не понимаю, Ваше Величество. Я делила разум со своими сестрами годами. И я не могу представить, каково это править без них.
Ай Лин и Кира состроили мне гримасы, многозначительно пошевелив бровями, когда Беатрис отвернулась. Я подавила смешок, и в голове зазвенел через Луч их смех.
Внезапно мне отчаянно захотелось, чтобы Майазатель, Эмерония и Тереза тоже были здесь. Нет: я хотела вернуться в Крепость Йоруа, где мы смеялись на солнечном пляже, кормя друг друга инжиром и заплетая друг другу волосы. Тогда нас не тревожило ничего, кроме нашей учебы и игр с загадками. У меня были лучшие сестры, о которых только можно мечтать.
Как я могу помазать кого-то вроде Беатрис?
Я со вздохом помолилась Сказителю о терпении и заставила себя улыбнуться.
Любовь сложная штука, сказала я нонтской королеве. Я лишь прошу, Ваше Величество, чтобы вы попытались.
Но вдруг это невозможно? продолжала Беатрис. Вдруг это в принципе невозможно полюбить вас?
Я сжала зубы. Однако, прежде чем я успела сказать что-нибудь, о чем пожалею, Дайо вдруг торжественно объявил:
У меня есть теория.
Через Луч он добавил, обращаясь только ко мне: «Я приготовил сюрприз».
Волосы у меня на руках немедленно встали дыбом. Дайо был, конечно, добрая душа, но сюрпризы он выбирать не умел. На мой семнадцатый день рождения на прошлой неделе он подарил мне жемчужно-розового слоненка-альбиноса в качестве компенсации за то, что он годами пытался заставить меня забыть о Суоне.
«Он совсем как те слоны, рядом с которыми ты росла в саванне, сказал он тогда радостно. У слонов отличная память, это так подходит твоему Дару. Ох, Тар, вы станете с ним лучшими друзьями!»
С тех пор слоненок постоянно сбегал из своего загона возле Имперских апартаментов, объедался листьев кусо-кусо, пугал павлинов во дворе и врывался в бани, где брызгал грязью на визжащих знатных дам.
В последний раз, когда я о нем слышала, моего нового лучшего друга перевели в загон возле северного дворцового сада, где имперские сборщики апельсинов успели из-за него преждевременно поседеть.
Но прежде чем я успела расспросить Дайо подробнее о его сюрпризе, он уже обращался ко всему Имперскому Залу:
Я много думал о том, почему Помазанники всегда так преданы друг другу, сказал он. Так близки. В этом нет смысла, если подумать, верно? Помазанники знакомятся, будучи детьми. Они клянутся в верности Лучезарному, а не друг другу. И все же за пятьсот лет существования Советов Помазанники никогда не предавали друг друга. Почему?
После паузы король Надрей из Бираслова осмелился предположить:
Из-за лучевой тоски, конечно.
Усатый король плотнее завернулся в свой отороченный мехом плащ, который отказывался снимать, несмотря на олуонскую жару.
Король Усмаль из Кетцалы согласился, поглаживая свои серьги в виде нефритовых кристаллов:
Любые соперники согласятся потерпеть компанию друг друга, если альтернатива это сойти с ума.
Не думаю, что дело в этом, пробормотала Кира. Вынужденное сотрудничество часто вызывает лишь ненависть.
Ну, тогда это потому, что у Помазанников общая цель: защитить Лучезарного, предположил вождь Урия, правитель кланов Благословенной Долины. Как в Благословенной Долине: у нас много племен, но мы работаем сообща, чтобы сохранить наш образ жизни.
Но Благословенных кочевников связывает не только общая цель, ответил Дайо. У вас есть традиции. Религия, история. Помазанники же происходят из разных королевств, часто с противоречащими культурой и ценностями. Так почему же они любят друг друга?
За столом воцарилось молчание. Дайо радостно перекатился с пятки на носок.
Это из-за Луча, объявил он. То есть благодаря разговорам через Луч. Когда чьи-то мысли и желания чувствуются, как твои собственные. Если один человек понимает другого полностью от глубокой боли до фривольных мыслей, неважно, насколько странных или пугающих, то он просто не может не полюбить его. Я думаю Дайо улыбнулся мне и пожал плечами, отчего его шрам слегка сморщился. Когда ты воспринимаешь чью-то историю как свою собственную, это все равно что любить самого себя. Тарисай пока не может говорить с вами через Луч. Но она может кое-что похожее. Она способна поделиться с вами своими воспоминаниями. Сразу всеми.
Кровь застыла у меня в жилах.
Вряд ли это займет дольше нескольких недель на человека, продолжал Дайо радостно. Ее воспоминания работают как сны, часы проходят за секунды, и
«Ты совсем из ума выжил?!» закричала я на него мысленно.
И, хотя это может показаться странным, когда вы узнаете Тар получше он широко улыбнулся, вы не сможете ее не полюбить.
«Дайо, ты сведешь меня в могилу! Как я могу показать этим людям свои воспоминания? Они и так уже меня ненавидят!»
Он растерянно моргнул, чувствуя мою тревогу.
«Но это единственный способ. Они не смогут полюбить тебя, пока ты не откроешься им хоть немного».
«Откроешься»? Я начала задыхаться. «Открыться немного»?
«Дайо, это тебе не делиться секретами спьяну в кругу друзей! Это моя жизнь! Вся моя жизнь! Во имя Ама, я ведь пыталась убить тебя!»
«Они поймут, почему ты это сделала, возразил он. Они почувствуют твою любовь к матери. Твою любовь ко мне. Тар воспоминания расскажут твою историю даже лучше, чем ты сама».
Мое горло сжалось от ужаса. «Я не переживу это», подумала я оцепенело, и Ай Лин взяла меня за руку.
«Дайо, сказала она через Луч. Тебе стоило сначала спросить Тар. Объявлять вот так нечестно по отношению к ней. Если она согласится, то уже не сможет отступить».
Дайо виновато сгорбился, вертя в пальцах маску на своей груди.
«Ты права. Прости, Тар. Я просто хотел помочь. Он помедлил. Но тебе необязательно им нравиться, чтобы они тебя полюбили. Им достаточно просто тебя понять».
Пока я обдумывала это, Ай Лин сказала вслух:
Я полагаю, пора провести опрос.
Она просигналила слугам, чтобы те вручили орехи кола каждому правителю, а затем подняла пустую миску.
Если вы принимаете приглашение императора и императрицы остаться в Ан-Илайобе и обеспечить Аритсару лучшее будущее, сказала Ай Лин, то положите орех в эту миску. Или же, если вы предпочитаете будущее с бесконечными жертвоприношениями, навсегда разрушенной торговлей и еще одной Войной Двенадцати Армий против демонов Подземного мира то оставьте орех себе.
По залу словно прошелся холодок. Но, как я видела со смесью ужаса и облегчения, один за другим орехи падали в миску.
«Принимаю». «Принимаю». «Принимаю».
Со стороны Минь Цзя, Урии, Гелиоса, Садики, Цзи Хуаня, Надрея, Эдвинна из Мью, Данаи, Кваси из Ниамбы и Усмаля согласие было неохотным. Зури бросил свой орех в миску демонстративно широким жестом, подмигнув мне. Даже Беатрис согласилась, хотя и надменно повела плечами.
Мой званый ужин оказался успешным. Но ладони все равно вспотели, и я оцепенела от страха. Я, конечно, обещала войти в Подземный мир однако даже это пугало меня не так сильно, как обещание, которым связал меня Дайо: показать мои самые постыдные воспоминания двенадцати незнакомцам.
Глава 7
Будь моя воля, вечер бы на этом закончился, чтобы я могла сбежать от этих незнакомцев к своим братьям и сестрам, которые утешат меня сладостями и поцелуями, историями и вином. Вместо этого Ай Лин встала и приказала отодвинуть столы, а придворным музыкантам жестом велела играть Так началась неофициальная часть моего Вечера Мира.
«Ты ведь знаешь, что это украшения для танцев? спросил Дайо, кивая на связки трав у меня на ногах с лукавой улыбкой. Гости ждут, что мы с тобой проведем первый танец».
«Я буду танцевать перед этими людьми, ответила я сухо, когда в Благословенной Долине выпадет снег».
Все при дворе знали, что я не танцую. Большинство девушек в центральных королевствах Олуоне, Джибанти, Ниамбе и Суоне росли под праздничные ритмы барабанов, благодаря чему учились прыгать и изгибаться, еще будучи младенцами, привязанными к спинам матерей. Но мой мир составляла усадьба Бекина: пыльные свитки, гладкие стены и окна, заколоченные так плотно, что музыка снаружи не просачивалась сквозь доски.
«Да брось, Тар, упрекнула меня Кира, уже взявшая под руку сонгландского дипломата. Сегодня ты вошла в историю. Расслабься немного».
Ай Лин поспешила спасти меня, заняв место рядом с Дайо:
Императрица восстанавливается после небольшой травмы, объявила она залу, добавляя словам веса с помощью своего Дара убеждения. Она не присоединится сегодня к танцам, но передает свои искренние сожаления.
Я спокойно поклонилась гостям, благодарно улыбнулась Ай Лин и стала наблюдать за торжеством со своего трона, стоявшего на платформе.
Традиционные олуонские танцы исполнялись группой или индивидуально никогда в парах, как было принято у далеких северных королевств. Однако с ростом империи среди придворных Олуона стал популярен танец иджо агбайе танец, сочетающий элементы со всей империи, включая индивидуальных партнеров.
Я поморщилась, когда танцующие заняли свои позиции. Мои названые братья и сестры до сих пор дразнили меня по поводу иджо агбайе это было единственное испытание, которое я не могла пройти, будучи кандидатом в Детском Дворце.
«Просто дайте мне логическую задачку, умоляла двенадцатилетняя я в Зале Снов, вспыхнув от стыда после пятого подряд столкновения с партнером по танцу. Я согласна обезглавливать тренировочных манекенов. Выучить каждый закон в Имперской Библиотеке. Только не заставляйте меня снова танцевать!»
И все же, пока я наблюдала, как пары кружатся по Имперскому Залу, мои ноги зудели от желания к ним присоединиться.
Ай Лин и Дайо вели иджо агбайе, как два светлячка: сперва они танцевали, не касаясь друг друга, в олуонском стиле вытянутые руки и покачивающиеся бедра. Потом они стали танцевать вместе: Ай Лин положила руки на плечи Дайо, и он поднял ее за талию, чтобы покружить в воздухе. Она рассмеялась, запрокинув голову. Рукава ее ханьфу развевались в воздухе, как бледно-персиковые ленты, а фиолетовая агбада Дайо подметала пол. Ее волосы ниспадали до пояса. Пучок на макушке сверкал жемчужными цветами и украшениями из бусин: она звенела у Дайо в руках.
Я бездумно двинула бедрами, заражаясь ритмом музыки. На мгновение мне захотелось чудесным образом восстановиться от своей «травмы» и присоединиться к танцующим внизу, растворившись в море цвета и звука.
«Но как ты можешь праздновать?»
Я подпрыгнула от неожиданности. Оглядела платформу. Символы на моих руках болезненно вспыхнули. Шелестящий голос прозвучал у самого уха но никого рядом не было. Затем я разглядела его: едва видимый в ярком свете зала, неподалеку стоял ребенок. Искупитель, как тот, который убил Таддаса. Разложение изменило его черты до неузнаваемости: я не могла определить даже пол этого ребенка.
Вы в порядке, Ваше Императорское Величество? спросила служанка у ступеней моей платформы.
Она явно была обеспокоена моим состоянием и приблизилась, чтобы предложить кубок с вином, хотя знала, что традиции запрещают мне пить. Я поднялась с трона и все равно схватила кубок, напряженная, как загнанный заяц.
Ты его не видишь? прошипела я.
Служанка открыла рот. Закрыла его.
Я Она проследила за моим взглядом и спросила осторожно: Что мне следует увидеть, Ваше Императорское Величество?
Пары вокруг нас продолжали танцевать. И меня вдруг накрыло пугающее осознание: никто не видит этого ребенка. Никто, кроме меня.
Я села обратно.
«Ты не настоящий, подумала я, обращаясь к ребенку и пытаясь дышать ровно. Мальчик, убивший Таддаса, был настоящим, но не ты. Я больна. После праздника я попрошу Киру спеть, и она исцелит меня. Ты исчезнешь».
Видение наклонило голову, словно я говорила вслух.
«Меня действительно здесь нет, сказало оно терпеливо и равнодушно. Я сейчас с другими. Но я настоящий. Ты не ответила на мой вопрос: как ты можешь праздновать?»
«Прекрати! подумала я, снова и снова встряхивая головой, чтобы прогнать видение. Прекрати. Ты не настоящий».
«Как ты можешь праздновать? повторило создание, подплывая ближе. Как можешь ты пить вино и устраивать званые вечера, когда так много несчастных детей отдали свои жизни? Искупители, которых убила твоя империя, никогда уже не смогут петь или танцевать. Разве тебе все равно?»
Внезапно все веселье, весь яркий ураган света и музыки поблек в моих глазах. Меня накрыло ошеломляющее чувство вины.
Мне жаль, выдохнула я. Я я знаю, наша империя совершала ошибки. Я пытаюсь исправить это. Вот почему я хочу помазать Минь Цзя. Вот для чего этот вечер.
Создание вновь наклонило голову. На мгновение я ощутила исходящий от него холод: по шее и рукам у меня побежали мурашки. Голос создания взревел в моей голове:
«НЕДОСТАТОЧНО! сказало оно. Этого недостаточно!»
И я снова оказалась одна, как будто никакого ребенка и не было вовсе. Я подняла кубок к губам дрожащими руками и сделала несколько глотков.
Эм еще вина, Ваше Величество? пискнула служанка.
Я едва не подскочила, успев забыть о том, что кто-то рядом. Служанка побледнела, и я вдруг поняла: она слышала, как я говорю сама с собой. Вздохнув, я потерла переносицу. Что ж, при дворе меня и так уже считают ведьмой невелика разница, если теперь меня будут считать еще и безумной.
Нет, сказала я наконец. Думаю, мне лучше поумерить пыл сегодня.
Я поклялась себе, что поговорю с Кирой сразу же после окончания вечера. Она споет мне, исцелит мое безумие, и все вернется в норму. До тех пор мне нужно только пережить эту ночь.
Между исполнениями иджо агбайе правители королевств и их сопровождающие исполняли национальные танцы в мою честь. Некоторые инструменты и костюмы я никогда раньше не видела. Надрей и его бирасловские помощники кружились в ярких шерстяных одеждах дервишей; придворные Цзи Хуаня изображали пантомиму в морейоских масках с развевающимися лентами; даже Беатрис танцевала, вышагивая с сопровождающими ее дамами в нонтской последовательности поз под названием «павана». С каждой демонстрацией шелка, золота и драгоценных украшений я вспоминала слова Майазатель.
Как много этих сокровищ происходило из шахт и лесопилок, которыми мы с Дайо владеем?
Насколько именно я богата?
В высокие окна зала светила луна. На лбах уставших гостей блестел пот, когда они садились на свои подушки, обмахиваясь веерами и утоляя жажду манговой водой. Но прежде чем ночь завершилась, из-за стола выступил король Зури из Джибанти.
За ним стоял отряд джибантийских воинов: грудь у каждого была раскрашена в красные, желтые и белые узоры. На ноге у каждого имелась погремушка, набитая семенами, и они отбивали ритм, стуча по полу яркими деревянными шестами. Воины пели в унисон, пока Зури поднимался к моему трону. Он поклонился: длинные волосы скользнули по его точеным темным плечам, касаясь концами складок красной туники.
Моя императрица, объявил он, для этого танца потребуется партнер.
Жаль это слышать. Я холодно улыбнулась. Потому что ваша императрица не танцует.
Зури моргнул, изображая искреннюю растерянность:
Но от вас не потребуется танцевать, Ваше Императорское Величество. Клянусь честью воина. Все, чего я прошу, добавил он своим хорошо поставленным тенором, это вашего полного внимания.
Затем он протянул руку. Чуть выше локтя у него блестел золотой наруч, плотно обхватывающий кожу. Это было популярное украшение для состоятельных юношей даже не знаю, почему меня вдруг пробрала дрожь. Отчего-то мне вспомнился Мелу в саванне, связанный чужой волей. И все же, под любопытными взглядами сотни гостей я протянула Зури руку в ответ.