Туалет с душем находится прямо в палате и я поспешно скрываюсь за дверью.
Включаю воду и умываюсь над раковиной, больше не прислушиваясь к разговору.
Специально делаю всё медленно, надеясь, что врача уже не будет, когда я выйду из туалета.
К сожалению, вижу, что Никита Михайлович ещё в палате, светит Игорю, каким-то фонариком прямо в глаза.
Слышу спасительный звонок своего телефона, где-то на кровати. Не глядя принимаю вызов, использую его, как причину, чтобы уйти.
Оказывается, это Илона меня потеряла, а я, вообще про неё забыла, хотя видела неотвеченные вызовы на экране.
Руководительница Ундины, тут же сыплет предположениями, думает, будто я сплю день и ночь или опять забыла поставить телефон на зарядку.
Интонация моментально меняется, когда она узнаёт, что я улетела на север.
Я знала, что так будет. Стоило Игорю поманить тебя и ты всё бросила, помчалась к нему, как преданная собачка, со злой усмешкой выдаёт Илона и я понимаю, что мою версию случившегося, она слушать не собирается. Ты очень скоро вспомнишь мои слова, когда поймёшь, что Игорю насрать на твои таланты и желания. Вот увидишь, он захочет, чтобы ты принадлежала ему полностью.., скидываю вызов, прерывая её, потому что не в силах переваривать весь этот бред.
На эмоциях, хочется позвонить своей благодетельнице и спросить, кто дал ей право лезть в мою личную жизнь.
Несколько минут смотрю в одну точку, а потом вношу номер Илоны в чёрный список.
Возвращаюсь в палату, чтобы взять пуховик. Мне нужно срочно проветрить голову, потому что я выбешена до предела.
Нике, наверное, лучше ночевать не в больнице? Никита Михайлович задаёт наводящий вопрос Игорю, будто меня нет в палате.
Вы, можете спросить прямо у меня, я знаю, что для меня лучше, с вызовом отвечаю, стоя у двери. Вдруг вспоминаю, как он не разрешал мне приезжать к Лёшке. Сейчас кажется, что если уйду отсюда, то обратно наш доктор меня не пустит. Я останусь здесь, а то вдруг Игорь снова потеряет сознание, что вы тогда делать будете? интересуюсь, даже не думая скрывать сарказм. Вижу, как доктор сжимает челюсти и отводит взгляд. Значит мои слова достигли своей цели и я испытываю, что-то похожее на удовлетворение.
Не ушла сразу и отыгрываюсь теперь, на первом, кто под руку подворачивается.
Игорь смотрит на меня с любопытством, будто только что разглядел, да я и сама себя не узнаю.
Знаю, что мне стыдно должно быть, но в голове совсем другие мысли.
Молча перевожу взгляд в сторону кровати и вижу улыбку на любимом лице.
Подозрительно смотрю в ответ и жду, что Игорь начнёт уговаривать меня, поехать в более удобное место.
Ника, а ты в Краснодаре анализы сдавала? неожиданно спрашивает он. По-крайней мере я приготовилась совсем к другому разговору.
М-м, нет, во вторник надо было ехать в клинику, отвечаю озадаченно и не спускаю глаз с заботливого папаши, потому что всё ещё жду подвоха.
Михалыч, Ника беременная, так что надо её обследовать здесь. Сделай так, чтобы у неё обмороков больше не было. Ну и, вообще, пусть остаётся, если так хочет, от меня не ускользает, как Игорь давит доктора взглядом.
Оу, я вас поздравляю, отзывается весело, игнорируя его выразительные посылы глазами. Надеюсь, красавица, ты ещё не успела поесть? интересуется с улыбкой врач. Я отрицательно кручу головой в ответ, потому что уверена, что голодная. Тогда, пошли, берёт меня за руку, чуть выше локтя. Кровушку начнём качать, прямо сейчас, выводит меня в коридор.
Заводит в кабинет и говорит медсестре, чтобы она взяла у меня кровь.
По окончанию процедуры, тянет меня за руку в другой конец этажа и снова открывает дверь, какого-то кабинета.
Чаем хочу тебя напоить, у меня бутерброды остались, отвечает Никита Михайлович на мой удивлённый взгляд. Завтра с гинекологом тебя познакомлю, раз уж ты здесь остаёшься, говорит примирительно, включая чайник.
Зачем? спрашиваю настороженно.
Затем, что они лучшие друзья беременных девушек, усмехается и смотрит на меня поверх очков. Как ты себя чувствуешь? задаёт дежурный вопрос, внимательно за мной наблюдая.
Физически, вроде бы сносно, но с нервами у меня явно, что-то не то, признаюсь честно, опуская глаза в пол. Именно сейчас стаёт неудобно за своё поведение в палате у Игоря. Вам вот тоже нагрубила, извините, каюсь, понимая, что была не права.
Не переживай, я не обидчивый, получаю я прощение тут же. Ты, наверное, уже знаешь, что это гормоны так перестраиваются? повторяет он знакомый диагноз, и я опять не сдерживаясь ухмыляюсь.
И что мне делать? Мной, как будто управляет, кто-то, помимо воли, выдвигаю претензию, хотя Никита Михайлович, точно ни причём. Он даже не по моей части, хирург потому что.
Однозначно предсказать невозможно, но в любом случае, как только родишь, это закончится, так себе утешение.
Ну да, если я к тому времени совсем не свихнусь, с тяжёлым вздохом выдаю совсем нешуточные опасения. С грустью доедаю бутерброд, запивая чаем и встаю, собираясь уйти.
Подожди, Ника, окликает меня доктор. Пишет, что-то на листке, потом протягивает мне. Вот эти витамины попробуй, они очень действенные, заверяет. Если не помогут, то хуже не будет. Они не вредные, объясняет, когда натыкается на мой сомневающийся взгляд.
Спасибо вам, выхожу из кабинета и пялюсь на листок, пытаясь сосредоточиться.
Останавливаюсь у входа в палату и недоверчиво разглядываю Игоря, который сидит на кровати, одетый в футболку и треники, разговаривая по телефону.
Сейчас кажется, что мне приснился кошмар и он не лежал, ещё совсем недавно, без сознания в кислородной маске.
Замечая меня, спускается с высокой кровати и идёт в мою сторону. Только его сильная хромота на правую ногу, напоминает о ранении.
Нормально всё или нет? спрашивает, наклоняясь ко мне и заглядывая в глаза. Поспешно киваю в ответ, чувствуя, как моё дыхание учащается, потому что Игорь слишком близко.
А тебе можно вставать? задаю вопрос по большей части, чтобы скрыть своё смущение.
Нет, конечно, отвечает усмехаясь. Но это по мнению Михалыча. Ему дай волю, будет держать меня в койке, ещё месяц, хотя мне повезло, ранения непроникающие, пока говорит, смотрю на его губы. Вижу, как они растягиваются в едва заметной улыбке и понимаю, что он обнаружил моё залипание.
Из туалета выходит Рома и безжалостно ломает, нашу хрупкую атмосферу намечающегося интима. Я тихо вздыхаю, стараясь скрыть разочарование.
Сходишь с Бодрым в кафе, поешь, сообщает, притягивая к себе.
А ты? поднимаю лицо вверх и получаю поцелуй в нос.
А я буду наслаждаться больничными блюдами, отвечает с натянутой улыбкой.
Такое ощущение, что Игорь пытается обходить острые углы, даже там, где их нет.
После кафе захожу в аптеку за витаминами и в торговый центр, скорее развеется, чем за покупками.
Обратно в палату возвращаюсь, примерно через полтора часа.
Изменения, в виде дивана и маленького холодильника, пристроенного прямо на столе, трудно не заметить.
Прикинь, я тебя потерял, позвонил, но оказывается мой номер забаненный, всё ещё, в интонации Игоря упрёка не улавливаю, там, что другое, ему вообще не свойственное.
Молча вытаскиваю телефон и скидываю пуховик, но тут же останавливаюсь. Поднимаю на него глаза и внутри очень надеюсь, что этот мужчина был сильно занят, когда я пыталась дозвониться. Вспоминаю, как мне было плохо без него, а он не ответил.
Я даже Бодрому звонил несколько раз, но он отказался набирать тебе, сказал, чтобы я сам разруливал свои заморочки, усмехается, глядя на меня не весело.
Держу гаджет перед собой и пытаюсь сломать в себе, ту бронь, которая запрещает доставать Игоря из чёрного списка, без оснований и его ответов.
Просто, скажи, что ты был на, какой-нибудь важной встрече и поэтому не взял трубку, прошу и вижу, что он отрицательно крутит головой, не соглашаясь на дозволенный обман.
Если бы я тогда услышал твой голос, то отправил бы всё нахрен, и в тот же день прилетел бы к тебе, поджимаю губы, сожалея, что этого не случилось. В тот момент, для меня, даже такое признание, дорогого бы стоило, а сейчас от него больно в груди. А мне нельзя было, я бы людей подставил, намного тише добавляет Игорь.
Понятно, тыкаю по экрану, но ничего не вижу, слёзы застилают глаза.
Ника, прости. Не плачь, больше такого не повторится, подходит и начинает вытирать рукой моё лицо.
Точно? спрашиваю с сарказмом, силясь сдерживать поток из глаз. Мне обидно, что какие-то там люди, которых он не мог подвести, важней меня получаются.
Я буду стараться изо всех сил, заверяет серьёзно, прижимая меня к своей груди.
Я тоже хочу верить Игорю, изо всех сил стараюсь, но настороженность внутри меня и ощущение, что всё это скоро закончится, никуда не исчезают.
Поведение его непривычное, и это ещё слабо сказано. Не приказывает, не спорит и даже пытается угодить, и это пугает, ещё больше.
Догадываюсь, конечно, что это всё из-за ребёнка, а хочется, чтобы и из-за меня тоже, ну хоть немного.
В холодильнике есть еда, хочешь? предлагает через пару минут, слыша, что я успокоилась.
Нет, утыкаюсь в его футболку, пряча улыбку. Думаю о том, что с самого начала, Игорь только и делает, что пытается меня накормить.
А чё хочешь? поднимает моё лицо вверх, за подбородок.
В душ, отвечаю после нескольких секунд раздумий.
Вперёд, освобождает меня от объятий, своей единственной здоровой руки. Белое полотенце, тебе, инструктирует вдогонку.
Чуть горячеватая вода расслабляет и после душа меня жёстко клонит в сон. Если признаться самой себе, то по моим меркам, за последние пару суток у меня серьёзный недосып, да ещё в перемешку со стрессом.
Натягиваю на мокрое тело треники от спортивного костюма и футболку, естественно без лифчика. Полотенце наматываю на волосы.
Не успеваю выйти из двери, как тут же ловлю на себе взгляд Игоря. Оказывается, я всё ещё безошибочно могу определять, что значит, когда его глаза так темнеют.
Понимаю, что смотрит он на мою грудь, соски которой затвердели и выделяются через ткань футболки.
Прохожу мимо кровати, делая вид, что ничего не замечаю.
Диван с самого начала разобран и одеяло с подушками сложены в углу.
Давай, помогу, предлагает, когда я расстилаю простынь.
Чего поможешь? переспрашиваю, хмурясь, уже догадываясь, чем именно закончится его помощь.
Не знаю, пододеяльник надеть, уточняет ненавязчиво.
Блин, если я буду возиться с постельным, то точно стоя усну, признаюсь честно и слышу его приглушённый смех.
Залажу под одеяло и засыпаю практически сразу, не успевая даже подумать ни о чём.
Глаза открываю, когда за окнами уже темно, а в палате горит тусклый светильник.
Игоря нет ни на кровати, ни в туалете.
Чищу зубы, пью сок и снова ложусь на диван. Прислушиваюсь к звукам в коридоре и опять нечаянно засыпаю.
Сквозь поверхностный сон, чувствую на лице его дыхание и сразу открываю глаза. Пахнет кофе, сигаретами и дорогим мужским парфюмом, это его запах я ни с чем не перепутаю.
Привет, засоня, говорит прямо в губы и не давая ответить, накрывает мой рот поцелуем.
Дышу часто и рвано, пойманная его губами врасплох. Игорь стоит перед диваном на коленях, вернее на одном колене и держит меня правой рукой за шею.
Капец, как хочу тебя, Ника. Нам можно? спрашивает, пытливо глядя мне в глаза.
Не знаю, мне, вообще-то, завтра к врачу, вспоминаю про гинеколога.
Поможешь мне? откидывает одеяло в сторону, и я напряжённо наблюдаю за его движениями.
А вдруг мне нельзя? слышу, как дрожит мой голос, только скорее уже от возбуждения, чем от страха. Игорь накрыл ладонью мою грудь, задирая футболку, а сосок второй втянул в себя и обводит во рту языком.
Глава 8. Игорь
Как выясняется вскоре, у всего есть обратная сторона. Хотя по раскладу, ничего не может омрачить моё возвращение в этот грешный мир. А если учесть, что Ника оказалась рядом, да ещё и беременная, то можно считать что жизнь удалась, потому что счастья привалило выше крыши.
И всё же отчуждённость этой красивой девочки, режет глаза, да она её особо-то не скрывает. Смотрит подозрительно, типа ждёт от меня опять, какой-нибудь подставы и это убивает.
В синих глазах чётко читаю обиду и недоверие ко мне, а ещё там куча вопросов, на которые я уже заранее не хочу отвечать.
Сознательно опускаюсь до обещаний и вру без зазрения совести. Пусть у Ники остаётся иллюзия, что она может ходить, куда вздумается, но на самотёк пускать её передвижения я не собираюсь. Поэтому после кафешки, за ней Юра, охранник мой ходил и периодически отзванивался.
Ещё месяц назад я даже представить не мог, что синеглазка умеет быть упёртым бараном, до такой степени. Теперь даже кажется, что я с ней заново знакомлюсь.
Одно радует, что Ника не согласилась уходить, когда Михалыч намекнул, типа ей в палате не удобно. Кусанула аж доктора нашего, хотя это может тоже, из духа противоречия.
В Москву я отзвонился, когда Бодрый из кафе вернулся. Сначала с Прохором разговаривал, потом Пахану набрал.
Главный смотрящий, конечно удивился, когда услышал меня, но радости в голосе, по поводу того, что я живой, не распознал. Он коротко сообщил, что будет в нашем городе, завтра вечером и не прощаясь скинул вызов.
Нагнетать не хочется, я же не истеричка, но надежда, по ходу, умерла во мне, так и не родившись.
Пахана я плохо знаю, мы с ним не пересекались. Он появился пять лет назад, заменил предыдущего авторитета, которого в тачке подорвали.
Отталкиваясь от крайностей, катаю, что вряд ли меня замочат, прямо здесь, в палате. Хотя это может случиться в любой момент, после того, как наш разговор состоится.
Бодрый, всё понимает без слов, сразу даёт по телефону команду, чтобы усилили охрану возле больницы и на этаже.
Начинает казаться, сука, что это, вообще, никогда не кончится. Психую, пиная здоровой ногой по тумбочке. Полторашка со стаканом летят с грохотом на пол.
Нику, давай к Лёхе увезу, предлагает лысый, никак не комментируя мой выпад.
Позже, её ещё подготовить надо, отвечаю, изо всех сил пытаясь успокоиться.
Сегодня решить, всё равно ничего не получается, сначала надо услышать от Пахана приговор, который он мне вынесет. Даже если он будет озвучен не на прямую, а между строк.
Как только появляется синеглазка, переключаюсь на другую волну. Туда, где реальная жизнь, с обидами её и упёртыми капризами, а не вот это вот всё.
Опускаюсь до примитивных подкатов и мне ни хрена не стрёмно, когда предлагаю ей с пододеяльником помочь. Ну, точно, одной рукой, как раз!
Надо отдать Нике должное, потому что отъезжает снисходительно, мне даже смешно стаёт, только не над ней, а над собой. Жалеет меня, скощуху сделала.
Своими глазами наблюдаю, как она мгновенно засыпает и завидую по-белому, такой способности.
За то время, что Ника спит, я все дела успел переделать.
Иду к Михалычу, беру ключ от палаты, чтобы никто не разрушил мои планы и не вломился к нам. Заодно в процедурном делают обезболивающий, который назначен на поздний вечер.
Дремлю пару часов, потом ухожу в коридор, чтобы ответить на Серёгин звонок.
Дичь, конечно, но я даже успеваю соскучиться по ней. Не выдерживая такого марафона по сну, встаю перед диваном на колени, но опираюсь только на одну ногу.
Привет, засоня, говорю прямо в губы и не давая оклематься, сразу целую.
Сначала думаю, что мог напугать синеглазку, замечая, как она часто дышит, а когда понимаю, в чём причина, притягиваю её к себе ближе за шею.
Капец, как хочу тебя, Ника. Нам можно? спрашиваю, впиваясь в неё, пока только глазами. Хотя едва сдерживаюсь.
Не знаю, мне завтра к врачу, отвечает растерянно.
Поможешь мне? пытаюсь перетянуть её в сообщники. С нетерпением откидываю одеяло, а Ника внимательно следит за моей рукой.