Это пока все, закончил я, вопросы?
Лейтенант Коршунов поднял руку: Разрешите, товарищ майор?
При других обстоятельствах я бы не задал этого вопроса. Насколько я понимаю, этот нацистский объект находится на территории, контролируемой союзниками? Мы будем действовать совместно с ними?
Это уже два вопроса, лейтенант, заметил я, но отвечу. Этот объект, если он там есть, действительно находится на территории, контролируемой союзниками. Но его местоположение неизвестно, а, может, его там вообще нет. Это нам и предстоит выяснить. Действовать нам на этой территории придется на свой страх и риск. Теоретически частей союзников там быть не должно. Они были отведены на границу западного санитарного кордона. Но при контакте никаких столкновений.
Еще вопросы?
Вопросов нет, закончил я.
Теперь всем спать, подъем в три утра. В шесть мы уже должны быть в районе Санкт-Пельтена.
Глава 2. Десант
2 июня 1945 года
5:30 утра. Где-то над Австрией
Несмотря на то, что внизу стояла довольно теплая весна, на борту транспортного Ли-2 было холодно.
Особенно это было заметно по профессору, который стучал зубами не то от холода, не то от страха. Он качался взад-вперед, уцепившись обеими руками за лямки парашюта и стуча зубами, повторял одну и ту же фразу, которую я не мог расслышать из-за шума двигателей, но четко читал ее по его артикуляции, «Господи, помоги».
Из кабины пилотов в очередной раз вышел штурман и, нагнувшись ко мне, произнес: пять минут до точки.
Почему так рано? спросил я.
Мы попали в попутный атмосферный поток, объяснил он.
Я одобрительно кивнул и жестом показал всем приготовиться. Затем подтянул к себе сидящего рядом старшину и попросил его: Гаврилов, приглядите за профессором. Это для него первый прыжок в жизни.
Сделаем в лучшем виде, товарищ майор, ответил старшина и пересел на противоположную сторону поближе к профессору.
Через несколько минут над дверью в кабину пилотов загорелась лампа, и штурман открыл дверь.
Первым, как ни в чем не бывало, в открытую дверь шагнул Коршунов, а за ним последовали остальные бойцы его группы.
Гаврилов за шкирку поставил на ноги вспотевшего от страха профессора и фактически пинком выкинул его навстречу поднимающемуся над Австрией солнцу. И сам незамедлительно последовал прямо за ним.
Я осмотрел пустой салон, и, показав штурману знак отлично, покинул салон последним.
Несмотря на то, что раньше мне уже с десяток раз приходилось прыгать с парашютом, меня закружил сильный попутный ветер, и я чуть не потерял сознание. Собравшись с силами, я дернул кольцо, и меня тут же швырнула вверх сила раскрывшегося над моей головой купола.
Придя в себя, я попытался сориентироваться и сквозь редкие, проносящиеся мимо рваные облака, заметил планирующие к югу шесть белоснежных куполов. Остальные оказались немного в стороне, и, когда до земли оставалось чуть более пятисот метров я понял, что их сносит в сторону лесного массива, туда же, куда и меня.
В следующее мгновение деревья оказались уже совсем рядом, и мой парашют, цепляясь за ветки деревьев, остановился метрах в пяти от земли.
Я крепко приложился плечом о ствол дуба, на котором повис, и, крутясь из стороны в сторону, попытался оглядеться, чтобы понять, как мне отсюда выбраться.
Я раскачался и, зацепившись за большую ветку, залез по ней на широкое разветвление, где смог достаточно удобно устроиться, чтобы обрезать стропы парашюта.
Когда я спустился вниз, потирая ушибленное плечо, в мою сторону уже бежали два казачка, следом за которыми шел старшина Гаврилов.
Где профессор Миллер? спросил я, когда они подошли.
Гаврилов пожал плечами: Не знаю, товарищ майор. Я только видел, что парашют у него раскрылся.
Ну хоть так, ответил я, сыщите его быстро. Остальные должны быть где-то южнее.
Есть! кивнул Капитонов, и пластуны тут же растворились в лесных зарослях.
Профессора Миллера мы обнаружили болтающимся на дереве в бессознательном состоянии.
Сняв его с дерева и приведя в чувство, мы отправились искать остальных и вскоре повстречались с ними на опушке леса.
Все в порядке? спросил я у лейтенанта Коршунова.
Так точно, ответил лейтенант и я, одобрительно кивнув, достал из планшета карту.
Мы здесь, указал я, лесной массив в трех километрах восточнее города.
Хотя это и наша территория, но в город по шоссе не пойдем, указал я.
Выйдем вдоль реки к железнодорожному мосту и вот сюда. Тут на площади располагалась комендатура и особый отдел 4-й гвардейской армии. Ориентир часовня.
Я закрыл карту и обратился к радисту: Ефрейтор, радио в штаб следующего содержания, «Ланцет на месте, начинаем операцию». Доктор.
Есть! ответил ефрейтор, готовясь к эфиру.
Идем тихо, во главе группы Капитонов и Черный, замыкающие Куртаметов и Михайлов.
Есть, ответили десантники.
Выходим через пять минут, всем привести снаряжение в порядок и оправиться, если надо.
Когда мы выдвинулись в сторону города, уже совсем рассвело и солнце начало согревать землю, от чего на опушке леса повис легкий туман, скрывающий наше перемещение.
Так тихо даже в тайге не бывает, шепотом произнес ефрейтор Иванов, нехороший дух чую.
Отставить, оборвал его лейтенант Коршунов.
Отставить, отставить, перебил его я, вы это о чем, ефрейтор?
Смерть кругом, ответил Иванов.
Предчувствия ефрейтора оправдались, когда мы оказались на окраине города.
То тут, то там лежали мертвые тела, которые даже некому было прикрыть, а не то что похоронить. Когда ветер переменил направление, я почуял этот сладкий, выворачивающий нутро трупный запах, который я никогда и ни с чем не перепутаю и который напоминал мне о лете сорок второго года в пылающем Сталинграде.
Мои мысли прервал рык профессора, которого от этого ужасающего запаха все-таки вывернуло наизнанку.
Простите, произнес он.
Да. К этому надо привыкнуть, произнес старшина, похлопывая его по плечу.
Но это были только цветочки. Город оказался весь завален трупами. Кое-где среди мирных жителей попадались наши солдаты и офицеры. Особенно мне запомнился один солдатик, который сидел у фонтана, взяв за руку австрийскую девушку с длинными косами, в которые были вплетены яркие алые ленты.
Я на секунду остановился, и, подняв лежавший неподалеку плащ, накрыл их.
Часовня, указал Коршунов.
Где-то впереди послышались шаги, и из палисадника выбежали пластуны.
Там люди, товарищ майор, доложил лейтенант.
Живые? переспросил я, где?
По форме так наши, ответил Капитонов.
У комендатуры два офицера грузят виллис, подтвердил сержант.
Так, так, так! задумался, я, а что же они не сообщили о себе в штаб?
Я обратился к десантникам: Вот, что, лейтенант, обойдите с другой стороны. Возьмем этих товарищей тепленькими.
Ефрейтор, а вы найдите себе самую высокую точку, подстрахуете нас, приказал я Иванову.
Старшина, вы с профессором, и вы оба за мной, махнул я пластунам.
Что бы застать незваных гостей врасплох, я с казачками вышел из переулка прямо у здания бургомистра, в котором до недавнего времени находилась комендатура города.
Перед зданием, в десяти шагах от входа стоял Виллис, возле которого суетился высокий офицер без головного убора. Второй, по-видимому, в это время находился внутри.
Руки на капот, товарищ капитан! приказал я, наведя на него пистолет-пулемет.
Офицер застыл на месте и, подняв руки, медленно повернулся: Кто вы?
4-я гвардейская армия, специальный патруль СМЕРШ, ответил я, придумывая на ходу легенду.
Здесь? удивился капитан.
Так и вы здесь, улыбнулся я и кивнул сержанту обыскать супостата.
На другой стороне площади заняли свои места десантники и я, посмотрев на часовню, где засел мой снайпер, подошел ближе к дверям комендатуры.
В это время из дверей раздался выстрел, и капитан рухнул замертво на капот авто. Следом за первым выстрелом последовал второй, и все стихло.
Что это было? выдохнул сержант, присев за колесом Виллиса.
Тело капитана сползло на землю, и я приказал десантникам прочесать всю площадь и прилегающие дома, а сам с казачками вошел в здание комендатуры, где на полу, в холле, обнаружил второго мертвого офицера в звании майора.
Застрелился, махнул Капитонов, сначала напарника, потом сам.
Это я вижу! покачал я головой, оглядываясь.
Обыскать и раздеть обоих, приказал я.
Казачки с усмешкой переглянулись, и я повторил: Да, да, да. Того у машины притащите сюда и раздеть обоих. Посмотрим, кто они такие.
В дверях возник Коршунов и с порога доложил: Все чисто, больше никого.
Хорошо, ответил я, расставь посты, старшину и профессора сюда.
Есть! ответил лейтенант.
Тем временем казачки аккуратно раздели двух остывающих супостатов и вывернули содержимое их карманов.
Документов нет. Посмотрим. У майора носовой платок, пахнет женскими духами, принюхался я, качая головой.
У капитана булавка и снаряженная обойма от ТТ. Не густо.
А в мешках в Виллисе что?
Ящик какой-то с пробирками и паек, ответил сержант.
Руки подними им, приказал я ему.
Он поднял руки ближайшего, и под плечом я заметил небольшую татуировку.
А вот это интересно, поднялся я и подошел ближе.
Татуха какая-то, пожал плечами сержант.
Руна тир, объяснил я, и у второго тоже. Они оба из СС.
Теперь надо понять, какого черта два эсэсовца, переодетые в форму офицеров красной армии делали в очаге эпидемии?
Тем временем в дверях появился профессор, и я обратил его внимание на тела, профессор, можете осмотреть их тщательным образом?
Профессор, немного ошарашенный таким предложением, положительно кивнул и, указывая на тела, ответил: Нужен удобный стол.
Позади него появился старшина и тут же понял, что от него требуется: Найдем мы вам стол.
Вот и хорошо, потер я рука об руку и приказал: значит, вы занимайтесь телами, Капитонов и Черных обыщите Виллис и затем надо осмотреть все здание. В помощь возьмите Гаврилова.
А что искать-то, товарищ майор? поинтересовался Капитонов.
Любые документы, ответил я.
А если они в запертом сейфе? спросил сержант.
Приходько вам в этом поможет, объяснил я.
Есть! ответили казачки.
В здании комендатуры был беспорядок. То тут, то там были разбросаны мебель, разные вещи и документы. Сложно было оценить эту обстановку. То ли все это было раскидано при отходе наших частей, то ли здесь уже покопались мертвые фрицы.
Так или иначе, но на обыск здания у моих подчиненных ушел час с лишним.
Я еще раз осмотрел отдельные комнаты и спустился на первый этаж в большой зал, куда бойцы стащили все, что они смогли обнаружить.
Не густо, осмотрел я три стопки бумаг.
Там еще два сейфа наверху, сообщил Капитонов, Один вскрытый пуст, а вторым Приходько как раз занимается.
В этот момент на верхних этажах раздался громкий хлопок, что с потолка осыпалась часть штукатурки и большая люстра, висящая посреди зала, зазвенела переливами хрустальных кристаллов.
Надеюсь он только замок подорвал, а не весь сейф целиком, пошутил я.
Взрыв и правда оказался чуть мощнее, чем рассчитывал мой взрывотехник.
Через несколько минут, откашливаясь от пыли, в зал вошел старшина, неся в руках дымящуюся стопку папок и бумаг.
Вася немного подпалил тут, доложил старшина, но не сильно.
Вася, Вася, произнес я и принялся изучать документы.
В дверях появился рядовой Приходько и казачки, дружно улыбаясь, подивились его умению. Здание не разнес и на том спасибо.
Я погрузился обратно в документы и, пролистав некоторые из них и перерыв папки, не обнаружил ничего, что бы меня заинтересовало.
Это не то, произнес я, интендантские ведомости, тушенка, гречка, сало.
В дверях кто-то закашлялся, и все дружно оглянулись.
Что у вас профессор? спросил я.
Профессор, опуская рукава гимнастерки, подошел ко мне и, оглядев остальных бойцов, попросил: Можно вас на пару слов, тет-а-тет.
Хорошо, согласился я и вышел вслед за ним в соседнюю комнату, где он осматривал убитых фрицев.
Что-то нашли? спросил я, поднимая плащ-палатку, которой были накрыты тела.
Только одна особенность, ответил профессор, у обоих след от укола. Трудно предположить, зачем бы вполне здоровым людям делать укол в предплечье, если только это не прививка.
Прививка? переспросил я.
Да, подтвердил профессор, и на одного из них она, похоже, не подействовала. Я обнаружил следы заражения неизвестной инфекцией.
Он указал на пулевое отверстие в груди и запекшуюся кровь, пуля прошла через легкое, и здесь отчетливо видно изменение консистенции крови. Может, он и не знал, но ему оставались считанные часы. В документах академик Зильбер описывает похожие случаи.
А у второго? поинтересовался я.
Профессор повернул ко мне окровавленную голову с большой дырой в черепе: Здесь все в норме. И вот еще, резко нагнулся он и положил сверху на тело обугленную картонку, оставшуюся от папки, еще теплая. Они что-то сожгли в камине.
Я взял обгоревшую картонку и аккуратно открыл ее.
Совершенно Секретно, Начальнику 6-го отдела Главного Управления Контрразведки «СМЕРШ» генерал-ма прочел я про себя.
Затем перелистал обгоревшие на две трети листки и прочел еще несколько уцелевших фрагментов.
Оберфюрер отказался от дальнейших п подтверждает, что лично вид прибыл на одномоторном сам из Бер мого
Читали? спросил я у профессора.
Извините, заглянул, опустил глаза профессор.
Это то, что мы ищем? спросил он.
Похоже, ответил я и закрыл папку, только здесь почти все сгорело.
Остается только гадать, кого видел оберфюрер, что его надо было с этими показаниями тащить в Берлин к Жукову через две страны.
А вы молодец, Карл Рудольфович, но вы должны молчать о том, что прочли здесь, строго посмотрел я на профессора.
Само собой, ответил профессор, только и так ведь ничего не понятно.
Не понятно, вздохнул я, соглашаясь.
Я убрал обгоревшие листки в планшет и достал папиросу, помяв ее в руках.
В холле послышались шаги, и я вышел из комнаты.
С возгласами «где майор?» меня разыскивал лейтенант Коршунов.
Что случилось, лейтенант, спросил я.
Он подошел ко мне и, кивая на улицу, сообщил: Ефрейтор Иванов с часовни заметил самолет на краю поля.
Самолет? спросил я, это интересно.
А в городе что?
Тихо, как на погосте, ответил лейтенант, ребята обшарили окрестности, одни трупы.
Мы тут все закончили, сворачивай, приказал, я лейтенанту, проверьте, на ходу ли Виллис и найдите еще какой-нибудь транспорт. Поедем посмотрим, что там у вас за самолет на поле.
Транспорта нашлось предостаточно. В соседнем квартале, недалеко от железнодорожного вокзала, на запасных путях обнаружился целый эшелон немецкой техники, предназначенной для ремонта и переплавки. Часть из нее была повреждена, а часть, хоть и зияла в отдельных местах сквозными отверстиями от осколков, оказалась на ходу.
Старшина, поковырявшись в бронетранспортерах, выбрал один более-менее и, взяв некоторые запчасти с других, сумел завести его и выкатить на платформу.
Молодцы гвардейцы! произнес старшина, закрывая капот транспортера, взрывать не стали и поломали аккуратно. Если разбираешься, то починить можно.
Сколько горючки? спросил я.
Сольем из всех, как раз на бак наберем, ответил старшина.
Хорошо, похвалил я его.
Коршунов! Я с пластунами поеду гляну на самолет, который наш охотник разглядел, а вы тут на чеку будьте.
Так точно! ответил лейтенант.
Проехав через город, мы оказались на северной окраине. Дорога на выезде оказалась повреждена воронками от снарядов, и Черный, ведущий машину, сбавил скорость, чтобы их объехать.