Меня зовут Юкия, я буду жить в десятой комнате второго корпуса. Приехал из Тарухи, что в северных землях, без особого напряжения заговорил сосед Сигэмару. Мой дядя когда-то служил в Ямаути-сю, так что я с детства наслышан об ужасах жизни в Кэйсоин. Не уверен, справлюсь ли с занятиями, но очень постараюсь. Об остальном умолчу.
Сносное приветствие. Под недружные хлопки юноша уже собирался сесть, но вдруг кто-то произнес:
А ну, подожди. Не хочешь сказать нам, зачем поступил в Кэйсоин? произнес рыжеватый мальчик.
Сигэмару взглянул на него и не удержался от восклицания. Его лицо было очень красивым в провинции такие нечасто встретишь. Сигэмару восхищенно разглядывал его, будто увидел редкого зверя, но Юкия, ничуть не удивившись, повернулся к пареньку.
Никакой особой причины нет. Просто подумал, что хорошо бы стать отличным Ямаути-сю и защищать Ямаути.
Защищать Ямаути? И это все? переспросил мальчик, и его очаровательные черты исказились недоверием.
Юкия посмотрел на упорного собеседника и медленно моргнул.
Прости, а ты кто?
Меня зовут Акэру, я из основной ветви Западного дома.
Когда рыжий красавчик представился, по столовой пролетел шепот: «Это он!»
Даже деревенщина Сигэмару понимал, насколько родовитый перед ним аристократ.
Землями Ямаути управляли четыре аристократических дома: Восточный, Южный, Западный и Северный. Считалось, что эти четыре рода начались с детей первого Золотого Ворона и с тех пор власть при дворе принадлежит потомкам той или иной семьи. Акэру был сыном главной ветви Западного дома, что делало его одним из самых знатных людей в Ямаути.
Так это ты тот самый любимчик Его Высочества молодого господина? внезапно раздался откровенно насмешливый голос.
Сигэмару посмотрел в его сторону: там с важным видом сидел сэмпай в окружении прихлебателей. Этот «побег» не соизволил даже помочь однокурсникам, когда готовился банкет. Его орлиный нос правильной формы, казалось, был вылеплен специально. Черты лица, не столь красивые, как у Акэру, тем не менее выдавали в нем аристократа. Плечами шире, ростом выше других «побегов», с длинными руками и ногами, лицом и фигурой он выделялся среди прочих, но, видя его презрительное отношение к окружающим, никто не хотел иметь с ним дело.
А ты кто такой? с подозрением спросил Акэру.
Сэмпай с вызовом сверкнул глазами:
А я Кимитика из дома Минами-Татибана.
Услышав это, Акэру понимающе кивнул и прищурился, глядя на Кимитику.
Наслышан о тебе.
Не знаю уж, чего ты там наслушался, но здесь я твой сэмпай. Так что не забывай об этом, когда будешь открывать рот.
С этими словами Кимитика встал, выпятив грудь, и гордо посмотрел на Акэру.
Не знаю, пажом ты был у молодого господина или кем, здесь это не имеет никакого значения. Надумаешь пыжиться пеняй на себя.
Это угроза?
Можешь считать это угрозой. Никто тут не боится пустоголового наследника.
Обо мне можешь говорить все что угодно, но я не собираюсь слушать, как ты оскорбляешь Его Высочество молодого господина.
Акэру посуровел и оглянулся на Юкию:
А ты чего молчишь? Может, тоже скажешь что-нибудь, господин Юкия?
Юкия в затруднении смотрел то на одного, то на другого, а когда к нему обратились, растерялся.
Прошу прощения. Я как-то не очень понимаю, о чем разговор, вы уж как-нибудь сами проблеял он, и Акэру нахмурился.
Несмотря на то, что он оскорбил Его Высочество?!
Юкия молчал, но в его глазах промелькнула скука. Не то чтобы он не мог ответить просто не хотел. Заметив это, Сигэмару тоже не удержался.
Нет-нет, мы не можем говорить об этом, вот и все.
Так и не поняв, почему вдруг изменилась атмосфера, Сигэмару специально сунул свой клюв в перепалку, и все взгляды метнулись к нему.
Прошу прощения. Мы с Юкией живем в одной комнате, меня зовут Сигэмару, я тоже из северных земель. С этими словами Сигэмару неспешно поднялся и похлопал по плечу удивленного соседа. Я ждал, ждал, а очередь до меня так и не дошла, так что начну без разрешения. Я тоже, как и он, поступил в Кэйсоин, чтобы защищать Ямаути. И раз мы оба выросли в одинаковых условиях, позвольте мне ответить: вопрос господина Акэру очень уж сложный.
Услышав шутливую речь Сигэмару, Акэру растерялся:
Почему?
Так ведь таким деревенщинам, как мы, не доводилось встречать господ из дома Сокэ. Как же нам возражать и соглашаться, когда вы говорите о людях, про которых мы ничего не знаем?
Акэру умолк.
Похоже, беспечные слова Сигэмару застали врасплох и Кимитику. Он пробормотал:
Так кому ты собираешься присягать в верности, окончив академию?
А откуда мне знать? Ведь у меня еще три года. И Сигэмару расхохотался. Для начала надо стать Ямаути-сю. Знаю только, что мое место определят мои успехи. Пока неизвестно, к кому из дома Сокэ я отправлюсь служить, но, что бы ни случилось, буду доволен, если моя работа пойдет на пользу Ямаути.
Такая простая логика ошеломила всю столовую. Тут кто-то из «стволов», до сих пор сидевших молча, не смог сдержаться и фыркнул, и атмосфера разрядилась.
А вообще, Сигэмару прав.
Занятный парень к нам поступил!
Кимитика, сядь. Не порть нам праздник.
Кимитика мрачно смотрел на Сигэмару, но с недовольным видом замолчал, повинуясь приказу старшего. Акэру тоже успокоили друзья, и он, пусть не смирился, настаивать все же не стал.
Когда продолжили знакомиться, Сигэмару уселся на свой стул.
Сигэ, спасибо, тихонько поблагодарил его Юкия.
Однако тот отмахнулся:
Не бери в голову.
Он выпил еще чарку и уже собирался сунуть что-нибудь в рот, как подошел хмурый Итирю.
А ну, идите-ка оба сюда.
Он вывел их из зала и отправил в купальню.
О, отлично!
Как хорошо!
Купальня в Кэйсоин была огромная, Сигэмару раньше таких не видел. Они с Юкией залезли в бочку[5] и расслабились, но тут распахнулась дверь и раздался недовольный возглас:
Чего расселись? Вы хоть поняли, почему я утащил вас оттуда?
Не дожидаясь ответа, Итирю продолжил, почти крича:
Это мне старшие приказали! Мне велели побыстрее разъяснить вам все, пока опять чего-нибудь не случилось. Они страшно рассердились!
А мы-то в чем виноваты? Это все затеял парнишка из Западного дома, лениво возразил Юкия.
Итирю отступил и наклонился над Сигэмару:
А ты?
Сигэ хотел защитить меня, а ведь он ничего не знает про жизнь при дворе, так что же еще он мог сказать? Ты, «побег» Итирю, не помог нам и зря, мне кажется, обвиняешь Сигэ.
Итирю услышал язвительные нотки в словах Юкии и застонал. Какой-то немирный получился разговор.
Я что-то не так сделал? робко спросил Сигэмару, но почувствовал в полумраке, что Юкия улыбается.
Не волнуйся. Они всего лишь болтали о бессмысленной борьбе за власть при дворе.
Сигэмару удивило, что друг что-то знал об этом. И Юкия, поймав его подозрительный взгляд, смущенно почесал голову.
Прости, что толком не сказал тебе, но мы с Итирю оба младшие сыновья наместников. Только я к тому же служил при дворе.
Что, правда?
Теперь Сигэмару сообразил, откуда у Юкии недеревенские манеры. Великан недооценил юношу в простом уэ, а тот оказался аристократом, пусть даже провинциальным.
Стало быть, лучше ты объясняй, а не я, давай, подтолкнул Итирю, и Юкия повернулся к Сигэмару.
Дело такое. Наверняка ты знаешь, что десять лет назад Его Высочество спорил за место наследника со своим старшим братом господином Нацукой.
Юкия явно собирался объяснять все с самого начала, и Сигэмару повернулся к нему и покачал головой:
Только слухи. Без подробностей.
Еще недавно при дворе шли жаркие споры, кто станет следующим Золотым Вороном: старший сын правителя или младший. Это самый важный вопрос для Ямаути, поэтому слухи долетали даже до окраин. И вдруг однажды было решено, что следующим Золотым Вороном станет молодой господин.
Да, я слышал, что между старшим и младшим братьями нелады
А вот это неверно. Может, для тебя это странно, но отношения между Его Высочеством и господином Нацукой вовсе не плохие. Мало того, господин Нацука на удивление сильно беспокоится о младшем брате.
Юкия говорил так, будто прекрасно знал обоих. Обычно в доме Сокэ власть наследовал первый сын, но сейчас ее получил второй отпрыск, и именно благодаря усилиям старшего брата.
Вообще-то, Его Высочество стал наследником вместо брата, потому что верховный жрец признал его истинным Золотым Вороном.
Старейшины рода Ямаути разделяют истинного Золотого Ворона и его воплощение. Считается, что у истинного властителя от рождения есть все качества, нужные для управления государством. В доме Сокэ принято передавать трон ему, даже если он не первенец или рожден от наложницы. А пока истинного Золотого Ворона нет, его пост занимает старший сын дома Сокэ, воплощение Золотого Ворона.
Так что хотя народ привык называть правителей одинаково, истинный Золотой Ворон и его воплощение это совсем разные люди. Причем сам верховный жрец признал Его Высочество истинным Золотым Вороном.
Погоди-ка. Сигэмару сжал виски. Ты говоришь, что, когда младшего брата признали настоящим правителем, его старший брат, который должен был стать воплощением Золотого Ворона, уступил ему место наследника?
Ага.
Если родился истинный Золотой Ворон, Нацуке нет необходимости заменять его. Сам Нацука всегда был честным и беспристрастным, совсем не интересовался властью и потому нисколько не возражал, когда престол достался младшему брату.
Но кое-кого это не устраивало.
И этим кое-кем оказалась Госпожа в Лиловом, мать Нацуки. Она дочь Южного дома и официальная супруга правителя. А вот мать молодого господина наложница и принадлежала Западному дому.
Вдобавок к этому сказалось и долгое отсутствие истинного Золотого Ворона. В итоге аристократия Южного дома резко выступила против отказа Нацуки от престола. В то же время Западный дом, разумеется, желал воцарения молодого господина, поэтому двор, невзирая на намерения самого Нацуки, раскололся на тех, кто защищал право старшего брата, и тех, кто поддерживал младшего.
Вот так Южный и Западный дома стали врагами. И похоже, это дошло даже до Кэйсоин.
Юкия посмотрел на Итирю, и тот устало кивнул:
В общем, да. Наверное, ты уже понял, что Кимитика родился в Южном доме.
А Акэру в Западном. Кимитика за старшего брата, Акэру за младшего.
Ох, как все это запутанно!
Сигэмару, на которого разом вывалили груду фактов, вконец перестал понимать, что к чему.
Значит, вот что получается: у папаши есть большое поле, жена и сын-наследник. Он заводит себе еще одну женщину, и у той рождается ребенок. Но этот младший умен и талантлив, поэтому первый сын пытается уступить поле младшему. Супруга против. Свои клювы начинают совать в это дело семья супруги и семья любовницы и ой-ой-ой! Я правильно понял?
Итирю и Юкия примолкли.
Эк ты все изложил
Но, по сути, он прав. Словами Сигэ, Кимитика родня жены, а Акэру наложницы.
Во, теперь до меня дошло, довольно сказал Сигэмару.
Тогда Итирю убедительно добавил:
А ты все же лучше не лезь к ним. Хлопот не оберешься. Если можно не трогать то, что будет вонять, умнее всего вообще к этому не приближаться.
Хм, и правда. Пока они сами нас не трогают, мы не должны ничего делать, сказал Юкия.
Ладно, если мы закончили, я пойду. Ну и выносливые же вы! Итирю встал, пошатываясь, и Сигэмару только сейчас заметил, что сам весь покрылся потом.
Приятно было после купания вернуться в свою комнату и лечь пораньше. В центре комнаты поставили старую, всю в заплатах, ширму, отдав внутреннюю половину Итирю, а поближе к входу устроились Юкия и Сигэмару. Расстилая футоны[6], они болтали о том и о сем, и в конце концов разговор зашел о причинах поступления в Кэйсоин.
Да, я бы тоже хотел послушать. Особенно про тебя, Юкия, выглянул из-за ширмы Итирю. На банкете не расслышал толком. Ты ведь не хотел сюда попасть.
Лицо сэмпая было мрачным. Сигэмару удивился и посмотрел на Юкию, а тот смущенно поежился:
Я действительно считал, что не выдержу тренировок в Кэйсоин и просто помру. Когда мне велели выбирать между поступлением сюда и службой при дворе, сначала я выбрал двор.
Так почему же ты оказался здесь?
Прошлым летом я понял, что сейчас не время капризничать.
Услышав о прошлом лете, ребята посерьезнели:
Ты про нападение обезьян? вырвалось у Итирю, и Юкия молча кивнул.
В те дни случилось нечто, отчего все ятагарасу в Ямаути запаниковали: обезьяны напали на пару окраинных поселков, и там погибли все жители[7]. Сначала никто не понимал ни цели пришельцев, ни откуда они появились, но позже выяснилось, что погибшие ятагарасу стали кормом для гигантских зверей. Те напали на деревни, чтобы сожрать людей.
Страна Ямаути, границы которой, как считалось, оберегало божество Ямагами, раньше никогда не подвергалась атакам внешних врагов. Жители были потрясены. Двор бросил все силы на поиски пути, которым людоеды проникли в страну, и довольно быстро обнаружили «ход» в Ямаути. Его удалось закрыть, после чего двор публично объявил, что гигантские обезьяны больше не попадут на эту землю.
Однако это лишь надежды аристократов Тюо, добавил Юкия. Просто самоутешение: якобы «мы нашли и закрыли брешь, вот было бы хорошо, если бы обезьяны к нам больше не пробрались». Конечно, они хотели успокоить народ, но теперь люди станут не так осторожны и не смогут защитить себя. Я думаю, зря объявили, что опасность исчезла.
Юкия говорил горячо, вся его беззаботность улетучилась, и в глазах Сигэмару он выглядел очень умным.
Ясно. Так вот что означало твое «защищать Ямаути». Значит, ты тоже хочешь бороться с обезьянами.
Ну, в целом да. Нельзя же доверить все Тюо, добавил Юкия в ответ Сигэмару и вдруг пристально посмотрел на него. А что значит «ты тоже»?
Так ведь я поступил сюда затем же. Только одно не сказал: я из Садзаки, что в местности Симаки.
Садзаки
И Юкия, и Итирю родились в северных землях, и оба ужаснулись при этих словах.
То самое Садзаки, на которое напали обезьяны? растерянно прошептал Итирю, и Сигэмару кивнул.
От обезьян пострадали поселок Суго в землях Тарухи и поселок Садзаки в Симаки. По сравнению с полностью уничтоженным Суго, Садзаки лишился всего одной семьи, чей двор стоял в сторонке от других. Оттого обычно в стране вспоминали только опустошенный Суго, однако каждый ощущал, что лишь по воле случая не оказался в беде сам.
Тот пострадавший двор у нас называли нижней усадьбой.
Сигэмару рассказал о старом доме, который когда-то был центром другого поселка рядом с Садзаки. Когда старый тракт обезлюдел, исчез и поселок, и в конце концов осталась одна нижняя усадьба. В последнее время они обеспечивали себя сами и виделись с соседями крайне редко.
В то лето наместник прислал письмо: приказал проверить дома на окраине. А я из местных самый сильный, вот и отправили меня посмотреть, как там дела. Я и увидел: вся усадьба в крови, жителей никого нет, хотя коня никто не отвязал в конюшне, мухи так и бегали по его гнилому трупу. Я сначала не понял, почему пол у очага весь какой-то черный, а когда разглядел везде белые обглоданные кости, догадался, что черной-то была засохшая кровь. Мы, конечно, не слишком дружили, однако все-таки общались с тамошними жителями. Тогда вспомнил одного местного мальчика, начал бегать, кричать: «Эйта, ты где?» А потом в одной комнате, где деревянный пол почернел, как будто его залили тушью, нашел знакомый волчок. Ни в жизнь не забуду, что я почувствовал в ту минуту.
Сигэмару замолчал, но ни Юкия, ни Итирю не подгоняли его, понимая переживания юноши.