Маги решили, что их пытаюсь дискредитировать не я, а Совет священников. Это мне даже на руку, они будут меньше общаться друг с другом, но внимательно следить за ситуацией. А вот в Области часть произведений вызвала негативную реакцию. Я слышал, Совет даже объявил сбор наемников.
Какие именно работы опубликовала Милла? спросила Асциена.
Базовые. Теперь все знают, что Великие боги лично возглавили мятеж против Одина и убили его.
Вы возглавили, не выдержала историк.
Глаза графа де Фарниса на мгновение немного потемнели. Потом он слегка вздохнул.
Вы правы. Я был молод, глуп, и, поверьте, сейчас сожалею о тех решениях. О некоторых из них. Вы можете отнестись к этому скептически, но я признаю свои ошибки. Тогда я думал больше о своей личной власти, а не об Империи. Но после прорыва Ничто, после первых лет тщетных попыток удержать Империю от развала, после смерти Одина и разрушения столицы все изменилось. Я изменился! По ходу речи он все больше распалялся. Сменились жесты. С удивлением Асциена поняла, что эти эмоции подлинные. Граф молчал о своем прошлом и не поднимал связанных с ним тем, потому что раскаивался. И если Вы считаете меня безжалостным, то Вы никогда не смотрели в глаза Корал.
Амадеус замолчал, его дыхание не было тяжелым, но все же сбилось.
Извините, тихо сказала Асциена.
Де Фарнис поднял руку.
Я понимаю Ваш интерес. Ведь Вас тянет к истории, как котенка к теплому молоку. Вот только вряд ли я смогу удовлетворить Ваше любопытство. Вернувшись, я понял, что многие мои воспоминания тусклы или вообще отсутствуют. Я читал многие хроники за эти пять лет, искал самые редкие еще и потому, что хотел восстановить свою память.
Граф замолчал.
Возвращаясь к нашей общей знакомой, второй пласт документов касался причин, почему боги почему мы вообще ополчились на Одина. Разумеется, приведена точка зрения Корал.
Асциена закусила губу.
То, что Владыка, Один Несущий Свет, был безумен?
Альмерин поморщился еще раз. Глотнул вина из серебряного кубка.
Асциена, он и правда был безумен. То, что теперь, побыв божеством, я отчасти понимаю его безумие и, после разрушения Капитула, разделяю его страхи перед распространением Семени Хаоса, не отменяет того факта, что Один терял связь с реальностью. Не знаю, какие у него были настоящие цели. Не уверен, что даже Корал или Нургрим знали их. Но ближе к концу все становилось только хуже. Вам будет сложно представить тот мир.
Глаза графа затуманились.
Столица утопала в новшествах, водопровод почти в каждом доме, даже в трущобах. Яркое, сверкающее электричество в домах и на улицах. Теплые зимой дома, наполненные льдом ведра с шампанским. Высокое общество во всем его блеске, сверкающее драгоценными камнями. А если бы Вы проехали неделю по северному тракту, добравшись до Майна, то увидели бы, что люди живут чуть хуже, чем сейчас. Ни электричества, ни газа, ни шампанского. Зато три громадных завода, где не покладая рук за гроши трудятся тысячи людей, отравляя все окрестности удушливым дымом. А проехав еще две недели на север, Вы бы увидели, что люди и вовсе живут как до прибытия Одина. И вся молодежь бежит к столице, оставляя порой целые деревни на стариков, не способных позаботиться о себе. Но никому не было до этого никакого дела.
Асциена молчала, боясь спугнуть этот миг откровения.
Не буду врать, я был таким же, как все остальные дворяне Капитула. Для меня это была возможность. Общество бурлило и требовало перемен. Если бы я не сделал этот переворот, спустя пять лет столицу брали бы штурмом толпы обезумевших рабочих и крестьян. Сгорело бы вообще все. Граф помолчал. Я не оправдываюсь, моим тогдашним действиям нет оправдания. Но они были неизбежны, и, если бы не я, все могло пойти куда хуже. Что и произошло дальше, когда заводы пришлось закрыть, так как Корал сперва не понимала целиком технологию, которая там использовалась.
И теперь о том, что Вы сказали, знают все?
Нет. Не так много. Только о том, что Один перед мятежом Великих богов был уже полубезумным тираном. Этого хватило. Правда сожалею, но Вас я отпустить в Область пока что не могу. А жаль. Вы бы были хорошим послом доброй воли Империи. А сейчас прошу меня простить!
Амадеус встал из-за стола и, поклонившись, удалился. Асциена осталась в одиночестве сидеть за столом, думая о том, что она услышала.
С тех пор они уже трижды обедали, ни разу не касаясь больше прошлого Амадеуса. И вот сегодня ее снова пригласили на обед. Она собралась спокойно и без спешки, после чего проследовала в столовую. Теперь ее часто оставляли без присмотра, после того как она пообещала оставаться в особняке, пока Амадеус не разрешит уехать.
Граф уже ждал ее и поднялся, чтобы поклониться и поцеловать руку. Слуга снял крышки с приготовленных блюд и разлил вино, после чего удалился, сделав короткий поклон.
Как Ваше настроение, дорогая Асциена?
Благодарю, все в порядке. Вы тоже решили свои проблемы?
Лишь часть. Но важную. Война с Областью Одина прямо сейчас Империи больше не грозит. Думаю, Вас это порадует
Они не успели продолжить обычную серию приветственных вопросов и ответов, как дверь распахнулась. В зал стремительно вошел человек лет пятидесяти, но удивительно моложавый, с очень ровной спиной. Седые волосы и борода его были коротко подстрижены, а удивительно синие глаза ярко сверкали от гнева. Его светло-алая мантия и полуплащ развевались от стремительных движений. Одежда ордена Иллюминатов.
Граф Амадеус де Фарнис, Голос Императора! начал вошедший с порога. За его спиной нервно переступали пара слуг графа. Я, глава Совета магов ордена Иллюминатов, обвиняю Вас в умышленном очернении репутации магов Империи.
Амадеус не выглядел испуганным или расстроенным. Он поднялся и кивнул слугам, чтобы они закрыли дверь.
Если не ошибаюсь, уважаемый Кринус? Присаживайтесь. Если будет Ваше желание, я попрошу подать еще один комплект приборов. Взгляд графа упал на историка. О, прошу простить мои манеры. Это моя гостья из Области Одина, Асциена. Одна из самых талантливых историков нашего поколения!
Маг мельком взглянул на женщину, мгновенно утратив интерес.
Это не ее работы были опубликованы. Орден Иллюминатов в курсе того, что это Вы, с попустительства Императора, опубликовали труды, ныне распространяемые среди населения Империи.
Меня несказанно радует Ваша осведомленность. Это значит, что шпионская сеть и способы связи Вашего ордена все так же хороши, как и в дни моей юности.
Амадеус тонко улыбнулся, и эта улыбка предназначалась именно Асциене, способной оценить юмор данного заявления.
Сеть шпионов? маг слегка опешил.
Да. Вы платите сиротам, ворам, мелким слугам и прочим сомнительным личностям, для того чтобы получить важные сведения. А затем, используя присущие только Вашему ордену способности, предаете информацию за сотни километров. Я уже год как хотел бы получить доступ к Вашей сети осведомителей, но решил подождать, пока Вы сами не придете ко мне. Надеюсь, Вы никому, за пределами ордена Иллюминатов, не сообщили о своих подозрениях?
Кринус напрягся.
Вы знаете о сети и способах связи? Как?
Ох. Как же там было? Gloria voci veri Imperatoris.
У Асциены возникло ощущение, что в главу ордена ударила молния. Он замер и побледнел. А затем медленно опустился на одно колено.
Obedientia Primo Imperatori.
Маг остался преклоненным. Амадеус вежливо поаплодировал ему.
Как меня радует, что традиции ордена не забыты. Уважаемый Кринус, прошу Вас присесть, пока Вы не рухнули. Сейчас Вам подадут приборы и красное вино из Арима, я слышал, Вы его любите.
Маг кивнул и сел на кресло с краю стола. Амадеус постучал ножом по кубку и велел вошедшему слуге принести вино и столовые приборы. Спустя две минуты все было готово и дверь закрылась. Все еще бледный маг выпил полный кубок вина и произнес:
Если Вы слова значит Вы
Альмерин, все верно. Не пугайтесь. Я не связан с Семенем Хаоса и не кусаюсь. Но ваш орден, как и прежде, должен служить мне. Граф обернулся к удивленной Асциене. На самом деле это я основал орден Иллюминатов, второй по важности орден магов Империи. Первым был орден Милосердия, Корал. Вряд ли Вы о нем слышали, она его расформировала сама спустя пятьдесят лет после основания, преобразовав в Церковь Матери Милосердия, о которой Вы уже, должно быть, слышали.
Асциена кивнула ему.
Да. Церковь, в отличие от орденов магов, не использовала Семя Хаоса. Но многих учила с ним правильно обращаться. Правда, после смерти Матери Милосердия ее церковь уничтожили более ортодоксальные последователи церкви Одина, проговорила Асциена, все еще пораженная происходящим.
Все верно. Туда ей и дорога. Но пока я хотел бы услышать от Вас новости, Кринус. Надеюсь, Вы достаточно пришли в себя?
Император Альмерин
Прошу, просто Амадеус. Тут все свои.
Да. Хорошо. Амадеус. Новости неутешительные. Каллимар захвачен. Легион «Лев» уничтожен полностью, а легионы «Цапля» и «Север» понесли большие потери. Пока северяне остаются в городе и укрепляют его.
Остаются? Граф нахмурился. Это весьма странно. Есть ли соображения, как город пал так быстро?
Есть. Северяне использовали очень мощную магию. В нашем ордене о такой не знали. А это многое значит. Несколько секций стены города были уничтожены мгновенно. Я и не предполагал, что люди, связанные с Семенем, способны на такое. Если они не боги. Маг нервно взглянул на Амадеуса. Северяне быстро захватили плацдарм в городе и грозили отрезать весь легион «Север» на одном берегу Меридиана. Но потом Вмешался Амер
А-амер. Вот как. Было бы наивно надеяться, что его убьют до того, как он доберется до Семени. Понятно, почему остатки легиона спаслись. Амер никогда не любил бессмысленных мясорубок.
А Вы не любите Убийцу Богов, немного мрачно заметила Асциена.
Не люблю, легко согласился Амадеус. Он как буря. Непредсказуемая и неотвратимая. Каков бы ни был твой план, Амер своим появлением его нарушит. Поэтому как правитель я его терпеть не могу. Альмерин сделал паузу и посмотрел прямо в глаза историка. Но при этом я признаю, что он лучший из людей. Он правда хочет всех спасти и защитить. Я его уважаю, и не будь ответственен за все жизни Империи, любил бы его как брата. Кто еще из богов пробудился?
Фарн. А больше пока никто. Хотя есть неподтвержденный слух о том, что Элипг снова правит Высшими.
Невозможно! Амадеус подался вперед, и Асциена отметила, что впервые видит его действительно в бешенстве. Ее убили на моих глазах за пару недель до окончания Войны Богов!
Я лишь передаю слух Маг явно смутился.
Эта женщина попила много крови всех окружающих. О как я жалел, что позволил ей примкнуть к Обществу. А ее проклятые дети, Высшие и Низшие, еще хуже!
Граф глубоко вздохнул и торопливо отпил вина, пряча эмоции. Потом с трудом продолжил спокойно.
А легион «Лев» северяне тоже смели с помощью магии?
Не совсем. Наши источники говорят, что маги северян там были, но обычные Кинетики и Пироманты. Ну или маги со схожими талантами, похоже, они не придерживаются деления на ордена. Однако, северяне похоже придумали новый тип артиллерии, очень эффективный против сомкнутой пехоты. О деталях, к сожалению, сказать не могу. И еще они придумали какой-то сплав, который гарантировано убивает магов, потому что его нельзя отклонить с помощью Семени Хаоса
На этот раз маска спокойствия Альмерина совсем лопнула. Было видно, что эта новость совсем выбила его из колеи. Он что-то шептал, так тихо, что Асциена едва его услышала:
Это невозможно. Невозможно. Как они нашли меч или ядро? Где?
Интерлюдия I. Край Края степей
Вайлет лежал на теплой земле, которая весь день впитывала тепло солнечных лучей. Пахло нескошенной травой, сладковатый запах, в котором он иногда замечал нотки полынной горечи. Трава скрывала юношу целиком. Ровная, как стол, степь тянулась на сотни километров вдоль северо-западной границы Империи и Союза торговых городов. Вайлет уже три года служил в приграничных войсках Союза.
Многих, как знал юноша, сводит с ума океан. Зачаровывает и больше не отпускает от себя. Вайлета было океаном не удивить. Уроженец крупнейшего порта континента, Кальтеры, он влюбился в бесконечные степи. Цветущее разнотравье заменило ему гладь океана, пологие холмы заменили штормовые волны. Для многих степь была безликой, но не для Вайлета. Он ориентировался в этом краю небольших ручьев, скрытых травяным морем холмов и свободных ветров, не хуже, чем многие исконные жители Великой Степи Кочевники.
Вайлет, быстро сюда!
Голос десятника Ридра пронесся над травой, и юноша, сладко потянувшись, поднялся. Помахал рукой сварливому старику.
Собирайся, через полчаса мы выходим!
Куда? удивился юноша. Их десяток должен был еще две недели крутиться севернее Эльмира. Даже сейчас вулкан легко было найти, посмотрев на юг.
Проводить имперские задницы, проворчал Ридр. Приказ доставили час назад, но тебя найти так и не смогли. Сколько можно тут валяться, мальчик?
Вайлет закатил глаза. Не проходило дня, чтобы старый десятник не запустил снова свою шарманку. Мол, из него вышел бы отличный разведчик, если бы он меньше спал и больше смотрел по сторонам. Юноша лишь фыркал. Он планировал отслужить еще два года в пограничной службе, скопить деньжат и завести свое дело, чтобы торговать с Кочевниками. Оставаться в пограничной службе до старости, как этот пень, он не собирался.
Вайлет быстро собрал свои вещи, которые он толком еще и не распаковал, так как на эту стоянку рядом с двумя холмами и ручьем они пришли только утром. И через полчаса в составе десятка уже шел на запад. Пограничная служба Союза торговых городов была компанией пестрой. Примерно половина была выходцами из четырех городов, а вторая половина гражданами Империи, которые сбежали в города от тяжелых налогов в неурожайные годы, и потомков таких беженцев. Впрочем, всем, кто родился уже здесь, давали стать полноправными гражданами того или иного торгового города.
То, что их послали помочь имперцам из легиона «Запад», не было чем-то странным. Империя часто прикрывала города, не имеющие своей постоянной армии, от налетов Кочевников. Впрочем, далеко они не заходили, прикрывая только Элампион и дороги на Кальтеру и Трансформу. Жители Эльпинга могли сами о себе позаботиться, особенно Низшие.
Набеги Кочевников случались не часто. Собственно говоря, Вайлет отдавал себе отчет в том, что кроме торговцев, что часто ходят вглубь Великой Степи, мало кто отдает себе отчет в том, кто такие Кочевники. Обычно все считали их одним народом, хотя на самом деле Кочевники были группой народов, каждый со своей культурой, своими ценностями, своими правителями и своими договорами. Знакомые торговцы говорили юноше, что в глубине Степи есть огромные города, где живут потрясающе умелые мастера гончарного и кузнечного дела. Они принадлежат к одному из народов Кочевников, но торговцы зовут их оседлыми Кочевниками. Беда Империи и Союза в том, что они на границе Великой Степи сталкивались только с теми Кочевниками, которые никаких городов не строили, жили скотоводством, охотой и разбоем. Причем разбоем в основном в землях более цивилизованных соседей.
Впрочем, и тут не все было просто. Большинство племен заключали договоры с Союзом и не трогали никого из чужаков. Города успокаивались, пограничники ленились, а к границе приходило племя, не заключавшее договор. И тогда деревни, что снабжали торговые города продуктами, горели. Бывало, лет триста назад, что горели и сами города. Но всегда отстраивались.